Читайте также:
|
Если развитие данной практики с самого начала вызвало очень бурную реакцию, то для критического дискурса, который развивался параллельно, наоборот, была характерна крайняя расплывчатость, а самые убедительные соображения как бы тонули в потоке критики, более или менее банальной, маргинальной или построенной на мелких курьезных фактах. Обоснованные обвинения, часто плохо понимаемые политико-журналистской средой, почти всегда немедленно забывались, как только появлялся очередной опрос. Действительно, если критика этих исследований воспринималась так тяжело, то это потому, что символические и экономические ставки, включенные в это поистине коммерческое и политическое соревнование между/295/ политическими актерами, институтами изучения общественного мнения, и прессой, имеют целью представить (и тем, и другим) незаинтересованный (во всех смыслах) научный дискурс, ученый комментарий с его предписаниями, предосторожностями, с его отрицанием сенсационности, который в любом случае оказывается антиподом упрощенческой логики, чаще всего используемой в этой области как в СМИ, так и в самой политической борьбе.
Обычно умеренная критика в духе реализма концентрирует свое внимание в большей степени на личностях или институтах, чем на причинах, и в качестве "козла отпущения" называет самого явного виновника, а именно "специалистов по опросам" или "СМИ". На самом деле требует объяснения сам успех этой практики, который основывается на трансформациях функционирования политико-медиатического поля, тогда как "специалисты по опросам" составляют всего лишь наиболее видимую часть значительно более широкой системы, которая сегодня способствует повышению значимости опросов и объясняет рост их числа, несмотря на ту негативную реакцию, которую они вызывают. Иными словами, сугубо технический анализ опросов, т.е. дискуссия по поводу их достоверности, оставляет в стороне главное, заключающееся в том, чтобы понять природу этого чисто социального интереса к опросам и основу той власти, которую различные стороны, участвующие в политической игре, - журналисты, политики, политологи СМИ и т.п. - предоставляют опросам и за опросами признают.
Наиболее радикальная критика политических опросов (которая была бы и более эффективной) могла бы состоять в том чтобы пресса перестала их заказывать, отказывалась публиковать их результаты, одним словом, поступила бы так, как это делала до конца 70-х годов газета Монд, совершенно их игнорируя. Остается лишь сказать, что такого рода радикатьная критика полностью отсутствует в СМИ, наоборот, та же Монд уже более 10 лет успешно вносит свою лепту в развитие этого типа исследований. Между тем, в СМИ широко используется примитивная критика опросов, как бы заложенная в самой этой практике, что позволяет заранее нейтрализовать ту критику, которую может вызвать публикация зондажей. Она отражает в какой-то мере "нечистую совесть" журналистов, которые сами считают эту практику чрезмерной. Однако, представляется, что этот тип сопровождающей критики, часто встречающейся во многих крупных СМИ, скорее отражает стратегию "двойного удара", что позволяет постоянно публиковать опросы, и при этом делать вид,/296/ что особой веры этим опросам нет и что им не придается большого значения [1]. Когда журналисты приводят статистические данные, то они это делают с долей иронии и с некоторым отстранением ("это всего лишь опрос...", "если верить данным последнего опроса..."), что должно подчеркнуть их определенное недоверие к опросам. А когда газеты решают посвятить специальный номер разоблачению "великой манипуляции опросами", что они периодически делают, то это чаше всего становится лишь еще одним поводом для косвенной рекламы различных институтов изучения общественного мнения, руководители которых самодовольно выступают в свое оправдание.
Даже критика, которая, казалось бы не выходит за рамки чисто научной логики, косвенно остается критикой политики. Так, например, если, в ходе последней избирательной кампании, специалисты по опросам подверглись критике более резкой, чем обычно, то это только потому, что они ошиблись, неправильно предсказав рейтинг кандидатов. Логика же этой критики, зависящей от обстоятельств, такова, что те же самые специалисты, наоборот, восхвалялись бы теми же людьми, если бы, как это часто бывает, предсказания этих специалистов оказались бы более близкими к реальным результатам. В таком случае критики стали превозносить "эту удивительную науку" и, возможно, что в каком-нибудь журнале нашлись бы журналисты или политические комментаторы, которые серьезно задались бы вопросом, "Не заменят ли опросы выборы?". Тогда бы они с той же уверенностью, с какой в другом случае осуждали специалистов по опросам, предложили организовать дискуссию не на тему "валидности опросов", а для того, чтобы понять, нужны ли выборы, если простой опрос, проведенный перед выборами, позволяет вполне точно определить тех, кто будет избран. Опрос стал бы превозноситься как рациональный инструмент демократии позволяющий экономить на традиционных процедурах типа выборов или референдума, которые с этого момента стали бы считаться архаичными, слишком тяжеловесными и слишком дорогостоящими с точки зрения временных и денежных затрат.
Только выборы всякий раз на время прерывают дискуссии о достоверности опросов: они оказывают на большинство актеров политико-медиатического поля настоящий эффект вердикта, гораздо более решающий, чем все научные дискуссии или технические объяснения. Когда, как это часто бывает, результат выборов оказывается близок к показателям последних зондажей,/297/ то этот эффект вердикта узаконивает триумф институтов, обычно использующих его для того, чтобы заполнять целые страницы газет и журналов саморекламой, в которой они напоминают о своем "прогнозе" и тем самым заставляют признать свою компетентность. Аргументы научного толка, если они и приводятся, служат чаще всего просто авторитетными суждениями, дающими дополнительные основания верить (или не верить) зондажам, а также не столько разрешить основополагающий спор, сколько легитимировать принятие позиции, основание которой в действительности находится в другом месте. В определенной мере "провалы" или "неожиданности", которые время от времени происходят в этом типе исследований ожидаемы и для некоторых даже желательны, поскольку они дают хороший повод восстановить "незаменимую ценность выборов" и тем самым утвердиться в вере в ценность традиционных процедур политических консультаций.
Дата добавления: 2015-09-11; просмотров: 113 | Поможем написать вашу работу | Нарушение авторских прав |