Читайте также:
|
ГЛАВА ПЕРВАЯ,
в которой рассказывается, с каким извещением обратилась "Северная полярная компания" ко всему свету - Итак, мистер Мастон, вы полагаете, что женщина не способнасодействовать прогрессу точных и опытных наук? - К моему великому сожалению, миссис Скорбит, я должен признаться вэтом, - ответил Мастон. - Среди женщин, в особенности русских [средирусских женщин-математиков более всего прославилась своими выдающимисятрудами Софья Васильевна Ковалевская (1850-1891)], было нескольковыдающихся математиков - это я признаю охотно; но считаю, что у женщинытакое строение мозга, при котором ей почта невозможно сделаться Архимедом[древнегреческий математик и механик], или - что еще меньше возможно -Ньютоном [Ньютон Исаак (1643-1727) - английский математик, астроном ифизик]. - О, мистер Мастон! Позвольте мне протестовать от имени нашего пола... - Именно потому и полного прелести, что он лишен склонности котвлеченным наукам... - Следовательно, по-вашему, мистер Мастон, падающее яблоко ни однуженщину не навело бы на открытие закона всемирного тяготения? - При виде падающего яблока, миссис Скорбит, женщине никогда не пришлобы на ум иной мысли, как только съесть его! - Ну для меня теперь ясно, что вы отрицаете в нас всякую способность кумственной деятельности! - Всякую способность?.. Нет, не скажу этого; но не могу не обратитьвашего внимания на то, что мы не знаем случая в истории чтобы женский умсделал бы в науке что-либо аналогичное открытиям Евклида [Евклид илиЭвклид - один из величайших математиков древней Греции] и Лапласа [ЛапласПьер Симон (1749-1827) - французский математик и астроном]. - Разве это доказательство? Разве прошлое всегда определяет будущее? - Гм!.. Во всяком случае того, чего не случалось в течение тысячелетий,без сомнения, незачем ждать и в будущем!.. - И потому нам остается сложить оружие и признать, что мы способны бытьлишь... - Нашими добрыми гениями! - подхватил Мастон со всею любезностью, накакую был способен ученый, начиненный всякими иксами. Впрочем, это вполнеудовлетворило миссис Скорбит. - Ну что ж, - продолжала она, - каждому свое. Оставайтесь великимматематиком и отдайтесь всецело задачам того великого предприятия,которому вы и друзья ваши собираетесь посвятить свою жизнь. А я займускромное место доброго гения, придя на помощь вашему делу деньгами... - Чем заслужите вечную нашу благодарность, - ответил Мастон. Щеки миссис Скорбит покрылись восхитительным румянцем; объяснялось этотем, что она питала - если не ко всем ученым, то, во всяком случае, ксвоему собеседнику - глубокую симпатию. Великое предприятие, на которое эта богатая американская вдова решилапожертвовать изрядную долю своих капиталов, действительно можно былоназвать великим. Вот в чем оно состояло и вот каковы были цели егоучредителей. В 189... году у правительства Соединенных Штатов возник неожиданныйплан - пустить с торгов еще никем не открытую область, лежащую вокругСеверного полюса. Эту арктическую горбушку земного шара хотела купить однаамериканская компания, специально для того и образовавшаяся.Предполагалось, что затем компания получит у правительства концессию наэксплуатацию этой области. Правда, за несколько лет до этого на некой конференции в Берлине [ЖюльВерн имеет в виду Берлинскую конференцию 1884 года, на которой великиедержавы договорились о разделе еще не захваченных районов Африки] былустановлен специальный порядок для великих держав, которые захотели бызахватить чужие земли под предлогом колонизации или открытия новых рынков.Однако эти правила не были приложимы в данном случае, так как полярныеобласти были необитаемы. И все же, поскольку то, что не принадлежитникому, в равной степени принадлежит всем, новая компания решила овладетьими; но, чтобы избежать в будущем каких-либо посягательств на эти земли,было предположено не "захватывать", а "купить" их. В Соединенных Штатах ни одно предприятие, даже самое дерзкое, почтиневыполнимое, не останется без сторонников, готовых взять на себяпрактическую сторону дела и вложить в него свои средства. Так случилось итогда, когда несколько лет тому назад балтиморский Пушечный клуб решилотправить на Луну снаряд, в надежде установить прямое сообщение с нашимспутником. Разве не нашлось тогда среди предприимчивых янки людей, которыепредоставили огромные суммы, необходимые для этой соблазнительной затеи? Иона была осуществлена потому, что двое членов вышеназванного клуба непобоялись сами участвовать в выполнении этого безумного опыта. Если какой-нибудь новый Лессепс [французский инженер, строительСуэцкого канала] затеял бы прорыть канал глубокого профиля через Европу иАзию, от волн Атлантического океана до китайских морей, или какой-нибудьизобретательный инженер предложил бы буравить землю до самых глубинныхслоев, чтобы воспользоваться даровым подземным теплом, или какой-нибудьсмелый электротехник захотел бы соединить воедино все рассеянные поземному шару электрические токи для того, чтобы иметь постоянный,неиссякаемый источник света и тепла, или какой-нибудь строитель задался быидеей соорудить вместилище необъятных размеров для хранения излишковлетнего тепла, чтобы передавать его зимой в холодные зоны, - сколько бывозникло "обществ" и "компаний"! В таких случаях американцы всегдаокажутся первыми среди вкладчиков, и доллары польются в кассы акционерныхобществ, как вливаются воды американских рек в лоно океанов. Понятно поэтому, что слух о странном намерении сделать полярную областьсобственностью того, кто предложит за нее на торгах наибольшую цену, -возбудил живейший интерес. Использовать полярные страны! Поистине эта мысль могла зародитьсятолько в голове безумца! А между тем проект был совершенно серьезный. В газетах всего мира - вевропейских, африканских, азиатских, в газетах Океании и, прежде всего, вгазетах американских - 7 ноября было опубликовано волнующее сообщение. Онообошло весь мир, но ученые и коммерсанты отнеслись к нему весьма различно.Оно гласило: "К сведению жителей земного шара. Области вокруг Северного полюса, находящиеся по ту сторону восемьдесятчетвертого градуса северной широты, до сих пор не эксплуатируются по тойпростой причине, что они еще никем не открыты. Это пространство междувосемьдесят четвертой параллелью и полюсом, измеряемое в шесть градусов,можно рассматривать как владение, нераздельно принадлежащее государствамземного шара. Его можно сделать частной собственностью, продав с публичныхторгов. Принципы справедливости не допускают, чтобы что-нибудь оставалосьнераздельным. Следуя этим принципам, Соединенные Штаты Северной Америкирешили заняться отчуждением Полярной области. В Балтиморе уже образовалась компания под названием "Северная полярнаякомпания", официально представляющая интересы Северо-Американских Штатов.Общество это задалось целью приобрести на правах собственности указаннуюобласть со всеми ее островами, материками, скалами, морями, озерами,реками и ручьями и притом независимо от того, будут ли они покрыты льдомвечно или будут в летнее время освобождаться от него. Приобретенное право собственности ни в коем случае не может бытьотменено в силу давности и останется неотъемлемым даже и в том случае,если бы с земным шаром произошли какие-либо изменения в географическом илиметеорологическом отношениях. О всем изложенном извещаются жители обоих полушарий для того, чтобы всегосударства могли принять участие во всемирном аукционе, причем правособственности останется за тем, кто предложит высшую цену. День аукциона назначен на 3 декабря текущего года в городскомаукционном зале, город Балтимора, штат Мэриленд, Соединенные ШтатыАмерики. За справками просят обращаться к Вильяму С.Форстеру - временному агенту"Северной полярной компании" - Хайстрит, 93, Балтимора". Конечно, такое объявление можно было считать чистейшим безумием. Но поясности и точности оно не оставляло желать ничего лучшего, - это тоженесомненно. Серьезная сторона сообщения доказывалась тем, чтоправительство Соединенных Американских Штатов, еще не дождавшись правсобственности, уже заявило концессию на земли Полярной области. Общественное мнение разделилось: одни считали, что это очередное дутоепредприятие, которые так часты в американском коммерческом мире. Но другиеотнеслись к делу серьезнее, полагая, что оно заслуживает большего вниманияуже потому, что ново созданная компания, не покушаясь на общественныйкошелек, рассчитывает исключительно на собственные капиталы. Людямскуповатым казалось, что вышеупомянутая компания должна была просто"открыть" эту область вместо того, чтобы ее покупать. Но в этом-то как рази была трудность: ни один человек до сих пор не мог добраться до полюса.Поэтому в случае, если бы Соединенные Штаты приобрели эту область,концессионеры и хотели совершить на нее купчую по всем правилам, чтобыникто уже не оспаривал их владения. Несправедливо было бы их бранить. Онидействовали осторожно, и поскольку в делах такого рода полагается иметьдоговор, то предосторожности не могли казаться излишними. В объявлении была, между прочим, одна довольно загадочная оговорка,видимо имевшая целью устранить недоразумения, могущие возникнутьвпоследствии. Этот пункт гласил следующее: "Приобретенное правособственности ни в коем случае не может быть отменено в силу давности иостанется неотъемлемым даже и в том случае, если бы с земным шаромпроизошли какие-либо изменения в географическом или метеорологическомотношениях". Что означала эта оговорка? На какую случайность она намекала? Какиеизменения могли произойти на земном шаре, с которыми пришлось бы считатьсяи географии и метеорологии? Смысл ее давал повод ко многим толкованиям,чем газеты тотчас же воспользовались. Так, одна газета, издающаяся вФиладельфии, поместила следующую заметку, не лишенную юмора: "Делая подобного рода оговорку, будущие собственники северной Полярнойобласти тем самым доказали, что им известно о предстоящем в недалекомбудущем столкновении земного шара с какою-нибудь кометой, обладающейтвердым ядром, а это столкновение вызовет географические и климатическиеизменения". Фраза была достаточно длинна, но все же не объяснила ничего.Кроме того, возможность столкновения с кометой людям благоразумнымказалась невероятной. Во всяком случае, невозможно было допустить, чтобы концессионерывсерьез стали бы считаться с таким предположением. Другая, новоорлеанская, газета задала вопрос: "Да почему же, наконец,новая компания так уверена в том, что если такое столкновениедействительно произойдет, то оно должно непременно повлиять благоприятнона эксплуатацию ее владений?" "Действительно, - писало парижское "Научное обозрение", - Адемар[Адемар (1797-1862) - французский математик, автор теории периодичностиледниковых эпох и последов отельного их перемещения с одного полушарияЗемли на другое] в своем сочинении "Возмущения океана" допускает, чтопредварение равноденствий [название одного из движений Земли, состоящего втам, что земная ось медленно в течение 26.000 лет описывает конус,вследствие чего "полярным звездами" последовательно являются различныезвезды Северного неба] в соединении с вековым перемещением большой осиземной орбиты, естественно, может иметь влияние на постепенное изменениетемпературы в различных пунктах Земли, а тем самым повлиять на льды,нагроможденные у полюсов". "Это далеко еще не доказано, - возразило "Эдинбургское обозрение". -Но, даже допустив возможность подобного явления, необходимо принять вовнимание, что потребуется целых двенадцать тысяч лет для того, чтобызвезда Вега сделалась нашей Полярной звездой". "Ну, что же! Подождем двенадцать тысяч лет, тогда, пожалуй, и рискнемкупить одну-две акции, а пока - ни кроны", - вставил свое словечко икопенгагенский День". Во всяком случае, прав был Адемар или нет, можно было вполне ручаться,что члены "Северной полярной компании" никогда не возлагали надежд напредварение равноденствий. Казалось бы, для получения самых верных сведений проще всего былообратиться к председателю, секретарю или вообще к кому-либо из членовназванного общества. Но в том-то и дело, что никого из них никто никогдане видел. Они были таинственными невидимками. Неизвестно было даже, отчьего имени исходило объявление. Знали только, что в редакцию"Нью-йоркского Герольда" оно было доставлено жителем Балтиморы некимВильямом Форстером, агентом фирмы "Ардринель и Кo" в Нью-Фаундленде,торгующим треской, - лицом, очевидно, подставным. К тому же Форстер былнем, как треска, которой он торговал, и ни одному, даже самому ловкому,репортеру не удалось выудить у него ни звука. Словом, "Северная полярнаякомпания", устранив всякую возможность связать с собой хоть одно имя,прекрасно сохранила свою анонимность. И все же, хотя учредители нового коммерческого предприятия старательнохранили свое имя в тайне, цель их компании была вполне обстоятельноизложена в объявлении, которое было сообщено населению обоих полушарий.Дело заключалось в том, чтобы приобрести в полную собственность частьПолярной области, центр которой составлял Северный полюс. Область эта, какуже говорилось, не была еще исследована и являлась, так сказать,совершенно девственной территорией. Но она занимала площадь почти вдвоебольше площади Франции и представляла довольно лакомый кусочек. Конечно,смежные с ней государства взглянут на эти арктические страны как напродолжение своих владений к северу и предъявят свои требования. Государств, по причинам близкого соседства, имевших право на указаннуютерриторию, было шесть: Америка, Англия, Дания, Швеция с Норвегией [онитогда составляли одно государство], Голландия и Россия. Это, впрочем, неисключало вмешательства и других держав, смелые исследователи которыхделали неоднократно попытки проникнуть в таинственную Полярную область.Некоторые другие государства - в их числе Франция и Германия - могли быпритязать на полярные области, потому что их отважные путешественникисделали на Севере немало открытий, но они все же отказались от полярногопирожного, боясь обломать себе на нем зубы, вероятно. Италия, не имевшаяникаких прав на вмешательство в это дело, тоже не стала вмешиваться, хотьэто и было вовсе странно! Наконец, остаются якуты и другие сибирские народы, эскимосы, занимающиеобширные территории Северной Америки, туземцы Гренландии, Лабрадора,Берингова Архипелага, Алеутских островов и островов, находящихся междуАзией и Америкой; наконец - те, которые под именем чукчей населяютстаринную русскую Аляску (она стала американской с 1867 года) [в 1867 годуправительство царской России, не считаясь с интересами государства,продало Соединенным Штатам русскую землю - полуостров Аляску за ничтожнуюсумму в 7 миллионов долларов]. Но эти племена, хотя они-то и естьподлинные жители этих мест, бесспорно владеющие Севером, не могут иметьправа голоса в этом деле. Да и как, чем бы расплачивались эти бедняки на аукционе, объявленномполярной компанией? Раковинами, моржовыми клыками или тюленьим жиром? Правда, она им принадлежала отчасти, ведь они первые ее "открыли", онипо праву владели ею, этой областью, которую сейчас американцы собиралисьпродать с публичных торгов! Но ведь это якуты, чукчи, эскимосы, - их даженикто и не спрашивал...ГЛАВА ВТОРАЯ,
ГЛАВА ТРЕТЬЯ,
в которой производится продажа арктической области Почему продажа Северного полюса, назначенная на 3 декабря, должна быласостояться в обыкновенном аукционном зале, где продавалась мебель, посуда,утварь, инструменты, - одним словом, всякое движимое имущество? Почему,раз дело шло об имуществе недвижимом, аукцион не назначили, как принято вподобных случаях, в конторе нотариуса или в гражданском отделении суда? И,наконец, к чему понадобилось участие оценщика, если вопрос шел о продажецелой части земного шара? Разве можно было Северный полюс - нечто,являющееся самым неподвижным в целом свете, - приравнивать к обыкновенномудвижимому имуществу? Это казалось нелепым, но все же было так. Полярная область продаваласькак простая движимость, и купчая крепость нимало не теряла от этого своейсилы. Но, с другой стороны, не указывало ли это условие продажи на то, что"Северная полярная компания" смотрит на свою недвижимость, как на нечтотакое, что можно переместить? Эти странности очень удивляли проницательныхлюдей; правда, их не так много в Соединенных Штатах. Необычайность дела привлекла в день аукциона огромную толпу, если и несерьезных покупателей, то во всяком случае любопытных, которым нетерпелось узнать, чем все это кончится. Да и в самом деле, состязаниеобещало много интересного. К тому же надо заметить, что со времени приезда в Балтимору европейскихделегатов за ними очень ухаживали, их окружали большим вниманием, причем,само собой разумеется, газетные репортеры не оставляли их в покое.Немудрено поэтому, что общественное мнение, как случается всегда вАмерике, было чрезвычайно возбуждено. Составились безумные пари - обычнаяформа, в какую выливается в Соединенных Штатах общественное возбуждение.Хотя граждане всех частей страны разделились на группы, придерживавшиесякаждая своего мнения, но в общем все были, конечно, на сторонесоотечественников. Американцы надеялись, что Северный полюс укроется подголубым звездным флагом. Однако эта надежда не мешала им испытыватьнекоторого рода тревогу. Им не страшны были ни Россия, ни Дания, ни Швецияс Норвегией, ни Голландия, но тут была Англия с ее захватническимипретензиями, с упорным стремлением все присвоить, с ее деньгами, накоторые она не скупилась. Одни держали пари за Англию, другие за Америку,как делается на скачках и на бегах, и число стоявших за оба этигосударства было почти одинаково. На остальные четыре Державы никто неСтавил. Хотя аукцион назначен был в двенадцать часов, но скоплениелюбопытных на Болтон-стрит уже с раннего утра мешало уличному движе нию.Возбуждение достигло крайней степени. Еще накануне телеграф сообщил всемевропейским газетам, что большая часть пари, предложенных американцами,была принята англичанами, о чем немедленно, по распоряжению Тудринка, быливывешены объявления на стенах аукционного зала. Среди публики разнессяслух, что английское правительство предоставило в распоряжение майораДонеллана значительные суммы и что арктические области уже внесены лордамиАдмиралтейства в список колоний. Сколько во всем этом было правды, никто не знал, но в этот день дажесамые осторожные и рассудительные из жителей Балтиморы решили, что если"Северная полярная компания" будет предоставлена только собственным силам,то в борьбе с Англией она потерпит поражение. Одна возможность чего-нибудьподобного навела такой страх, что некоторые из наиболее горячих янкинемедленно же сделали попытку произвести давление на вашингтонскоеправительство. А сама компания, в лице своего скромного агента Форстера,казалось, вовсе и не замечала охватившего всех волнения и оставаласьпо-прежнему невозмутимой, как бы заранее уверенная в победе. По мере того как приближался назначенный час, толпа все прибывала, и затри часа до открытия аукциона Болтон-стрит был уже настолько запруженпубликой, что, казалось, не было никакой возможности пробраться к зданиюаукционного зала. А когда двери его распахнулись, то вмиг всепространство, отведенное для публики, переполнилось до такой степени, чтонегде было упасть яблоку. Осталось Незанятым только одно небольшоеотгороженное место для делегатов. Туда прошли пятеро представителей европейских держав. Они стали теснойкучкой, плечо к плечу, точно солдаты, готовые идти на приступ. Они ведь и в самом деле собирались броситься на штурм Северного полюса! Со стороны Америки и на этот раз не явилось никого, если не считатьагента рыбной фирмы, грубое лицо которого выражало полное равнодушие ковсему, что творилось вокруг него. Казалось, он думал лишь о новых партияхтрески, которые должны были прибыть к нему из Нью-Фаундленда. Глядя нанего, публика недоумевала, ломая себе голову над вопросом: кто же,наконец, те таинственные капиталисты, представителем которых является этоттолстяк, быть может, ворочавший миллионами долларов? Никому и в голову неприходило заподозрить, что Мастон и миссис Скорбит имеют отношение к этомуделу. Да и как можно было об этом догадаться? Затерянные в толпе, онисидели среди не принимавшей участия в аукционе публики. С ними былинекоторые выдающиеся члены Пушечного клуба, товарищи Мастона. С виду онибыли просто зрителями, как и все присутствующие в этом зале. Казалось,Форстер даже не знаком с ними. Само собою разумеется, что, вопреки установившемуся при публичныхаукционах обычаю выставлять продаваемый предмет перед публикой, объектпродажи выставлен на этот раз быть не мог. Нельзя же было передаватьСеверный полюс как какую-нибудь безделушку или старинную вещицу из рук вруки, разглядывать в лупу и тереть пальцем, пробуя, не поддельная ли наней позолота. Однако если налицо и не было самого полюса, зато на стене за оценщикомвисела - предоставленная взглядам присутствующей публики и всехзаинтересованных в этом предприятии лиц - огромных размеров географическаякарта приполярных стран. На этой карте, на семнадцать градусов вышеПолярного круга, была проведена яркая черта, шедшая вдоль всей восемьдесятчетвертой параллели, обозначавшая именно ту часть земного шара, которая поинициативе "Северной полярной компании" была пущена в продажу. Областьэта, следовало предполагать, представляла собой море, сплошь покрытоетолстой ледяной корой. Но это уж, конечно, касалось только тех, кто желалее приобрести. Во всяком случае обмана не было: всякий видел, чтопокупает. Ровно в двенадцать часов из маленькой двери в глубине зала вышелглавный распорядитель аукциона Эндрю Джилмор и занял место у стола. Флинт- аукционист, на котором лежит обязанность выкликать цену, отличавшийсянеобыкновенно могучим голосом, - уже давно расхаживал своей тяжелойпоходкой вдоль решетки, отделяющей стол аукциониста от публики. Обазаранее предвкушали удовольствие положить в свои карманы солидный процентот предстоявшей продажи. Само собою разумеется, что покупка, согласноамериканским правилам, должна была состояться на наличные деньги,выплаченные немедленно. Вся сумма, вырученная от продажи, как бы великаона ни была, должна быть сполна передана прямо в руки тем делегатам,которым область не достанется. В зале раздался звонок, оповестивший открытие аукциона. Настала самая торжественная минута. Во всем квартале, во всем городедрогнули сердца и по всему Болтон-стрит и прилегающим улицам пронесся гул,нашедший себе отклик и в стенах зала. Эндрю Джилмору пришлось подождать, чтобы шум и волнение немного утихли.Наконец он встал и обвел глазами присутствующих; затем, сбросив монокль,начал взволнованным голосом: - По предложению нашего правительства, а также с согласия государствНового и Старого света, назначена в продажу недвижимость, расположеннаявокруг Северного полюса, ограниченная восемьдесят четвертою параллелью исостоящая из материков, морей, островов, островков, ледяных полей, совсем, что там есть твердого или жидкого. Обращаю ваше внимание на карту, -продолжал он, указывая пальцем на географическую карту, составленную наосновании новейших исследований. - Площадь этого участка равняетсяприблизительно четыремстам семи тысячам квадратных миль. Для удобствапродажи решено отнести оценку к каждой квадратной миле отдельно. Поэтомукаждый цент будет считаться за четыреста семь тысяч центов, а целый доллар- равным четыремстам семи тысячам долларов... Потише!.. Последняя просьба была далеко не лишней, так как в зале поднялся такойшум, что решительно ничего нельзя было слышать. Когда, наконец, благодарявмешательству Флинта, голос которого звучал, как корабельная сирена вовремя тумана, спокойствие отчасти восстановилось, Джилмор продолжал своюречь: - Прежде чем приступить к аукциону, считаю своим долгом напомнить одноиз условий этой продажи, а именно: полярная недвижимость сделается полноюсобственностью того, кто ее купит, и какие бы географические илиметеорологические перемены ни последовали в будущем, право собственниканавсегда останется за ним неприкосновенным и неотъемлемым. Опять упоминалась эта загадочная оговорка, которая если у однихвозбуждала смех, то у других невольно будила подозрение. - Аукцион открыт! - объявил дрогнувшим голосом Джилмор и взялся замолоточек из слоновой кости. Подняв его привычным жестом аукциониста, он выкрикнул гнусавым голосом: - Торг начался с оценки: десять центов за квадратную милю. Десять центов, или одна десятая часть доллара, что в общем составлялосумму в сорок тысяч семьсот долларов за всю Полярную область. Делегат Дании сделал первую надбавку. - Двадцать центов! - сказал он. - Тридцать центов! - крикнул Янсен от имени Голландии. - Тридцать пять! - сказал Гаральд от имени Швеции и Норвегии. - Сорок! - провозгласил Борис Карков от имени России. Это подняло первоначальную сумму уже до ста шестидесяти тысяч восьмисотдолларов, а между тем аукцион только начался. Не мешает заметить, что представитель Англии до сих пор не раскрыл ещерта, и его плотно сжатые губы не издали ни единого звука. Молчал и Форстер, представитель фирмы, торговавший треской. Он держал вруках газету и, казалось, был углублен в чтение коммерческих известий. - Сорок центов за милю, - повторил, растягивая слова, громогласныйфлинт, - сорок центов! Четыре товарища майора Донеллана переглянулись. Неужели они уже такбыстро дошли до предельной суммы своего кредита? Неужели им с этой минутыпридется устранить себя от участия в аукционе? - Итак, сорок центов, - повторил Джилмор. - Кто больше? Сорок центов!..Ведь, надо полагать, Северный полюс стоит подороже... Датский делегат не устоял и крикнул: - Пятьдесят центов! Голландский делегат надбавил еще десять. - Шестьдесят центов за милю... - снова раздался голос Флинта. -Шестьдесят центов!.. Кто больше?.. Образовалась уже очень порядочная сумма в двести сорок четыре тысячидолларов. Надбавка голландского делегата, видимо, произвела благоприятноевпечатление на присутствующих, и в зале раздался одобрительный шум.Странная и, тем не менее, обычная вещь: бывшие в зале бедняки без копейкиза душой, казалось, были больше, чем настоящие участники, заинтересованыэтой схваткой долларов. Последняя надбавка Янсена возымела некоторое действие и на майораДонеллана: он поднял голову и посмотрел на Тудринка, но тот сделал едвауловимый отрицательный жест, и майор промолчал. Форстер же по-прежнему был углублен в чтение газеты и изредка делал наее полях какие-то пометки карандашом. Стоявший в толпе Мастон переглядывался с миссис Скорбит и одобрительнокивал головой, отвечая на ее улыбки. - Ну, что же все вдруг замолчали? - продолжал Джилмор. - Нельзя липоживее?.. Аукцион тянется как никогда!.. Итак, никто не дает больше?..Можно кончать?.. И, говоря это, он то поднимал, то опускал свой молоточек из слоновойкости, приготовляясь стукнуть им в последний раз. - Семьдесят центов! - сказал Гаральд уже не вполне уверенным тоном. - Восемьдесят! - выкрикнул Борис Карков, едва дав окончить своемусопернику. - Ну-с!.. Восемьдесят центов! - подхватил Джилмор, большие круглыеглаза которого разгорались все больше и больше по мере того как надбавлялицену. Дэн Тудринк сделал жест, так подействовавший на майора Донеллана, чтотот вскочил, как бы поднятый пружиной. - Сто центов! - коротко, точно отчеканивая, произнес представительВеликобритании. Этими двумя словами Англия брала на себя обязательство внести четырестасемь тысяч долларов. Державшие пари за англичан громко крикнули "ура",подхваченное многими из публики; зато другие - державшие пари за Америку -переглянулись и видимо приуныли, разочарованные таким печальным оборотомдела. Шутка ли сказать: четыреста семь тысяч долларов! И добро бы зачто-нибудь действительно стоящее такой суммы, а то чуть не полмиллионадолларов за айсберги и ледяные поля! Но представитель таинственной"Северной полярной компании" не издал еще ни звука, не поднял ни разуголовы. Неужели он так и просидит все время молча, не сделав ни однойнадбавки?! Если допустить даже, что ему хотелось выждать момента, когдаделегаты Дании, Голландии, Швеции и России исчерпают свои средства, товедь эта минута уже, по-видимому, настала. По крайней мере, судя по тому,как все отнеслись к почтенной цифре майора Донеллана - "сто центов", -ясно было, что они уже готовились к отступлению. - Сто центов за квадратную милю! - два раза повторил оценщик. - Сто центов!.. Сто центов!.. Сто центов!.. - громко повторялаукционист. - Кто больше? - спросил Джилмор. - Итак, решено?.. Жалеть никто небудет? И, говоря это, он поднял молоточек и обвел глазами всех присутствующих,затаивших дыхание от сильного волнения. - Раз!.. - стукнул он молоточком, - два!.. - Сто двадцать центов!.. - спокойно произнес Вильям Форстер,перевертывая газету и даже не поднимая головы. - Гип! Гип! - подхватили державшие крупные пари за Америку. Майор Донеллан, в свою очередь, гордо выпрямился; его длинная шеямеханически поворачивалась над угловатыми плечами, а тонкие губы сложилисьи стали похожи на клюв. Он кинул молниеносный взгляд на представителяамериканской компании, но безуспешно. Тот даже не шевельнулся. - Сто сорок! - произнес майор Донеллан. - Сто шестьдесят! - сказал Форстер. - Сто восемьдесят! - прогремел майор. - Сто девяносто! - пробормотал Форстер. - Сто девяносто пять центов! - завопил делегат Англии и скрестил нагруди руки, как будто бросая вызов всем американским штатам. В зале наступила такая тишина, что слышен был бы полет бабочки, шорохползущего червячка, движение микроба. Казалось, в данную минуту жизнькаждого из присутствующих была в руках майора Донеллана. Его подвижнаяголова теперь не двигалась. Дэн Тудринк, наоборот, ожесточенно скреб себезатылок. Джилмор приостановился на несколько секунд, показавшихся всемвечностью. Агент рыбной фирмы продолжал читать газету и по-прежнему делалкарандашом какие-то пометки, очевидно, не имевшие ничего общего с продажейСеверной области. Неужели и он дошел до той предельной суммы, превысить которую уже немог? Неужели он откажется сделать хоть малейшую надбавку? Неужели сам онпонял, что зашел слишком далеко и что предложенная сумма за ледянуюпустыню - верх безумия?.. - Сто девяносто пять центов! - повторил аукционист. - Стучу!.. И он взмахнул молоточком, собираясь ударить им по столу. - Раз!.. два!.. - Кончайте!.. Кончайте!.. - послышались нетерпеливые голоса многих изпублики, крайне недовольных нерешительностью главного распорядителяаукциона. - Раз!.. два!.. - повторил он опять. Взоры всех были устремлены на представителя "Северной полярнойкомпании". А этот удивительный человек вынул из кармана большой клетчатыйфуляровый платок и начал не спеша громко сморкаться. Глаза Мастона имиссис Скорбит тоже были устремлены на толстяка, и по тому, как лица их тобледнели, то краснели, можно было догадаться, каких усилий стоило имскрыть свое волнение. Чем объяснить, что Вильям Форстер так медлил иколебался сделать надбавку к цене, предложенной майором? Между тем Форстер высморкался раз, другой, даже третий и только тогдаскромно пробормотал: - Двести центов! Весь зал содрогнулся; еще мгновение - и в воздухе раздались такиенеистовые крики: "Гип!.. Гип!..", что стекла зазвенели в окнах. МайорДонеллан был ошеломлен: точно подкошенный, он тяжело опустился на стул,рядом с не менее смущенным, чем он сам, Тудринком. Цена за всю областьдоведена была до восьмисот тысяч долларов; очевидно, превышать эту суммууполномоченный Великобритании не имел права. - Двести центов! - сказал Джилмор. - Двести центов! - возгласил за ним Флинт. - Раз!.. Два!.. Кто больше?.. Майор Донеллан, движимый невольным побуждением, опять встал и окинулвзором всех делегатов, которые, видимо, только на него и возлагали надеждуотстоять Северный полюс от американцев. Но это было последним усилиеманглийского делегата. Он открыл было рот, но не проронил ни слова и сновасел. Англия уступила своему сопернику. - Три! - прокричал Джилмор, и по залу пронесся стук молоточка. - Гип!.. Гип!.. Гип!.. - орали державшие пари за Соединенные Штаты. Известие о том, как кончился аукцион, мигом разнеслось по Балтиморе, ателеграфная проволока передала его во все уголки Старого и Нового света. С этой минуты Полярная область сделалась собственностью "Севернойполярной компании". На следующий день Форстер, согласно американскимправилам, отправился объявить, на чье имя приобретена вышеупомянутаяпокупка. На предложенный ему вопрос последовал ответ: "Барбикен и Кo".ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ,
Дата добавления: 2015-09-11; просмотров: 69 | Поможем написать вашу работу | Нарушение авторских прав |