Главная страница | Контакты | Случайная страница Автомобили Астрономия Биология География Дом и сад Другие языки Другое Информатика История Культура Литература Логика Математика Медицина Металлургия Механика Образование Охрана труда Педагогика Политика Право Психология Религия Риторика Социология Спорт Строительство Технология Туризм Физика Философия Финансы Химия Черчение Экология Экономика Электроника

Концепции политической культуры Г. Алмонда и С. Вербы

Концепция политической культуры Г. Алмонда и С. Вербы стала классической в данной дисциплине. Все основные постулаты их теории находят отражение в книге "Гражданская культура. Политические установки и демократии пяти наций" (Gabriel A. Almond, Sidney Verba. The Civic culture. Political attitudes and democraty in five nations. Princeton N. Y., 1963). Работа основана на сравнительном изучении политических культур пяти стран: США, Великобритании, Германии, Италии, Мексики.

В своей работе Алмонд и Верба задались целью узнать: есть ли некий тип демократической политической культуры, т.е. совокупность политических позиций, при которых достигается стабильность демократии. Исследователи применили следующий подход к решению своей задачи: они сравнили две наиболее стабильные демократические державы: США и Великобританию. По мнению Алмонда и Вербы именно в этих странах существует гражданская культура. Они раскрывают это понятие следующим образом: «Гражданская культура - это смешанная политическая культура. В ее рамках многие граждане могут быть активными в политике, однако многие другие играют более пассивную роль подданных[10]. Еще более важным является тот факт, что даже у тех, кто активно исполняет гражданскую роль, качества подданных и прихожан не полностью вытеснены. Роль участника просто добавляется к таким двум ролям. Это означает, что активный гражданин сохраняет свои традиционалистские, неполитические связи, равно как и свою более пассивную роль подданного. Конечно, рационально-активистская модель отнюдь не предполагает, что ориентации участника заменяют собой ориентации подданного и прихожанина, однако поскольку наличие двух последних типов ориентации четко не оговаривается, получается, что они не имеют отношения к демократической политической культуре».

Исходя из всего вышесказанного, можно сделать вывод, что в развитых странах со стабильной демократией нет доминирования рационально-активистской модели поведения. Основную часть граждан в этих странах нельзя назвать информированной и компетентной в вопросах политической сферы. Решения, которые эта часть общества принимает, никоим образом нельзя назвать рациональными.

Но на самом деле разброс между активными и пассивными членами общества только способствует стабилизации социума. Если посмотреть на эти проблемы глубже, то можно сделать вывод, что ориентации прихожанина и подданного меняют интенсивность интеграции и активности конкретного индивида в политической сфере. Политическая деятельность в жизни гражданина занимает далеко не первую роль в его делах и увлечениях. Таким образом, т.к. индивида в основном заботят не вопросы политики, а далекие от нее сферы деятельности, ограничивается степень его включенности в политику в тех рамках, которые позволяют держать систему политических отношений в состоянии стабильности. Еще одним важным фактором является то, что ориентации прихожанина и подданного напрямую воздействуют на ориентацию участника, интегрируясь и перекраивая деятельность последнего. Эта интеграция общественных и межличностных связей воздействует на саму суть политических ориентаций, делает их более толерантными друг к другу и позволяет «разрядить» политическую обстановку.

Самое распространенное объяснение феномену несоответствия рационально-активистской модели и тем, что де-факто существует даже в самых развитых демократиях, формулируется следующим образом: это несоответствие является свидетельством плохого функционирования демократии, т.е. насколько граждане «не дотягивают» до идеальной модели, настолько и не развита демократия. Это мнение можно считать обоснованным, если принять за данное то, что реалии политической жизни формируются на основе теории, но все же логичней предположить, что реалии формируются на основе существующей, настоящей политической жизни – тогда это популярное мнение уже нельзя назвать верным. Таким образом, этот разрыв можно объяснить так: сложность и развернутость политических вопросов, труднодоступность информации по этой теме, сложность включения и влияния на политический процесс, наличие у индивида других, более насущих, и тоже требующих больших затрат на решение проблем, приводит к тому, что обыкновенный человек просто не может быть идеальным гражданином, более того, это ему просто не выгодно.

Рационально-активистскую модель поведения можно смело назвать утопией. Но все же должны быть причины, по которым в странах с развитой демократией существует сложная, взаимопроникающая политическая культура, которая может содержать в себе огромное количество противоречий, но именно такая политическая культура и является в современном мире лучшей базой для стабильности демократии.

В «Гражданской культуре» Алмонд и Верба отдельно ставят вопрос о власти и ответственности. Одна из наиболее важных и трудновыполнимых задач демократии и политической культуры – поддержание равновесия между властью и ответственностью правительства. Если неэлиты не могут в какой-то мере контролировать деятельность элит, то получившийся строй уже нельзя назвать демократическим, т.к. в этом случае правительство получает карт-бланш на осуществление любых, нужных ему решений. Но неэлиты неспособны управлять сами; и для поддержания баланса политической системы должен существовать определенный механизм, позволяющий правительственной власти проводить какую-либо политику, т.е. власть должна наделяться полномочиями и в то же время эти полномочия не должны быть абсолютными, они должны подчиняться определенному контролю со стороны общественности, не наделенной властными функциями. Непременно возникающие противоречия между правительственной властью и правительственной ответственностью проявляются, в особенности, в периоды кризисов.

Возникает закономерный вопрос: как должен выглядеть механизм, уравновешивающий правительственную власть и правительственную ответственность. Здесь уместно привести слова Э. Шаттшнейдера: «Проблема заключается не в том, как 180 млн. Аристотелей могут управляться с демократией, а в том, как организовать сообщество, состоящее из 180 млн. обычных людей таким образом, чтобы оно осталось чувствительным к их нуждам. Это проблема лидерства, организации, альтернатив и систем ответственности и доверия»[11]. Выход из этой непростой ситуации политологи чаще всего находят в использовании специфики электоральной системы. Главная особенность этой системы состоит в следующем: элиты наделяются властью на определенный срок. Тем самым получается конструкция, которая обеспечивает баланс между властью и ответственностью: выборы проходят с частой периодичностью и для поддержания уровня легитимности, достаточного для сохранения власти, элиты вынуждены считаться со своей ответственностью. Кроме того, помимо института выборов в электоральной системе существуют множество неформальных факторов, которые способствуют тому, чтобы наделенные властью элиты не злоупотребляли властными полномочиями и выполняли взятые на себя обязательства. Но для функционирования данной системы необходимо существование многопартийности, либо наличие нескольких конкурирующих элитарных групп (способных прийти к власти), иначе электоральная система теряет всякий смысл. А для того, чтобы победившая элитарная группа могла полноценно выполнять свои властные полномочия, ее необходимо наделить всей полнотой власти или она должна создать работоспособную коалицию.

Противоречие между властью и ответственностью правительства влечет за собой и противоречие в требованиях, которые предъявляют гражданину в демократических странах. Для того чтобы элиты несли ответственность перед обычными гражданами, от них требуется выполнение нескольких условий: они должны ясно формулировать требования, предъявляемые элитам; они должны быть включены в политический процесс, чтобы понимать – выполняются ли данные элитами обязательства; они должны быть достаточно влиятельными, чтобы заставлять элиты не пренебрегать ответственностью. Все эти условия предполагают, что гражданин, который их соблюдает, действует на основе рационально-активистской модели поведения. Но для осуществления власти элит необходимо, чтобы гражданин действовал с точностью наоборот. Для обеспечения функционирования проводимой элитами политики необходимо ограничить влияние и активность рядовых граждан. Т.е. гражданин должен быть пассивен и почтителен в отношении правящей элиты. Таким образом, гражданин в стране с демократическим правлением поставлен в двойственное положение: с одной стороны он должен быть активным, т.к. это необходимо для обеспечения правительственной ответственности, с другой стороны – пассивным, чтобы наделенная властью элита могла выполнять свои властные функции.