Читайте также:
|
Принцип единения противоположностей, как фундаментальный принцип мироустройства, проходит основной линией во многих философских школах. Учение о двух началах, лежащих в основе всего сущего, идет от Анаксимандра Милетского, Парменида и Гераклита. Анаксимандр Милетский считал, что в основе мира лежит апейрон, вмещающий противоположности по типу светлого и темного, теплого и холодного. Чувственный мир Парменид трактовал как смешение противоположных начал – огня и земли, светлого и темного, горячего и холодного. По Гераклиту: "вечное становление" возможно как единство противоположностей. Пифагор также считал, что мир состоит из противоположностей. Согласно воззрениям Пифагора то, что приводит противоположности к единству и создает все в космосе, - есть гармония. У пифагорейцев гармония - есть согласие противоположностей и выступает как единство мужского и женского начал. Они считали, что гармония является божественной и заключается в числовых отношениях. По Платону: истина достижима посредством сведения противоречащих сторон в единое и целое. У Платона " третье есть единство обоих ". Идея единства противоположностей развивалась в 15 – 16 веках Николаем Кузанским и Дж. Бруно. При этом противоположности ими рассматривались не антагонистичными, а взаимодополнительными, то есть комплементарными. Дальнейшее развитие этот принцип мироустройства получил у Гегеля – у него связь противоположностей и единого есть фундаментальная характеристика развития. Всякий процесс развития Гегель связывал с триадой: тезис – антитезис – синтез. Триада была предметом теоретического исследования еще у Платона. Плотин продолжил учение Платона о триаде. У Гегеля триада становится основным диалектическим принципом развития. Триада Гегеля схематично представлена на рис. 1.
Рис. 1. Триада Гегеля.
Триада Гегеля олицетворяет то, что в сложном природном или социальном явлении следует искать тезис, антитезис и синтез. Важнейший признак триады Гегеля – это ее элементарность, а значит фундаментальность.
Основные особенности русской философии.
Категория: Учебные материалы по философии
Неотъемлемой частью всемирного историко-философского процесса является многовековая история философии в России. В отечественной философии, прошедшей самобытный путь развития, отразилось культурно-историческое развитие России. Зародившись позднее, чем в соседних странах, отечественная философская мысль испытала сильное влияние сначала византийской и античной мысли, затем западноевропейской философии.
Отечественной философской мысли присущи некоторые общие признаки.
1. Отечественная философия тесно связана с общественно-политической деятельностью, с художественным и религиозным творчеством. Отсюда публицистический характер многих философских работ, авторы которых — общественные деятели, писатели, ученые.
2. Отечественная философия не занимается специально разработкой теоретико-познавательной проблематики, познание становится предметом изучения в связи с проблемами бытия – в этом видят онтологизм русской философии.
3. Особое внимание уделяется проблеме бытия человека, в этом плане отечественная мысль антропоцентрична.
4.С проблемой человека тесно связаны социально-исторические проблемы: проблема смысла истории, места России во всемирной истории. Русская философия историософична.
5. Русская философская мысль этически ориентирована, о чем свидетельствует нравственно-практический характер решаемых ею проблем, большое внимание к внутреннему миру человека. В целом отечественная философская мысль неоднородна, указанные черты неодинаково представлены в учениях различных мыслителей.
Следует иметь в виду, что некоторые исследователи выделяют в рамках отечественной философии оригинальную русскую философию, по сути религиозно-мистическую. По замечанию А.Ф. Лосева, «русская самобытная философия представляет собой непрекращающуюся борьбу между западно-европейским ratio и восточно-христианским, конкретным, богочеловеческим Логосом».
В истории отечественной философской мысли выделяют несколько периодов: 1-й - философская мысль Древней Руси X – XVII вв.; 2-й - философия эпохи Просвещения (XVIII - начало XIX века); 3-й - развитие оригинальной русской философии (вторая треть XIX века – начало XX века); 4-й – послеоктябрьский период (большая часть XX века).
Несмотря на то, что определенное философское значение имеют работы таких мыслителей как Илларион («Повесть временных лет», «Слово о законе и благодати»), Владимира Мономаха («Поучение»), агиографическая (житийная) литература, концепция старца Филофея «Москва – третий Рим», идеи М.В. Ломоносова и А.Н. Радищева, есть основания полагать, что самостоятельный характер и особое мировое значение русская философия получает лишь в с творчества В.С. Соловьева, прямыми предшественниками которого являются славянофилы и западники.
Чаадаев об исторической предопределенности россии
Петр Яковлевич Чаадаев[1] является одним из ярких представителей философской мысли России западнического направления. Он всегда привлекал внимание историков русской мысли. Правда, ранее интерес этот вызывался больше одной стороной его творчества, его скептицизмом в отношении России, как это выразилось в единственном из "философических писем", напечатанном при жизни автора.
Мировой читатель долгое время был лишен возможности узнать развитие и суть философской концепции Чаадаева, так как опубликовано было только одно письмо при жизни. Кроме того, сами письма считались утерянными и найдены были только в 1935 г., несколько писем не было опубликовано, так как в них Чаадаев положительно отзывается о религии.
Чаадаев является ярко выраженным религиозным философом, поэтому войти в систему Чаадаева можно, поставив в центре всего его религиозную установку. Не смотря на религиозность, Чаадаев не является богословом, он сам говорит: "Я, благодарение Богу, не богослов и не законник, а просто христианский философ".
У Чаадаева была натура страстная и сосредоточенная, натура, искавшая деятельности, - но не внешней, не мелочной, не случайной а всецело и до конца воодушевленной христианством. Если один из величайших мистиков христианского Востока (св. Исаак Сирианин) глубоко чувствовал "пламень вещей", то к Чаадаеву можно применить эти замечательные слова так: он глубоко чувствовал "пламень истории", ее священное течение, ее мистическую сферу.
В теургическом восприятии и понимании истории – все своеобразие и особенность Чаадаева. По теургической установке, Царство Божие строится при живом участии людей. Действие христианства в истории во многом остается таинственным, по мысли Чаадаева, ибо действующая сила христианства заключена в "таинственном его единстве" (т.е. в Церкви).
Исходя из теургической основы своей концепции, Чаадаев решительно защищает свободу человека, ответственности его за историю (хотя исторический процесс таинственен и движется Промыслом), и поэтому решительно выражает против "суеверной идеи повседневного вмешательства Бога".
Чем сильнее чувствует Чаадаев религиозный смысл истории, тем настойчивее утверждает ответственность и свободу человека. Но здесь его философские построения опираются на его антропологию.
"Жизнь (человека, как) духовного существа, - писал Чаадаев в одном из своих "Философических писем", - обнимает собой два мира, из которых один только нам ведом". Одной стороной человек принадлежит природе, но другой возвышается над ней, - но от "животного" начала к "разумному не может быть эволюции".
Высшее начало в человеке, прежде всего, формируется благодаря социальной среде. Человек глубочайше связан с обществом бесчисленными нитями, живет общей жизнью с ним. Без слияния и общения с другими людьми мы были бы с детства лишены разумности и не отличались бы от животных.
Из этого признания существенной и глубокой социальности человека Чаадаев делает чрезвычайно важные выводы. Прежде всего, "происхождение" человеческого разума не может быть понято иначе, как только в признании, что социальное общение уже заключает в себе духовное начало, - иначе говоря, не коллективность сама по себе созидает разум в новых человеческих существах, но свет разумности хранится и передается через социальную среду.
С одной стороны, индивидуальное эмпирическое сознание, а, с другой, то, что реально входит в человека от общения с людьми, в существе своем исходит от того, что выше людей - от Бога.
Из этой двойной зависимости человека (от социальной среды, от Бога) происходит не только пробуждение разума в человеке, но здесь же находятся и корни его морального сознания.
"Все благо, которое мы совершаем, есть следствие присущей нам способности подчиняться неведомой силе".
Этот супранатурализм не переходит в окказионализм у Чаадаева или какую-то предопределенность, - наоборот, Чаадаев всячески утверждает реальность свободы человека. Однако свобода человека несет в себе разрушительную силу и, чтобы подействовала ее разрушительная сила, она (свобода) нуждается в постоянном воздействии свыше.
Дата добавления: 2015-01-30; просмотров: 91 | Поможем написать вашу работу | Нарушение авторских прав |