Читайте также:
|
Мнемент вынырнул из Промежутка так высоко над вершиной Форт Вейра, что огромный пик казался почти неразличимой точкой, темнеющей на едва видимой внизу земле, Ф'лар удивленно вскрикнул; ледяной воздух высот обжег его горло.
«Тебе нужно быть холодным и спокойным, – заметил Мнемент к изумлению своего всадника. – На этой встрече должен командовать ты». И бронзовый дракон начал долгий спуск по спирали к чаше Вейра.
По давнему опыту Ф'лар знал, что никакие уговоры не повлияют на Мнемента, когда его тон становится столь непререкаемым. Он не мог понять, чем вызвано подобное заявление, однако чувствовал, что бронзовый прав. Пожалуй, он немногого добьется, если начнет спорить с Т'тоном и остальными Предводителями, требуя справедливости по отношению к своему раненому помощнику. Или если выкажет недовольство по поводу того скрытого пренебрежения, с каким было выбрано время этого совещания. Т'тон, Предводитель Вейра, к которому принадлежал преступивший закон всадник, порядком задержал ответ на вежливо высказанную просьбу Ф'лара о немедленной встрече всех Предводителей для обсуждения инцидента в мастерской. И когда ответ наконец пришел, оказалось, что Совет назначен на вечер по времени Форт Вейра – в Бендене это соответствовало глубокой ночи. Час, очень неудобный для Ф'лара и не слишком подходящий для остальных восточных Вейров – Айгена, Исты и даже Телгара. Возможно, Д'рам из Исты, Г'нериш из Вейра Айген и Р'март Телгарский найдут, что сказать Т'тону по этому поводу, хотя для них разрыв во времени не был так велик, как для Бендена. По‑видимому, Т'тон надеялся вывести Ф'лара из равновесия.
Следовательно, Ф'лар должен быть спокойным и дружелюбным. Он принесет извинения Д'раму, Р'марту и Г'неришу за причиненные им неудобства и намекнет, что понимает, кто виноват в этом.
«Если рассуждать здраво, – думал Ф'лар, главным во всей этой истории было не нападение на Ф'нора. Основным был вопрос о нарушении двух важнейших законов Вейра – настолько серьезных и прочно укоренившихся в сознании каждого всадника, что преступить их казалось невозможным.» Всадник не должен допускать, чтобы зеленая самка или королева покидали Вейр накануне брачного полета. То, что зеленая, жевавшая огненный камень, была стерильной, сути дела не меняло. В такой момент ее эмоции могли вызвать сексуальное влечение даже у весьма пассивных самцов. И некоторые зелено‑коричневые партнеры в период спаривания были не менее шумными, чем бронзово‑золотые. Стада на пастбищах разбегались в панике, а птицы и дикие стражи впадали в настоящую истерику. Люди тоже испытывали возбуждение, что приводило иногда к неприятным последствиям для молодого населения холдов. Всадников эти аспекты драконьих свадеб не беспокоили; в Вейрах давно привыкли не сдерживать сексуального влечения. Однако ради спокойствия холдов никто не имел права выпускать своего дракона из Вейра в таком состоянии.
И хотя Ф'лар не задумывался над этим, второе ограничение с неизбежностью вытекало из первого. С момента, когда всаднику разрешали путешествовать в Промежутке, что считалось признаком зрелости, ему следовало избегать стычек и ссор – особенно с тех пор, как поединки стали распространенным обычаем в холдах и мастерских. Все разногласия между всадниками разрешались только в рукопашных схватках без оружия, происходивших под наблюдением строгих судей. Если человек погибал, его дракон навсегда уходил в ледяную тьму Промежутка, что грозило остальным зверям сильнейшим эмоциональным потрясением. Когда всадник бывал серьезно ранен и надолго терял сознание, его дракон впадал в неистовство и становился неуправляемым. Поэтому поединки с оружием, которые могли повлечь ранение или смерть всадника, находились под абсолютным запретом.
Итак, человек из Форт Вейра нарушил оба закона – причем, судя по свидетельству Терри и остальных кузнецов, нарушил умышленно. Ф'лар не испытывал удовлетворения от того, что провинившийся всадник был обитателем Форта – хотя теперь Т'тон, часто критиковавший недостаточную приверженность Бендена древним традициям, попал в незавидное положение. Обычно Ф'лар пытался доказать, что его новации не затрагивают духа законов Вейра – и тем не менее, пятеро Древних категорически отклоняли любое его предложение. При этом Т'тон отличался особенной непреклонностью. Он постоянно бубнил о неподобающем поведении современных жителей холдов и ремесленников, столь дерзком – вернее, лишенном былого раболепия, уточнил Ф'лар, – и отличном от покорности перинитов далекого прошлого.
«Интересно, – размышлял Предводитель Бендена, – как Т'тон, ревностный хранитель традиций, объяснит действия своих всадников. Ведь сейчас они обвиняются в гораздо более серьезном нарушении законов Вейра, чем нарушение, когда‑либо исходившее от него, Ф'лара.»
Восемь Оборотов назад здравый смысл продиктовал ему политику открытых дверей – в Бендене было недостаточно мальчиков подходящего возраста, поэтому он стал набирать ребят для обряда Запечатления в холдах и мастерских. Если бы Древние решились допустить свободные полеты своих молодых королев с бронзовыми из других Вейров, кладки у них стали бы такими же обильными, как в Бендене. Однако Ф'лар мог понять их чувства – бронзовые драконы Бендена и Южного были больше, чем большинство бронзовых из старых Вейров. Следовательно, королевы отдавали бы им предпочтение. Но, во имя Золотого Яйца, предложение Ф'лара не относилось к старшим королевам! Он вовсе не собирался бросать вызов предводителям Древних и посягать на их власть! Просто свежая кровь позволила бы улучшить породу драконов – а разве это не выгодно для всех Вейров?
А приглашение людей из холдов на обряд Запечатления? Это оказалось важным дипломатическим ходом. Не было перинита, который не лелеял бы мечту связать свою жизнь с одним из этих огромных зверей, обрести доброго друга, вызывающего любовь и восхищение, в мгновение ока пересекать на его спине Перн. Каждый мечтал стать всадником, чтобы никогда уже не испытывать одиночества – состояния, обычного для многих людей. И независимо от того, являлись ли жители холдов непосредственными участниками обряда или простыми зрителями, акт Запечатления вызывал у них священный трепет, Они собственными глазами видели, что удача может улыбнуться и их сыновьям, а не только счастливцам, которые родились и выросли в Вейре. Ф'лар чувствовал, что тут могли возникнуть новые связи – между всадниками и теми, кто дал им жизнь и заботился об их пропитании.
А всадники‑посыльные, закрепленные за каждым большим холдом и за самыми крупными мастерскими? Чрезвычайно полезная мера – даже когда Бенден был единственным пристанищем драконов на Перне. Северный континент обширен, и передача сообщения с одного конца на другой занимала многие дни. Барабанная связь, разработанная цехом арфистов, значительно уступала возможностям дракона; зверь мог почти мгновенно перенести себя, всадника и неискаженное послание в любую точку планеты.
Прекрасно сознавал Ф'лар и опасность изоляции. Из‑за этого едва не погиб Вейр Бенден в те далекие дни, семь Оборотов назад, перед падением на Перн первых Нитей. А ведь вместе с единственным Вейром погибла бы и вся Планета! Еще тогда Ф'лар почувствовал, что всадники должны разорвать кольцо высокомерной замкнутости и отчуждения. Но Древние так цеплялись за свою обособленность… Которая, кстати, была питательной почвой для инцидентов, подобных случившемуся в кузнице Телгара. Т'реб и его до предела возбужденный дракон прямо‑таки свалились на мастерскую, а затем всадник потребовал – не попросил! – у кузнецов клинок, предназначенный их цехом в подарок могущественному лорду!
* * *
С такими мыслями, полными скорее разочарованности, чем жажды мести, Ф'лар быстро скользил на шее Мнемента вниз, к зубчатым скалистым стенам Форт Вейра. Звездная Скала и сторожевой всадник рядом с ней ясно вырисовывались на фоне угасающего заката За ними угадывались очертания трех бронзовых – один огромный, на добрую половину хвоста длиннее остальных. Должно быть, Орт; значит, Т'бор уже прибыл из Южного Вейра. Но только три бронзовых? Кого же еще нет?
«Сэлт с Плоскогорья и Брант с Р'мартом из Вейра Телгар отсутствуют», – сообщил своему всаднику Мнемент.
Значит, вожди Плоскогорья и Телгара еще не прибыли? Ну, Т'кул может запаздывать с какой‑то целью. Вообще он склонен к сарказму и, скорее всего, рассчитывает этой ночью как следует повеселиться. Ему подвернулся шанс подколоть Ф'лара с Т'бором и порадоваться неприятностям у Т'тона. Ф'лар никогда не испытывал дружеских чувств к грубоватому смуглому Предводителю Плоскогорья, Но его удивило, что Мнемент не назвал Т'кула по имени. Обычно драконы игнорировали имена тех людей, которые не внушали им симпатии. Но проявить подобное пренебрежение к вождю Вейра. Очень необычно для дракона!
Ф'лар надеялся, что Р'март Телгарский появится вовремя. Р'март и Г'нериш из Айгена были самыми молодыми из Предводителей Древних Вейров. И хотя в многочисленных спорах с вождями Бендена и Южного они обычно поддерживали своих современников, Ф'лар заметил, что оба молодых всадника прислушивались к некоторым его предложениям. Может ли он надеяться на их поддержку в этот день – точнее, в эту ночь? Как бы он хотел, чтобы Лесса сейчас была с ним! Она могла оказывать ментальное влияние на противоборствующую сторону и нередко получала полезную информацию от чужих драконов. Лесса занималась этим крайне осторожно; всадники способны были распознать, что на них оказывается мысленное воздействие.
Мнемент уже спустился в чашу Форта и повернул к карнизу вейра старшей королевы, где мог приземлиться без помех. Фидранта здесь не было; возможно, он находился рядом со своей подругой, или же Мардра, старшая Госпожа Вейра, покинула королевские покои. Она оказалась не менее упрямой, чем Т'тон, хотя и не такой обидчивой. В первые дни после того, как Вейры Древних совершили прыжок во времени, Мардра и Лесса были очень близки. Но постепенно дружелюбие Повелительницы Форта перешло в открытую неприязнь. Мардра – яркая, красивая женщина с пышной фигурой, подобно Киларе из Южного, пользовалась большим успехом у бронзовых всадников. Ф'лар быстро понял, что главной чертой ее натуры был инстинкт собственницы; к тому же она не обладала достаточным интеллектом. Необычная, сумрачная красота Лессы, ее утонченность, легенды, которые уже слагали в Вейрах о ее небывалом полете сквозь сотни Оборотов, – все это вызывало у Мардры только зависть. Очевидно, она не могла представить себе, что Лесса не собирается и даже не держит мысли отбивать у нее поклонников. К тому же их общее руатское происхождение… Поистине, смехотворный повод, чтобы возненавидеть Лессу! Мардре казалось, что Лесса – последняя, в чьих жилах текла кровь руатских властителей, – не имела прав отказываться от родового холда в пользу юного Джексома. Конечно, сама Госпожа Форта не претендовала на Руат, считая собственное положение более высоким. Но подобные измышления подогревали ее ненависть к Лессе.
Итак, пожалуй неплохо, что женщины не будут участвовать в этой встрече. Стоит свести Мардру с Лессой в одной комнате, и проблемы неизбежны. Если добавить к ним Килару из Южного, озабоченную лишь тем, чтобы обратить на себя внимание, – то вообще ничего нельзя будет решить. Надира из Вейра Айген любила Лессу, но никогда не пыталась ее поддержать. Биделла из Телгара была глупа, а Фанна из Исты – молчалива. Мерика с Плоскогорья отличалась таким же резким нравом, как и ее Т'кул.
Этот спор должны были разрешить мужчины.
Поблагодарив Мнемента, Ф'лар соскользнул с теплого плеча зверя на карниз и споткнулся, попав каблуком в глубокую выбоину, оставленную на скале когтями сотен драконов. «Т'тон мог бы подвесить тут светильник, – раздраженно подумал вождь Бендена и тут же одернул себя: – Всего лишь еще одна маленькая уловка, чтобы вывести меня из равновесия». Когда Ф'лар вошел в обширный покой, Лорант, старшая из королев Форт Вейра, торжественно приветствовала его. Он ответил с искренней сердечностью, стараясь скрыть облегчение – Мардры нигде не было видно. Вероятно, она скрывалась за занавесью спальни, и наверняка ее не обрадовал оттенок уважения, прозвучавший в приветствии Лорант. Скорее всего, выбор столь неудобного времени был ее идеей. Для западных Вейров наступил послеобеденный час; те, кто прибыл из более поздних временных поясов, могли рассчитывать только на кружку вина. Таким образом, Мардре не требовалось изображать радушную хозяйку.
Лессе и в голову не пришло бы такое. Ф'лар знал, как часто его импульсивная подруга сдерживала свой острый язычок, когда дело касалось Мардры. Воистину, терпение Лессы к снисходительно‑надменной госпоже Форта было беспредельным – принимая во внимание ее темперамент. Ф'лар подозревал, что Лесса до сих пор ощущала ответственность за то, что вырвала Древних из их родной эпохи. Но, в конце концов, они сами приняли это решение.
Ладно, если Лесса готова терпеть обидную снисходительность Мардры, он, Ф'лар, может попытаться поладить с Т'тоном. Этот человек знал, как сражаться с Нитями, и Ф'лар многому у него научился. Предводитель Бендена усмехнулся и с успокоенной душой двинулся по короткому коридору в комнату Совета Форт Вейра.
Т'тон, сидевший в большом каменном кресле во главе стола, сухо кивнул, когда Ф'лар переступил порог. Пламя светильников, закрепленных на стенах, отбрасывало неровные тени на его суровое, резко очерченное лицо. Внезапно Ф'лар подумал, что этот человек не знал в жизни ничего, кроме непрерывной борьбы с Нитями. Он родился, когда Алая Звезда начала свой долгий Проход около Перна, и сражался до тех пор, пока она не завершила путь длиной в пятьдесят Оборотов. А затем Лесса позвала его сюда. Ф'лар знал, что даже семь коротких Оборотов, наполненных битвами с Нитями, могут утомить кого угодно. Но сейчас не стоило думать об этом.
Д'рам и Г'нериш также ограничились сухими кивками. Т'бор, однако, сердечно приветствовал Ф'лара, его глаза блестели от возбуждения.
– Добрый вечер, – произнес Ф'лар, в свою очередь склоняя голову. – Приношу всем извинения. Моя просьба об экстренной встрече оторвала вас от собственных дел или отдыха, но ситуация слишком серьезна, чтобы ждать очередного Совета в день солнцестояния.
– Это заседание в Форт Вейре следует вести мне, Ф'лар Бенденский, – резким холодным тоном прервал его Т'тон. – И я буду ждать Т'кула и Р'марта. Лишь после их прибытия мы приступим к обсуждению твоей… твоей жалобы.
– Согласен.
Т'тон, явно не ожидая такого ответа, удивленно посмотрел на Ф'лара. Вождь Бендена сел рядом с Т'бором, приветливо кивнув ему. Вероятно, Предводитель Форта сам не прочь был затеять спор. Снова бросив на Ф'лара раздраженный взгляд, он сказал:
– В следующий раз, когда ты снова решишь вытащить нас из наших Вейров, обратись сначала ко мне. Запомни, что Форт – старейший Вейр Перна. Не нужно нарушать порядка и рассылать своих посыльных ко всем подряд.
– Не вижу, чтобы Ф'лар нарушил порядок, – возразил Г'нериш, явно удивленный словами Т'тона. Невысокий, плотный, всего несколькими Оборотами моложе Ф'лара, он был самым младшим среди Предводителей Древних Вейров. – Любой из нас вправе созвать общее собрание, если того требуют обстоятельства. – Он подчеркнул свои слова резким кивком головы.
– Зачинщиком ссоры был твой всадник, Т'тон, – строго произнес Д'рам, мускулистый мужчина неопределенного возраста; копна его рыжих волос, однако, уже серебрилась на висках. – Ф'лар действовал в рамках своих прав. – За тобой оставался выбор места и времени, Т'тон, – добавил Ф'лар со всей возможной почтительностью.
Т'тон помрачнел еще больше.
– Р'март Телгарский предложил встретиться здесь, – раздраженно буркнул он.
– Вина, Ф'лар? – Губы Т'бора искривила злая усмешка, и Т'тон, поняв свой промах, немедленно протянул руку к кувшину. Вождь Южного покачал головой: – Конечно, этому вину далеко до бенденского, но оно неплохое. Совсем неплохое.
Ф'лар потянулся за кубком, бросив на Т'бора предостерегающий взгляд, но молодой всадник следил за реакцией Т'тона. Десятина, которую жители холда Бенден платили другим Вейрам, не включала их знаменитое крепкое вино; оно предназначалось только тем, кто защищал земли холда.
– Когда же мы попробуем вина Южного, которые ты так расхваливал, Т'бор? – спросил Г'нериш, инстинктивно стараясь снять растущее напряжение.
– Сезон еще только начался, – заметил Т'бор, всем видом показывая, насколько оскорбителен холодный прием, оказанный гостям как снаружи, так и внутри Форт Вейра. – Но скоро мы начнем давить лозу и, когда вино созреет, не забудем вас, северян.
– Ты имеешь в виду, что выделишь нам остатки со своего стола? – произнес Т'тон, тяжело уставившись на Т'бора.
Тот ухмыльнулся.
– Понимаешь, мы очень заботливо ухаживаем за ранеными всадниками, так что мне приходится учитывать их интересы. А им надо немало вина, чтобы забыть о своих бедах. К тому же вспомни, Южный Вейр находится на полном самообеспечении.
Ф'лар наступил на носок сапога Т'бора, когда тот как ни в чем не бывало повернулся к Д'раму и осведомился, обильна ли последняя кладка в Вейре Иста.
– Да, благодарю, – спокойно ответил Д'рам, но Ф'лар догадывался, что произошедший обмен колкостями не понравился вождю Исты. – Мират Фанны отложила двадцать пять яиц, и готов поручиться, что среди них полдюжины бронзовых.
– Бронзовые Исты – самые быстрые на Перне, – с уважением сказал Ф'лар. Рядом с ним беспокойно шевельнулся Т'бор, и вождь Бендена поспешно передал Мнементу «Попроси Орта, чтобы он утихомирил своего всадника. Не надо раздражать Д'рама и Г'нериша; они, похоже, на нашей стороне». Вслух же Ф'лар заметил: – Добрых бронзовых никогда не бывает слишком много для любого Вейра. Их едва хватает, чтобы осчастливить всех королев. – Он откинулся назад, уголком глаза наблюдая за Т'бором, – он хотел уловить его реакцию в тот момент, когда драконы закончат переговоры.
Вдруг вождь Южного вздрогнул, затем едва заметно пожал плечами; взгляд его скользнул с Д'рама на Т'тона и вновь вернулся к Ф'лару. Казалось, молодой всадник готов скорее взбунтоваться, чем вести переговоры. Ф'лар спокойно повернулся к Д'раму.
– Достаточно ли у вас юношей для Запечатления? Я знаю одного парнишку…
– Д'рам верен традициям, – обрезал его Т'тон. – Для Запечатления лучше подходят рожденные в Вейре!
– Ты так полагаешь? – Т'бор бросил на вождя Форта злой взгляд.
Д'рам торопливо откашлялся и слишком громким голосом заявил:
– К счастью, в наших Нижних Пещерах достаточно ребят подходящего возраста. Да и к тому же после Запечатления в Вейре Г'нериша осталось несколько мальчиков, которых он готов отправить к нам, в Исту. Но я благодарен тебе, Ф'лар, за предложение. Ты поступаешь благородно – ведь в Бендене тоже созревает новая кладка. И я слышал, там есть золотое яйцо?
Д'рам не выказал зависти к королевским яйцам, которыми славился Бенден – хотя Мират не отложила ни одного золотого с тех пор, как вышла из временного Промежутка.
– Нам хорошо знакомо великодушие Ф'лара Бенденского, – насмешливо сказал Т'тон. Взгляд его метался по обширной комнате, избегая встречи с глазами Ф'лара. – Он и его люди оказывают помощь всем и всему – даже там, где их не просят.
– Я не назвал бы происшествие в кузнице непрошеным вмешательством, – резко заметил Д'рам; лицо его посуровело.
– Кажется, мы собирались дождаться Т'кула и Р'марта, – обеспокоенно посмотрев в сторону прохода, напомнил Г'нериш.
«Итак, – отметил Ф'лар, – Д'рам и Г'нериш расстроены тем, какой поворот принимают сегодня события».
– Я знаю о собраниях, которые Т'кул пропустил, но с трудом припоминаю те, где он присутствовал, – заметил Т'бор.
– Но Р'март приходит всегда, – сказал Г'нериш.
– Однако пока нет ни того, ни другого, – поднимаясь, произнес Т'тон.
– И больше я не намерен их ждать.
– Тогда зови Б'ная и Т'реба, – с тяжелым вздохом предложил Д'рам.
– Они не в состоянии присутствовать на этой встрече. – Казалось, Т'тона удивило требование Предводителя Исты. – Их драконы только что вернулись из предзакатного полета.
Д'рам удивленно посмотрел на Т'тона.
– Тогда почему же ты назначил встречу на эту ночь?
– По настоянию Ф'лара.
Т'бор попытался запротестовать – прежде, чем Ф'лар успел остановить его. Вождь Исты, однако, призвал молодого всадника к спокойствию и строго напомнил Т'тону, что время устанавливал он сам, а не Ф'лар Бенденский.
– Ну, ладно, раз мы здесь, то давайте покончим с этим делом, – хлопнув по столу ладонью, раздраженно выпалил Т'бор. – В Южном уже глубокая ночь, и я хотел бы…
– Совещание в Форт Вейре веду я, – спокойно и властно напомнил Т'тон, хотя покрасневшее лицо и сердитый блеск глаз говорили о едва сдерживаемом гневе.
– Так веди его, – отозвался Т'бор. – Расскажи нам, почему твой зеленый всадник взял самку из Вейра, когда она вот‑вот должна была подняться в брачный полет!
– Т'реб не знал, что ее срок почти…
– Чепуха! – прервал Т'бор, в упор уставившись на Предводителя Форта.
– Ты не раз заявлял, что с почтением относишься к традициям, и что всадники вашего Вейра отличаются прекрасной выучкой. Пожалуй, не стоит ссылаться на то, что такой опытный всадник, как Т'реб, не сумел определить состояние своего зверя!
Ф'лар почувствовал, что такой вспыльчивый союзник, как Т'бор, может только повредить делу.
– У зеленой окраска меняется довольно заметно, – согласился Г'нериш с явной неохотой. – Обычно за день до того, как она поднимается в брачный полет.
– Но не весной, – быстро возразил Т'тон. – И не тогда, когда она потеряла аппетит из‑за нанесенных Нитями ударов. Такое может произойти очень быстро – что и случилось! – Т'тон почти кричал, словно правдоподобность его объяснений зависела от громкого слова, а не от логики.
– Что ж, это возможно, – согласился Д'рам, медленно кивая головой. Затем он повернулся к Ф'лару.
– Я допускаю подобную вероятность, – спокойно сказал Предводитель Бендена. Увидев, что Т'бор открыл рот и готов возразить, он пнул его под столом ногой. – Однако, по свидетельству мастера Терри, мой всадник неоднократно предлагал Т'ребу вернуться в Вейр. Но тот упорствовал в своих домогательствах и пытался забрать нож.
– И ты веришь слову обитателя холдов больше, чем слову всадника? – с негодованием воскликнул Т'тон.
– Какая выгода Уважаемому мастеру кузнечного цеха, – Ф'лар намеренно подчеркнул титул Терри, – давать ложные показания?
– Эти кузнецы – самые отъявленные скряги на Перне! – Голос Т'тона звучал так, словно ему нанесли оскорбление. – Ни один из цехов не отдает десятину с таким трудом!
– Кинжал, украшенный драгоценными камнями, не входит в десятину.
– Какая разница?
Ф'лар пристально посмотрел на вождя Форт Вейра. Итак, Т'тон пытается взвалить вину на Терри! Хотя знает, что проступок совершен его всадником. Почему же он не желает признать этого и наказать своего человека?
– Разница заключается в том, что этот кинжал изготовили по заказу Ларада Телгарского в качестве свадебного дара Асгенару, лорду Лемоса. Клинок не принадлежал Терри, кузнец не мог им распоряжаться. Он был собственностью владетеля холда. Поэтому твой всадник был… Предводитель Форта прервал Ф'лара; на лице его мелькнула едва уловимая неприятная усмешка.
– Конечно, ты вправе защищать своего всадника, Ф'лар Бенденский. Но принять сторону лорда и выступить против своего племени… против всадников… – Т'тон повернулся к Д'раму и Г'неришу и демонстративно пожал плечами.
– Если бы здесь был Р'март, то ты… – начал Т'бор, но вождь Исты жестом велел ему замолчать.
– В конце концов, мы обсуждаем здесь не право собственности на этот нож, а серьезное нарушение правил Вейра, – сурово сказал он, предупреждая возражения Т'бора. Затем пожилой всадник повернулся н Ф'лару. – Думаю, ты должен признать, что у зеленой, израненной Нитями и истощенной из‑за отсутствия аппетита, течка может начаться неожиданно.
Ф'лар чувствовал, что Т'бор станет отрицать такую возможность. Понял он и свою ошибку: не стоило говорить, что кинжал был изготовлен для властителя холда. Не следовало защищать жителя холда, который не находился под покровительством Вейра Бенден. Вот будь здесь Р'март, он мог бы замолвить слово за телгарского лорда… Что касается Д'рама, то инцидент явно беспокоил его, и Предводитель Исты, закрывая глаза на факты, пытался найти смягчающие вину обстоятельства. Сумеет ли Ф'лар убедить его в необходимости рассмотреть этот случай беспристрастно? Да и можно ли доказать что‑нибудь человеку, не желающему верить в то, что и всадники способны совершать ошибки?
Ф'лар медленно и глубоко вздохнул, пытаясь справиться с раздражением.
– Я готов признать, что в подобной ситуации у зеленой может внезапно возникнуть тяга к брачным играм, – спокойно сказал он. Сзади раздалось едва слышное проклятие Т'бора. – Однако именно по этой причине Т'реб должен был держать свою самку в Вейре.
– Т'реб – всадник Форт Вейра, – запальчиво начал Т'бор, вскакивая с места. – И я уже не раз говорил, что…
– Успокойся, Южный, – громко произнес Т'тон. Глаза его впились в лицо бенденца. – А ты, Ф'лар, всегда можешь уследить за своими всадниками?
– Хватит, Т'тон! – Д'рам тоже поднялся на ноги. Пока два Предводителя Древних прожигали друг друга взглядами, Ф'лар шепнул Т'бору:
– Держи себя в руках. Разве ты не понимаешь, что он старается разозлить нас?
– Мы хотим разобраться в этом деле, Т'тон, – настойчиво произнес Д'рам. – И поскольку ты являешься заинтересованной стороной, будет лучше, если я проведу нашу встречу. С твоего позволения, разумеется. По мнению Ф'лара, подобное заявление было равносильно признанию серьезности инцидента. Вождь Исты повернулся к нему; его карие глаза светились сочувствием, и на какой‑то миг Ф'лар поверил, что пожилой всадник сумеет стать выше объединявшей Древние Вейры солидарности. Однако слова Д'рама быстро рассеяли эту надежду.
– Ты утверждаешь, Ф'лар, что кузнец вел себя правильно, однако я не могу согласиться с этим. – Заметив нетерпеливое движение Ф'лара, Предводитель Исты поднял руку – Позволь мне закончить. Мы пришли, чтобы помочь вам в эти трудные времена и, конечно, ожидали, что нас будут поддерживать должным образом. Но размер десятины, которую холды и мастерские платят Вейрам, оказался меньше ожидаемого, Сейчас Перн намного богаче, чем четыреста Оборотов назад, а разве десятина выросла? На континенте вчетверо больше населения, чем в наше время, и площадь возделанных земель увеличилась многократно. Вейрам теперь приходится гораздо тяжелее… Так что я, – он невесело улыбнулся, – не разделяю твоего мнения. Если всаднику понравился нож, то этот кузнец, Терри, должен был отдать его без лишних слов. Раньше ремесленники всегда так поступали.
Д'рам нахмурился, размышляя, затем лицо его просветлело.
– Не возникни спор, Т'реб и Б'най смогли бы вернуться в Вейр раньше, чем у зеленой наступил срок ее брачного полета. Твоему Ф'нору не следовало затевать позорной ссоры. Да, именно так! А кузнец не должен был противоречить всаднику – вот из‑за чего все началось! – Д'рам расправил плечи и облегченно оглядел членов Совета, словно снимая с них ответственность за неразумное поведение ремесленника.
Т'бор отвел глаза и раздраженно шаркнул сапогами по каменному полу. «Неужели у него хватит совести настаивать на таком решении?» – подумал Ф'лар.
Д'рам глубоко втянул воздух:
– Конечно, мы не можем допустить повторения подобных случаев. Нельзя, чтобы зеленая перед началом течки покидала Вейр… И всадники не должны встречаться вооруженными в поединке.
– В поединке! – взорвался Т'бор. – Не было никакого поединка! Т'реб неожиданно выхватил клинок и проткнул руку Ф'нору. Тот даже не успел достать свой нож! Это не поединок! Это ничем не оправданное нападение! – Вряд ли всадник может отвечать за свои действия, когда его зеленая в таком состоянии, – громко сказал Т'тон, стараясь заглушить слова Предводителя Южного.
– Ее нельзя было забирать из Вейра! Вот с чего все началось! Такова правда – как бы ты ни старался закрыться от нее, Т'тон! – со злостью выкрикнул Т'бор. – Причем здесь Терри? Вина лежит на твоем всаднике!
– Тихо! – рявкнул Д'рам, заставив замолчать молодого всадника; из вейра донесся раздраженный свист Лорант.
– Ну, – объявил Т'тон, вставая, – я не хочу больше беспокоить нашу королеву. Ты просил о встрече, Бенден, – и ты ее получил. В твоей жалобе не больше смысла, чем воздуха в Промежутке. Совет закончен.
– Как закончен? – удивленно спросил Г'нериш. – Но… Но мы же ничего не решили! – Вождь Вейра Айген недоуменно перевел взгляд с Т'тона на Д'рама. – Всадник из Бендена ранен! И если это было нападение…
– Насколько тяжела его рана? – спросил Д'рам, быстро повернувшись к Ф'лару.
– Хорошо, что ты наконец додумался спросить об этом! – выкрикнул Т'бор.
– К счастью, – Ф'лар бросил строгий взгляд на сердитое, разгоряченное лицо Т'бора, – к счастью, рана несерьезна. Он не потеряет способности владеть рукой.
Г'нериш со свистом втянул воздух.
– Вот как… Я считал, он только оцарапан. Думаю, мы должны…
– Когда зеленая в таком состоянии… – прервал Д'рам Предводителя Айгена, но, заметив, как неприкрытая ярость исказила лицо Т'бора, замолчал. Потом он перевел взгляд на Ф'лара и нерешительно произнес: – Конечно, всадник никогда не должен забывать о своей цели… Об ответственности за своего дракона и свой Вейр. Я думаю, ты потолкуешь с Т'ребом, Т'тон?
Глаза Т'тона сверкнули.
– Потолковать с ним? Да, обязательно. Можете быть уверены, я скажу ему все, что нужно. И Б'наю тоже.
– Хорошо, – сказал Д'рам с видом человека, успешно разрешившего трудную задачу. Он кивнул остальным Предводителям. – Нам всем стоит предостеречь своих всадников… чтобы избежать повторения… Это было бы мудро. Согласны? – Он продолжал кивать головой, словно предлагая присутствующим последовать этому совету. – Но должен заметить… С некоторыми из этих высокомерных жителей холдов трудно иметь дело. Они используют любой повод, чтобы обвинить нас в чем угодно. – Д'рам тяжело вздохнул и запустил пальцы в шевелюру. – Не понимаю, как они способны забыть, скольким обязаны всадникам!
– Четыреста Оборотов – большой срок, – заметил Ф'лар. – Люди многому научились. – Он повернулся к Предводителю Южного. – Пойдем, Т'бор? – Его сухой тон прозвучал приказом. – Передайте мои приветствия Повелительницам ваших Вейров, всадники. Доброй ночи!
Он вышел из зала Совета. Т'бор, сквозь зубы бормоча проклятия, последовал за ним в коридор, который вел к карнизу. Внезапно он схватил Ф'лара за рукав куртки.
– Этот старый глупец нес чушь, разве не так?
– Допустим.
– Тогда почему же ты…
– Не утер ему нос? – закончил Ф'лар, повернувшись к спутнику в темноте коридора. – Запомни, всадники не сражаются друг с другом. Особенно Предводители Вейров. Т'бор возмущенно фыркнул.
– Как ты мог упустить такую возможность? Когда я думаю о том, сколько раз он поучал тебя… нас… – Голос Т'бора прервался от ярости. – Не понимаю, как они способны забыть, скольким обязаны всадникам! – передразнил он Д'рама. – Если они действительно хотят знать…
Положив руку на плечо молодого всадника, Ф'лар резко встряхнул его.
– Ты можешь убедить человека, который не желает тебя слушать? Мы никогда не докажем им, что виноват Т'реб, а не Терри с Ф'нором. Но дело совсем не в этом…
– Что? – Т'бор с недоумением уставился на Ф'лара.
– Неважно, кто виноват и из‑за чего случилась ссора… Меня гораздо больше беспокоит то, что такое вообще могло произойти.
– Странное соображение… И столь же непонятное для меня, как логика Т'тона.
– Все очень просто. Всадники не сражаются друг с другом. Предводители Вейров не устраивают перепалок, словно женщины из Нижних Пещер… А Т'тон – Т'тон пытался раздразнить меня! Похоже, он ждал, что я сам брошусь на него с ножом.
– Ты смеешься! – обиженно произнес молодой всадник.
– Запомни: Т'тон считает себя старшим среди Предводителей Вейров. Старшим – и, следовательно, непогрешимым.
Т'бор недоверчиво хмыкнул. Ф'лар усмехнулся.
– Это так, – продолжал он. – Я никогда не искал повода бросить ему вызов. И не забывал, что Древние многому научили нас. Они научили нас сражаться с Нитями.
– В самом деле? Разве их драконы могут сравниться с нашими?
– Неважно, Т'бор. Наши Вейры настолько превосходят Древние – и по размерам драконов, и по числу королев, – что одно это наводит на грустные мысли. Тем не менее, мы не можем бороться с Нитями без них. Они нужны нам больше, чем мы им. – В полумраке коридора Т'бор увидел горькую усмешку на лице вождя Бендена. – Д'рам был отчасти прав. Всадник никогда не должен забывать о своей цели и о своей ответственности. Но Д'рам сказал – «за дракона и Вейр», а это неверно. Мы отвечаем за Перн и его народ, который обязаны защищать… вот что главное…
Они двинулись к карнизу и увидели, как драконы плавно скользнули с высоты им навстречу. Через несколько мгновений над Форт Вейром сомкнулись темные крылья ночи, такие же непроницаемые, как мрак, охвативший душу Ф'лара.
– Древние Вейры стали замыкаться, уходить в себя. Но мы, всадники Бендена и Южного, живем в своем времени. Мы понимаем людей Перна – и мы должны сделать так, чтобы Древние тоже поняли их.
– Пусть так… Но сегодня Т'тон был несправедлив. – И ты считаешь правильным заставить его признаться в этом?
Т'бор выругался, и Ф'лар решил, что гнев его молодого спутника остыл. Вождь Южного обладал добрым сердцем. Настоящий всадник, отличный боец, за которым Крылья без колебаний шли в любое сражение. На земле он был не так предусмотрителен, как в небесах, однако сумел превратить свой Вейр в продуктивное, самообеспечивающееся хозяйство.
Выросший и возмужавший в Бендене, он инстинктивно тянулся к Ф'лару, полагаясь на опыт и ум старшего товарища. Килара, Госпожа Южного, была для него не слишком надежной опорой.
Иногда Ф'лар жалел, что в свое время Т'бор оказался единственным всадником, который сумел справиться с этой взбалмошной женщиной. Но насколько глубока была их связь? Т'боров Орт неизменно обгонял любого бронзового, претендовавшего на милости Придиты, золотой королевы Килары, однако сама женщина делила ложе со многими.
Т'бор был вспыльчив и не отличался способностями к тонкой дипломатии, но оказался надежным союзником, и Ф'лар испытывал к нему благодарность. Если бы только этим вечером он вел себя поосмотрительнее…
– Ладно, обычно ты знаешь, что делаешь, – неожиданно согласился вождь Южного. – Однако я перестал понимать Древних… И не уверен, что хочу их понять.
Мнемент спустился к карнизу и вытянул лапу. Всадники слышали, как за ним взбивают воздух крылья Орта.
– Передай Ф'нору, чтобы он скорее выздоравливал. Я знаю, что у тебя в Южном он попал в хорошие руки, – сказал Ф'лар, карабкаясь на плечо Мнемента. Он направил дракона в сторону, освобождая путь Орту.
– Мы быстро поставим его на ноги, – ответил Т'бор. – Я знаю, что он тебе нужен.
«Да, – подумал Ф'лар, когда его бронзовый взмыл над чашей Форт Вейра, – он мне нужен. Сегодня мне пригодился бы его совет…»
Пусть это был бы другой человек, пострадавший при таких же обстоятельствах.. Конечно, вспыльчивый Т'бор возмущался бы не меньше, играя на руку Т'тону.. Но можно ли винить молодого всадника? Он так жаждал добиться справедливости… Нельзя, однако, послать дракона в то место, которого ты никогда не видел. И самые горячие призывы Т'бора тут не помогут… Странно, раньше он не был таким вспыльчивым… Когда жил в Бендене и командовал вторым Крылом. Должно быть, жизнь с Киларой изменила его… Эта женщина способна заморочить голову кому угодно… даже Д'раму.
Ф'лар мысленно представил невероятную картину: Килара, роскошная чувственная блондинка, обольщает сухаря Д'рама… Нет, она даже не посмотрит на Предводителя Исты. Хорошо, что ее вовремя убрали из Бендена… Кажется, она попала в Вейр тогда же, когда и Лесса… В том же Поиске… Откуда она? Ах, да, из холда Телгар! Тут Ф'лар вспомнил, что она была родной сестрой нынешнего телгарского лорда. Жизнь в Вейре вполне устраивала Килару. Женщине с таким темпераментом в холде или мастерской давно перерезали бы горло.
Мнемент нырнул в Промежуток, и холод чудовищной бездны тупой болью отозвался в костях. Затем они повисли над Звездной Скалой Бендена, возле которой неизменно дежурил часовой.
«Лессе не понравится мой рассказ об этой встрече», – подумал Ф'лар. Особенно поведение Д'рама… Он всегда был честен. Правда, Г'нериш. Да, Г'нериш испытывал стыд. Может быть, при следующей встрече он примет сторону Бендена и Южного…
Однако Ф'лар надеялся, что поводов для подобных неприятных встреч больше не будет.
Дата добавления: 2015-09-11; просмотров: 32 | Поможем написать вашу работу | Нарушение авторских прав |