Читайте также:
|
IX в. в истории славянского народа открывает новую страницу. Начинается процесс собирания восточнославянских племен под единой княжеской властью с помощью военной силы — и рождается в Гардарике1 (скандинавское название Руси, означающее "страна городов").молодое сильное государство. Начало эпохи Киевской Руси принято относить либо к летописному рассказу о признании на княжение в Новгород в 862 г. варяжских князей Рюрика, Синеуса и Трувора, либо определять временем киевского похода легендарного Вещего Олега в 882 г. Завершают период, как правило, княжением в Киеве Ярослава Мудрого (1019—1054), иногда доводят до времени Владимира Мономаха (1113—1125). Таким образом, хронологические рамки эпохи Киевской Руси — середина IX — начало XII вв.
В XII—XIII вв. в истории Руси наступил период феодальной раздробленности. В одной из хроник под 1132 г. записано: «И разъдрася вся Русская земля».
Войны за расширение суверенных государств современник назвал «погибелью земли Русской». К моменту Батыева нашествия численность самостоятельных княжеских владений достигла 50. Острый на язык русский народ отразил это в иронической поговорке: «В Российской земле у семи князей один воин». Вместе с тем, начальная фаза эпохи феодальной раздробленности до того как в ход развития вмешался фактор завоеваний, сопровождалась бурным ростом городов и культурным расцветом русских земель.
1. Киевская Русь в домонгольское время превратилась в страну высокоразвитой культуры. Уже в XI в. она достигла уровня передовых стран Европы и насчитывала два столетия своей государственности. Под скипетром князей Рюриковичей в единую державу были объединены восточнославянские, летто-литовские прибалтийские и финно-угорские племена на территории около 7000 км. Начинает складываться общность древнерусского народа, которая выражалась в выработке литературного языка, покрывшего собой местные племенные диалекты, в национальном самоощущении единства всего народа,, в сложении общей культуры. Высокий по тем временам уровень развития общественной мысли, национального самосознания демонстрируют русские летописи, а также приверженность широких слоев населения к знаниям, бережное отношение к мудрым книгам, прозванным в народе «голубиными». В эпоху Киевской Руси был задан тип культурно-исторического развития русского народа в рамках тесного переплетения двух векторов его духовной жизни: христианского и языческого.
2. Культуру эпохи феодальной раздробленности и монголо-татарского нашествия отличает несколько своеобразных черт.
Бурный рост локальных феодальных центров сопровождался развитием местных стилей в изобразительном и прикладном искусстве, зодчестве и летописании. Это в свою очередь обогащало общерусскую культурную сокровищницу.
Для эпохи характерно углубление взаимодействия языческой и христианской составляющих культурного процесса, выразившееся в появлении феномена народного христианства и ересей павликианско-богомильского толка.
С монголо-татарским нашествием в культурную традицию входит патриотическая тематика, способствовавшая консолидации общерусского национального сознания и формированию общерусской этнической целостности. Эпоха XII—XIII вв. дала непревзойденные по глубине и образности шедевры в области словесности, зодчества, иконописи, появление которых свидетельствует о чрезвычайно высоком уровне культурного развития народа накануне монголо-татарского нашествия.
Завоевание Руси, хотя и замедлило темпы историко-культурного процесса, однако не только не прервало его, но отчасти даже и обогатило. На стыке взаимодействия славянской и тюркской культур начинают возникать новые явления в языке, быте, обычаях, искусстве, которые особенно ярко проявят себя в последующую эпоху. Запас прочности культурного наследия Руси оказался столь могуществен, что в трудные, переломные годы насильственно прививаемые к его стволу чужеродные ростки не только не погубили дерево, но прижились на нем и дали новые всходы.
25,37 вопрос. Наука Нового времени.
XVII столетие можно с полным правом назвать веком пауки и научной революции. До этого времени наука развивалась в рамках и в тесном единстве с философией, религией и искусством. Теперь она четко обособляется, начинает существовать в чистом виде. В ней формируются фигуры ученых в их современном виде, которые раньше были исключениями. Например, в XVI в. таковым являлся Н. Коперник. Теперь они существуют во множестве. Среди них особого упоминания заслуживают такие великие имена, как Г. Галилей, И. Кеплер, И. Ньютон, У. Гарвей, Р. Бойль, Э. Мариотт, Э. Торичелли.
Наука не только стала самостоятельным явлением, но и в каждой из ее конкретных областей была совершена настоящая революция. В математике и физике се осуществили в первую очередь Г. Галилей, Р. Декарт, В. Паскаль, И. Ньютон и др., в астрономии — И. Кеплер, в биологии - У. Гарвей, в химии - Р. Бойль. Благодаря открытиям и достижениям названных и других ученых были созданы фундаментальные теории практически всех явлений окружающего мира — жидкости, газа, твердого тела. Земли, неба и всей Вселенной.
XVII век стал также началом научно-технического прогресса. Именно на это время приходятся такие важные технические изобретения, как часы с маятником, ртутный барометр, телескоп, микроскоп и др. Во многом они явились логическим следствием успехов науки. В то же время их создание послужило мощным ускорителем развития науки. Благодаря телескопу и другим оптическим приборам была создана современная астрономия. Микроскоп явился основой для прогресса биологии.
Более сложной выглядит ситуация с философией. Она также обособляется от других областей культуры — в особенности от религии и литературы, с которыми у нее вплоть до XVI в. сохранялись довольно тесные связи. Даже у Д. Бруно философия все еще переплетается с религией, мистикой и поэзией. По сравнению с ним Леонардо да Винчи был гораздо большим еретиком и атеистом, хотя и не пострадал от инквизиции. В XVII в. грань между философией и религией становится вполне отчетливой.
Что касается ее отношений с наукой, то они остаются очень тесными, однако существенно меняются. Раньше типичной была фигура философа, который наряду с собственно философскими исследованиями занимался еще и научными, рассматривая их в качестве второстепенных и прикладных. Философия преобладала над наукой, включая ее в свою компетенцию.
Теперь ситуация существенно меняется. По своей значимости наука по меньшей мере уравнивается с философией. Более того, многие философы начинают рассматривать науку не только в качестве главного средства познания природы, но и ее изменения. К такому пониманию науки приходят английский философ Ф. Бэкон (1561-1626) и французский философ Р. Декарт (1596-1650).
Бэкон является создателем эмпиризма, признающего чувственный опыт основным источником наших знаний. Он строго отграничивал науку от религии, считая, что последняя не должна вмешиваться в научные дела, что наука является главной формой подлинного знания. Бэкон является автором известного лозунга: «Знание — сила!»
Декарт — в отличие от Бэкона — стал родоначальником рационализма, согласно которому источником знания является разум, а не чувства. Он является автором знаменитого афоризма: «Мыслю, следовательно, существую». О нем трудно сказать, кем он был больше — философом или ученым, ибо был не только философом, но и выдающимся математиком, физиком и физиологом, внесшим огромный вклад в развитие этих наук. Декарт развивает идеи о культуре, в основе которой будут лежать разум и наука, а не религия.
Бэкон и Декарт создали не только эмпиризм и рационализм, составившие методологию развития науки: вплоть до наших дней. Возможно, более важным является то, что они ясно видели и всячески подчеркивали определяющую роль науки в жизни общества. Независимо друг от друга оба они поставили перед человечеством совершенно новую и грандиозную задачу: с помощью науки сделать человека «господином и повелителем природы». Тем самым они пошли гораздо дальше гуманистов Возрождения.
Утверждая существование трех реальностей — Бога, природы и человека, гуманисты Возрождения в основном ограничивались возвышением человека, его уподоблением Богу, а также поэтическим восхищением и воспеванием природы. Бэкон и Декарт смотрят на все это иначе, как ученые и практики.
В их концепциях прежний гуманизм и антропоцентризм принимают новую конфигурацию. Бог у них отходит на задний план, а человек не просто находится в центре мироздания, но заявляет о своих притязаниях на власть над миром. В воззрениях Бэкона и Декарта человек впервые вполне определенно предстает как преобразователь и покоритель природы. Наука при этом выступает главным средством покорения природы. Таковым человек будет оставаться до середины XX в., когда разразится экологический кризис и перед человеком вновь встанет гамлетовский вопрос: «Быть или не быть?»
Новое в отношениях между философией и наукой проявляется также в том, что некоторые философы начинают воспринимать науку как образец или модель построения своих исследований. Эта черта, в частности, хорошо видна у голландского философа Б. Спинозы (1632-1677), назвавшего свой основной труд весьма своеобразно: «Этика, доказанная в геометрическом порядке». В этом труде этические положения действительно излагаются в форме геометрических теорем, которые доказываются и сопровождаются схолиями и короллариями. Примечательно, что в отличие от гуманистов, смотревших на свободу как на высшую ценность, Спиноза понимает ее рационально, как ученый, и определяет как осознанную необходимость. Такое определение для гуманистов звучало как смертный приговор свободе.
Дата добавления: 2015-02-16; просмотров: 104 | Поможем написать вашу работу | Нарушение авторских прав |