Главная страница | Контакты | Случайная страница Автомобили Астрономия Биология География Дом и сад Другие языки Другое Информатика История Культура Литература Логика Математика Медицина Металлургия Механика Образование Охрана труда Педагогика Политика Право Психология Религия Риторика Социология Спорт Строительство Технология Туризм Физика Философия Финансы Химия Черчение Экология Экономика Электроника

Идеология и культура.

После окончания войны руководство страны, чувствуя, по выражению К. Симонова, что «задрали хвосты не толь­ко некоторые генералы, но и некоторые интеллигенты», приступило к «подкручиванию» идеологических гаек. Начало атому процессу было положено уже в 1943 г., когда начальник Управления пропаганды и агитации (УПА) Г. Ф. Александров информировал секретарей ЦК ВКП(б) Маленкова и Щербакова о «грубых политичес­ких ошибках» целого ряда советских журналов. Наибо­лее скрупулезному «критическому анализу» в тот пери­од подверглась произведения М. Зощенко, А. Платонова, И. Сельвинского, а также творчество режиссера А. Дов­женко. Повесть Зощенко «Перед восходом солнца» была названа «пошлой, антихудожественной и политически вредной». О рассказе Платонова «Оборона Семидворья» сообщалось, что произведение написано «плохим, вы­чурным языком», а «образы героев — советских бойцов и командиров — оглуплены». Погромной критике под­верглось стихотворение Сельвинского «Кого баюкала Рос­сия», в котором была строка «Страна пригреет и урода». Эта фраза, вырванная из контекста, послужила поводом для нападок на поэта со стороны Маленкова на заседа­нии Оргбюро ЦК. Вызванный в Москву Сельвинский, подвергся допросу Маленкова: «Кто этот урод? … Скажите прямо и откровен­но: кто этот урод? Кого именно имели вы в виду? Имя?» Только на заседании Оргбюро поэт понял, что все при­сутствующие в литературном образе увидели Сталина — «лицо его изрыто оспой, мол, русский народ пригрел урода».

Первая гроза для литераторов, деятелей культуры прошла стороной. Более того, автор многих известных сатирических произведений Зощенко и другие литерато­ры в апреле 1946 г. были награждены медалью «За доб­лестный труд в годы Великой Отечественной войны». В том же году принимается решение об отмене постанов­ления Секретариата ЦК «О контроле над литературно-художественными журналами». Многим тогда показалось, что наступает ослабление идеологического пресса. Это­го, между тем, не произошло. На заседании Политбюро 13 апреля 1946 г., проходившем под председательствованием Сталина, было принято решение о необходимости устранения недостатков в идеологической работе Жданову и Александрову поручалось представить предложения по улучшению агитационно-пропагандистской деятельности. После этого основная масса руководителей обкомов и крайкомов партии была обвинена в непрофессионализме и политической неграмотности, а ряд республиканских ЦК, прежде всего Украины,—в потворстве буржуазному национализму.

Вскоре появились документы, затрагивающие как идеологические, так и кадровые вопросы. 8 июля 1946 г. было принято постановление «О росте партии и о мерах по усилению партийно-организационной и партийно-по­литической работы со вновь вступившими в ВКП(б)». Его появление объяснялось тем, что 67,2% коммунис­тов, включая работников обкомов и крайкомов, к мо­менту окончания войны не имели даже среднего образо­вания. Постановлением одновременно предусматривалось сократить прием в партию служащих, которые на 1 янва­ря 1946 г. составляли 47,6% общей численности ВКП(б). В целях устранения указанных недостатков решением от 2 августа 1946 г. «О подготовке и переподготовке ру­ководящих партийных и советских работников» вводи­лось обязательное обучение партийных функционеров. Для этого создавались Высшая партийная школа, Акаде­мия общественных наук, восстанавливалась Военно-по­литическая академия. Складывалась своеобразная «та­бель о рангах» служебного продвижения партийных кадров — от высших партийных школ в столицах союз­ных республик и областных центрах до Академии обще­ственных наук. Одной из главных задач руководства, таким образом, провозглашалось укрепление партийно­го влияния в различных областях, идеологии.

Начиная с 1946 г. была развернута кампания по восстановлению политического контроля над интеллигенцией. Политический контроль принял форму усиленных идеологических проработок. Са­мо же содержание такой «палочной» идеологии становилось все более и более зашоренным и подчас лишенным всякого смысла. В этой фор­ме выражалось стремление контролировать духовную жизнь общества, подчинить партийному влиянию всю творческую интеллигенцию, вплоть до далеких от идеологии представителей точных наук.

Абсолютно одиозным выглядело объявление «оккультной наукой» и «служанкой империализма» кибернетики. Была также попытка внед­рения классового подхода в физику — идеалистическими были при­знаны теория относительности Эйнштейна, теория резонанса Полдинга, квантовая механика. И если физиков защитил от «дискуссии» И. В. Курчатов, мотивируя это непосредственной угрозой для работы над ядерным проектом, то развитие кибернетики, несмотря на полную абсурдность обвинений, было прервано на долгие годы.

Начало кампании, которая была развернута в 1946 г. против автономии культурной жизни, связано с именем Жданова. Действительно, он был рупором идей Сталина и одним из наиболее доверенных лиц вождя, его правой рукой в деле руководства партией. В то же время Жда­нов оставался человеком, который лишь озвучивал идеи главного организатора и вдохновителя травли интелли­генции — Сталина. Одновременно стремление руководства «поставить на место» интеллигенцию тесно перепле­талось с интригами и Кремле, борьбой за власть между Ждановым и Маленковым.

Подготовка постановления, направленного против ряда ленинградских писателей и журналов, в которых они публиковались, началась летом 1946 г. В начале ав­густа Сталин обрушил ворох обвинений на А. А. Ахма­тову и М. М. Зощенко. Характеризуя творчество извест­ной поэтессы, вождь заметил, что у нее есть только «одно-два-три стихотворения и обчелся, больше нет». О произведениях Зощенко Сталин отозвался еще более резко: «Пишет он чепуху какую-то, прямо издеватель­ство. Война в разгаре, а у него ни одного слова ни за, ни против, а пишет всякие небылицы, чепуху, ничего не дающую ни уму, ни сердцу». Нужный тон был задан, и 14 августа 1946 г. появилось постановление ЦК ВКП(б), подвергшее разгромной критике журналы «Звезда» и «Ле­нинград». В опубликованном документе отмечалось, что «Ленинградский горком ВКП(б) проглядел крупнейшие ошибки журналов, устранился от руководства ими».

Жданов не был инициатором постановления от 14 ав­густа, поскольку от этого страдал прежде всего его поли­тический авторитет. Но, когда постановление оказалось все же принято, он быстро переметнулся на позиции грубого шельмования литераторов, философов, компози­торов, театральных деятелей. Вторя Сталину, Жданов отозвался о Зощенко как о «беспринципном и бессовест­ном литературном хулигане», а об Ахматовой как о «блуд­нице и монахине, у которой блуд «мешан с молитвой». Несмотря на то что Зощенко в 1939 г. за литературные заслуги был награжден орденом Трудового Красного Зна­мени, в 1946 г. он оказался исключен из Союза писателей. Его участь разделила и Ахматова.

Вслед за постановлением от 14 августа последовали другие: «О репертуаре драматических театров и мерах по его улучшению» (26 августа), «О кинофильме „Боль­шая жизнь"» (4 сентября). Объектами нападок стали именно те области культуры, которые в послевоенное время были наиболее доступны широким народным мас­сам. Разгромной критике подверглась вторая серия картины С. (Эйзенштейна «Иван Грозный». Режиссера обви­нили в том, что он обнаружил невежество в изображении фактов истории, представил царя «чем-то вроде Гамлета», в то время как Сталин считал его выдающимся человеком с сильной волей и характером.

Некоторое время спустя был нанесен удар по представителям музыкальной культуры. 10 февраля 1948 ЦК ВКП(б) принял постановление «Об опере „Великая дружба" В. Мурадели». Неоправданной критике подверглись Шостакович, Прокофьев, Мурадели и другие композиторы за то, что в их музыкальных произведениях было ни единой мелодии, которую мог бы насвистывать простой рабочий. Одновременно провозглашалось, русская классическая опера — лучшая в мире. В музыке предписывалось черпать вдохновение исключительно наиболее распространенных народных мелодий.

Одним из направлений всеохватывающей пропаган­дистской кампании стало раздувание националистичес­ких настроений. Жданов пустил в оборот слово, которое вскоре стало употребляться как позорное клеймо — «низкопоклонство». Им обозначалось преклонение и самоуничижение перед западной культурой. Тема превосход­ства всего советского или русского над всем иностранным получает приоритет. Космополитизм и формализм были объявлены двумя сторонами одного и того же низкопок­лонства перед Западом. Кампания по искоренению кос­мополитизма распространилась не только на гуманитар­ные и общественные науки. Естественные дисциплины тоже попали под разделение на «социалистические» и «буржуазные».

В 1950 г. Сталин принимает участие в ди­скуссии по языкознанию, которая становится поводом для изложения взглядов на соотношение базиса и надстройки. Более конкретно Ста­лин формулирует свое представление о роли государства в дискуссии по политэкономии 1951 г., в связи с чем он пишет свою последнюю работу «Экономические проблемы социализма в СССР». Новизна, прежде всего теоретическая, состояла в обосновании усиления госу­дарства и его регулирующей функции по мере продвижения к комму­низму, что шло вразрез с положением Энгельса об отмирании государ­ства в будущем.

На волне борьбы с космополитизмом начались гоне­ния евреев. В мае 1949 г. Политбюро ЦК получило из Ленинграда, от нового первого секретаря обкома и горко­ма ВКП(б) В. М. Андрианова письмо, в котором приво­дились утверждения «рядовых советских граждан» о положении русских в городе. При этом подчеркивалось, что «торговля, местная промышленность, разного рода институты, наука, здравоохранение и прочее уверенно подбираются в руки евреев... Все центральные позиции здравоохранения находятся в руках евреев, которые на пушечный выстрел не допускают русских к делу управ­ления здравоохранением в Ленинграде». Вскоре цен­тральные власти предприняли решительные действия по «исправлению» этого положения. В течение 1950 г. было принято несколько постановлений ЦК ВКП(б) и Секрета­риата ЦК, направленных на ужесточение кадровой чист­ки, прежде всего, в медицинских учреждениях, а также в подведомственных Минздраву РСФСР научно-исследо­вательских институтах и учебных заведениях. Антисе­митские настроения особенно усилились в 1952 г. и спо­собствовали фабрикации «дела врачей».

Существенный ущерб в конце 40-х гг. был нанесен биологии. С новой силой продолжились преследования генетиков, начатые еще до войны. «Школа» академика Т. Лысенко, уничтожая своих оппонентов и имея при этом официальную поддержку, тем не менее не смогла получить сколько-нибудь существенных результатов. Лысенко, используя атмосферу нетерпимости и национа­лизма, стал одним из главных гонителей классической генетики, виновником разгрома советской биологии и гибели многих отечественных ученых. Все это, однако, не помешало ему стать Героем Социалистического Тру­да, трижды лауреатом Сталинской премии, награжден­ным 8 орденами Ленина, и заручиться в последующие годы поддержкой Н. С. Хрущева.

Целью проводимой в послевоенный период «акции устрашения» интеллигенции стало стремление руково­дителей страны показать на примере наиболее талантли­вых, что середнякам «высовываться» просто не стоит. Любое отступление от официальных установок будет не­медленно пресекаться.

В «ждановщине» нашло выражение соединение политического контроля с псевдопатриотизмом. Летом 1947 г. в партийные органи­зации было разослано закрытое письмо «О деле профессоров Клюевой и Роскина», передавшим, якобы, американцам препарат для лечения рака. Реальным поводом для раздувания кампании стала попытка ме­диков опубликовать статьи в американском научном журнале (офици­альным порядком, через Академию медицинских наук и Министерство здравоохранения). Из этого поступка были сделаны конкретные выво­ды, главный из которых звучал так:

Поскольку низкопоклонство и раболепие перед буржуазной культурой Запада имеет известное распространение, важней­шей задачей партии является воспитание советской интелли­генции в духе патриотизма, преданности интересам Совет­ского государства, в духе воспитания несгибаемой воли и ха­рактера, в духе способности противостоять любому коварно­му приему иностранных разведок, готовности в любых услови­ях и. любой ценой защищать интересы и честь Советского го­сударства.

Отсутствие должного классового подхода к оценкам зарубежных философов стало лейтмотивом «философской дискуссии», поводом для которой стало появление книги Г.Ф.Александрова «История за­падноевропейской философии». Автор книги, заведующий отделом агитации и пропаганды ЦК ВКП(б), клеймил на чем свет стоит все за­падные философские концепции, но этого показалось недостаточно — его обвинили в слишком лояльном отношении к буржуазным фило­софским школам, а значит в заискивании перед Западом.

Образование. Большинство детей росло без отцов. Неполные семьи были нормой послевоенной жизни. Основ­ная тяжесть материального обеспечения ложилась на плечи матерей и старших детей, вынужденных после 7—8 классов идти работать на завод. Получали распространение школы рабочей мо­лодежи заочные и вечерние формы обучения. I

К началу 1950-х годов в основном удалось восстановить разрушен­ные школьные здания, что позволило несколько разгрузить образова­тельные учреждения и перейти от 2—3-сменного обучения к обучению в 1—2 смены. Одновременно с этим завершился переход к всеобще­му обязательному семилетнему образованию. Возращение к тради­ционным российским институтам затронуло и школу, которые все больше стали напоминать дореволюционные гимназии с раздельным обучением мальчиков и девочек. Эта ситуация, в свою очередь, прово­цировала нездоровый интерес к «вопросам любви и дружбы», который отмечали педагоги. Появлялись разного рода кружки, созданные по инициативе самих учащихся, в которых обсуждались в основном лич­ные проблемы, остававшиеся за рамками официальной педагогики. Раздельное обучение разрушало естественные социальные связи, что в сочетании с отсутствием необходимой родительской опеки вело к уси­лению влияния двора и улицы. В результате это привело в 1954—1955 гг. к отказу от концепции раздельного обучения.

После войны заметно усилилась тяга к образованию. Ежегодный выпуск вузов составлял 200 тыс., а техникумов — 300 тыс. Если в тридцатых годах коммунистические чиновники имели дело с безграмотными крестьянами, то в начале пятидесятых годов — с достаточно образованной молодежью. В послевоенные годы вузы работали с усиленной нагрузкой. Ежегодно выпускалось в 2 раза боль­ше студентов, чем до войны. Всего с 1946 по 1950 г. было выпущено 652 тыс. специалистов. Конец 1940 — начало 1950-х годов — период «сумасшедших» конкурсов при поступлении в вузы. Наиболее престижными были технические специальности, где число абитуриентов в среднем составляло 10 чел. на одно место. Такой «бум» высшего образования был связан с естественным переры­вом в учебе во время войны, большим количеством демобилизовавшихся, а также с первой волной сельской молодежи, получившей десятилетнее образование на селе. Именно для абитуриентов из деревни по­ступление в вуз было не только способом «выбиться в люди», реализо­вать свой талант, но и вырваться из колхоза, где их ждал только тяжелый и низкооплачиваемый труд. Такие юноши и девушки отличались, сравнению с городскими жителями, гораздо большей настойчивостью и трудолюбием.