Читайте также:
|
|
“Кроме того, именно здесь читатель должен начинать задумываться о неисчерпаемости природы.”(А.Н. Томилин. Небо Земли)
У пещеры Лютца. Офир II
- Не знал, что у Него есть чувство юмора! “Что-то вы ко мне зачастили!” – Нет, только подумай! Он помнит каждого, кто здесь побывал? Дай-ка гляну, не прибавилось ли внизу скелетов? Дежавю не из приятных! Да отпусти, не бойся, не свалюсь! Там слишком грязно, и к тому же мы забыли спросить главное, мы – два скаазочных кретина, Джек! Особенно – ты, конечно! Надо было…
- Джон!!! Заткнись, пошли отсюда!!!- Джек обхватил его, оттаскивая от края Обрыва, не рассчитал силы броска, они оба покатились по холодной пыли, сметая собственные следы поверх отшлифованной тысячелетиями каменной площадки…
- Надо было спросить, когда я сдохну в следующий раз, и где воскресну!- Джон давился смехом, пытаясь оторвать руки Джека от своего горла.
- Да я сам тебя сейчас…удавлю!!! Ты хоть понимаешь, что я пережил?! Ты, хоть что-нибудь соображаешь?! Нет, я вижу, ничего… Ты теперь вечно собираешься надо мной измываться?!
Они никак не могли отдышаться. Джон постепенно переставал истерически всхлипывать, с лица Джека начали сходить красные пятна.
- Это не смешно! Джон… Зачем ты влез в такую ловушку, ради всего святого?!. – Джек смотрел в ужасно-равнодушные далёкие галактики и ненавидел их сейчас. Из уголков его немигающих глаз медленно сползали слезинки.
- Ради тебя. У меня же ведь нет ничего другого святого. Я нашёл тебе увлекательное занятие на всю твою – нашу – вечность! Ну скажи на милость, что бы ты без меня стал делать?
- Надо было пришибить тебя камнем… Нет, я так больше не смогу…
- Что не сможешь?
Они валялись рядом, в серой пыли с головы до ног, и не смотрели друг на друга.
- Ничего… Ничего не смогу без тебя. Понимаешь?! – Джек в новом приливе отчаяния вцепился в его воротник и встряхнул. Джон закрыл безмерно усталые глаза. Джек отпустил его. – Ладно. Вернёмся на Ушельца и решим, как быть с этим дальше.- он поднялся, подал руку Джону.- А до этого времени ты останешься под моим присмотром. Прошу.
Джон молча отряхивался от пыли.
- Джон!
Харт продолжал сосредоточенно заниматься одеждой, потом подошёл к Джеку и деловито принялся стирать пыль с его лица синим обшлагом нового доломана. Джек перехватил его руку, крепко сжимая запястье.
- Джон, посмотри на меня! – он осторожно поднял его склонённое лицо за подбородок. – Вернёмся.
Джон ткнулся лбом в его плечо.
Ушелец.
23.50 по корабельному времени.
- Нам обоим нужно отдохнуть. Мысли путаются… Не представляю, с чего начать!
- Представь, как путались мои, когда ты притащил меня на Буцефала! Да ещё заявил, что он – мой!
- А по тебе было этого не сказать! Признаться, иногда твоё самообладание меня потрясает не меньше, чем твоё безрассудство.
- То есть? А чего ты ожидал от человека, задающегося вопросом о собственной адекватности?! Это называется проще – блеф.
- По меньшей мере, лёгкого изумления! Вопросов, открытого неверия, чего угодно, вплоть до страха… Но, - Джек измученно улыбнулся, оглядываясь на друга, - Джон. Я счастлив, что ты ТАКОЙ. Тебя всегда можно узнать по непомерному самолюбию! И оно выглядит всегда безупречно. Выпей!
- Знаешь, я дьявольски испугался, когда понял, что ты – самый настоящий…- Джон казался очень сосредоточенным, Джек перестал улыбаться. – Мне было не так страшно рисковать шкурой по пять раз на дню, там, внизу…
Джек нахмурился.
- Джек, понимаю, моя просьба сейчас покажется тебе…
- Говори!
- Нужно как следует почистить мою лётную форму…
- И это всё?
- Джек, твой подарок – он, правда, свадебный?
Они теперь стояли рядом, с полупустыми хрустальными стаканами виски,
- Ну, хорошо, ты хочешь быть в мундире от Рихтгофена. В чём предпочитаешь наблюдать меня?
- Это зависит от того, кто из нас будет невестой! – Харт сузил взгляд. Они стояли уже почти вплотную, и он смотрел, как прежде, как всегда. И пританцовывал, легко поднимаясь и опускаясь на носках мягких сапог, и заглядывая Джеку в лицо.
Так что хотелось одновременно засосать в губы, и разбить всё в кровь.
02.19
По корабельному времени.
Джон будит его поцелуем в шею. И веянием своего удаления.
- Джон? Ты куда? Что ещё происходит?- Джек поднимается с пола, в оранжевом полумраке каюты рассматривая полуодетого Джона.
- Ничего особенного, после испытанного нами уже. Но… Джек, ты одевайся, и я доскажу ту вчерашнюю просьбу до конца.
- Говори! Втайне подозревал, что это – ещё не конец…Я вполне могу справиться с пуговицами и не утерять нить мысли, поверь! Говори. Ну!
Джон неторопливо облачается в вычищенный мундир перед зеркальной частью переборки.
- Погоди, милый, я ещё не вполне готов к церемонии! И мы так и не решили, в чью петлицу попадёт белая хризантема. – Джек и не думает шутить.
- Джек! Ты всегда прекрасен. Предлагаю разработать воздушную программу в ином временном континууме. Конечно, было бы идеально видеть тебя в шинели… Джек! Я должен вернуться, потому что не могу просто вот так исчезнуть… Джек, понимаешь? Не молчи так… Я должен уйти оттуда достойно!!! Я не могу просто сбежать! Ведь и тебя тоже хватятся, и …Джек, ты меня понимаешь?
Джек молчал, склонив голову.
- Если бы это были другие люди… Да кто угодно! Но ты знаешь, кто они. Я должен проститься. И должен сделать это по-настоящему. Честь Манфреда не должна пострадать. Лотару должно быть не в чем упрекать себя после… Они…
- Довольно! Всё понятно… - Джек посмотрел на часы. – Давай сверим!
Они молчали, каждый в своём кресле, наверное, целый час.
Наконец, Джек решительно вздохнул и ударил ладонями о подлокотники, поднимаясь.
- Джон! Там слишком опасно, и ты не можешь просто ввязаться в бой. Придётся действительно проститься честно. А что касается деталей… Сперва мы идём на камбуз. Обсудим за завтраком.
- Джек. Больше доказательств не нужно…- как бы между делом по пути в рубку роняет Джон.
- Да? Теперь твоя очередь…доказывать! – тоже как бы между делом парирует Джек, скрывая полное смятение под излюбленной отрешённостью своей танцующей походки “впереди идущего”. Руки в карманах. Не хватает только легкомысленного свиста.
Ночь на 28-марта, 1918 года.
Ангар близ Лешеле.
Эскадра Рихтгофена.
- Герр Капитан!
- Герр Шнаут. Сейчас почти светает, я хочу проверить машину на поле, - Джон всматривается в окружающее, выходя наружу, и вытирая паклей руки… так привычно, полумеханически.- Полный бак!
- Есть, господин Капитан! – парень в тёплой куртке, ноги в унтах (ночи ещё холодные) снова берёт под козырёк, и они вдвоём расчехляют выезд для … вероятно, предка Буцефала… Давнего, и не менее совершенного, в смысле контакта с человеком.
Джон украдкой смотрит на часы.
В другом ангаре Джек сейчас тестирует свой арестованный ФЕ-2. Тихо, незаметно для охраны… Это может быть что угодно. Мягкий электрошокер, точечное мануальное “обезвреживание”, или… ну нет, он не думает, даже Джек не будет так рисковать перед “представлением”.
Его очередь…
Доказывать.
Возле барака сидел, привалившись спиной к холодному рифлёному железу, на своём раскладном стуле, Манфред, и курил.
- Майн Фрайхерр!.. – тихо позвал Джон, приближаясь.
Он быстро поднялся, неторопливо загасил сигарету. Один вопросительный долгий взгляд.
- Манфред…- его шёпот сорвался.
- Герман! Что такое?
Джон осторожно и очень сильно заставил его прижаться спиной к ангару. Сквозь кожу и мех куртки не так больно от впечатанных в спину рёбер стены. Джон медленно обежал пальцами его голову, выгоревшие платиновые, коротко стриженые волосы, жёсткую невидимую светлую щетину на лице… Он никогда не видел Манфреда таким…
Поцелуй без сопротивления. Ответ – только по осознании того, что происходит… Глубокий отчаянный ответ.
- Манфред! Я ухожу… - зашептал Джон.- Британец пришёл за мной, и мы уходим. Сегодня! Манфред, мы больше не увидимся! Я люблю тебя, и Лотара, вас обоих. Всегда любил! Но тебя прошу!!! Пусть никто не стреляет! Если хочешь – стреляй ты! – Джон сжимал его лицо в ледяных ладонях, не в силах насмотреться, - Молчи, прошу! Сейчас рассвет, и мы с ним уйдём с Земли, из неба, совсем, понимаешь? Мы – не отсюда, ты прав, и Лотар прав!- он притянул к себе Манфреда силой, и страшное вопросительное сопротивление погасло под его руками и губами.
Джон оторвался от Манфреда, только тут заметив тенью стоявшего в стороне Лотара.
- Я ухожу. Лотар! Прикажи не стрелять. Опусти пистолет, Лотар!
- Кто ты такой? – тяжелый вопрос Лотара.
- Я – любовь всей вашей жизни…- ответил Джон, глядя в непривычно беспомощные глаза Манфреда.
Джон отошёл на несколько шагов, отвернулся и побежал по лётному полю, к своему уже разогретому самолёту, крича механикам, что дальше справится сам.
В восходящей холодной весенней заре рокот его Фоккера перекрылся как бы эхом – мотором взлетающего следом ФЕ-2.
Крики и выстрелы с дальнего края…
Манфред переглянулся с братом, и они побежали тоже.
В небе, в резких порывах, в наступающих серых рваных прядях туч, два аэроплана разлетались ввысь и в стороны, удивительно синхронно обводя траекториями взлёта силуэт громадного сердца… Это стало понятным не сразу, и не всем… Лотар закричал, пробегая по полю и резкими взмахами запретных жестов требуя прекратить обстрел снизу.
В высшей точке схождения силуэт сердца замкнулся, и примерно в 3-х тысячах футах над землёй ослепительный двойной взрыв разбросал медленные горящие кометы фейерверком…
Они летели и горели, и, наконец, пали на только пробивающуюся траву возле кромки леса.
* * *
- Дело…Харкнесса…закрыть… - Растирая пальцами непрестанно ноющие виски, диктовал адъютанту Манфред фон Рихтгофен. – Дело… Шварца…закрыть. Приказ по эскадре. Рапорт в штаб отправлю лично. Можете быть свободны… Благодарю…
- Часы встали. Посмотришь на досуге? – он расстегнул ремешок и протянул “Хрономат” молчаливому брату…
Эрнст Удет так и не смог собрать воедино впечатления о том, кого за глаза вся эскадра называла Der Schatz von Richthofen – Сокровище Рихтгофена … А потому кроме смутных слухов и легенд о нём в истории ничего не осталось… Герман Шварц был признан официально погибшим, о чём было сообщено его семье в Лейпциге.
Через 13 дней Манфред Рихтгофен погиб в бою над Соммой.
Почти никто не заметил, что яркая голубоватая звезда, висевшая почти в зените все эти ночи, исчезла с небосклона в эту 21-ю апрельскую траурную ночь.
Джон смог теперь покинуть Землю.
Джек, убедившись, что в Торчвуде пока тихо, и вполне справляются без него, присоединился к другу на орбите Луны.
45.2 “Решение Поиска”
Поиски решения Решения Поиска, в ходе которых Джеку предстоит заниматься тем, чем он никогда не собирался занимался, а Джону – припомнить все свои “подвиги”… и нарушить слово, данное себе дважды.
Борт Ушельца.
- Ты куда?- казалось, Джек хватал и удерживал его, не просыпаясь. Пару раз Джон просто поворачивался на постели, и постепенно хватка ослабевала. Джон осторожно снимал с себя его руку и снова впадал в сонную прострацию.
- Ты куда?
- Ну куда я тут могу?! Отлить! Пусти.
- Я с тобой! – решительно-сонный вердикт. Джек пытается встать. Он не спал очень долго, маниакально вбив себе в голову, что, стоит ему отключиться на минуту, и Джон снова исчезнет.
- Ты совсем спятил. Ну давай, пошли, подержишь…
Джек как будто понял. Потянулся за водой.
На обратном пути Джон заглянул на камбуз, ища, чего бы пожевать. В глубине коридора, бранясь вполголоса на межгалактическом, появился слегка одетый Джек.
- Иди сюда! Есть хочешь?
- Спать хочу! Ты скоро? Джон! Милый!!! Жду минуту, и… сам знаешь…- удаляющиеся шаги.
Джон обречённо вздохнул. Ничего не поделаешь. Надо дожить до завтра, до показаний лабораторных тестов, которые они проводили безостановочно двое суток. Он стрельнул взглядом во тьму коридора и украдкой подлил себе виски.
- Иду! Иду!!! Подожди, не стреляй!
На самом деле, его нагнало только теперь. Липкий ужас, на краю которого придётся балансировать до самой новой смерти, а что потом? Что, если однажды Джек проснётся и забудет про него, занятый чем-то более важным на тот час? Что, если …
* * *
- Джек…
- Поставь в ячейку 5! Следующую! – он отводит руку немного в сторону от лабораторного стола, на котором уже четыре ряда с образцами, по пять пробирок в каждом. Биоматериал их обоих. Джон с чёткостью кибера вкладывает в его пальцы очередную пробу, Джек с такой же чёткостью переносит её под аналитическое оборудование, снова склоняясь над бегущей таблицей показаний…
- Джек, вот интересно! Если …
- ”Эхолокатор”! Быстро!
Джон приёмом техники “Змеи” бросает руку и включает локатор, не двигаясь с места, в долю долей секунды.
- Я говорю, если вдруг я в следующий раз “проснусь” у чёрта на рогах, некрасивой женщиной, и буду искать тебя всю жизнь, до старости, и вот мы каким-то чудом встречаемся… Джек, ну что?
- Не мешай!… Так что там с женщиной? – он хватает карандаш и молниеносно набрасывает колонки цифр на очередном листе очередного блокнота. – Ячейка 6! Следующую!
- Не с “женщиной”, со мной. Ты не внимателен!- молниеносное выполнение.
- Не мешай! Пробу 4 и синхронизатор! – Джек приникает к визору синхронизатора, микронно поворачивая тумблер настройки поля. – О… ого…ну, не знаю даже, что сказать… Попробуем повторить! – он отрывается от визора, несколько раз энергично жмурясь уставшими глазами.
- То есть, ты дождёшься, пока старуха с моим истерзанным одиночеством сердцем в сморщенной печалью груди помрёт, и “попробуем повторить”?! Я так и думал… Прости, что ты сказал только что?
- Образец 6 и 4!!! – полуобернувшись, Джек анализирует долю шутки в его шутке. – Повторим опыт! Идиот…- его голос ласков, потому что ему не менее страшно от предположений, которые он предпочитает держать при себе.
- Держи. Ты что-то нашёл? – он снова принимает расслабленную позу змеи в тени, с наивным безразличием косясь на испещрённую формулами и знаками страницу блокнота на столе.
- Возможно… Я только надеюсь, что твой первородный нарциссизм в любом варианте вылепит из тебя то, что я имею счастье наблюдать сейчас. Это у тебя в крови! Изменить такую кристаллическую решётку не посмеет даже Вселенная! Да и зачем?..- он резко обрывает себя, бросаясь снова к визору синхронизатора полей образцов их крови. Джон осторожно приближается, очень-очень мягкими касаниями промокая салфеткой капли пота с его висков и лба.
- Джек, что там такое?
- Погоди… Погоди! Быть не может!
- Да ну!
Джек требует следующую пару образцов. Он проводит эксперимент ещё девять раз, измочалив блокнот бесконечными перелистываниями и подчёркиваниями, потому что, по обыкновению, не доверяет полностью автоматике, а также кибернетике и прочей нелюди…
- На водички… Джек, мне страшно до умопомрачения, если ты хочешь знать… Поговори со мной!
Бесшумно гаснут экраны и индикаторы.
Джек откидывается в кресле, выливая предложенную воду на лицо…
- Сейчас, Джон… С чего бы начать…
- Начнём с виски, не возражаешь? – Джон уходит и возвращается, находя Джека всё в той же озадаченно-расслабленной позе. – Что мы имеем в качестве контраргумента Высшему суду?
- Даже не знаю…
- … с чего начать. Давай начнём с глоточка. И моего вопроса…
- Да. Я встречался на Букинисте с Лотаром.
Джон молча выпил.
- Без него я бы тебя долго искал.
- Джек…А я могу его увидеть? – он спросил, что называется, просто так… Нет, конечно, нет…
- Джон, нам нельзя медлить с решением. Я должен быть уверен, всегда и везде, что смогу связаться с тобой,.. если…
- Я понял. И что же нам делать?
Джек потёр глаза. Помолчал.
- Джон. Только спокойно! Нам надо найти три твоих бриллианта и один мой рубин.
Харт налил себе и ему, оглянувшись на лес пробирок с образцами на лабораторном столе.
- Я даже ничего не буду говорить. Поясни.
- Если в двух словах… Помнишь то переливание? Как это лучше выразить…
- Не надо подбирать слова. Джек! Ты что!!!
- Е. так вот… Я в тебе остался. Метаболизм крови, и определённые реакции… Джон! Я так боялся, что этого не будет…
- Короче, Джек!
- Прости… так вот, моя “самоиндукция” в твоей кровеобразовательной системе не изменилась!!! Джон! Ты понимаешь, что это значит?! Без эмоций: ты умер. Ты возродился, не помня ни себя, ни меня. Но твоя кровь меня запомнила! А значит…
-???...
- У меня есть одно предположение. Но это – только гипотеза! – Джек подлил себе сам, Джон затаил дыхание.
- Помнишь, как они вели себя во мне?
- Ммм…
- Не трудись. Они не отторглись! Пока ты их не выковырял из меня…
- А. Понял, кажется! Давно хотел спросить. Куда девается всё, что попало в тебя не навылет? Пули, ножи… Давай посмотрим! – он беззвучно снял в предохранителя левый “револьвер”…
Джек отпил воды из второго стакана.
- Не сейчас. Непременно, если это понадобится. Главное в том, что зашитый в меня тетроид не отторгся, как пули, осколки, и всё прочее, на что ты намекаешь… Знаешь, некоторые вещи я мог по прибытии в сознание вытаскивать сам. “Розочка”! – крайне неприятный способ устранения противника в драке. Для противника неприятный, конечно…
Они помолчали.
- Так что происходит с пулями? – глухой голос Джона. Он рассматривает свои ногти.
- Некоторые выталкиваются сами. По мере восстановления…- Джек кашлянул…- Джон, есть только одна ниточка, по которой я могу тебя – предположительно могу – обозначить и найти…
- И это – три бриллианта и один рубин Аркадии?! – нервный смех.- Эффект обратной комбинации…ну конечно! А где гарантия, что вшитый в меня тетроид не ушлёт меня в неведомые дали?! Помнишь тот единственный камешек?
- Да. Я думал об этом. Энергетика моего рубина, поставленная в вершине тероида, уравновесит твою энергетику. Джон… Это можно испытать на мне. Но я не могу испытывать это на тебе… Остаётся одно – проверить все вероятности и поверить своей интуиции. Абсолют – страшное слово, но оно вне времени… И, похоже, вне пространства. Это – шанс.
- Джек! – он подсел к нему на подлокотник командирского кресла. – Мы летим за Сокровищами?! Мы летим искать Клад?
- Не смешно… Припомни, прошу, всё, что знаешь о местах их предполагаемого местонахождения… Дамасское Скопление, что ещё? Помнишь? Война в Галактике… - а, я забыл, это мы с Доктором…
Джон беззвучно смеялся, прижимаясь губами к его горячему виску.
- Я только одно хочу спросить, мой любимый. Если придётся кого-то убить, чтобы завладеть этим чудом,- а иначе его тебе просто никто не отдаст! – ты сможешь?
Джек поймал его руку, прижимая к своей раскалённой груди, и ничего не ответил.
45.3
Кардифф, 2024.
21.12
- Мам, пока! – сунул в карман украдкой стащенную ватрушку, увернулся от подножки сестры, проскальзывая к дверям. Собственно, никто его ужина не лишал, конечно, но стащить – это почему-то всегда приятно…
- Йанто! Сын, ты куда?.. Вот ведь чёрт! – она растерянно убрала со стола его чашку, - Ты хоть видела эту Мэри?- она обернулась к дочке.
Патрис неопределённо пожала плечами, с удовольствием уплетая мамино угощение, - Говорят, красивая. Говорят, очень.
- Кто говорит-то? – она присела за стол, размешивая в чае сахар, которого там не было.
- Ну, в колледже… Ма, да не волнуйся ты! Ну подумаешь, погуляет, он у нас самостоятельный! Даже если и женится, так ты ведь это спишь и видишь! Ну ма…- Патрис обняла её за плечи.
- Да я не этого боюсь…
Торчвуд.
23.00
Дневник Йанто.
“ Сегодня Джек опять вернулся в свою настоящую жизнь.
Оставил чековую книжку для поддержания нашего подвальчика, и наших с Мари сомнительных экспериментов… Интересно, откуда это финансирование? Я подозреваю лёгкие шалости с космическими ресурсами, земной эквивалент которых можно без ложной скромности пустить на любимое дело… Велел соблюдать осторожность, плюнуть на нечисть, вылезающую там и сям сквозь рваное решето разлома, и подождать новой глобальной катастрофы, к началу которой он надеется вернуться. Он смеялся, обнимая меня и Мари. Обещал передать горячий привет Джону Харту, которого чудом нашёл, и исчез. Он был пьян от счастья, но излучал животный ужас. Я пытался найти аналог такому диссонансу у обычного человека. Это как страстно желать сына, узнать, что любимая женщина готова тебе его подарить, и на последнем месяце получить приговор врачей о 100% смертельной опасности для неё и ребёнка.
Обещал позже мне рассказать всё, что будет возможно…
А мы остались. Опять. В этом вечно падающем, подобно Пизанской “ошибке архитектора”, медленно уходящем под воды заливов и морей, медленно съедаемом огнём, абсурдом и дымом мире. Мне даже не хочется слушать ничего из того, что обычно, когда так дерьмово на душе и в мозгу.
Он был здесь слишком долго, целых четыре человеческие жизни. Даже я не представляю, что бы стал делать столь долго. То есть, не так… Не представляю, как можно столь трепетно и терпеливо “возделывать свой сад “, чтобы после лишиться всего. Снова.
Когда-то земная жизнь и земная любовь стали для него необходимостью. Доктор посадил его на эту цепь, сторожить объект своего главного хобби… Но всё изменяется, и Джек пришёл к новой необходимости.
“И мир, в неведенье спокойном, пусть догорает без меня!” – просто блеск!
Я ещё никого так не любил, наверное… Так, как любили они, чтобы бросить всю беспредельность ради кого-то одного. Впрочем, я могу ошибаться насчёт Капитана, и его сногсшибательного друга, насчёт их мотивов и принципов. Уж слишком много было противоречий, странностей и нелепостей в верхушке айсберга событий, что мне посчастливилось наблюдать отсюда, как в не слишком мощный телескоп дети наблюдают доступную им сверхкрохотную частицу титанического Происшествия космоса… Но вот дневник дяди…- тут мне ясно всё. Так же и Мифологема “Ловушки для Феникса” – обманчиво просто! но я всё время жду эффекта наложения строк на строки, я ловлю себя на том, что зависаю надолго, переставая вдруг понимать чёткие бегущие цепочки букв, по мере углубления в мир, переполненный энергией Джека, помноженной на смертельную ощутимость Джона… Эта вещь, эта стопка прошитых рукописных листов без обложки, тем более странная, что я ни разу никогда не замечал в Капитане особенной склонности к письменным философски-этическим рассуждениям… Глубина гораздо большего, чем он сам мог объяснить, читалась в нём, и это сводит меня с ума, как совершенно заведомо обречённые попытки понять, что до начала Космоса не было пространства и времени, а после окончания Экспансии Вселенной снова не станет Ничего. Джек сто раз повторял: “есть вещи, которые нам не надо знать!”. Его бессмертие, ещё совсем юное, но уже обагрённое мощнейшими силами, доводит меня до отчаяния!!! Ведь ни одному из нас не дано узнать, что с тобой станет, Капитан… Да что там! Мы и о себе-то ни черта не знаем…
Чувствуется, сейчас тебе просто необходимо, хоть ненадолго, озарение простым личным счастьем. Простите, Капитан! – совсем не простым, конечно…
Кажется, придётся вести Мари на чай к маме. Иначе “торчефобия” окончательно её доконает, и меня заодно…”
Молодой человек захлопнул чёрный кожаный блокнот формата, удобного для ношения за пазухой, сложил роллер и поднялся, услышав лёгкую дробь порхающих вниз, к нему, шагов.
- Хочешь? Вкусно…Я только разочек откусил! – он поднялся из-за стола Джека ей навстречу, слегка отвернув лампу в сторону.
Она засмеялась… Как она умела смеяться! Они сидели рядом и по очереди жевали ватрушку. Она порылась в рюкзачке, усыпанном сверкающими эмблемами всех армий мира, достала пару бутылочек ирландского тёмного эля…
- Мари… я вот что…Может, придёшь к нам в воскресенье? Мама испечёт пироги с мясом! С бараниной, как ты любишь…
- Йанто! Если ты обещаешь, что там больше никого не будет, и что ты не сделаешь мне предложение у всех на виду,.. – она отставила бутылку и вздохнула, отводя длинную русую чёлку с его слишком серьёзного лица. – От Джека ничего?
- Сообщение. Дополнительные коды выхода на связь с ним… Нам надо поставить дополнительный генератор мощности с глушилкой, иначе даже не представлю, как его синтезировать! И вообще… Мать мне все мозги проела за брошенный Универ…
- Ничего, восстановишься осенью! Я помогу.
- Так ты придёшь?
Она серьёзно смотрела на его профиль.
- Йанто… Скажи, ты веришь во всё…ЭТО? – она невольно подняла взгляд в тёмный витой потолок, будто в небо.
- Во что именно, Мари? В Джека? В вечность? В “смерть - не приговор?”… Я верю. Я был на их корабле. И это было не земное небо… - он помолчал, Мари взяла его под руку, прижимаясь. Здесь, внизу, быстро холодало, когда выключался обогрев. – Странный вопрос! Твоя Мама – это вообще живая легенда! Конечно, для посвящённых…
- Ну…Не знаю… Они были такими романтичными! Долгоносы, перевёртыши, прочее… - это всё здесь, у нас, понимаешь? Говорят, в амазонских лесах последнее время ещё и не такое находят… А вот прочее… - Сверхвремя, Доктор, Кольца Неизбежного… Созвездие Лиры…
- Мари! Они были ничуть не романтичнее, чем мы с тобой! И могли только так спустить курок при надобности… Если хочешь знать, они были практичны на все 200! Только вот так же, как мы, не сразу верили в то, что нельзя попробовать на зуб. Просто они умели рисковать!
- Мы тоже умеем! – она поднялась и протянула ему смуглую ладошку. – Идём! Сегодня на редкость приятный вечер. Погуляем?
Он вскочил, устраивая понадёжнее под курткой свой дневник.
- Да, я сейчас! Сбегаю наверх, поставлю вызов на автомат…
“ …А ещё они умели верить на слово. Даже если…”
- Йанто! Проблемы?
- Всё в норме! – он снова захлопнул дневник. – Бежим! Проверь парадный вход.
Они шли под нарождающимся свежим дождём по набережной.
- Сегодня, пока тебя не было, приходила Гвэн. Конечно, одна, без дочери и мужа… Джек как-то обмолвился о ней… Как-то пару месяцев назад… Он просил меня быть осторожной, и...
- И что? Ты показала ей наш…?!
- Нет, глупый… Нет, конечно! Да и она сама не пошла бы. Знаешь, когда тебе есть, за что отвечать, Йанто, начинаешь по-другому рассуждать… Я её прекрасно понимаю. Мы просто постояли возле Миллениума и “туристического входа”. Поговорили немного…
Галактика М-16.
Нейтральная окраина.
Борт Ушельца.
- Джек…
- Ну говори!
Они ковырялись в усилителе для скачка на границу нейтронника.
- Тогда я вернулся за чем-то, не помню точно…
- Я помню. Если хочешь поностальгировать, - твои цветочки в сохранности у меня в сейфе.
- Н-нет…- Джон передёрнулся… - но – захочу.
- Скучаешь по ним?
Джон промолчал.
- Джон, вот ты боишься, что я тебя испугаюсь… А вот представь, лет этак через тысяч пятьсот, явится тебе из тумана некто, вроде Лица БО. И станет страстно убеждать в вечной любви…
- Замолкни…
- Нет, ну почему? Такую глоблему надо рассматривать и даже обнюхивать всесторонне!
- Меня уже трясёт от твоих вариаций!!! И обнюхиваний… Лучше подумай, что делать, если Док действительно уничтожил наше “вселенское проклятие” во всех веках и временах!
- Старайся пока не думать об этом! И вообще, Джон, я предпочёл бы оставить тебя в безопасности, пока я быстренько сгоняю по предполагаемым адресам.
Харт хрипло рассмеялся.
- Нет! Ты серьёзно, что ли? Как там…: “А царица у окна села ждать его одна.”
- Да, как-то так.
- Бред!!! Да и кончилось всё плохо…
- То есть? Это стихи? Сказка?
- Нет. Чистая проза и правда. Когда царь, наконец, вернулся, она не снесла восхищенья и умерла к обедне. Даже отобедать не успела… Ещё вопросы есть?
- Есть. Но это – чуть позже…
Они обменялись долгим взглядом …
- Вернёмся к работе!
Дата добавления: 2015-01-30; просмотров: 84 | Поможем написать вашу работу | Нарушение авторских прав |