У меня была еще одна попытка «выбиться в люди».
Однажды в «Хартрон» приехали французы из фирмы «Сежелек» с предложением совместной разработки систем радиационного контроля и ряда других систем для АЭС. Гостей принимали в кабинете Чернышева. Меня не пригласили, и мы с моими сотрудниками Коломойцем Сергеем Викторовичем и Слепченко Николаем Петровичем решили, во что бы то ни стало, попасть на эту встречу. Решили и нагло ворвались в кабинет. Там находились Чернышов, Лученко, еще кое-кто из начальства и несколько представителей «Сежелек», среди которых выделялся Жиль Давид, руководитель делегации. Наши руководители говорили по-русски, хартроновская переводчица переводила на английский, а Жиль Давид своим сотрудникам на французский. Беседа явно шла к концу. Наши говорили, чуть ли не о дачах и огородах. Французы их явно не понимали. И тут в беседу включились мы. Разговор сразу же принял конструктивное направление. Хартроновская переводчица не справилась с техническим переводом, но в составе иностранной делегации оказался чех, представитель «Сежелек» в Праге и Восточной Европе. Он взял перевод на себя и переводил с одного неродного языка – русского на другой неродной – английский без проблем, что меня просто-таки поразило. Мы договорились с французами о дальнейших контактах. Таких встреч было несколько: в Киеве, Харькове, Энергодаре (Запорожская АЭС).
Запомнилась встреча в Энергодаре. Сначала мы встретились в Киеве, а затем машинами, нанятыми «Сежелек», поехали в Энергодар. Ехали часов десять. Французы пытались по дороге поменять деньги, но так и не поменяли и голодными приехали на место. А у нас с собой, как обычно, было. Мы пообедали из своих запасов под Полтавой. Приглашали французов, но они отказались. Им было неудобно пользоваться нашим гостеприимством…
Кроме встреч с французами шла интенсивная переписка. Наше начальство договорилось о создании совместного предприятия с «Сежелек». Однако из договора ничего не получилось. В дело вмешался «Вестингхауз», к тому времени создавший с «Хартроном» совместное предприятие «Вестрон», и напомнил, что условием создания «Вестрона» был отказ «Хартрона» от создания других совместных предприятий в области энергетики.
С Францией был связан еще один эпизод в моей деятельности. Однажды по приглашению Госккоматома я, Александров и Коломоец приехали в Киев. Предполагалось наше участие в совещании, которое проводил Госкоматом. Совещание проходило, кажется, в КИЯИ (но точно я не помню). На совещании выступил некто господин Ц. (не помню его фамилию и, поэтому в дальнейшем буду называть просто господин Ц.) Господин Ц. был начальником одного из отделов КИЯИ. Он предлагал нашей отрасли использовать в своей работе контроллеры одной немецкой фирмы. Он хотел, чтобы техника этой фирмы стала базовой для Госкоматома. Как потом я узнал, лоббировал господин Ц. немецких производителей по очень приземленной причине. В руководстве представляемой им фирмы работал его родной брат. Позже господин Ц., как говорят, к этому брату в Германию и уехал на п.м.ж. Нас страшно возмутило это выступление. Приехав после совещания в Госкоматом, мы встретились с начальником научно-технического управления Виктором Дмитриевичем Чебровым. Я заметил, что не дело КИЯИ заниматься распространением импортной техники, в то время как по нашей системе некому заниматься научными вопросами. Кому же продвигать науку, как не тематическому институту, а он в это время занимается банальной торговлей и не без личного интереса. Чебров со мной согласился. Ты прав, говорит, но у господина Ц. высокие покровители. С этим приходится считаться…
А затем, немного помолчав, он неожиданно задал вопрос: «А вы хотите поехать во Францию?». Мы промолчали. Вопрос был не праздным. Госкоматом действительно хотел послать на французские АЭС делегацию наших специалистов для ознакомления с их системами. Позже Белоусов рассказал мне, что он пытался послать нас на одну из АЭС Франции, но французы от нас отказались. Они были согласны принимать эксплуатационников, или крупных начальников, но не разработчиков. Разработчики могут выяснить некоторые промышленные секреты и потом воспользоваться этими знаниями в своих разработках. А зачем французам конкуренты… Позже во Францию съездили Батаев, Щербак и кто-то еще из руководства. Что они там видели, что узнали, для всех нас осталось загадкой…
Ставка на Сежелек была последней моей попыткой в рамках «Хартрона» сделать карьеру. Оставалось только бороться за существование. И эта борьба скоро началась.
Дата добавления: 2015-09-11; просмотров: 81 | Поможем написать вашу работу | Нарушение авторских прав |