Главная страница | Контакты | Случайная страница Автомобили Астрономия Биология География Дом и сад Другие языки Другое Информатика История Культура Литература Логика Математика Медицина Металлургия Механика Образование Охрана труда Педагогика Политика Право Психология Религия Риторика Социология Спорт Строительство Технология Туризм Физика Философия Финансы Химия Черчение Экология Экономика Электроника

Воображение и сновидение

Становление настоящего можно представить как дифференциацию содержания фантазма. В воображении фантазм дан мне как содержание “сфантазированное”, то есть определенное мною. При переходе фантазма ожидаемости в становление настоящего происходит дифференциация содержания фантазма на мои элементы и элементы, являющие собой другого, служащие реальным воплощением воли другого, действующего на меня.

Сновидение мы тоже можем определить как дифференциацию гипотетического фантазма через обнаружение в нем иных воль. В сновидении, как бы это парадоксально ни звучало, мы воспринимаем реальное присутствие других. Люди, которых мы видим в сновидении, могут поступать независимо от нас, говорить неожиданные для нас вещи. В сновидении может присниться нечто, до чего человек самостоятельно никогда бы не додумался и чего он никогда в действительности не видел. В сновидении открывается всегда целостный мир со своим собственным прошлым, уходящим на многие годы вглубь. В сновидении я могу вспомнить, что я делал в этом сновидческом мире много лет назад, хотя и вижу это сновидение не более десяти минут. Все это заставляет относиться к сновидению как к самостоятельной реальности, в которой мы реально встречаемся с другими.

Однако, вместе с тем, сновидение есть производная от фантазма. Но если изначально фантазм полностью определяется нашим сознанием, то сновидением он становится лишь тогда, когда в нем мы начинаем различать действия иных воль помимо нашей. При этом сам фантазм, который впоследствии начинает дифференцироваться до сновидения, вполне может быть соотнесен с содержанием какого-либо момента в бодрствовании (например, как сожаление о содеянном, или как тоска по нереализованной мечте, или как просто фантазия об ином положении вещей, нежели наличествующее в данный момент). Поэтому в сновидении не только может, но и должно сниться нечто связанное с событиями в бодрствовании, несмотря на то, что сновидение представляет собой самостоятельный мир.

Самостоятельность мира сновидения определяется иным характером течения времени. Течение времени в бодрствовании является результатом дифференциации фантазма ожидаемости, что придает этому течению линейный характер необратимо устремленный из прошлого в будущее. Течение времени в сновидении определяется дифференциацией гипотетического фантазма. В силу бесконечности гипотетических фантазмов, которые могут быть соотнесены с данным моментом времени, само течение времени в сновидении не может носить линейного характера. Начинаясь от определенного момента, оно может раскрываться сразу по нескольким направлениям, определенным разными гипотетическими фантазмами, должно разветвляться, растекаясь и сливаясь вновь, образуя новые потоки и открывая новые русла. Все эти русла течения времени будут, образно говоря, “перпендикулярны” линейному течению времени в бодрствовании, соприкасаясь с ним лишь в той точке, с которой соотнесен гипотетический фантазм. Они открывают новые измерения времени, каждое из которых предполагает не столько переход от настоящего момента к будущему, сколько бесконечное раскрытие нового содержания в уже имеющемся моменте.

Такое многомерное течение времени не может восприниматься целостно человеком, воля которого носит надломленный характер, и поэтому у человека отсутствует способность воспринимать в бодрствовании бесконечное содержание каждого из открывающихся во времени моментов. Именно поэтому целостный мир для человека распадается на мир бодрствования и эфемерные миры сновидения. Все, что не укладывается в четкую последовательность перетекания из будущего в настоящее и прошлое, понимается человеком как нечто нереальное, отсекается от целостного сопереживания мира. Отголоски этих отсеченных возможностей приобретают свое несовершенное полусуществование как сновидения человека.

Целостное восприятие времени, которое предполагает не только переход будущего в настоящее, но и такое становление момента настоящего, которое открывает внутри себя новые временные последовательности, дифференцируя не только фантазмы ожидаемости, но и все гипотетические фантазмы, возможно лишь только при восстановлении целостности человека, целостности его воли, и связаны с характером течения времени в вечной жизни.