Читайте также:
|
Гисхильда обвела взглядом ряд одетых в черное всадников. Сколько времени им удастся обманывать гарнизон лагеря припасов? После того как на протяжении прошлого года мелкие лагеря с припасами то и дело становились целью нападений, рыцари ордена изменили свою стратегию. Теперь они закладывали только крупные пункты питания. Лагерь Железная Стража находился в двадцати милях за спиной продвигающейся вперед армии.
Она вытерла пот со лба. День был давяще жарким. Ничто не шевелилось. Перед ними в широкой долине находилась цель, окруженная полого поднимающимися горами, склоны которых поросли густым смешанным лесом.
Долина была неровной. Небольшой ручей, очевидно уже несколько раз менявший свое русло, проложил глубокие извилистые борозды. Небольшие березовые рощицы и негустой кустарник покрывали берега. Плохо укрепленная дорога разделяла долину надвое. Многочисленные оббитые железом повозки оставили на дороге глубокие следы, в которых собиралась вода. В воздухе вились комары. То и дело мелькали радужные стрекозы.
На пологих холмах виднелось три строения. Крыши обвалились, обнажив каркас из черных балок. Неделю назад в долине был бой. И каждое селение, оказавшее сопротивление, после боя было отдано на разграбление.
Гисхильда знала, что в низине, в южной части долины лежат дюжины непогребенных тел. Даже с такого расстояния было видно, как кружат над ними вороны. В этом походе командовали рыцари ордена Древа Праха. И они вели войну с безжалостной жестокостью. Мертвых врагов не хоронили. Пленников отдавали вопрошающим, которые на своих дыбах заставляли говорить даже самых крепких мужчин.
Почти в самом центре долины располагался лагерь. На земляных укреплениях работали рабы. Вокруг лагеря планировалась система глубоких рвов. На юге в укреплениях еще оставались бреши. Рвы не были закончены. На валу рядом с воротами зияла широкая дыра, которую на первое время забаррикадировали габионами. Между ними стояли отдельные бронзовые серпентины. Однако большую часть орудий выставили вдоль северного вала, чтобы следить за входом в долину.
Земляные валы вокруг лагеря были более трех сотен шагов в окружности. Они защищали длинные ряды палаток из пожелтевшего холста. Прошлой ночью подошел обоз из сорока больших, влекомых тяжеловозами фургонов. Там прибывшие ожидали подкрепление, прежде чем двинуться дальше, на передовую наступающей армии, двигавшейся к портовому городу Гаспаль.
Бесконечные ряды бочонков и ящиков возвышались вдоль улиц лагеря. В больших палатках хранились мешки с зерном, бобами и чечевицей и другие продукты, которые нужно было беречь от дождя. Орден Древа Праха блестяще организовал поход. У них всего было в достатке.
Гисхильда потянулась. Доспехи ее негромко скрипнули, поскольку были слегка великоваты. Капитан, которому они когда-то принадлежали, обладал более крупным скелетом и гораздо более развитыми мускулами. Она чувствовала, как под мышками собирается пот. Орден Древа Праха тем временем выставил несколько эскадронов конных пистольеров. Точно так же, как и их собратья из рядов Нового Рыцарства, они носили черные доспехи, что в летнюю жару было сущим мучением.
Гисхильда сняла шлем. Волосы свисали прядями и лоснились от жира. Она уже не помнила, когда мылась в последний раз. Год был для нее неудачным. Превосходство Церкви Тьюреда было слишком сильно. Провинция Леаль была последним краешком Друсны, который еще не был захвачен войсками Церкви. Весна и лето принесли одиннадцать кровавых битв и бесчисленное множество стычек. Семь побед было у них, однако потери были невосполнимы. Даже побеждая, они были вынуждены отступать перед войсками Церкви. Судьба Друсны была решена. Все больше и больше дворян в открытую переходили на сторону Церкви Тьюреда. Сейчас речь шла только о том, чтобы те, кто не хотел подчиниться, могли эвакуироваться и через гавань Гаспаля бежать во Фьордландию.
На открытый бой в поле лоб в лоб с войсками Церкви они не могли решиться. Несмотря на поддержку Альвенмарка, воинов было недостаточно. Самые боеспособные отряды, которые находились в распоряжении Гисхильды, сейчас скрывались позади нее, в лесу. То были ее мандриды, одетые в доспехи убитых черных всадников, Жнецы князя Тирану и кочевое племя кентавров из Дайлоса. Они представляли дикую, неконтролируемую силу, а их предводитель, Аппанасиос, больше напоминал разбойника с большой дороги, чем командира. У него были неухоженные черные волосы и пышная окладистая борода. Его загорелую мускулистую грудь украшала кожаная портупея, в которой торчало несколько пистолетов с поворотным затвором. И это при том, что Эмерелль строго-настрого запретила детям альвов использовать пороховое оружие. Вдобавок он повязал вокруг бедер колчан со стрелами, в котором помещался короткий седельный лук. Из-за правого плеча выглядывала рукоять длинного меча. Шрамы на руках и груди выдавали в Аппанасиосе бывалого воина. Гисхильда знала, что кентавр и ее супруг прекрасно ладят и понимают друг друга самым лучшим образом. И это не было похвалой!
— Когда выступаем? — нетерпеливо поинтересовался Тирану.
Гисхильда обвела взглядом своих полководцев. Казалось, что только эльф и Аппанасиос рвутся в бой. Ее мандриды были столь же измождены, как и она. Но атака должна была пройти успешно! Если лагерь с припасами загорится и подвоз продуктов будет прерван, то армия Церкви будет вынуждена приостановить наступление на Гаспаль. Таким образом, можно будет выиграть пару дней для города. А если повезет, то и целую неделю.
— Королева?
Гисхильда взглянула на Тирану.
— Чего мы ждем, повелительница? — Эльф даже не пытался выказать уважение.
— Мы ждем, чтобы солнце облегчило нам победу. В тени деревьев мы защищены от сильной жары. Стражи на земляных валах пекутся в своих доспехах. Они потеряют бдительность. Мои мандриды — это не конница ордена. Недостаточно просто напялить доспехи черных всадников. Мы можем только надеяться, что стражи не будут приглядываться внимательно, когда мы будем двигаться ко рву.
Тирану одарил ее таким взглядом, словно она была не королевой, а упрямым ребенком.
— Рано или поздно нас рассекретят, — сказал он, пожав плечами, развернул коня и вернулся к своим Жнецам.
Конский хвост Аппанасиоса нетерпеливо хлестнул по бокам.
— Что? — набросилась Гисхильда на кентавра.
— Я тоже считаю, что мы должны действовать скорее. Если будем ждать слишком долго, они сменят стражу.
— Я их знаю! Я жила среди них много лет. Стража всегда сменяется в третьем часу. Во всем, что они делают, существует строгий порядок, поэтому у них всегда такой чертовский успех! — Гисхильде приходилось сдерживаться, чтобы не ввернуть словцо относительно недисциплинированности войск Друсны и уж тем более о стаде кентавров, которые большую часть времени валялись пьяными.
В густых черных усах Аппанасиоса сверкнули зубы.
— Готов поспорить, что знаю, о чем ты думаешь, королева. Ну да ладно… Единственное, что меня тревожит, — наши враги уже знают тебя так же хорошо, как и ты их. Если ты знаешь, как мыслят они, потому что так долго жила среди них, то это верно и для другой стороны. Тебе будет все труднее и труднее удивить их. Если только ты не станешь вести себя, словно немытая варварша, которая срать хотела на правила ведения войны в рыцарском ордене. Поразмысли об этом на досуге, королева. — Кентавр умчался прочь и исчез среди деревьев.
Кроны деревьев тронул легкий бриз. Тысячи горячих лучиков света плясали над лесной почвой. Среди оставшихся командиров царило неловкое молчание. Все они хорошо знали взрывной характер Гисхильды.
Эрек откашлялся.
Она взглянула на мужа. Вчера он сбрил бороду, чтобы сегодня быть рядом с ней в первом ряду среди черных всадников. Еще бы! Обычно он заплетал бороду в косичку, это выдало бы его издалека. Щеки и подбородок были белыми, словно брюхо мертвой рыбы, в то время как остальное лицо было загорелым. Он неплохо выглядел: угловатый подбородок, решительный рот… неотесанный, прямолинейный, глуповатый, он так не похож на Люка. Она никогда не полюбит его!
— Что тревожит тебя, супруг мой?
Эрек слегка улыбнулся, потому что она назвала его «супруг». Ирония была ему абсолютно чужда.
— Я долго изучал лагерь. Мне кажется, что земляные валы чересчур высоки.
Гисхильда глубоко вздохнула. Нужно держать себя в руках! Если она будет обращаться с ним презрительно, то повредит и себе. У большинства фьордландцев были абсолютно старомодные представления об отношениях между мужчинами и женщинами.
— Мы атакуем там, где в валу есть просвет. И нас не будет волновать, насколько высоко укрепление там, где его закончили.
Эрек сделал жест, как будто хотел погладить ладонью бороду, однако его рука застыла на полпути к подбородку, когда король не нашел своей обычной косички.
— Тут ты, конечно, права. И тем не менее валы чересчур высоки. Столько земли они не могли достать из тех ям, которые вырыли. В этом я разбираюсь. Я неделями копал земляные валы Фирнстайна. И знаю о земле почти столько же, сколько немытый крестьянин.
Он ухмыльнулся, однако Гисхильда не ответила на его улыбку. Ей не очень нравилось, что ее ярлы смотрели свысока на простых крестьян и рыбаков. Когда начнется битва за Фьордландию, понадобится каждый мужчина, который может держать в руках меч. И тогда такое высокомерие будет не к месту.
— К чему ты клонишь?
— Где-то в лагере есть большая яма. И меня беспокоит то, что я ее не вижу.
Гисхильда вздохнула про себя.
— Они рыли отхожие места.
— Нет, это должна быть яма побольше, — настаивал Эрек.
Бриз снова шевельнул листву. Свет ослепил Гисхильду. И внезапно ее охватил ледяной холод. Он был глубоко в ней. Появился совершенно внезапно. Предчувствие надвигающейся беды, как тогда, когда ее отец был обманут рыцарями ордена и когда ее похитили.
— Тебе нехорошо, госпожа? — спросил Сигурд, капитан мандридов.
Она отмахнулась, однако ее рука слегка дрожала. Она подумала о Люке. Внезапно она почувствовала себя настолько близкой к нему, словно он стоял рядом.
Гисхильда обвела взглядом старые деревья. Вчера они проезжали мимо одной из лесных святынь друснийцев. Лес духов, где на стволах были вырезаны лица, а высоко в ветвях и в волнах музыки ветров хоронили мертвых. Союзники верили, что духи мертвых летают с ветром, а музыка ветров, рожденная деревом и латунью, придает им голоса. Нужно только внимательно слушать, и тогда можно уловить их послание.
Тоненькие волоски на ее руках встали дыбом. Густой лиственный свод снова зашуршал над ними. Может быть, какой-то умерший хочет передать ей послание? Может быть, предупреждение? Невольно вспомнились клятвы Люка в любви. Как часто он обещал ей, что будет рядом. Если бы он был здесь! Не случилось ли с ним чего?
Она глубоко вздохнула. Все это лишь суеверная чушь!
Гисхильда слегка дрожала. Снова вспомнился жаркий летний день, предшествовавший той ночи, когда рыцари ордена похитили ее. Тогда она тоже чувствовала холод.
Молодая женщина резко подняла голову. Все давно не так, как раньше! У нее небольшая температура, отсюда и холод. Летняя температура…
Взгляд ее упал на Эрека, и королева невольно улыбнулась. Без своей пышной бороды он казался чужим. Чужим, но не плохим. Он старался понравиться ей. И его действительно можно принять за пистольера. Гисхильда знала, что для фьордландца это большая жертва — расстаться со своей бородой. Пройдет не менее двух лет, прежде чем он снова будет выглядеть так, как выглядел до вчерашнего дня. И все это он сделал исключительно ради того, чтобы быть рядом с ней.
Она снова посмотрела на лагерь в чаше долины. Знамя на высокой еловой мачте в лагере вяло свисало. Там разместился обоз. По трем сторонам площади были аккуратно размещены фургоны. Между палаток не видно было никого. Только на земляных валах виднелась пара стражей. Все, кто мог, укрылись от жары.
Она негромко вздохнула. В принципе, ее союзники правы. Не важно, когда они будут атаковать, сейчас или через два часа. Она махнула рукой Эреку.
— Поезжай к князю Тирану и скажи, пусть готовит своих Жнецов. Мы атакуем!
Дата добавления: 2015-09-10; просмотров: 21 | Поможем написать вашу работу | Нарушение авторских прав |