Студопедия  
Главная страница | Контакты | Случайная страница

АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатика
ИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханика
ОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторика
СоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансы
ХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника

Культурно-исторические предпосылки возникновения философии

Читайте также:
  1. Cпецифика русской религиозной философии
  2. I. Общие проблемы философии науки.
  3. II. Поиски первоначала в раннем периоде Древнегреческой философии.
  4. N3 Функции философии
  5. XXIV/ Предпосылки и начало Смутного времени. Лжедмитрий I.
  6. Авторами патриархальной теории возникновения государства были
  7. Аксиологическая проблематика в философии. Специфика ценностного отношения. Проблема ценностей. Ценностный мир человека.
  8. Аксиология и ее место в философии. Понятие ценности
  9. Акты органов государственной власти и местного самоуправления как основания возникновения прав на земельные участки.
  10. Акционерные общества, их структура и причины возникновения. Права акционеров.

Термин «философия» означает «любовь к мудрости» (филиo (phileo) – любовь, софиа (sophia) – мудрость). В научный обиход ввел др.греч. мыслитель Пифагор (580-500 до н.э.) как учение о поиске истины.

Платон (428-347) впервые использовал это слово для обозначения специальной науки о мире и о месте человека в нем.

Философия как явление культуры появилась около 2,5 тысяч лет назад параллельно в Индии, Китае, в Древней Греции.

Культурно-исторические предпосылки возникновения философии:

Философия возникла на сравнительно высоком этапе развития человечества – на уровне цивилизации, когда человек производит продукты духовной культуры, потребляемые всем обществом (в отличие от варварства – собирание растений, варварства – охота).

Предпосылки: (возможности появления и потребности в появлении)

1. Возможности человека:

- выделение умственного труда;

- появление товарно-денежных отношений (возможность заказать и купить знания);

- возникновение государственных структур и правовых норм регулирования общественной жизни;

- постепенное накопление элементов научного знания, используемого на практике и способствующего развитию мировоззрения людей;

И, как результат всего этого, появление возможностей осмысления человеком существующего мира и своего места в нем;

2. Потребности человека:

- интерес человека не только видеть (созерцать) мир, но и понимать (иметь суждение, мировоззрение) как он устроен, желание использовать на практике полученные знания.

Общие феномены мифологического миропонимания. Важно подчеркнуть различия между мифологическим миропониманием и так называемым «примитивным мышлением». Примитивное мышление есть до–понятийное ассоциирование явлений и, в сущности, мышлением считаться не может. Явления случайно связываются между собой по их субъективной значимости (привлекательное – непривлекательное, угрожающее – безопасное, и т.п.); по их поверхностному сходству; по их случайной смежности в пространстве (одно вместе с другим) или во времени (одно перед другим), и т.п. Здесь мы имеем дело с синкретическим (свойственным раннему детству) способом конгломерации образов*. По мере освоения речи, образы получают «метки» в виде слов, но и это еще не мышление [3, 17]. Мышление начинается с освоения понятий, объединенных в понятийную сеть [3, 8]. Понятия аккумулируют социальный опыт адаптации носителей данной культуры к окружающей среде. Этот опыт (эмпирика) накладывает жесткие ограничения на субъективное оперирование образами и устанавливает для индивидуальной психики общеразделяемые конвенции мировосприятия. Растущего ребенка последовательно приучают видеть мир «правильно», т.е. «как все», а не «как хочется» или «как кажется». В противном случае он приобрел бы репутацию дурачка, т.е. низкий социальный ранг [3, 21].
Между тем, мифологическое миропонимание уживается с достаточно развитым мышлением. Первую бросающуюся в глаза особенность такого миропонимания можно было бы обозначить как криптосемотизм.3 Речь идет об обнаружение «тайных знаков» в наличествующей средовой ситуации* – вне связи с очевидным или даже вопреки очевидному. Иными словами, вычленяются «явления», недоступные, да и не подлежащие непосредственному восприятию. Так, средневековый европеец убежден, что за его правым плечом стоит ангел–хранитель, а за левым – бес, хотя он никогда их не видел [4, 11]. Этому, впрочем, легко находится конвенциональное объяснение. Чтобы увидеть ангела, надо сподобиться такой благодати, а бес оттого и носит кличку «лукавого», что способен мгновенно скрыться от взора. С этим моментом связана следующая особенность мифологического миропонимания – апрагматизм. Нет четкой границы между предполагаемым и воспринимаемым – той границы, которая появляется в сознании, благодаря повседневной практике действий. Средовые ситуации как таковые не требуют углубленного изучения, ибо всё, что необходимо знать о реальности, «уже известно». У нашего персонажа не должно возникать даже побуждения повернуть голову вправо или влево, чтобы удостовериться в наличии своих неизменных «спутников». Зато он знает, что, случайно плюнув не через левое, а через правое плечо, он может совершить кощунство, которое, согласно «опыту» социума, чревато наказанием. Если теперь с нашим персонажем или с его близкими произойдет какое–либо несчастье, это и есть «эмпирическое доказательство» того, что плевок угодил в ангела. Если несчастья не произойдет, это ничего не доказывает, поскольку, опять–таки, по «опыту» социума, беда случалась с множеством других, допустивших то или иное богохульство. Подобную апелляцию к конвенционально заданному «опыту» социума имеет смысл зафиксировать термином псевдоэмпиризм.

Дело осложняется тем, что человек, вообще, внушаем. При умело производимой суггестии4 наш персонаж способен воочию увидеть и ангела, и беса. Таким образом, мифологические «явления» отныне переходят для него в категорию «очевидностей». После того как «тайные» явления раскрыты коллективу влиятельным лицом, они начинают восприниматься людьми как «реальные». Здесь достаточно ярко вырисовывается, четвертая особенность мифологического миропонимания: его коллективная функциональность. Те члены сообщества, кто мифологическими умопостроениями не руководствуется, должны быть дискредитированы, изгнаны (а то и преданы смерти); те, кто ими руководствуется, образуют иерархически структурированный коллектив и становятся управляемыми. Есть основания предположить, что повсюду, где социумом владеет непоколебимый миф, можно выявить властную группу, привилегии которой обеспечены следованием коллектива данному мифу. Причем, эти привилегии, как правило, передаются по наследству.
Обратимся к примерам из этнографии, накопленным в ХХ веке [11, 12].
Девушка зазевалась при стирке на реке; ее растерзал подкравшийся крокодил. Практический вывод – необходимость быть бдительными, входя в реку, – племенем не делается (мифологический апрагматизм*). Старейшины утверждают, что злой дух, вселившийся в крокодила (мифологический криптосемиотизм*), чем–то разгневан, и, чтобы умилостивить его, необходимо бросить в реку еще одну девушку. Опыт племени «убеждает», что именно такие действия предотвратят очередные инциденты на реке (мифологический псевдоэмпиризм*). Несогласных с решением старейшин не обнаруживается (социальная функциональность мифа*).
Знатный мертвец, искусно засушенный, остается членом семьи; перед ним ставят пищу, его берут с собой в сражения или на охоту. Тот факт, что пища остается нетронутой, а в предпринятых акциях труп совершенно пассивен, никого не смущает (мифологический апрагматизм). По признакам, которые известны только мудрейшим, удаётся судить, насытился ли мертвец и поддерживает ли он совершаемую группой акцию (мифологический криптосемиотизм). Его одобрение или неодобрение, как всем известно, решающим образом влияет на судьбу группы (мифологический псевдоэмпиризм). Те, кто способен увидеть ситуацию под другим углом зрения, опасаются даже подумать об этом (социальная функциональность мифа).
Для того, чтобы утром взошло солнце, необходимо накануне, перед закатом, вырвать сердце у пленных. Если это не сделано (например, все пленные уже убиты), но солнце, тем не менее, взошло, установленная «связь» между данными явлениями ничуть не подвергается сомнению (мифологический апрагматизм). Мудрецы собираются для того, чтобы обсудить, какое «послание» заключено в этом поразительном факте: содержит ли оно благоволение богов или является каким–то указанием – например, требованием захватывать больше пленных (мифологический криптосемиотизм). Справедливость мудрецов поддерживается священными преданиями (мифологический псевдоэмпиризм). Несогласные рискуют оказаться среди тех, кому вырвут сердце (социальная функциональность мифа).

Помимо коллективных, заслуживают нашего особого внимания идиопатические (индивидуальные) мифы, поглощенность человека которыми свидетельствует о его разрыве с принятыми средой нормами миропонимания. Это может быть революционным способом мышления, но зачастую оказывается и бредом. Говорить о бреде уместно постольку, поскольку оригинальные представления субъекта, опять–таки, не базируются на данных восприятия (мифологический апрагматизм) и ориентированы на «скрытые» от других людей» явления (мифологический криптосемиотизм). Из психиатрической практики автора: один из пациентов, человек со средним образованием, член КПСС, утверждал, что великие мысли становятся небесными телами; «Вот, – говорил он, указывая на ночное небо, – эти созвездия суть мысли Ленина». Другой больной, с университетским образованием, поправил врача, случайно упомянувшего в беседе, что Земля вращается вокруг солнца: «Не вокруг солнца, а вокруг ряда солнц, переходя от одного к другому по спирали». Примечательно, что подобные представления кажутся субъекту либо «очевидными», либо легко доказуемыми, если только «заняться этим всерьез», т.е. использовать существующие инструменты научного исследования (мифологический псевдоэмпиризм). Идиопатический миф обычно таит в себе притязания индивида на роль лица, которому обязаны покоряться другие, не отмеченные печатью исключительности.
Представляется весьма правдоподобным, что носитель идиопатического мифа, придя к неограниченной власти, способен инициировать у подчиненных «вторичный» (внушенный) коллективный миф. Это становится возможным, во–первых, потому, что подчиненные испытывают страх перед властителем; во–вторых, потому, что в психике каждого из нас «дремлют» мифологемы, на основе которых легко утверждается миф, навязываемый сверху. Приходится думать, что людям, вообще, присуща мифологическая потребность, как бы ждущая часа для своей реализации.
Если это так, то при встрече с любым коллективным мифом мы можем (теоретически) добраться до начальной точки его зарождения, и в этой точке обнаружится влиятельный автор идиопатического мифа, внушивший его многим людям, а иногда и многим поколениям людей (коллективная функциональность мифа).
Анти–мифологический «заслон» следует, казалось бы, возводить между суверенным мышлением (здравомыслием) индивида и мнениями его среды. Однако человек, в принципе, с младенчества приучается видеть мир глазами других, старших; опыт среды, точнее, то, что опытом «считается», превалирует над его субъективными личными впечатлениями от происходящего. Многие ли из нас в состоянии выработать «собственное» мировосприятие и противопоставить его мнениям среды? Какова, вообще, доля «собственного» в нашем сознании? И при каких условиях индивид осмеливается держаться за выделенное «собственное», а не за «общеизвестное»? Понятно, что если вы родились фараоном, позволительно выдвинуть концепцию единобожия, вопреки веками царящему вокруг политеизму. Но уже в ранге придворного вы такой привилегии лишаетесь.
Не лишено оснований допустить, что, на практике, отвергая один миф, индивид, на деле, оказывает предпочтение другому. Так, отшатываясь от иррационализма, вы примыкаете к стану рационалистов, полагающих, что мир, в принципе, умопостижим. И когда современный физик сообщает вам о вскрывшейся относительности корпуса доказательств, накопленных наукой, и о кризисе самого понятия «материальный объект», вы продолжаете верить, что разуму всё же дано преодолеть и эти непредвиденные трудности миропознания [22]. Однако верить можно ведь и в ангела и в беса за вашими плечами.
Тем не менее, мы изберём рационалистический стиль познания мира [20]. И, обращаясь к читателю, разделяющему это предпочтение, обратимся к дальнейшему анализу мифологических умопостроений.

Мировоззрение и его типы




Дата добавления: 2015-01-30; просмотров: 45 | Поможем написать вашу работу | Нарушение авторских прав




lektsii.net - Лекции.Нет - 2014-2024 год. (0.007 сек.) Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав