Главная страница | Контакты | Случайная страница Автомобили Астрономия Биология География Дом и сад Другие языки Другое Информатика История Культура Литература Логика Математика Медицина Металлургия Механика Образование Охрана труда Педагогика Политика Право Психология Религия Риторика Социология Спорт Строительство Технология Туризм Физика Философия Финансы Химия Черчение Экология Экономика Электроника

Беседа 3

Дети

В прошлой беседе мы уже говорили, что появление детей изменяет семью, она словно второй раз рожда­ется. Без детей очень трудно проявиться настоящей любви, по­скольку супруги без детей замкнуты сами на себе и любят толь­ко друг друга. Настоящая любовь возникает, по выражению Сент-Экзюпери, тогда, когда супруги начинают смотреть в одну сторону, то есть учатся вместе любить других людей. Если суп­руги не хотят иметь детей, то в этом есть что-то подозритель­ное. Пару лет назад я случайно посмотрел телепередачу, посвя­щенную проблеме рождаемости. Одна молодая пара из зала за­явила следующую позицию по данному вопросу: «Мы с супру­гой решили, что все проблемы в семье: раздоры, ссоры, сканда­лы — бывают из-за детей. Поэтому мы решили стерилизовать­ся». Напоминаю, что стерилизация — это операция, после ко­торой человек никогда не сможет иметь детей. Мне такая пози­ция кажется настолько дикой, что до сих пор я не могу пове­рить, что сказанное этой молодой парой было правдой. Скорее всего, это был очередной трюк в ток-шоу — для поддержания интереса к теме эту пару за определенную сумму попросили сказать то, что хотели авторы передачи.

Итак, дети (или хотя бы один ребенок) в семье должны появиться. Сегодня я буду говорить о том, кто такой ребенок, како­ва его связь с родителями, какова связь телесная и связь духовная.

Начну с духовной связи между родителями и ребенком. Сре­ди неверующих людей, а сейчас, когда нет достаточного просве­щения среди прихожан, и среди верующих людей крайне рас­пространено одно заблуждение о духовной жизни ребенка. Обыч­но считается так. Вот мама принесла ребеночка из роддома. Берешь его на ручки — чистый ангелочек, только крылышек не хватает. Душа его — чистый лист бумаги, еще нет на ней ни одного грязного пятнышка. Хочется умиляться, и страшно даже прикасаться к нему, чтобы не замарать его чистую душеньку. На самом деле все не так! Оказывается, когда мама принесла ребеночка домой из роддома, ему вовсе не пять-семь дней, ему — уже девять месяцев! Церковь всегда знала, что жизнь человека начинается с момента зачатия. От родителей — тело, а от Бога — душа, и дается она в момент зачатия. Это уже ма­ленький человечек. Его тело состоит из двух, четырех, восьми и т.д. клеточек, и у него есть настоящая душа, поэтому он уже полноценный человек — с душою и телом. И аборты по учению Церкви всегда приравнивались к настоящим убийствам.

Так вот, ребенку уже девять месяцев, и за этот срок его душа, как правило, оказывается испачканной уже множеством грехов. Каких? Ведь, он еще не сделал ни одного шага, не произнес ни одного слова, не сделал ни одного самостоятельного поступка!

Настолько сильна духовная связь ребенка с родителями, что каждый грех родителей ложится темной печатью на душу ре­бенка. Мама и папа вечером садятся перед телевизором, чтобы посмотреть непристойный фильм. Их дочка находится еще в утробе матери, она ничего не видит и почти ничего не слы­шит. Но грех родительский отпечатывается на ее душе. Потом, через пятнадцать-шестнадцать лет, родители будут разводить руками и удивляться: «Откуда это в ней? Мы ее воспитывали в строгости, ничего непристойного в своей жизни она никогда не видела, подруги у нее все приличные. Ну почему она выросла такой гулящей?!» Да, ей ничего не показывали, но сами вели себя блудно: в компании друзей мама могла себе позволить по­флиртовать, папа на улице и работе часто заглядывался на ко­роткие юбки, вместе по вечерам, уложив детей, мама и папа позволяли себе чтение бульварных статей, с интересом обсуж­дая статьи об интимных подробностях жизни знаменитых лю­дей. Ребенок ничего этого не видел, но на душе оставался отпе­чаток греха. Например, папа позволил себе стащить с завода хороший инструмент, и он понимает, что сыну знать об этом не полезно. «А то вырастет вором!» — думает про себя отец. Но потом этот горе-отец так никогда и не поймет, почему из его кармана пропадают деньги, ведь он сына этому не учил. Такова особенность духовной связи — мать не видит сына, но чувствует его боль; сын не видит греха родителей, но приобретает склон­ность к нему.

Но не все так страшно. Благодаря духовной связи передаются не только грехи. Святость, праведность также отпечатывается на детях. В Православной Церкви многие святые имели правед­ных родителей, например, родители преподобного Сергия Ра­донежского были святыми, родители святителя Василия Вели­кого воспитали нескольких детей, которые прославлены в лике святых.

Можно сказать так: вся духовная жизнь детей проходит через родителей. Ребенок с момента своего появления (то есть с зача­тия) хочет молиться, душа его требует этого. Ребеночек просы­пается утром на кроватке, потягивается, душа его хочет помо­литься Богу, но сам он не может, это должны сделать за него родители. А мама встает с постели и идет на кухню готовить завтрак. Она понимает, что ребенок сам готовить еду не умеет, хотя есть очень даже хочет, поэтому она должна за него все приготовить и положить ему в рот. Но она не понимает, что молиться он тоже хочет и тоже не умеет, поэтому она должна встать с утра и помолиться, потом перекрестить ребенка и уже потом пойти на кухню готовить еду.

О том, что дети могут молиться уже в утробе матери, явно видно из жития преподобного Сергия. Однаж­ды мать преподобного, когда он уже был у нее в утробе, молилась во время Литургии. И в три самые важные момента Литургии все в храме явно слышали, как ребенок из утробы подал свой голос. Настолько мать проникно­венно молилась, что ребенок из утробы подал голос! Конечно, это чудо Божие, потому что дети в утробе не кричат, точнее они могут закричать, у них для этого все готово, но у них нет воздуха, вокруг них только околоплодная жидкость. Но Гос­подь показывает это чудо, чтобы мы не сомневались, что дети могут молиться, еще не родившись. Они мо­лятся не словами, они их не знают, но душа их может почув­ствовать устремление матери к Богу во время молитвы, они могут устремиться своей душой туда же и испытать ту же ра­дость молитвы, что охватывает мать.

Еще одна история, теперь уже современная, рассказанная одной из прихожанок о своей знакомой. Эта прихожанка раньше работала с молодежью, и однажды к ней заходит девушка, чтобы просто посидеть, без всякого повода. Вид у нее был не очень веселый, а потом она неожиданно стала бить себя со злостью в живот. «Что ты делаешь?» — «Не хочу его!» — Стало ясно, что она забеременела и хотела избавиться от ре­бенка. Примерно в таком же духе прошла вся беременность. Эта девушка старалась простыть, она нарочно таскала тяжес­ти, но на аборт не пошла и все же родила ребенка. После его рождения в ней пробудились нормальные материнские чув­ства.

Она не чаяла души в своем ребенке, он стал для нее самым дорогим существом. Семейная жизнь у нее не сложилась, и сын стал единственным близким, родным человеком, единственным утешением для матери. Но самое страшное, что сын, когда вы­рос, стал страшно ненавидеть свою мать. Она терпела от него унижения и побои, а он ее ни во что не ставил. Почему так получилось? Оказывается, тот заряд ненависти к себе, который он получил от матери еще в утробе, она так и не смогла в нем погасить после его рождения. Можно сказать, что, скорее всего, она его баловала, неправильно воспитывала, но этим до конца все равно не объяснить той ненависти, что он испытывал имен­но к матери.

Все, что происходит с ребенком в утробе, будет отражаться на нем в течение всей жизни; впечатления от того возраста самые глубокие. Однажды одного детского врача спросила одна из мам: «Доктор, когда мне начать воспитывать своего ребенка?» — «Сколько ему уже?» — «Полгода.» — «Вы опоздали на полго­да», — ответил врач. Как священник я бы сказал, что мама опоз­дала на гораздо больший срок.

Здесь мне хотелось бы немного отметить следующее. Ведь у вас может возникнуть вполне законный недоуменный вопрос: «Как же так? Почему грешат одни, а грех переходит на других? Как может грех передаваться другому человеку?»

Очень часто среди людей распространено совершенно не пра­вославное представление о грехе. Считается, что грех это про­винность перед Богом, которую Он может простить или не простить человеку. Но грех — это не провинность. Вина одно­го человека, действительно, не может перейти на другого чело­века. Если человек украл 100 рублей у своего соседа, то пре­тензии соседа к сыну вора будут совершенно необоснованны­ми. Кто украл, тот и должен возвращать украденное. Грех по православному учению — это не провинность, а болезнь души, а болезни очень легко передаются другим. Если человек совер­шил кражу, то вина за эту кражу на сына не перейдет, но болезнь души, склонность к воровству к сыну очень даже пе­рейдет.

Другая иллюстрация. Семья едет на машине. За рулем сидит отец, рядом — мать, сзади — детки. Отец нарушает правила дорожного движения, обгоняет в неположенном месте, навстречу неожиданно вылетает автомобиль. Чтобы избежать прямого стол­кновения, отец выворачивает руль, и вся семья отправляется в кювет. Кто виноват в аварии? Ясно, что только один человек — отец. А кого повезут в больницу? Только одного отца? Нет, повезут- всех, потому что вся семья искалечена по вине одного. На них вины нет, но лечиться надо. Так же и грех. Грешит один — мама или папа, а лечиться от греха, от склонности к этому греху будут и детки. Они должны будут в будущем бо­роться с той страстью, что в них посеяна родителями. Они, дети, будут ходить на исповедь и своими покаянными слезами смывать этот грех.

А говорить, что это несправедливо — неразумно. Ведь мы же не говорим о несправедливости, когда один в семье заражается гриппом, а от него заражаются все остальные члены семьи.

Итак, подводя итоги сказанному о духовной связи родителей и детей, можно сказать, что в духовном смысле дети — это продолжение своих родителей, они — кусочки их тела. Провес­ти грань между ними очень сложно.

В плане же телесном связь между родителями и детьми не­сколько иная. Жизнь ребенка начинается с момента зачатия, и большинство людей ошибочно считает, что ребенок в утробе матери — это кусочек ее тела (в чисто физиологическом смыс­ле). Этим, кстати очень часто оправдывают аборты: «Мое тело, что хочу, то и делаю». Но в этих словах заключена огромная ложь.

Во-первых, ребенок с момента зачатия не принадлежит ро­дителям хотя бы уже потому, что в его появлении участвовали не только они. В каждом зачатии незримо присутствует Бог. Верующие люди всегда это знали. Две клетки — от мужа и от жены — образуют единую клетку, но это еще не человек, а вот Господь дает этой клеточке душу, и теперь это уже полноцен­ный человечек. Родители не управляют процессом рождения ребенка. Детей дает Бог. Кому-то дает много, кому-то мало. Недавно мне попались на глаза рассуждения одного гинеколо­га, который говорил, что тайна зачатия остается тайной, пото­му что никто не может объяснить, почему у двух здоровых семей, которые хотят детей, в одной — восемь деток, а в дру­гой — лишь один.

Во-вторых, любому школьнику, который изучал биологию в 9-м классе, должно быть уже известно: ребенок в утробе никог­да не является частью матери, он — не ее тело, он — не один из ее органов. Что же такое ребенок в утробе своей матери? Кто он для нее с точки зрения физиологии?

Начну несколько издалека. Некоторые низшие организмы могут размножаться почкованием или делением пополам. От­щипнул веточку от дерева, посадил в землю, глядишь, новое дерево выросло. Но так бывает только у растений. С животны­ми все уже сложнее. Давайте взглянем на более высокоразви­тые организмы, например, рыб. Оплодотворенная икринка на­ходится вне материнского организма. Даже зачатие, то есть оп­лодотворение, происходит вне матери-рыбы. В икринке есть все необходимое для того, чтобы в ней развивался малек, который потом «вылупится» из икринки. Икра является очень ценным питательным продуктом, потому что там заложены все веще­ства для роста будущей рыбешки. Никому в голову не придет сказать, что зародыш в икринке — это часть материнского орга­низма. Подымемся еще выше, взглянем на птиц. У них зачатие происходит уже в организме матери. Курица снесла яйцо, и в этом яйце есть все необходимое для того, чтобы в нем развивал­ся цыпленок. Но только одних веществ, заложенных в яйце, уже мало аая роста цыпленка, ему еще нужно тепло, поэтому курица высиживает яйца. Вновь видим, что на всем этапе раз­вития зародыша в яйце он не может считаться частью материн­ского организма, он четко отделен от него твердой скорлупой. Подымемся еще выше, взглянем на млекопитающих. Это еще более высокоразвитые животные, и для развития зародышей требуется еще больше условий. Трудно представить, какое нуж­но яйцо, в котором бы мог развиваться слоненок. Сложность организма требует много большего, чем у птиц и рыб, времени развития зародыша, а, следовательно, и веществ в это яйцо надо заложить в несколько раз больше. Поэтому даже для такого малого животного, как мышь, потребова­лось бы такое яйцо, которое мама-мышь никогда бы не смогла снес­ти, оно должно было бы быть не меньше самой матери. Поэтому Господь устроил иначе: Он посадил это яйцо, эту икринку в утробу самой матери. И ребенок, равно как и ка­кой-нибудь жеребенок или котенок, в утробе ма­тери нахо­дится, слов­но в мягком яйце, кото­рое присое­динено к материнскому организму, но не сливается с ним.

Ни одна капелька крови матери не попадает в кровенос­ную систему ребенка! Я сам долгое время находился в заб­луждении, наивно полагая, что через пуповину кровь матери идет к ребенку. Вовсе нет. Иначе откуда бы могли появляться дети с группой крови, отличающейся от материнской? В учеб­нике 9-го класса по биологии, по которому учится большин­ство детей во всех школах России, есть очень хороший рису­нок. Ребенок находится в жидкости в околоплодном пузыре. Пуповина ребенка присоединена к плаценте, а плацента при­соединена к матке матери. Но есть очень четкая грань между плацентой и маткой — это не две части одного органа, а два разных органа, принадлежащих разным людям, один — ре­бенку, другой — матери. С одной стороны этой грани от матери через множество капиллярных сосудов подходят все необходимые вещества, а с другой стороны этой границы дру­гое множество капиллярных сосудов плаценты впитывает все эти вещества. Но вновь по­вторю: ни одна капля крови матери не может преодолеть эту границу, только питатель­ные вещества переходят ее.

Можно смело сказать, что ре­бенок в утробе матери — это совершенно самостоятельный организм, который дан матери на временное обитание в ее утробе для питания. Говорить: «Мой ребенок во мне — это часть моего тела, и я имею на него все права», — никак не правомерно. Это то же самое, что говорить, что человек размножается почкованием, что не свойственно даже червям. Околоплодный пузырь — это и есть то яйцо или икринка, в котором развивается ребенок как отдельный от матери организм. Еще раз повторю: ребенок дан матери для питания, но он не часть ее организма. Кем дан? Богом и отцом ребенка! Мать без воли отца не имеет права (не юридического, а морального) делать что-либо с ребенком. Мать будет отвечать и перед Богом за все, что она сделала с ним. Хочешь ампутировать ногу? Ампутируй, если хочешь, она — твоя. Хочешь убить ребенка во чреве — не имеешь права, он — не твой! Представим себе картину. Папа и мама срочно уезжают по неотложному делу, оставляют ре­бенка соседке, чтобы она его кормила, ухаживала за ним, пока их не будет. Родители возвращаются, а соседка и гово­рит: «Нет ребеночка, он был мой, что хотела, то и сделала с ним, вам-то что?»

Если связь духовная родителей с ребенком такова, что ребе­нок — это кусочек родителей, их неотделимая часть, то телесная связь — наоборот, уже с момента зачатия мать и дитя — это совершенно отдельные организмы.