Главная страница | Контакты | Случайная страница Автомобили Астрономия Биология География Дом и сад Другие языки Другое Информатика История Культура Литература Логика Математика Медицина Металлургия Механика Образование Охрана труда Педагогика Политика Право Психология Религия Риторика Социология Спорт Строительство Технология Туризм Физика Философия Финансы Химия Черчение Экология Экономика Электроника

ОСОБЕННОСТИ ПРОЯВЛЕНИЯ МОЛОДЕЖНОЙ СУБКУЛЬТУРЫ В СФЕРЕ ДОСУГА

В формировании личности молодого человека значительную роль играет культура, так как именно она, в отличие от генетиче­ских механизмов наследования, выступает средством социального наследования информации, своеобразной «социальной памятью» общества. О диалектике взаимосвязи и взаимовлияния культуры и личности обстоятельно и аргументированно пишет Э.В. Соколов: «Культура и личность - не рядоположенные, не внешне, а внут­ренне соотносящиеся друг с другом понятия. Личность живет и действует в условиях культуры, культура наполняет собою личность. Индивид в той мере личность, в какой он приобщен к об­щественной жизни и культуре, в какой его естественные потенции, его действия, чувства, мысли наполнились социально-значимым содержанием и приобрели культурную форму. С другой стороны, культура жива до тех пор, пока она составляет неразрывное целое с индивидуальной и общественной жизнью, пока она одухотворя­ет собою личность и человеческие отношения. Жизнь и развитие культуры воплощены в сложном, приобретающем порою драма­тический характер взаимодействии личностей - носителей куль­турных ценностей и идеалов. Становление высших духовных форм культуры есть одновременно процесс развития творческих лично­стей, создающих эти формы» [177, С. 3-4].

Изучение процесса становления личности показывает, что влияние социальной среды на жизнедеятельность человека опо­средованно различными формами культуры. Л.А. Гордон и Э.В. Клопов отмечают, что самые глубокие, коренные социально-экономические процессы отражаются в повседневном поведении не прямо, но через предварительное изменение культуры [29, С. 277]. Объяснение этого факта, на наш взгляд, состоит в том, что в эмпирической реальности культурные и социальные структуры не существуют раздельно. В реальной действительности всякий конкретный факт социума является социокультурным. Иначе го­воря, понятие «социокультурное», содержащее социальные и куль­турные компоненты в нерасчлененной форме, является отражени­ем процесса реальной жизнедеятельности людей.

Человеческая жизнедеятельность разворачивается в условиях, которые созданы результатом предшествующей деятельности лю­дей, т.е. в некоторых социокультурных условиях. Социокультур­ную среду личности можно рассматривать как своеобразный лич­ностный срез, заключающий в себе единство общего, особенного и единичного в конкретно-исторической интеграции общественных условий. Представляя собой результат активного взаимодействия объективных и субъективных факторов, социокультурная среда личности отражает, в сущности, объективное состояние общест­венных условий, в которых реализуется жизнедеятельность лично­сти. Поэтому анализ социокультурной среды личности должен строиться на основе сочетания внешних условий с внутренним состоянием личности, т.е. на основе взаимодействия по схеме «со­циокультурные условия - личность». В этой связи для нас инте­ресны некоторые результаты социологического исследования Л.А. Гордона и Э.В. Клопов а, в которых прослеживается доста­точно прямая взаимосвязь низкого уровня культуры и образования с «патриархальным» образом жизни со всей его ограниченно­стью [29, С. 281-282]. Этот факт объясняется, на наш взгляд, тем, что хотя такой тип быта и образ жизни сформировались в небла­гоприятной социокультурной среде, но они закрепились в системе ценностных ориентаций семьи в виде традиций и привычек. В таком случае немногочисленные культурно-досуговые возможно­сти городской жизни остаются как бы за рамками социокультур­ной среды, оказывая на личность минимальное влияние. Этот факт свидетельствует об относительной автономии социализиро­ванной личности по отношению к социокультурным условиям.

Молодежь не только испытывает на себе влияние культуры, но в различной мере осваивает и творит ее. Процесс же освоения культуры различными возрастными и социально-профессиональ­ными группами молодежи зачастую осуществляется сложно и про­тиворечиво. Эти сложности и противоречия С.Н. Иконникова объясняет целым рядом причин. «В молодом возрасте, - пишет она, - человек стремительно осваивает различные пласты культу­ры, его влечет неизведанное. В силу этого культурное развитие нередко идет вширь, вовлекая в орбиту духовных интересов исто­рию и современность. На этом пути возникает опасность дилетан­тизма, поверхностного знания, неумения соединять увлечения с внутренним духовным напряжением, последовательной, кропот­ливой и повседневной работой. Найти себя в мире культуры, оп­ределить свои интересы - задача чрезвычайной сложности» [68, С. 60]. Имеющий еще место «дефицит» культуры, низкий культур­ный уровень молодежи отрицательно сказывается на ее духовном развитии, а в конечном итоге - тормозит процессы реформирова­ния всех сфер жизнедеятельности нашего общества.

Сегодня уже никто не отрицает того факта, что в современном обществе наряду с традиционными формами функционирования культуры сложилась достаточно разветвленная молодежная суб­культура, носителями которой являются различные молодежные группы, отличающиеся определенной социально-психологической направленностью, характером групповых ценностей и особенно­стями проведения досуга. Отличительными чертами молодежной субкультуры являются мода, символика, жаргон, манеры общения в кругу сверстников, увлечения современной «рок-музыкой», об­щение в дискотеках, нравы и вкусы, занятия спортом, участие в неформальных объединениях.

Источники возникновения молодежной субкультуры самые различные, А.С. Запесоцкий выделяет четыре основных источни­ка, которые, на наш взгляд, отражают сущностные первопричин возникновения молодежной субкультуры:

1. «Игровая» природа человека, пик проявления которой выпа­дает на детский, подростковый и молодежный возраст. Игра явля­ется одним из центральных элементов субкультурного (и контр-культурного) сознания и стиля поведения молодежи, формой про­явления и утверждения субъективности, способом самозащиты индивидуальности, средством освобождения от действительности, от власти социальных условностей. Разрушая и ниспровергая при­вычные и узаконенные стереотипы образа жизни, мысли, игровое поведение в то же время восполняет и компенсирует реальность, создавая новую культурную реальность - новые смыслы, ценно­сти, мифы, роли, отношения.

2. Кризис социализации, обусловленный рассогласованием пу­тей и сроков достижения физиологической духовно-интеллекту­альной, нравственно-политической зрелости личности и создаю­щий объективные предпосылки для субкультурной активности вступающих во «взрослую жизнь» поколений. Кризис социализа­ции обостряет проблему «отцов и детей». Немалую роль в этом играет степень социальной pi культурной идентичности и само­бытности молодежи, определяемая общим для молодежной группы и отличным от общества в целом характером восприятия и усвое­ния норм и ценностей культуры.

3. Разрушение механизмов культурной преемственности. Суб­культурные явления рождаются в результате своеобразного «сбоя» в работе механизмов трансляции социокультурного опыта, что негативно сказывается на содержании и формах индивидуального освоения культуры, приводит к утрате культурной целостности, дисбалансу процессов изменения и сохранения культуры и в итоге находит выражение в форме конфликта «отцов и детей».

4. Дезинтегрированность культуры как результат усиления
центробежных сил, размывания ее консолидирующих ценностных
оснований. Данный фактор в сегодняшней российской ситуации
является одним из ведущих - вместе с кризисом доминировавших
ранее идеологических институтов ослаб механизм ценностно-
ориентационной преемственности, который прежде обеспечивал
национально-культурную целостность советского общества. Кри­
зис целостности, экспансия ценностей западного образа жизни
побуждает молодежь в рамках своей субкультуры искать новые,
адекватные сегодняшней ситуации ценности и формы самореали­
зации [52, С, 16-18].

В молодежной среде сформировались различные модели суб­культур. Социологи В.А. Бобахо и СИ. Левикова из их множества выделяют три наиболее распространенные модели субкультур:

Первую из них олицетворяют группы молодых людей, зани­мающихся мелким бизнесом. Такие группы, как правило, образу­ются в интересах осуществления деловых операций и для проведе­ния свободного времени. Они ориентированы на легкое добыва­ние денег и «красивую жизнь». Их характеризуют беспринцип­ность, деловая хватка, достаточно хорошо развитое чувство кор­поративности. В области нравственности им присущ моральный релятивизм, вследствие чего деятельность таких групп довольно часто связана с незаконным бизнесом и правонарушениями.

Вторая модель опирается на вульгаризированные псевдосоциа­листические идеалы, окрашенные уголовной романтикой, и про­является в деятельности люберов, гопников и тому подобных групп. Они отличаются жесткой дисциплиной и организованно­стью, агрессивностью, исповеданием культа физической силы, ярко выраженной криминальной направленностью. Основу дея­тельности таких групп составляют рэкет, спекуляция. Группировки подобного толка, как правило, хорошо вооружены, причем уже не только цепями, ножами, кастетами, но и огнестрельным оружием.

Описанные выше молодежные объединения в условиях полити­ческой нестабильности представляют значительную опасность, поскольку являются достаточно пластичным материалом и в лю­бой момент могут стать инструментом в деятельности политиче­ских организаций радикальной и экстремистской ориентации.

Третья субкультурная модель представлена так называемыми «яппи» и «неояппи». Это выходцы из средних и малообеспеченных семей, отличающиеся целеустремленностью, серьезностью, праг­матизмом, самостоятельностью суждений, оценок и деятельности. Они ориентированы на обеспечение в будущем нормальной жизни для себя (материального достатка) и на продвижение по социаль­ной и служебной лестнице. Их интересы концентрируются в сфере образования как необходимой предпосылки достижения цели. При этом образование рассматривается не как способ самораскрытия, а как шанс успешного продвижения в жизни. Поэтому среди них пользуются спросом практические образовательные курсы. В ма­нере одеваться их отличают деловой классический стиль и под­черкнутая опрятность. «Яппи», как правило, не имеют вредных привычек, заботятся о своем здоровье, занимаясь престижными видами спорта. Для них характерно стремление «делать» деньги и успешную карьеру в качестве бизнесменов, банковских работни­ков, юристов. Им свойственны технократические установки и своя собственная субкультура с весьма дорогостоящими материальными атрибутами [13, С. 35-45].

Следует иметь в виду, что одни и те же формы девиантного по­ведения молодых людей характерны для различных образов и стилей жизни. В то же время носителем субкультуры может быть относительно локальное сообщество (субкультурные группировки рокеров, футбольных фанатов, металлистов, которые, как прави­ло, объединены общим интересом и выражающей его внешней символикой). Какие-то образцы социально-негативного поведе­ния (употребление наркотиков или проституция) реализуются и на индивидуальном уровне. В этом случае носители таких образов жизни не представляют целостности ни организационно, ни соци­ально -психологически, поскольку сам образ жизни скорее разъе­диняет, чем консолидирует их.

Уровень приобщения молодежи к культурным ценностям про­шлого и настоящего, к сожалению, чрезвычайно низок. Отсюда поверхностная информированность о явлениях культуры, что не­редко позволяет слыть в кругах малообразованных людей эруди­том. О снижении уровня духовности в обществе свидетельствует расширяющаяся социальная база невежества, которое наносит огромный ущерб и обществу, и государству, и личности. В.Т. Лисовский выделяет несколько моделей этого явления: мани­ловщина (слепая вера в нереальные идеи и планы); максимализм (невежественное следование надуманным лозунгам, не подкреп­ленным реальными действиями); кумиромания (страсть к покло­нению «харизматическим личностям», которым, якобы, нет аль­тернативы); уничижительство (т.е. стремление видеть в прошлом и настоящем страны лишь плохое, изображать все в черных крас­ках); экстремизм (стремление найти врага, на которого можно было бы свалить причины всех бед, нетерпимость к инакомыс­лию); русофобия (когда в качестве объекта неприязни выступают русские) [114, С. 149-150]. Научно-педагогическую общественность беспокоит так называемая американизация сознания, быта и по­ведения значительной части молодежи. Российская молодежь ока­залась оторванной от истоков своей культуры. В то же время экс­пансия ценностей моделей западного образа жизни существенно модифицировала духовное ядро отечественной культуры. Совре­менная молодежь находится в ситуации «культурного плюрализ­ма». В результате активно навязываемого суррогата иных куль­тур, продуктов массовой культуры, энергичных проповедей «но­вых миссионеров» общественная идеология представляет собой случайный набор разнообразных и противоречащих друг другу политических, идеологических и религиозных идей и мифов. Установка на западный образ жизни, на подражание американской культуре и цивилизации повлекла за собой иноземное словесное нашествие на русский язык. Даже русская интонация подверглась чужеземной муштре. Поблекло звуковое многоцветье, гибнет мно-гострунность русской речи. По заученным небогатым интонаци­онным моделям английского языка чеканят свои звуковые тексты дикторы и комментаторы радио и телевидения, а вслед за ними -великая сила примера - многомиллионные слушатели, в первую очередь молодежь. Кажется порой, что служители радио и телеви­дения - сплошь подданные иноземных государств, наспех пере­ученные с английской речи на русскую. И даже названия телепро­грамм выдают их глухоту к русскому слову: «Телемикст», «Евро-микс», «Телетайп», «Поп-магазин», «Бомонд». Интервенция ино­странных слов - роковое следствие «вестернизации» нашей россий­ской действительности, оказывающей пагубное влияние на духовное развитие молодежи, на ее субкультуру. Под воздействием этой интер­венции многие молодые люди изобретают свой слэнг, жаргон, особую лексику и на таком непонятном языке общаются друг с другом.

Особого внимания заслуживает анализ увлечения молодежи рок-музыкой. Социологические и психологические исследования показывают, что увлечение рок-музыкой - это образ жизни подро­стков, юношества и части молодежи, и они встречают агрессивно любые попытки вмешательства в этот мир. Многие молодые люди - поклонники рок-музыки отрицают серьезное искусство, особен­но классическую музыку, считая, что «только року принадлежит настоящее и будущее, а все остальные виды искусства должны исчезнуть». Причем рок-музыка рассматривается ими чуть ли не как «главный рычаг прогрессивных изменений в обществе» [113, С. 80].

Анализируя сущность молодежной культуры, З.В. Сикевич справедливо, на наш взгляд, замечает, что с одной стороны, моло­дежная культура является зеркалом культуры общества с прису­щими ему ценностями, мировосприятием, социокультурными ус­тановками, с другой - она всегда есть большее или меньшее отри­цание общепринятых позиций, хотя бы в силу генерационных особенностей, и в этом смысле элементы контркультуры законо­мерно присутствуют в содержании культуры поколения в целом [169, С. 10]. Характеризуя диалектику отношения различных по­колений и возрастных групп молодежи к культуре, З.В. Сикевич делает верный и обоснованный, на наш взгляд, вывод о том, что молодежная культура - это прежде всего возрастная ассимиляция, переработка общей культуры, присущей обществу на данном эта­пе социального развития, это культура определенного молодого поколения, но в то же время это и культура определенного этапа в жизни каждого человека, когда происходит формирование лично­сти, самоопределение и самореализация индивида, которые не могут не включать и культурный аспект [169, С. 195].

Иной аспект сущности и природы молодежной культуры иссле­дует американский социолог Ч.Бидуэлл, который считает, что молодые люди в современных обществах склонны скорее прини­мать, чем отвергать, ценности и критерии взрослых. «Это тяготе­ние к культуре взрослых, - подчеркивает он, - должно еще более усиливаться, благодаря господствующему положению взрослых и их учреждений. Тем не менее молодежная культура не является точной копией культуры взрослых. Зависимое положение и затя­нувшаяся пора юношеских ожиданий побуждают молодых людей выделять среди всего диапазона ценностей и стилей поведения взрослых лишь те, которые наилучшим образом помогают им справляться с напряжениями их противоречивого статуса. То об­стоятельство, что сама культура взрослых отличается разнообра­зием, увеличивает ее способность служить почвой для достаточно хорошего приспособления молодых людей различного социально­го происхождения, с различными возможностями и интересами к молодежному статусу» [11, С. 309].

Отражая общие тенденции культуры общества, современная молодежная субкультура, тем не менее, утрачивает устойчивые связи с некоторыми корневыми особенностями народной культу­ры, с лучшими традициями «деревенской» и «городской» культу­ры. Здесь уместно вспомнить, что прежде всего для каждой куль­туры характерно свое восприятие пространства, времени, лично­сти. «Деревенская» культура, формирующаяся на «базе» естест­венных природных циклов (с которыми связаны сельскохозяйст­венные работы), отличается, как показала И.З. Заринская, цик­личным восприятием времени, замкнутостью, центричностью про­странства, растворенностью личностного начала в общинном сознании [53, С. 34]. Отсюда основополагающими ценностями этой культуры являются ценности постоянства, устойчивости, определенности, следования социальной норме. Это гомогенная культура с преобладанием стабилизирующих функций над инно­вационными. Значительную роль в «деревенской» культуре играл многовековой опыт «народной» педагогики, концентрировавший все лучшее в воспитании новых поколений, в приобщении их к труду, к нравственным нормам. В современной субкультуре моло­дежи села многие ценности «деревенской» культуры утрачены. Причин тому много. К некоторым их них можно отнести забвение исконно народных обычаев и традиций, стремление идеологизи­ровать их и подвести под средний стандарт. В этой связи нельзя не согласиться с точкой зрения Л.Л. Шпак: «... волевое насаждение городских форм общения, - пишет она, - организация досуга и всей социально-культурной среда привело, как известно, к дефор­мациям сельского образа жизни, свертыванию исконно народных традиций духовного уклада деревни. В последние годы приходит­ся тратить немало усилий на возрождение специфически деревен­ского духа жизни. На наш взгляд, - подчеркивает она, - не следует искусственно продлевать отжившее в сельской социально-культурной среде, если оно становится консервативным фактором, но и не следует проводить политику, способствующую унифика­ции духовной жизни деревни и города, как это было при методах администрирования в сфере культуры» [218, С. 164-165].

Иное восприятие пространства, времени, личности сложилось в «городской» культуре, которая в большей мере вошла в содержа­ние субкультуры городской молодежи. Креативность «городской» культуры требует развитого личностного начала. Время горожа­нина линейно, оно включает в себя равно ценности прошлого, настоящего и будущего; у горожанина развито чувство историче­ской перспективы, его мышление формируется как мышление «ве­роятностное» и рефлектирующее. Горожане зачастую проявляют большую социально -культурную активность, чем сельские жители. Минские социологи И.Н. Андреева, Н.Я. Голубкова и Л.Г. Новикова заметили, что субкультурная активность молодежи характерна, главным образом, для больших городов. «Это не слу­чайно, - отмечают они, - поскольку именно город представляет обилие социальных связей, а, следовательно, и реальную возмож­ность выбора, лежащую в основе субкультурной активности мо­лодежи» [2, С. 51-52]. Однако действительный выбор поведения индивида зависит от специфики той социокультурной микросре­ды, в которую он включен.

Говоря о природе современной молодежной субкультуры, сле­дует иметь в виду, что мы имеем дело с неким закономерным со­циокультурным процессом, причины и корни которого кроются в специфических условиях социализации молодежи, создаваемых современной технологической цивилизацией. На сегодняшний день наиболее полной и адекватной, на наш взгляд, интерпрета­цией молодежной субкультуры является точка зрения, предложен­ная С.Лемом [111, С. 56-57]. В рамках его интерпретации моло­дежная субкультура предстает как закономерное явление вторич­ного культурогенеза в обществе, чьи производительные силы достигли уровня развития, гарантирующего почти «автоматическое» удовлетворение первичных витальных и социальных потребностей подавляющему большинству его членов. Модель С.Лема привле­кательна тем, что позволяет рассматривать молодежную субкуль­туру не как некое массовое «отклонение» в поведении целого по­коления, а как имманентный феномен культурно-исторического процесса, с необходимостью возникающий в обществе, быстро достигшем материального изобилия, но не выработавшего еще соответствующих механизмов социального гомеостаза.

Воздействие молодежной субкультуры на духовный мир, на по­требности юношей и девушек осуществляется неравномерно. Именно поэтому с социально-педагогической точки зрения не оправданы попытки не замечать молодежную субкультуру, счи­тать ее не существующей, оказывать влияние на молодежь помимо и без учета ее воздействий. Еще хуже, когда применяются силовые методы в попытке напрямую или косвенно подавить ее идеологи­ческими средствами или видоизменить ее, забывая при этом, что молодежная субкультура возникает и существует только как фор­ма самостоятельности, независимости, самоорганизации своей молодежной среды. И здесь уместными могут быть только кор­ректные психолого-педагогические воздействия. В этой связи весьма актуальны выводы А.С. Запесоцкого о корректной и про­думанной социальной регуляции деятельности самодеятельных молодежных движений как одной из важных сфер молодежной субкультуры: «Самодеятельные молодежные движения как объект культурной политики, - пишет он, - требуют весьма деликатных способов и методов социальной регуляции. Отметим некоторые из них: привлечение лидеров к участию в социально-культурных ак­циях, включение их в существующие властные структуры, созда­ние условий для институциализации движений, т.е. содействие их организационному оформлению и получению статуса юридиче­ского лица (организация в таких случаях обычно снижает пафос протеста и нигилизма, что открывает дополнительные возможно­сти для регулирования). Известно, что разрушительную энергию молодежных контркультурных движений частично можно «снять» их институциализацией, «демонстративным» признанием со сто­роны общества. Неинституциональные культурные образования после выхода «из подполья» теряют энергию развития, поскольку их природа - сугубо оппозиционна, их смысл - «быть против» [50, С. 181-182].

Ряд исследователей справедливо, на наш взгляд, считают, что субкультурная активность молодежи наиболее полно проявляется в сфере досуга. Об этом пишет С.Н. Иконникова: «Молодежная культура проявляется главным образом в сфере досуга, мало за­трагивая трудовые и семейные отношения. Это своеобразная культурная автономия, которая выполняет функции социализации личности, формирования духовного мира. Известная культурная обособленность, отражающая специфику интересов в молодости, еще не составляет проблемы. Общество не должно относиться к этим стремлениям молодежи с особой подозрительностью, а, на­оборот, подходить с доброжелательностью, вниманием и сотруд­ничеством» [68, С. 62]. Аналогичной точки зрения придерживают­ся минские социологи И.Н. Андреева, Н.Я. Голубкова, Л.Г. Новикова, которые считают, что разрыв между официальной идеологией и реальной социальной практикой породил отчужде­ние молодежи от институциональных ценностей, и это «толкало» ее в область досуговой деятельности, где идеологическое давление было слабее и оставалась возможность для создания альтернатив­ных ценностей. В результате за годы застоя ориентация молодежи на реализацию себя преимущественно в досуговых формах дея­тельности приобрела устойчивый и традиционный характер, она продолжает сохраняться и теперь, когда многие социальные за­преты сняты [2, С. 51]. Анализируя причины повышенной субкуль­турной активности молодежи в сфере досуга, минские социологи делают однозначный вывод: «Ее социальная «невостребован­ность» в более значимых областях деятельности обернулась по­вышенной субкультурной активностью именно в сфере досуга, ибо здесь она могла сколько угодно «отклоняться», нащупывая свои пути оптимального вхождения в существующие общественные отношения, во «взрослую» культуру» [2, С. 50].

Исследования молодежи разных стран дают один и тот же ре­зультат: труд, отношение к труду перестают быть главной жиз­ненной ценностью [220, С. 37]. В нашей стране в настоящее время труд как важнейший социальный институт перестал выполнять присущие ему функции обеспечения материального благосостоя­ния работника и его семьи, накопления богатства общества, функции развития личности и консолидации общества. Кризис ■ труда в нашей стране нередко усугубляется управленческой не­компетентностью властных структур в центре и на местах. Между тем, пропаганда пытается убедить молодых людей, что не упорная учеба и добросовестный труд, а его величество случай, умение делать деньги могут дать человеку обеспеченную жизнь. Не слу­чайно телевизионный экран заполнен «счастливыми случаями», «лотто-миллионами», «полями чудес» и т.п. Утрата смысла труда у молодежи ведет к ее переориентации на сферу досуга, который становится сферой поиска смысла жизни, пространством личного самоутверждения. В свою очередь, это расширяет функции досуга - сегодня он является тем социальным пространством, где рожда­ется молодежная субкультура, вызревают альтернативные поли­тические движения, реализуются социальные инициативы.

Целостный образ жизни молодежи не может быть полностью понят и осмыслен без анализа взаимосвязи между такими важны­ми сферами ее деятельности, как работа и досуг. С педагогической точки зрения это важно потому, что мы можем диагностировать направленность личности молодого человека в различных сферах социальной практики. Индивиды, по мнению социологов и психо­логов, обнаруживающие различные типы направленности (на профессиональную деятельность, семью, спорт), чаще всего ока­зываются в равной мере более включенными pi активными как в работе, так и в досуге по сравнению с теми, у кого нет четкой на­правленности. Об этом свидетельствуют результаты исследований психолога Б.И. Додонова: «Действительная гармоничность чело­века не может быть результатом простого развития всех его свойств, потребностей, сторон. Это бы давало «личностей» без своего лица, похожих друг на друга, как медные пятаки. И такие личности оказались бы, вопреки поверхностным представлениям, как раз дисгармоничными, ибо неизбежно обладали бы разнона-правленностью влечений, заставляющей вспомнить крыловскую басню о Лебеде, Раке и Щуке. Считается, что гармоническое раз­витие личности дает о себе знать просто в том, что она проявляет себя «почти в одинаковой мере» во всех доступных ей видах дея­тельности, в то время как истинно гармоничной является лишь личность, у которой всесторонность сформировалась на основе ярко выраженной направленности» [36, С. 259].

Изучая связь характера труда с внепроизводственной деятель­ностью и констатируя наличие этой связи, О.И. Шкаратан и его коллеги обнаружили отсутствие четкого соответствия характера труда и внепроизводственной деятельности: во всех группах ха­рактера труда представлены почти все типы внепроизводственной деятельности, хотя и в разных пропорциях [217, С. 104-110].

Методологическим ориентиром в изучении взаимосвязей рабо­ты и досуга могут быть исследования группы социологов, руково­димой В.А. Ядовым [184, С. 109-110]. При обследовании инжене­ров и рабочих в качестве показателя направленности интересов в сфере работы и досуга им предлагалось выбрать одно из следую­щих суждений:

1. Без своей работы я себя не мыслю, а досуг рассматриваю как второстепенную, подчиненную отрасль (Р+).

2. На работе я чувствую себя на своем месте, а когда выдается свободное время, тоже в общем нахожу, чем заняться (Р+ Д+).

3. И досуг, и работа для меня одинаково важны: то и другое доставляет примерно равное удовлетворение (Р+ Д+).

4. Работа, пожалуй, не удовлетворяет меня полностью, но и о досуге я могу сказать то же самое (Р- Д-).

5. Своей работой я в общем доволен, но истинное удовлетворе­ние мне доставляют занятия на досуге (Д+).

6. Пожалуй, жизнь дня меня только и начинается после работы (Д+).
Изучая направленность интересов молодежи в сфере труда и

досуга и место досуга в молодежной субкультуре, мы использова­ли вышеназванную методику и получили следующие результаты.

По массиву молодежи, работающей в сфере индустриально-промышленного производства. N - 1300

1.Без своей работы я себя не мыслю, а досуг рассматриваю как второстепенную, подчиненную отрасль 17%.

2.На работе я чувствую себя на своем месте, а когда выдается свободное время, тоже в общем нахожу, чем заняться - 19%.

3.И досуг, и работа для меня одинаково важны: то и другое доставляет примерно равное удовлетворение - 20%.

4.Работа, пожалуй, не удовлетворяет меня полностью, но и о досуге я могу сказать то же самое - 16%.

5.Своей работой я в общем доволен, но истинное удовлетворе­ние мне доставляют занятия на досуге - 15%.

6.Пожалуй, жизнь для меня только и начинается после работы - 13%).

По данному массиву опрошенных видно, что лидирующее по­ложение занимает та группа молодежи, у которой направленность интересов в целом сбалансирована и на труд, и на досуг. На вто­ром и третьем местах оказались те группы молодежи, у которых сфера досуга при всей ее значимости занимает, тем не менее, под­чиненное место. Что же касается направленности интересов моло­дежи преимущественно на сферу досуга, то она занимает послед­нее место. Сама молодежь, работающая в сфере индустриально -промышленного производства, объясняет сложившуюся структуру направленности интересов тем, что значительную часть свободно­го времени зачастую приходится использовать на дополнительные заработки, так как прожить на одну зарплату в наше время прак­тически очень трудно.

По массиву молодежи, работающей в аграрном секторе производства. N - 700

1. Без своей работы я себя не мыслю, а досуг рассматриваю как второстепенную, подчиненную отрасль - 17%.

2. На работе я чувствую себя на своем месте, а когда выдается свободное время, тоже в общем нахожу, чем заняться - 16%.

3. И досуг, и работа для меня одинаково важны: то и другое доставляет примерно равное удовлетворение - 19%.

4. Работа, пожалуй, не удовлетворяет меня полностью, но и о досуге я могу сказать то же самое - 20%.

5. Своей работой я в общем доволен, но истинное удовлетворе­ние мне доставляют занятия на досуге - 14%.

6. Пожалуй, жизнь для меня только и начинается посте работы - 14%.
Значительная часть этой группы молодежи (20%) испытывает

разочарование не только от работы, но и от досуга. Используя методику интервьюирования в целях углубленного анализа дан­ной ситуации, выяснилось, что около одной трети опрошенных затруднилось четко сформулировать свои жизненные идеалы и ближайшие планы. Причинами тому являются, на наш взгляд, изменение сложившегося сельского уклада жизни, активное вне­дрение новых форм хозяйствования без должной профессиональ­ной и психологической подготовки молодежи села, недостаточная адаптация части сельской молодежи к новым социально-экономическим реалиям. Мы согласны с точкой зрения А.Э. Мурзина, который считает, что «становление фермерского хозяйства взрывает весь порядок вещей, сложившийся в сельско­хозяйственном комплексе, включая социальные отношения, пси­хологические стереотипы, образ жизни» [134, С. 14]. Что касается неудовлетворенности молодежи села сферой досуга, то сама моло­дежь объясняет это не только слабой материально-технической базой учреждений культуры, но и рутинным содержанием куль­турно-досуговой деятельности клубов, Домов культуры, библио­тек, недостаточным уровнем квалификации работников культуры.

По массиву студентов технических, экономических и сельскохозяйственных ВУЗов. N - 650

1. Без своей учебы я себя не мыслю, а досуг рассматриваю как второстепенную, подчиненную отрасль - 14%.

2. В ВУЗе я чувствую себя уверенно, а когда выдается свобод­ное время, тоже в общем нахожу, чем заняться - 12%.

3.И досуг, и учеба для меня одинаково важны: то и другое доставляет примерно равное удовлетворение - 21%.

4. Учеба, пожалуй, не удовлетворяет меня полностью, но и о досуге я могу сказать то же самое - 13%.

5. Своей учебой я в общем доволен, но истинное удовлетворе­ние мне доставляют занятия на досуге - 20%.

6. Пожалуй, жизнь для меня только и начинается после учебы - 20%.

Лидирующее место в этой группе занимает студенческая моло­дежь, у которой направленность интересов сбалансирована на учебу и на сферу досуга. Второе место по степени значимости за­нимает направленность интересов, связанная с досуговой деятель­ностью, в рамках которой эта группа молодежи получает наи­большие возможности для самореализации личностного потен­циала (позиции 5, 6). Сами студенты этой группы ВУЗов в беседах с нами неоднократно подчеркивали, что недооценка ими досуго­вой сферы деятельности происходила, в основном, на младших курсах из-за отсутствия навыков самостоятельной работы, неуме­ния планировать рабочее и свободное время, значительных учеб­ных перегрузок.

По массиву студентов университетов, педагогических институтов и институтов физической культуры. N - 550

1.Без своей учебы я себя не мыслю, а досуг рассматриваю как второстепенную, подчиненную отрасль - 14%.

2.В ВУЗе я чувствую себя уверенно, а когда выдается свобод­ное время, тоже в общем нахожу, чем заняться - 13%.

3.И досуг, и учеба для меня одинаково важны: то и другое дос­тавляет примерно равное удовлетворение - 20%.

4.Учеба, пожалуй, не удовлетворяет меня полностью, но и о досуге я могу сказать то же самое - 20%.

5.Своей учебой я в общем доволен, но истинное удовлетворе­ние мне доставляют занятия на досуге - 17%.

6.Пожалуй, жизнь для меня только и начинается после учебы - 16%.

В этой группе студенческой молодежи обнаружилась, пожалуй, самая сложная направленность интересов. Здесь в равной мере присутствуют не только баланс интересов к досуговой и учебной деятельности, но и разочарование в них. Сами студенты объясня­ют это не только глубоким разочарованием в идеалах и ценностях нашего общества, но и неудовлетворенностью содержанием обра­зования, организацией молодежного досуга. Особую неудовлетво­ренность сферой досуга высказывали студенты педагогических институтов. В структуре этих ВУЗов преобладают студенты жен­ского пола (до 65-70% от общего количества), что, безусловно, оказывает определенное влияние на организацию их досуга. К числу основных причин неудовлетворенности сферой досуга сту­денты педагогических институтов отнесли следующие: отсутствие мероприятий, проводимых совместно с другими ВУЗами, прими­тивное содержание и формы проводимых досуговых мероприятий, отсутствие необходимой материально-технической базы для про­ведения досуговых мероприятий в общежитиях.

В целом по массиву выявились следующие основные тенденции:

1. Большая часть молодежи всех социально-профессиональных групп в равной мере оценивает важность и значимость в своей жизни и работы, и досуга, испытывая от них удовлетворение и ощущение полноты жизни.

2. На втором по степени значимости месте оказались разочаро­ванность молодежи и в сфере труда, и в сфере досуга. Причинами этого стали, на наш взгляд, утрата социальных ориентиров в жиз­ни определенной части молодежи, снижение интереса к духовной культуре, недооценка нравственных ориентиров, отсутствие пси­хологической и профессиональной готовности и гибкости «вхож­дения» в рыночную экономику.

3. На третьем по степени значимости месте оказалось стремле­ние молодежи к реализации ее социально-культурных интересов преимущественно в сфере досуга.

4. На последних местах, в предложенных вариантах ответов, оказались позиции, связанные преимущественно с реализацией личности молодого человека в сферах труда и учебы. Здесь важно отметить, что эта группа молодых людей вовсе не отрицает досуг как сферу реализации личностных начал pi не противопоставляет его работе и учебе. Сдержанное отношение к сфере досуга они объясняют нехваткой свободного времени и неумением регулиро­вать рабочим и свободным временем.

Следует, однако, отметить, что досуг вовсе не является лишь одним из слагаемых оппозиции «досуг - труд». А.С. Каргин и Н.А. Хренов справедливо, на наш взгляд, подчеркивают, что «в реальности досуг демонстрировал оппозицию не по отношению к рабочему времени, а по отношению к институционализированным и соответственно регламентируемым и контролируемым типам деятельности. Он обозначал лишь сферы проявления личности, утверждавшие себя как спонтанные, нерегламентируемые государ­ством pi его институтами. Но, естественно, в таких формах они невольно становились оппозиционными по отношению к системе, как это, например, случилось с рок-музыкой» [74, С. 49].

Субкультурная деятельность молодежи осуществляется, как правило, в условиях свободного времени и находится в определен­ной зависимости от его величины. По расчетам В.Д. Патрушева молодежь в возрасте 16-29 лет в 1987 году имела среднегодовой объем свободного времени порядка 1700-1800 часов, что составля­ло в среднем 3-5 часов в день [206, С. 150-159]. По мнению В.Д. Патрушева, это та самая величина свободного времени, ко­торую можно расценивать как необходимое, хотя, естественно, не исчерпывающее, условие наиболее рационального его использо­вания. То есть в определенном смысле можно говорить о том, что молодежь обладает некоторым объемом свободного времени, и проблемы сосредоточены, главным образом, в его использовании.

В конце 80-х годов появились новые тенденции в сфере исполь­зования свободного времени молодежью. Одной из них является использование свободного времени с целью получения дополни­тельного заработка [61, С. 122]. Причинами тому, как мы уже от­мечали, является слабая социальная защищенность значительной части учащейся и работающей молодежи, стремление быть мате­риально независимыми от родителей. В связи с этим, для нас очень важен вывод Б.Г. Ананьева о том, что в формировании личности решающее значение «имеет переход от зависимости (экономиче­ской, правовой, нравственной) к независимости от родителей. Именно этим переходом, остро переживаемым отдельными юно­шами и девушками, объясняется «пик антисоциального поведе­ния» [1, С. 133]. По данным наших исследований 20% студенческой молодежи, 29% - городской работающей молодежи и 7% - сель­ской работающей молодежи используют часть свободного време­ни с целью получения дополнительного заработка. Естественно, что это существенно снижает возможности восстановления их физических сил, уменьшает возможности самореализации в соци­ально-культурной сфере, обедняет структуру досуга.

Сравнительный анализ использования рабочего и внерабочего времени взрослыми жителями города Пскова в 1965 и 1986 гг., проведенный в рамках международного бюджета времени город­ского населения ИСИ АН СССР, выявил существенную динамику изменений использования свободного времени работающей моло­дежью [61, С. 124-127]. Эти изменения достаточно красноречиво отражены в таблице № 2.

Таблица № 2 Использование свободного времени работающей молодежью г. Пскова в 1965 и 1986 гг. (на человека в %).

Из приведенной таблицы видно, что в 1965 году из самых рас­пространенных у молодых горожан Пскова досуговых занятий было чтение книг, газет и журналов. Затем шли посещения учреж­дений культуры, просмотр телепередач, общение, прогулки. Неоп­равданно маленькие затраты времени на любительские занятия, которые можно трактовать как своего рода фонд досуговых уме­ний, были в среднем такими же, как затраты на пассивный отдых. Тем не менее, необходимо отметь, что в 1965 году работающей молодежи была свойственна ориентация скорее на внедомашний отдых, несмотря на то, что от одной трети до половины досугово-го времени (чем старше человек, тем в большей степени) проводи­лось в своей квартире.

Из этой же таблицы видно, что существенное увеличение свободного времени за 20 прошедших лет сопровождалось структур­ными сдвигами в его использовании. Бесспорным лидером среди всех досуговых занятий стало телевидение, которое поглотило у молодежи от 40 до 50% всего свободного времени. Это связано, на наш взгляд, не только с тем, что сегодня практически в каждом доме есть телевизор (в отличие от ситуации 1965 года), но и в большей степени с тем, что просмотр телепередач становится за­частую доминантой повседневного поведения, влияющей на структуру времяпрепровождения в целом.

За прошедшие с 1965 года 20 лет у работающей молодежи Пскова значительно сократилось время на учебу, самообразова­ние и общественную деятельность. Чтение переместилось на вто­рое место в иерархии досуговых занятий, хотя надо отметить, что удельный вес затрачиваемого времени даже немного увеличился.

Просмотр телепередач и чтение вместе с любительскими заня­тиями и пассивным отдыхом (доля времени последних варьируется у разных групп молодежи от 14 до 17%) вот приблизительный набор занятий домашнего досуга, который в 80-х годах стал по­глощать времени значительно больше, чем 20 лет назад, - от 65% до 80%.

У юношей и девушек возрастной группы 18-24 лет за прошед­шие 20 лет увеличился объем времени на общение со сверстниками и семьей, у молодежи возрастной группы 25-29 лет время на обще­ние уменьшилось. К концу 80-х годов это время в абсолютных величинах составило: 0,8 часа в день у мужчин 18-24 лет и 0,6 часа - женщин этого же возраста, у 25-29-летних мужчин и женщин эта величина составила 0,3 часа в день.

Время организованного досуга, то есть того времени, которое проводится в культурно-досуговых учреждениях, к середине 80-х годов составляло 10% досугового времени у 18-24-летних мужчин и 5% у женщин этого же возраста. Для 25-29-летних молодых лю­дей эта величина составляла всего 4%. При этом около 80% этого времени проводилось в кинотеатрах.

Прогулки на открытом воздухе, занятия физкультурой и спор­том являются важными компонентами здорового образа жизни, нарастающая популярность которого тем не менее практически не отразилась в изменении затрат времени на эти виды деятельности. И хотя в целом молодежь на активный отдых в 80-е годы тратила времени больше, чем представители других возрастных групп на­селения, все же это всего лишь 13,8% и 7,4% досугового времени в группе 18-24-летних мужчин и женщин и 8,8% и 4,5% соответст­венно - 25-29-летних.

Что касается доли времени пассивного отдыха, под которым, как правило, подразумевается ничегонеделание, то она достаточ­но велика и даже стала больше затрат времени на спортивные занятия и прогулки, взятые в отдельности.

Таким образом, в целом реальную структуру использования
свободного времени молодежи в 1980-е годы характеризовали
ярко выраженные ориентации на пассивные, потребительские
виды досуговой деятельности. Разумеется, что подобное положе­
ние дел не удовлетворяло саму молодежь. Исследователь
С.П. Ермоченкова, используя пятибальную шкалу, определила у
различных возрастных групп молодежи города Пскова коэффици­
енты удовлетворенности проведения свободного времени. Они
оказались следующими: у мужчин 18-24 лет - 3,1, а у женщин это­
го же возраста - 2,7; у 25-29-летних - соответственно 3,1 и 2,6 [61,
С. 127]. Одной из причин низкой удовлетворенности молодежи
использованием свободного времени, по мнению

С.П. Ермоченковой, может служить то обстоятельство, что уста­новка опрошенных на такие желаемые для них виды деятельности, как общение и хобби, не нашла адекватного отражения в структу­ре их досуга, и это свидетельствует о том, что досуговые ориента­ции молодежи далеко не полностью реализуются в их досуговой деятельности.

В начале и середине 90-х годов продолжалось активное внедре­ние в сферу молодежного досуга кассетного и кабельного телеви­дения, появилась разветвленная сеть видеосалонов, увеличился объем кинопродукции развитых западных государств. Эта тен­денция четко обозначилась и в нашем исследовании. Например, в структуре досуговых ориентации молодежи, работающей в инду­стриально-промышленной сфере производства, просмотр отечест­венных и зарубежных видеофильмов и кинофильмов составил 36,9 %; молодежи, работающей в аграрном секторе - 19,1%; студентов технических, экономических и сельскохозяйственных ВУЗов -22,1%; студентов университетов, педагогических институтов и институтов физической культуры - 20%. В этом же периоде оче­видным стало резкое снижение интереса молодежи к кино. Это во многом объясняется разрушением существовавшей ранее отлажен­ной системы проката отечественных и зарубежных фильмов.

По-прежнему, как и в 80-е годы, в структуре молодежного досу­га значительное место занимает телевидение. Наиболее популяр­ными телевизионными передачами практически у всех социально-профессиональных групп молодежи являлись развлекательно-игровые, спортивные, музыкальные передачи, художественные фильмы. В настоящее время игры и состязания идут на всех дейст­вующих телерадиочастотах, став неотъемлемой частью индустрии телеразвлечений. Практически всегда это телерадиовикторины с фортуной и на интерес. Популярность викторин основана на со­участии зрителей. Если в прочих видах игр-соревнований они всего лишь болельщики, то в викторинах они всегда могут при­нять некоторое участие, отвечая для себя на те же вопросы, что и игроки.

Исторически первая телеигра «Что? Где? Когда?» сочетала в себе сразу несколько удачных находок, сделавших ее популярной и в молодежной среде: участие телезрителей; вопросы, для ответа на которые требовалась смекалка; рулетка (еще без ставок); возна­граждение дефицитными книгами; мозговой штурм; угроза ли­шиться места в клубе; особое положение ведущего - непререкаемо­го, невидимого, непогрешимого, всеведущего. Главная из этих находок - минутный мозговой штурм на экране, дающий велико­лепное представление о работе ума и технике принятия ответст­венных решений. Игра реформировалась вместе с обществом, при­обретая качества азартной игры на интерес: в новое время были отменены призы в виде дефицитных ранее книг и введены ставки. Запах фолиантов над игорным столом сменился духом наживы.

Первая из новейших телевикторин «Поле чудес» оказалась бес­партийной и безыдейной, зато подлинно народной, поскольку игроками стали простые люди. Стимулом для участия в этой вик­торине стала не только корысть, не только любовь к игре, не только желание первенствовать, но нечто специфическое для СМИ: стремление попасть в газету, в эфир, на экран. Впрочем, его можно рассматривать как жажду выделиться, жажду известности любой ценой. Телезрителю при этом открывалась возможность одновременно смотреть, подбирать требуемое слово, отождеств­ляться с игроками, чувствовать свое превосходство, завидовать им. В этой игре на первый план вышел ведущий, чья роль в викто­ринах подсобная, - по существу именно он стал ее настоящим ге­роем. Начал это В.Листьев, а подхватил и довел до совершенства и автоматизма Л.Якубович, при котором передача превратилась в театр одного актера.

Популярная среди молодежи телеигра «Угадай мелодию» осно­вана на двух близких психологических мотивах: потребности вос­становить целое по части и так называемом «синдроме незакон­ченного действия», который состоит в том, что люди стремятся закончить начатое даже тогда, когда это не имеет никаких рацио­нальных оснований. Желание подхватить случайно услышанный отрывок и опознать его знакомо всем, и когда в игре звучат пер­вые ноты, миллионы людей инстинктивно напрягаются, чтобы вспомнить и продлить мелодию. Зрелищность (вернее, слушае-мость) этой игры не зависит от величины призов, а всецело опре­деляется ее психомеханикой.

В целом же следует констатировать, что в середине 90-х годов продолжалось снижение роли телевидения в приобщении молоде­жи к искусству, что связано, на наш взгляд, с растущей политиза­цией средств массовой информации.

В первой половине 90-х годов стала наблюдаться тенденция снижения интереса молодежи к таким видам культурно-досуговой деятельности, как чтение художественной литературы, участие в самодеятельном художественном и техническом творчестве. Так, за период с 1990 по 1993 гг. количество участников самодеятель­ного художественного и технического творчества только в проф­союзных Дворцах и Домах культуры Ростовской области сокра­тилось соответственно на 38 и 52%%. За этот же период по дан­ным Ростовского областного книготорга (ныне акционерного общества «Ростовкнига») количество проданной художественной литературы сократилось на 17%. Причинами тому являются, на наш взгляд, социальная апатия и разочарование молодежи в идеа­лах постперестроечного периода, снижение социального престижа гуманитарной культуры и образования. Отрицательную роль сыграло значительное возрастание цен на книги и периодические издания, снижение социального престижа участия в самодеятель­ном художественном и техническом творчестве. Эти данные по Ростовской области в целом совпадают с федеральными тенден­циями в сегодняшней сфере культурно-досуговой деятельности. По данным Министерства культуры Российской Федерации в 1996 году по отношению к 1995 году произошло снижение посещаемо­сти всех музеев России на 7 млн. человек, количество читателей во всех государственных библиотеках России за этот же период уменьшилось на 704 тысячи человек [103, С. 48, 60].

Одновременно в эти же годы возросла доля времени, отводимая молодыми людьми на отдых, развлечения, восстановление физиче­ских сил. Свидетельством тому является увеличение посещаемости парков культуры молодыми людьми с целью отдыха и развлече­ний. Например, в 1993 г. по сравнению с 1990 г. посещаемость шести парков культуры городов Азова, Новочеркасска, Ростова-на-Дону, Таганрога возросла в среднем на 27%, возрос и объем предоставляемых ими платных услуг населению в среднем на 22%. Среди посетителей парков культуры названных городов, по мнению их работников, за последние 2-3 года стала преобладать уча­щаяся молодежь и молодые семьи с детьми. Одной из причин воз­росшей посещаемости парков культуры заключается, на наш взгляд, в высокой стоимости отдыха в санаториях и домах отдыха, в дорого­визне транспортных расходов при поездке к местам отдыха.

Все эти тенденции в сфере молодежного досуга, обозначившие­ся в 90-е годы, нашли свое отражение и в других регионах СНГ. По данным украинского исследователя В.А. Лозового, например, видно, что около 40% молодых рабочих различных регионов Ук­раины, выбирая занятия в свободное время, обычно руководству­ются стремлением отдохнуть, восстановить физические силы, по­общаться с друзьями. Примерно 1/4 - развлечься, уйти от повсе­дневных забот, общаться с членами семьи, столько же - вообще не планируют его и не организуют, отдавая на волю случая. У зна­чительно меньшего числа молодых рабочих сформировались уста­новки на развивающе-возвышенную деятельность в свободное время. Почти 33% молодых рабочих заявили, что при выборе до-суговых занятий они руководствуются потребностью расширить свой культурный кругозор, получить новую информацию; 23,5% -укрепить здоровье, развиться физически; 18,1% - получить интел­лектуальное и эстетическое наслаждение; 14,6% - удовлетворить потребность в общении с природой; около 5% - удовлетворить потребности в творчестве вне учебной и профессиональной сферы [116, С. 106].

Современные социально-экономические и социально-культурные процессы, протекающие в России с начала 90-х годов, новые тенденции в культурно-досуговой сфере, естественно, по­влияли на уровень удовлетворенности молодежи организацией и проведением свободного времени. Используя методики изучения бюджетов свободного времени и уровней удовлетворенности жи­телей города Пскова в 1986 году, мы получили в 1995 году сле­дующие результаты:

молодежь, работающая в сфере индустриально-промышленного производства - 3,6;

- молодежь, работающая в аграрном секторе производства - 3,2;

- студенты технических, экономических и сельскохозяйствен­ных ВУЗов - 3,7;

- студенты университетов, педагогических институтов и инсти­тутов физической культуры - 3,4.

Приведенные данные свидетельствуют о том, что коэффициен­ты удовлетворенности проведением свободного времени различ­ных социально-профессиональных групп молодежи несколько выше уровней удовлетворенности работающей молодежи Пскова, опрошенной в 1986 году. Однако это увеличение уровней удовле­творенности не всегда следует, на наш взгляд, рассматривать с позиций возросших духовных потребностей молодежи. В данном случае мы согласны с точкой зрения B.C. Магуна, который счита­ет, что сама природа удовлетворенности досугом, работой или какой-либо иной сферой деятельности связана с уровнем развития личности и ее потребностей. Высокая удовлетворенность, - по мнению B.C. Магуна, - нередко свидетельствует о неразвитых потребностях [118, С. 36]. Зрелая личность и в сфере работы, и в сфере досуга стремится к максимальной персонификации деятель­ности, творчеству, ответственности. Неразвитая личность и в тру­де, и в досуге - всего лишь пассивный исполнитель и потребитель. Свободная активность в культурно-досуговой сфере деятельности предполагает развитие индивидуальности.

Одной из особенностей проявления молодежной субкультуры в сфере досуга в 90-х годах стал повышенный интерес молодых рос­сиян к церковным праздникам, к традиционным празднично-игровым формам досуга, веками складывавшимися в России. Это ипонятно, ведь социалистическая идеология так и не создала но­вой обрядности, а вызванные ею к жизни формы к нашему време­ни успели омертветь. Такова, видимо,, печальная судьба всех куль­турных новообразований, лишенных исторических и националь­ных корней. Исследователь Л.А. Тульцева справедливо, на наш взгляд, утверждает, что лишь там, где в современном досуге про­исходит возвращение к историческим и фольклорным корням, культура оживает, наполняется смыслом, одухотворяется и помо­гает людям выжить [202, С. 164-165].

Социологи К.Каариайнен и Д.Е. Фурман считают, что 90-е го­ды стали для России своеобразным религиозным «бумом». По данным российско-финского исследования, проведенного ими, в 90-е годы значительно возросло количество церковных обрядов венчания и крещения, возросло количество прихожан. Если в 1991 году церковь посещали не реже 1 раза в месяц 6% россиян, то в 1996 году 7% [71, С. 35-52]. По результатам нашего пилотажного опроса молодежи Ростова-на-Дону и Таганрога, проведенного в 1996 году (выборка случайная, всего было опрошено 285 человек в возрасте от 16 до 30 лет), мы получили следующие данные:

- посещают церковь не реже 1 раза в неделю - 15 человек (5,2%);

- посещают церковь от случая к случаю - 60 человек (21%), из них накануне сдачи семестровых экзаменов в ВУЗах, техникумах и колледжах - 22 человека;

-равнодушны к посещению церкви -210 человек (73,6%).

Повышенный интерес молодежи к церкви характеризуют и другие данные. 48 незамужних девушек и 12 неженатых юношей хотели бы обряд бракосочетания осуществить в церкви. У 92 чело­век (32,2%) есть в домашней библиотеке (в общежитии) библия или религиозная литература, комментирующая библейские тексты.

Разумеется, что вся вышеприведенная статистика еще не свиде­тельствует об искренней вере у всех утвердительно ответивших. Здесь мы видим проявление и таких феноменов, как мода, подра­жание, конъюнктура.

Возрождение традиционно российских празднично-игровых форм досуга приобретает тенденцию нарастающего характера. Этот позитивный по своей сути процесс рядом исследователей объясняется по-разному. Наиболее глубокий подход в исследова­нии функциональных аспектов досуга в истории цивилизации делают, на наш взгляд, А.С. Каргин и Н.А. Хренов. Они считают, что наиболее универсальной функцией досуга является поддержа­ние свойственной народу и необходимой для развития любой ци­вилизации энергии (они называют ее «витальной»), способствую­щей успешному творческому реагированию на возможные «вызо­вы» истории, часто ставящие народ на грань жизни и смерти [74, С. 29-31]. Подобная точка зрения на досуговые формы в значи­тельной мере нетрадиционна. Ведь в таком понимании досуг ста­новится чрезвычайно значимой деятельностью.

Возрождению исторически сложившихся празднично-игровых форм досуга в России в определенной мере способствовало воз­вращение календарным праздникам их исконного ритуального времени и исконных форм праздничного досуга. Примером тому может служить празднование в Москве, Нижнем Новгороде и других городах России 3 июня 1990 г. Троицы «на миру», а не только верующими в стенах храмов. Троицкое празднование в духе народных традиций состоялось в музее-заповеднике «Ясная Поляна», во время Пушкинского праздника в Михайловском и праздника «На болдинском дворе» в пушкинских местах Нижего­родского края.

Особой популярностью среди молодежи пользуются возобнов­ляемые в различных регионах России праздники народных реме­сел. Праздник мстерских ремесел был впервые проведен в 1989 г. во владимирском поселке Мстера. Лаковые изделия миниатюри­стов Мстеры ценятся наряду с ювелирными изделиями в технике скани (филигрань). Широко известна мстерская вышивка «белой гладью», а также особым образом выделанная клеенка, ручной работы театральные кресла, обувь, игрушки. Эти ремесла дали название празднику - «Мстерская радуга». Многие изделия на этих праздниках выставляют молодые умельцы, перенявшие твор­ческий опыт от мастеров.

Праздник плотницкого искусства в Великом Устюге 24 июня 1990 г. показал, что не только его участники, но и многие молодые зрители не забыли древнее ремесло и умеют владеть плотницкими инструментами.

Другим примером праздника, пропагандирующего необычное мастерство, являются праздники колокольного звона. На Руси колокола и колокольные звоны стали этническими символами, частью национальной культуры и истории. После воссоздания в 1960-х гг. знаменитых ростовских звонов стали оживать и другие известные в прошлом звонницы. Например, с 1988 г. концерт ко­локольного ансамбля звонницы Софийского собора входит в про­грамму праздника День Вологды. В 1989 г. в Ростове Великом был впервые проведен фестиваль звонарей России, собравший большое количество молодых исполнителей и слушателей.

Исследуя ритуально-праздничную культуру в современном до­суге, Л.А. Тульцева справедливо, на наш взгляд, отмечает, «... развлекательная, досугово-зрелищная сторона особенно харак­терна для городских праздников. Горожане чаще выступают в роли «потребителей» зрелища, поэтому внутренние импульсы к самовыражению, вызванные праздничной атмосферой и собствен­ным настроем, у них остаются нереализованными. В то же время сельские жители (особенно старшие возрастные группы) еще не успели утратить навыков традиционного праздничного время­провождения» [202, С. 177]. Нам представляется, что выводы, сде­ланные Л.А. Тульцевой, имеют прямое отношение и к молодежной аудитории досугово-зрелищных мероприятий, которая чаще всего выступает в роли «потребителя» зрелищ.

Анализ роли и места досуга в молодежной субкультуре пока­зывает, что сфера молодежного досуга достаточно широка и мно­гообразна. Однако широта и многообразие этой сферы не всегда являются достаточными гарантиями полной самореализации мо­лодежи в социально-культурной деятельности. Об этом свидетель­ствуют вышеприведенные коэффициенты уровней удовлетворен­ности различных социально-профессиональных групп молодежи проведением свободного времени. Очевидно и то, что в структуре молодежного досуга преобладают пассивно-созерцательные, по­требительские виды деятельности, которые носят стандартные, стереотипные формы, не способствующие духовному обогащению личности. На это обращают внимание известные исследователи Л.А. Гордон и Э.В. Клопов: «... потребительские виды досуга, -пишут они, - приобретают все более стандартные формы, снижая в деятельности людей уровень творчества и формируя тем самым процесс становления их личности» [29, С. 73]. В самом деле, роль пассивного кино- или телезрителя, посетителя дискотеки или ки­ноклуба вряд ли будет способствовать выявлению творческого потенциала личности молодого человека, наиболее полной ее са­мореализации.

1.3. ГОСУДАРСТВЕННАЯ МОЛОДЕЖНАЯ ПОЛИТИКА КАК

ИНСТРУМЕНТ СОЦИАЛЬНОЙ ЗАЩИТЫ МОЛОДЕЖИ И

ПРИОБЩЕНИЯ ЕЕ К КУЛЬТУРНЫМ ЦЕННОСТЯМ

Общеизвестно, что возникновение и обострение молодежных проблем зачастую происходит от равнодушия и пассивности со стороны властных структур, от отсутствия продуманной и дейст­венной государственной молодежной политики.

Интерес исследователей к проблемам формирования молодеж­ной политики стал очевиден в 90-е годы. Объектом теоретического анализа стало и само понятие «молодежная политика». Наиболее полное раскрытие этого понятия сделал, на наш взгляд, А.С. Запесоцкий. Он обосновывает его как целенаправленную деятельность государственных структур различного уровня, ори­ентированных на создание условий, поддержку социальных ин­ститутов и поиск ресурсов, обеспечивающих решение молодежных проблем, благоприятствующих осуществлению созидательного начала в человеке, способствующих формированию осмысленного отношения к профессии, труду как способу самореализации и личностно значимому проявлению человеческих способностей, содействующих развитию и востребованности созидательного потенциала молодежи, реализации ее интеллектуальных и духов­ных способностей [52, С. 28]. Он ж