Студопедия  
Главная страница | Контакты | Случайная страница

АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатика
ИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханика
ОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторика
СоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансы
ХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника

Вестник Томского гос. пед. ун-та. Гуманитарные науки (Филология). Вып. 3 (47). Томск, 2005. – С. 96 –100.

Читайте также:
  1. C.) ... воспитания - прерогатива государства, которая под влиянием науки и общества формирует ее как главный компонент педагогической работы
  2. Административно-правовая организация в сфере образования и науки.
  3. Атомизм демокрита, его значение для науки
  4. Билет 1 Предмет, задачи и методы дошкольной педагогики как науки.
  5. В дореволюционный период отечественная ТГП занимала передовые позиции и не отставала от зарубежной науки в разработке идеи правового государства и отдельных ее положений.
  6. В истории экономической науки
  7. В Уфе пройдут Дни образования, науки и карьеры
  8. Ведущие отрасли психологической науки.
  9. Взаимодействие экономической науки и хозяйственной практики как один из главных принципов экономики.

В.Д.Черняк

(Санкт-Петербург)

 

ЗОНЫ РИСКА» В ЛЕКСИКОНЕ ЯЗЫКОВОЙ ЛИЧНОСТИ: К ОСНОВАНИЯМ КОММУНИКАТИВНЫХ НЕУДАЧ

Вестник Томского гос. пед. ун-та. Гуманитарные науки (Филология). Вып. 3 (47). Томск, 2005. – С. 96 –100.

 

Оче­видное для всех сни­жение уровня речевой культуры с неизбежностью вызывает раз­ного рода коммуникативные неудачи, под которыми понимается неосуществление или неполное осуществление коммуникатив­ных намерений говорящего (полное или частичное непонима­ние), нежела­тельный эмоцио­на­льный эффект (Русский язык в его функ­ционировании 1993: 31).

Проблема соотношения узуса и нормы является одной из наиболее актуальных в процессе исследования современной языковой ситуации. Динамика нормы – причина культурно-речевых конфликтов в обществе: речевые новации могут приниматься одними носителями языка и вызывать яростное сопротивление у других. Важным при этом представляется следующее замечание В. Н. Телии: «Нарушение узуса вызывает «протесты» типа «так не говорят», а нарушение нормы – «неправильно, так нельзя сказать». Таким образом, речевая деятельность имеет как бы два фильтра: узус просеивает сквозь свое сито еще не существующие, но возможные знаки, вводя их в данность языка (langue), а нормативный фильтр корректирует речь, освобождая речевую деятельность (language) и язык (langue) от «порчи» (Человеческий фактор в языке 1991: 39). Так называемые «диагностические ошибки» фиксируют напряженные места в существующей кодификации литературного языка, сигнализируют о происходящих изменениях в норме (ср.: более серьезнее, очень огромнейший, видели о том, подтвердили о том, обеих собеседников) (Нещименко 2001: 126).

Особое преломление проблема соотношения узуса и нормы получает при обращении к лексике вследствие непрерывно происходящих динамических процессов в лексической системе. Коммуникативные неудачи, вызванные неуместным, некорректным или неэффективным использованием языковых единиц разных уровней, на лексическом уровне проявляются как в форме традиционно выделяемых лексических ошибок, так и в виде коммуникативных сбоев, причиной которых являются параметры слова как единицы лексической системы (синтагматические, парадигматические, ассоциативно-деривационные), не учтенные говорящим и пишущим, место слова в индивидуальном лексиконе личности.

В современной речи можно наблюдать и явные лексические ошибки, и неудач­ный лексический или стилистический выбор, вызывающий у адресата чувство коммуникативного дискомфорта, и более или менее успешные по своим коммуникативным последствиям языковые игры.

Современные иссле­до­вания речевой способности, ассоциативно-вербального уровня языковой лич­но­сти в сочетании с лексико-системными исследования­ми дают ос­нования для лексической интерпретации весьма пестрого «отри­цательного» матери­а­ла, извлеченного из разнообразных речевых произведений наших современ­ни­ков.

Как пример карнавальной раскрепощенности современной публичной речи приведем фрагмент интервью, взятого одним из ведущих журналистов «Огонька» у профессора В. Глазычева. Интервью посвящено проблемам культуры, в частности книжному буму в России:

- Я вот тоже удивляюсь: что значит «перестали читать» при таком книжном буме? Ежегодно в Росси сотни тысяч тонн бумаги поглощает рынок книг.

- Нет, и вправду существуют люди, которые перестали читать. Это те, кто читал только потому, что нечем было заняться, – теперь они, слава богу, заняты делом. Так что некоторые потери читательской массы есть вполне благотворный признак<...>. А по поводу общей ситуации с чтением<...>. Когда в библиотеке какого-нибудь захолустного райцентра вдруг сталкиваешься с тем, что у них очередь на книгу Хайдегера, сразу мозги прочищаются.

- Блин, я даже не слышал про такого чувака <...>.

- Это один из самых любопытных философов ХХ века<...>. (Огонек. 2002. № 42).

 

Анализ разнообразного речевого материала, попытка классифицировать коммуникативные не­удачи, возникающие как в устной речи, так и в пи­сь­мен­ных ре­чевых произведениях (газетные и журнальные публикации, рек­лама, переводы массовой литературы, письменные работы шко­льников и сту­ден­тов), позволяют предположить, что в лексиконе человека имеются «зоны» свободного выбора и «зоны» риска. Если, оперируя лексическими средствами зон свободного выбо­ра, говорящий может выразить свои речевые предпочте­ния, во­плотить в речи параметры своей личности (возраст, пол, про­фессия, социальный статус и т.п.), то использование лекси­че­ских средств из «зон рис­ка» предполагает языковую и обще­куль­турную компетентность говорящего, его умение включать меха­низмы речевого контроля.

Чрезвычайно ценный материал для изучения лексикона со­временной языковой личности дает «Русский ассоциативный словарь» (Русский ассоциативный словарь 1994-1998), отразивший резу­льтаты широкого ассоциативного экс­перимента.

Обратившись к ассоциативным полям слов-стимулов, можно в зароды­ше увидеть будущие речевые ошибки, как правило, достаточно характерные для современной языковой личности. Наряду с незнанием точных форм словоизменения, неправильным словооб­разованием, в реакциях (главным образом синтагмати­ческого ти­па) зафиксированы нарушения лексической сочетаемости: пре­следовать – свои планы, застенчивый – поступок, ста­но­ви­ться – в амбицию, повод – предоставился, предоставлять – себе что-л., труд – благотворительный, принимать – купаться в ванной, земля – заляпана дождем, долг – за­пла­чен, сжатый – шелк, поднять – тост. Во многих случаях отраженное в реакциях нарушение лек­сической со­четаемости связано с неправильным выбором из группы паронимов. Потен­ци­альная ошибка паронимического ти­па кроется в реакциях снять – одеть, будничный – вос­крес­ный.

Те участки лексикона, где представлены паронимы и паро­нома­зы, являются зоной риска для говорящего и пишущего и требуют осо­бого контроля. Приведем несколько типичных ошибок из средств массовой информации:

Что мы знаем о Невзорове? Живет на даче, практически ни с кем не общается, до и конский спорт («Московский комсомолец». 24.07.02).

ИМПЭКС –банк – доходчивый банк (Реклама).

В нашей студии все сделано для того, чтобы вы могли чувствовать себя комфортабельно [СТС, 23.02.2003].

Сэм Ритч оставил своему сыну огромное наследие в пять миллиардов долларов [ТВ. «Невский канал», 17.06.2002].

Петербуржцы – очень чувственные, отзывчивые и доброжелательные люди [РТР, Новости, 14.02.2002].

Купили кухонный комбайнер, который через неделю сломался, и теперь не знаю, как его починить [НТВ, «Впрок», апрель 2002].

Причастие – одна из семи основных христианских тайн [ТРК «Петербург», 27.04.2003].

Приятно сознавать, что есть еще рискованные люди на свете [НТВ, телеигра «О, счастливчик!», 13.10.2000., 21.40].

Арендатору выдается под роспись инструкция, в которой оговорены основные правила проекта и его действия при наступлении страхового случая [Газета «Метро», 03.03.2003].

 

Если при непосредственном контакте в процессе общения коммуника­тивная неудача быстроустранима, то в спонтанной ре­чи теле- и радиожурна­листов неудачный выбор из «парони­миче­ской зоны риска, воспринятый миллионной аудиторией, может расцениваться как выразительный показатель небрежности ре­чевого облика говорящего. Неудачный выбор слова в письменном тексте создает ком­му­никативные помехи, требующие дополнительных усилий адре­са­та при восприятии.

Нередко отсутствие необходимого контроля в процессе лексического выбора и сло­вопроизводства, недостаточная языковая компетентность говорящего ведут к возникновению неже­лательной омонимии как в устной, так и в письменной речи и связанным с ней коммуникативным по­мехам. Особое место среди «участков повышенной опасности» занимают отглагольные существительные:

Бог доступен любому человеку при соответствующей подготовке, исключая, конечно, алкоголизацию и объедение [ТВ. Спортивное обозрение. 5.05.96]

Несмотря на то, что вина военкоматчицы в получении с «клиента» 2,5 тысячи долларов взамен на гарантированный «отмаз» от армии была полностью доказана, судьи отнеслись к даме весьма снисходительно, назначив ей условное наказание [Московский комсомолец. 1999. № 208].

Я поздравляю с Новым годом человека, пришествия которого в наш эфир мы ждали с утра [Радио «Эхо Москвы». 1.01.03].

Эта дверь обладает потрясающе красивым окрасом [Радио «Эхо Москвы». 3.01.05].

 

Исследование лексических характеристик, в значительной степени оп­ределяющих речевой портрет нашего современника, заставляет обратиться к проблеме выбора из лексических пара­дигм разного типа – од­ной из центральных проблем грамматики говорящего. Нередко процесс лексического выбора эксплицируется в тексте. Так, экспликация с помощью синонимов языковой рефлексии в процессе общения отражена, например, в интервью Б. Стругацкого газете «Невское время» (18.02.1995):

– Вас не коробит сама постановка вопроса: умолять власть о чем-то? Даровать ли свободу или нет, бомбить территорию собственной страны или смилостивиться...

– Слова “ умоляем ” в наших телеграммах не было, было слово “ тре­буем ”, но, по сути, мы именно умолялипросили, заклинали, взывали к ра­зуму и гуманности. Так уж у нас повелось: ко­гда интеллигент обращается к власти, любое требование его есть не более чем покорнейшая просьба.

 

В спонтанной речи говорящий в соответствии со своими коммуни­катив­ными намерениями пытается расширить арсенал имеющихся в его распоря­жении лексических средств за счет включения в парадигму за­имствований, жаргонизмов, за счет ок­казионального словообра­зования. Ср., например:

Рынок сотовой связи был не просто разогрет – он был доведен до кипящего состояния. Сотовая связь, еще недавно услаждавшая не слишком широкий круг праздных толстосумов и трудоголических топ-менеджеров, оказалось, вполне «тянет» и на студенческих, и на работных, и даже на пенсионерских доходах (Журнал «Город». 13.01.2003).

«Блуждание вокруг денотата» (так обозначила лексические поиски говорящего или пишущего М. В. Ляпон – Ляпон 1995), достаточно ярко харак­те­ризующее социальные и профессиональные черты говорящего, представлено в высказывании директора фирмы, торгующей подержан­ными автомобилями:

Мы очень не любим говорить про такие автомобили «second hand» или, еще хуже, «бэушный». Го­воря так, сразу возникает образ некоего тра­нс­портного средства, отслужившего несколько сво­их гарантийных сроков, на­катавшего за сотню тысяч километров, с грязным замасленным двига­те­лем, выступившей кое-где на кузове ржавчиной. Для внутреннего пользо­ва­ния мы ввели тер­мин «юзанный» автомобиль – от английского used car – переводится примерно как «поль­зо­ван­ный автомобиль». Вроде бы, то же самое значение, но... (Журнал “Автопилот”. 1995, август).

 

Коммуникативно значимой может оказаться актуализация различий ме­жду ближайшими членами парадигмы. Так, в приво­димом ниже фрагменте публицистического текста столкновение слов соглашение и сговор («согла­шение в результате перегово­ров (обычно неодобр.)») демонстрирует не толь­ко разные точки зрения на один и тот же исторический факт, но и в лакони­чной цитации воскрешает идеологический штамп советской публи­ци­стики:

С его [Картера. В.Ч.] именем были связаны события огромной зна­чимости первым в их ряду стоит подписание в загородной резиденции президента в Кемп-Дэвиде мирного соглаше­ния между Израилем и Егип­том. Этот «сговор», как его тогда называли в советской прессе, по­зволил перейти <...> к нормальному в конечном итоге диалогу и взаимному при­знанию (Огонек. 1995. № 11).

 

Поиск адекватного замыслу лексического средства в узком круге семан­тически сходных лексических единиц чреват неточ­ностями, сбоями, связан­ными с переносом лексической единицы в чужеродную стилистическую сре­ду, а также весьма характер­ной для современной речи избыточностью, пре­тенциозным ак­центированием квазиразличий у очень близких по значению слов:

Не кажется ли вам, что переговоры в Грозном все больше приоб­ре­та­ют не просто пре­да­тельский, а изменнический характер? [Телерепортаж с заседания Государственной думы].

Территориальные образования в недавнем прошлом не просто игнорировались, а вообще не принимались во внимание» [Вестник «Единой России». 2003. №16].

Проти­вопоставление совпадающих по зна­чению слов и словосочетаний лишено в приведенных примерах семантического основания.

Выбор из более широких парадигм (синонимических, гипонимических, лексико-семантических групп и полей), с одной стороны, дает большую свободу говорящему, а с другой – может сопровождаться раз­но­об­разными коммуникати­вными сбоями. Косвенным показателем недостаточной свободы в исполь­зо­ва­нии ресурсов лексических парадигм является чрезвычайно распространивше­еся сегодня в спонтанной речи использование выражения «и так далее, и то­му подобное», следующее после одного или (в лучшем случае) двух членов потенциального однородного ряда.

Оценивая современное состояние речевой культуры, уместно вспомнить, что операции по выбору наименования связаны с особенностями речемысли­те­льных механизмов левого и правого полушарий головного мозга. Для пра­вого полушария характерны выбор наименования из ядра ассоциативного по­ля на основе гру­бых дифференциальных признаков, тенденция к выбору ги­перо­нимического наименования. Левое полушарие отвечает за точность наименований. Овладение тонкими меха­низмами левого полуша­рия «связано с длительным обучением, повышением уровня интеллектуальной деятельности, культурой речи, редактированием и т.д. Но все это на­сла­и­ва­ет­ся на “гру­бые” базисные механизмы правого полушария» (Сахарный 1994: 18—19).

Особенно часто коммуникативные неудачи связаны с не­зна­нием или приблизительным знанием лексического значения сло­ва. В «Русском ассоциативном словаре» потенциальные коммуникативные неудачи отражены в таких, например, реакциях: бостон – в холодильнике, воскресение – выходной, гопак – что это?, долгунец – жук, бомж, холодец, не знаю, не в тему, непонятно, черт те что, что-то в старые времена; кирзовый – не понял; манускрипт – не знаю, а что это? овощ, скрипит, скрипция; матрица – дуршлаг, это из геометрии, трава; моцион – еда, абрикос, лацкан, проводить, ругательство, твердый; сопромат – что-то научное; саксаул – колючий, колючка, репейник, колется, саксаул (песня), трава, удалой, это что-то из казахского. Неизвестные или недостаточно понятные, нечетко осозна­вае­мые носителями языка лекси­че­ские единицы (а их в лексиконе современной языковой личности очень мно­го) получили в иссле­дованиях В. В. Морковкина и А. В. Морковкиной наименование агнонимов (Морковкин, Морковки­на 1997). Занимаемые ими области ассоциативно-вербальной се­ти, безусловно, являются зоной особого риска для говорящего. Если ядерная часть словарного состава находится в оперативной памяти большинства но­сителей языка, то значительная часть пе­риферийной лексики или вообще «не присваивается», или, на­хо­дясь в хранилищах долговременной памяти, мало и с трудом эксплуатируется. О. Б. Сиротинина подчеркивает, что причиной коммуникативных неудач могут быть различия в типе речевой культуры общающихся, поскольку именно общности кода и апперцепционной базы, характерные для людей одного типа речевой культуры, обеспечивают релевантность понимания (Сиротинина 2001: 280).

Несовпадение фрагментов тезауруса у отправи­теля и получателя создает неизбежные коммуникативные помехи (например, не­то­чная семантизация тех или иных понятий политики и эконо­мики провоцирует множе­ст­венность толкований актуальных тек­стов). Обследование словарного запаса студентов I – II курсов свидетельствует о том, что многим из них неизвестны значения многих слов, встречающихся в разных типах текстов. Так, студентами были даны следующие толкования иноязычных слов:

Регламент – обсуждение кого-, чего-либо.

Рецидив – что-л. противозаконное.

Диспозиция – отсутствие позиции.

Кворум – общественное мнение. Ограничение на что-либо. Совещание.

Паритет – противоположное авторитету. Мир, сотрудничество.

Истеблишмент – подражание.

Пролонгировать – последний.

Метаморфоза – курьезная ситуация.

Очевидно, что в такой семантизации лексических единиц отчетливо прогнозиру­ются будущие помехи при восприя­тии речи и неудачи при ее порождении. Современная речь, как устная, так и письменная, пестрит примерами непра­вильного словоупотребления, связанного с недостаточным знанием лекси­че­ских значений:

Кандидат в губернаторы призвал приморских гра’фити к политкорректности (НТВ. 21.03.2001)

Вас ждут встречи с фельетонами, юморесками и смешными рассказами М.Задорнова, В.Коклюшкина, С.Альтова и других известных юмористов. Опубликованы бенефис московского писателя Сергея Кондратьева (одного из первых ведущих знаменитой «Смехопанорамы», а также вернисаж карикатур художника Александра Галаганова (Калейдоскоп. 1997. № 50).

У нас сложился свой менталитет и мышления, и подхода.... Я скажу вам еще один момент (РТВ. «Новое пятое колесо». Директор предприятия в г. Боровичи. 27.12.97).

Игнатьев – человек, к которому не имеет никаких амбиций ни одна из наших фракций (ОРТ. Новости. Выступление в парламенте. 18.03.02.).

Неточное знание семантики слова нередко ведет и к ошибкам тавтологического типа:

С собственноручным автографом солиста Макса Кавалеры они были разыграны через Интернет [Метро, 25.12.2000].

Сегодня в Петербурге прошел шоу-показ новых моделей» [Информ-ТВ, 19.02.2002].

Агнонимичность хронологически отмеченной лексики, архаизмов и историзмов, находящихся на периферии лексикона среднего носителя языка, также нередко приводит к коммуникативным неудачам. Приведем один показательный пример:

Оказывается, геологическая служба появилась 300 лет тому назад, благодаря приказу рудокопных дел, изданному Петром I. (ТВ-Петербург. 29.10.2000).

Очевидно, что говорящий словосочетание «приказ рудокопных дел» с представленным в нем историзмом приказ в значении «В русском государстве 16-17 вв.: учреждение, ведающее отдельной отраслью управления или отдельной территорией» воспринял, а затем использовал в своей речи в привычном ему современном значении.

С агнонимичностью лексико-фразеологических единиц связаны и многочисленные нарушения при использовании фразеологизмов. В. Н. Телия отмечает: «В норме использование определенного языка гармонирует с соответствующим ему кодом культуры, поэтому и «культурная глухота» чаще связана с языковой глухотой. Когда коммуниканты являются субъектами единой культуры, ее код так или иначе распознается в тексте» (Телия 1998: 215). Приведем показательный пример. Продавец (молодая девушка) хочет ввести в компьютер источник информации об их магазине:

- Откуда вы о нас узнали?

- По сарафанному радио.

Продавец фиксирует: источник информации – радио. Ср. также:

Из этой ситуации я делаю вывод, что кто-то подкладывает В. В. Путину медвежью услугу (РТР. 20.01.2000. С. Степашин)

Когда говорим об Олимпиаде, у меня в душе поднимается ком в горле от радости (Вести. 15.09.2000. Н. Харитонов).

 

В заключение отметим еще одну потенциально опасную для говорящего «зону» Как известно, многозначность и омонимия, могут привести к контекстуальной или ситуативной двусмысленности. Если контаминация значений многозначного слова или двух слов-омонимов осознается говорящим, можно вести речь о языковой игре, успешность которой обеспечивается достаточно высоким уровнем языковой компетенции. Ср.:

Массы бывают разные: сырковые с изюмом, пластические, воздушные и многие-многие другие. Между тем в особом почете выражение «народные массы»...

Словарь В. Даля так трактует слово «масса»: «вещество, тело, материя; толща, совокупность вещества в известном теле, вещественность его». Словарь русского языка более красноречив: «Тестообразное, бесформенное вещество, густая или полужидкая смесь чего-либо».

Скорее всего, именно бесформенным веществом представляли и представляют себе советские и многие российские начальники простой народ, когда возникает необходимость с ним общаться» (АиФ. 1996. №21).

Существует ли «потолок» высоты потолка? (Журнал «Город». 2004. № 28).

Коробка плохих передач (Журнал «Город». 2004. № 2 – заголовок статьи о петербургском телевидении).

 

В то же время нередко, особенно в спонтанной речи, встречается непланируемая контаминация значений, ведущая к более или менее заметным коммуникативным неудачам. Приведем несколько примеров:

Губернатор достаточно прочно держался за своего заместителя (РТР. СПб., 5.12.01)

Именно эти люди, их талант запустили юбилей (ТВ. СПб., 27.06.03)

Вот наша заветная коробочка с призом. Попрошу оператора наехать на коробочку (ТВ СПб. 30.08.02)

 

В заключение отметим, что нами были очерчены лишь не­которые «зоны риска» в лексиконе современной языковой лично­сти, внимание к которым необходимо при оценке лексического параметра современной речевой культуры. Учет соотношения «зон выбора» и «зон риска», всестороннее изучение лексикона на­шего современника – важное условие совершенствования куль­туры речи.

 

 




Дата добавления: 2015-04-12; просмотров: 32 | Поможем написать вашу работу | Нарушение авторских прав

<== 1 ==> |


lektsii.net - Лекции.Нет - 2014-2024 год. (0.015 сек.) Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав