Читайте также:
|
Современная российская протокольная служба появилась не на пустом месте. Основанная на общепринятых нормах церемониала, этикета и международной вежливости, она имеет собственные богатые традиции и глубинные исторические корни.
Известно, что первым в отечественной истории органом управления, в ведении которого находились вопросы внешних сношений, стал Посольский приказ, основанный в 1549 году. Примерно так же можно датировать и возникновение первых российских норм посольского церемониала (протокола). До появления Посольского приказа все вопросы, связанные с приездом в Москву чужеземных послов, решались Великим князем (царем) при участии Боярской Думы.
Особая комиссия из бояр и дьяков определяла в каждом отдельном случае церемониал приема иноземного посла, включая характер аудиенции и торжественной трапезы (или, говоря современным языком, — протокол вручения верительных грамот и проведение дипломатического приема в честь высокого гостя). Постоянными членами комиссий были, как правило, великокняжеские казначеи, хранившие наряду с казной и все дипломатические документы Московского государства (с определенной натяжкой мы можем сегодня их назвать первыми ответственными сотрудниками протокольной службы). Казначеи определяли, где в Москве “поставить послов”, представляли (“являли”) их при царской аудиенции, рассматривали просьбы послов “об отпуске”. В их ведении находились и все церемониальные вопросы, связанные с направлением специальных посольств за границу.
Таким образом, до учреждения Посольского приказа Казенный двор был по сути дела одним из первых канцелярских учреждений, занимавшихся внешними сношениями Московского государства. Казенным он назывался не только по месту хранения казны, но и потому, что там вершились государственные дела (“казенная служба” — синоним государственной службы).
С образованием Посольского приказа все вопросы внешних сношений, включая “церемониал послов чужестранных государств”, перешли в его ведение. Здесь же составлялись “наказы”, содержавшие указания о правилах протокола и этикета, которыми должны были неукоснительно руководствоваться царские посланцы, выезжавшие с той или иной дипломатической миссией.
В XVI веке с учреждением Посольского приказа начал складываться и “посольский обычай” или “посольский обряд”, который регламентировал все церемониальные вопросы, связанные с приездом и приемом послов. Были выработаны постоянные сценарии посольского въезда в столицу (“чтобы было людно и нарядно”), шествия в Кремль, аудиенции в царских палатах, обедов, а также размещения послов.
В соответствии с установленным церемониалом прием послов проводился в различных “избах и палатах” Кремля. Пи входе в Палату посла представляли (“являли”) царю, который принимал послов, сидя на троне в царском платье, “саженой русской шубе”, диадеме и царской шапке. Посол правил поклон “от государя его пославшего” и подавал грамоту, которую всегда принимал посольский дьяк. Затем царь “звал посла к руке”, после чего посол занимал отведенное ему место. В конце аудиенции предусматривалось угощение посла медом, а порой и приглашение к царскому столу. Царское угощение (“почетный стол”) иногда посылалось послу на подворье.
Во второй половине XVII столетия в Москве появились постоянные иностранные дипломатические представители. Первое упоминание о “польском посланнике” относится к 1673 году.
К XVII веку относится и первая классификация официальных российских представителей, направлявшихся с дипломатическими поручениями в иностранные государства. Они подразделялись на три категории (класса) в зависимости от политического значения, которое придавалось их миссии: “послы великие”, “послы (посланники) легкие” и “гонцы” (“посланцы”, “посланные”).
Различия в классах российских дипломатических представителей определялись такими критериями, как важность и цель миссии; значение государства, куда она направлялась; степень торжественности, которую миссии хотели придать. Этими же критериями определялся придворный ранг главы миссии (боярин, окольничий, стольник и т. п.) и численность его свиты. Послы при этом имели ограниченные полномочия, определявшиеся соответствующим “наказом”, они были лишь доверенными лицами своего государя для выполнения определенного поручения (ведение переговоров, подготовка проекта договора и т. п.).
Что касается гонцов, то в их обязанности входила лишь доставка адресату царской грамоты, полномочий вступать в какие бы то ни было переговоры они не имели.
Выезжающим за рубеж послам выправлялись специальные документы, подтверждающие их дипломатическую миссию, “опасные грамоты”. Хотя личность посла в международном общении считалась неприкосновенной, но в случае военного конфликта это правило не всегда соблюдалось. Без того, чтобы послы заручились “опасными грамотами”, выезд за рубеж не разрешался. Можно сказать, что это был первый прообраз проездного дипломатического документа, который позже получил название “открытого листа” (“ laisser-passer ”).
Наряду с этим посла снабжали и верительными (“верющими”) грамотами. Такие грамоты удостоверяли, что слова посла “суть его государя речь, бо то суть наши речи”. Однако в отличие от их современного аналога эти верительные грамоты не давали полномочий на постоянное представительство посла при иностранном дворе.
Одновременно посол получал письменный наказ, который ему предписывалось прочитывать возможно чаще, чтобы “запоминать все там написанное и не затрудняться ответом на предложенный вопрос”. Наказ содержал подробнейшую инструкцию о том, как посол должен вести себя в дороге, при аудиенции у государя и в течение всего времени пребывания за границей.
Специальное место в наказе отводилось соблюдению принципа взаимности в вопросах церемониала и этикета. Российский посол должен был строжайшим образом следить за тем, чтобы его принимали точно так же, как при царском дворе принимают иностранных послов.
Особое внимание обращалось на то, чтобы установленный при приеме посла церемониал никоим образом не затронул “царскую честь”. Это касалось правильности написания царского титула, а также чтобы “иностранные государи при вопросе о здоровье царском приподнимались и снимали шляпу”.
Подробнейшие дневники российских послов (так называемые статейные списки), которые они подавали по возвращении из посольства, наглядно показывают, насколько строго и жестко отстаивались ими интересы и честь Московского государства.
Наряду с правилами “посольского обряда” шло формирование и российской протокольной службы. К началу XVIII столетия вопросы церемониала и этикета, прежде всего связанные с приездом, размещением и отъездом послов, находились в ведении так называемого Первого повытья Посольского приказа (всего в 1710 г. в Приказе было 5 повытий).
Реформа внешнеполитического ведомства, проведенная Петром I, и создание Коллегии иностранных дел (до 1719 г. “Посольская коллегия”) затронули и российскую протокольную службу. Вопросы протокола в соответствии с инструкцией от 11 апреля 1720 г. стали находиться в ведении одной из четырех экспедиций Коллегии. В соответствии с инструкцией Первая Экспедиция (“иностранные дела на русском языке”) заведовала “приемами и отпусками иностранных представителей в России и русских за границей”, а также всей перепиской с последними.
Таким образом, к середине XVIII столетия началось формирование самостоятельной протокольной службы в составе российского внешнеполитического ведомства. Посольский обычай постепенно был преобразован в дипломатический протокол и церемониал, на смену ритуалу, основанному на обычае и традициях, пришел этикет, соответствующий европейским нормам международной вежливости и общепринятым светским условностям. При дворе появились должности церемониймейстера и обер-церемониймейстера, которые были обязаны строго следить за соблюдением установленного церемониала и этикета.
Дата добавления: 2015-02-16; просмотров: 127 | Поможем написать вашу работу | Нарушение авторских прав |