Студопедия  
Главная страница | Контакты | Случайная страница

АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатика
ИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханика
ОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторика
СоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансы
ХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника

Часть 6

Читайте также:
  1. Betfair для начинающих. Часть вторая
  2. Betfair для начинающих. Часть первая
  3. Betfair для начинающих. Часть третья
  4. Betfair для начинающих. Часть четвертая
  5. FM передатчик начинающего радиопирата. Часть№2
  6. I часть
  7. II Практическая часть
  8. II часть
  9. II. Основная часть
  10. II. ОСНОВНАЯ ЧАСТЬ

Луи впервые за долгое время не мог понять своих чувств и эмоций. С одной стороны был тот циник и непроходимый пессимист, который остался после развода с Элеонор. С другой же юный мальчишка, которым он снова захотел стать, когда в его жизни появился этот странный парень Гарри Стайлс. Луи хотелось играть, веселиться и вообще вести себя, словно влюбленный подросток. Это пугало. Томлинсон думал, что после поцелуя это чувство пройдет. Думал, что таким образом успокоит вновь проснувшуюся юность внутри себя. Решился на все это из чистого эгоизма, но пожалел почти сразу же. Ужаснулся тому, во что превратил себя всего лишь за три месяца полного одиночества. Раньше он в жизни бы не решился играть с чьими-то чувствами, особенно таких невинных мальчишек, как Гарри. Томлинсону вдруг стало страшно уже не только за себя, но и за окружающих его людей. Сколько боли он еще может им принести? Луи попросил Гарри держаться от него подальше. Не потому, что ему не хотелось проводить с этим студентом много времени, скорее наоборот, но теперь он не мог позволить себе даже прикоснуться к нему.
Легче, почему-то, не стало. Складывалось такое ощущение, будто этот парень одним своим появлением внес абсолютный хаос в уже привычную жизнь, но за это его совсем не хотелось ненавидеть, скорее, поблагодарить. Луи не знал, как долго могло бы продолжаться его добровольное заключение в клетку бесчувствия, но ничем хорошим это, определенно, не закончилось бы. И теперь подобная свобода была непривычной и несколько пугающей.
С их последнего разговора прошло уже две недели. Луи ни разу не поругался с Элеонор. Луи больше никого не приводил к себе на ночь. Луи выбросил все снотворное, которое было в его доме. И Луи хотел расцеловать Гарри Стайлса за то, что тот вернул его к жизни. Но Гарри уже целовался с другим.
Зейна Томлинсон видел в университете и раньше, но парень учился на другом факультете, поэтому они ни разу толком не пересекались, да преподаватель им совершенно и не интересовался до тех пор, пока они не подружились с Гарри. Эти двое проводили вместе слишком много времени по меркам Луи. Преподаватель часто видел их вдвоем в коридорах университета, они смотрели друг на друга, они разговаривали друг с другом, они смеялись друг над другом. Томлинсон подозрительно поглядывал на Зейна, боясь, что тот может разбить Гарри сердце. Малик не внушал доверия: он выглядел слишком плохим парнем, он общался с теми, с кем общаться не стоило, он совершенно не был похож на того, кто интересуется парнями. И он, черт возьми, мог заставить Гарри смеяться. У кудрявого был потрясающий смех. Луи всегда нравилось проходить мимо этой парочки, когда они смеялись и слушать то, как хохочет Гарри. Это было некоей паранойей, которая никак не укладывалась в голове, но она была и с ней, похоже, оставалось лишь смириться.
Преподаватель действительно был рад за своего студента: Стайлс нашел общий язык с остальными студентами, больше не шарахался в сторону при звуке своего имени, неожиданно стал чересчур популярным и даже выступил на местном концерте с одной из своих песен. Громче Луи тогда аплодировал, наверное, только Зейн. Гарри выбирался из своей скорлупы, и это дико радовало преподавателя.
Но в отношении к Луи Гарри до сих пор держал свое слово. Он вообще к нему не подходил, только, разве что, приходил на лекции, да и то, не на все. А на тех, что приходил, постоянно переписывался с Зейном. И Томлинсон вдруг поймал себя на том, что злится. Непонятно на что, но каждый раз, когда он снова видел их вместе, хотелось ударить Малика, забрать Гарри и вправить ему мозги на место. Луи вдруг начал скучать по тому мальчишке, что краснел от каждого его слова, что искренне не понимал устройства этого мира, что так хотел быть хоть кем-то любимым. А теперь… он любим, но Луи почему-то хотелось взять его за шкирку, встряхнуть, вернуть того кудрявого парня, который рассказывал ему о своих чувствах, сидя на кухне, и больше никогда его не отпускать. Как глупо все обернулось. Томлинсон никогда не считал себя собственником, но почему-то он испытывал такое сильное чувство ответственности за этого парня, что хотелось запереть его у себя в спальне и… О том, что он будет делать после, Луи думать не хотел.
В любом случае, эти чувства не давали спокойно жить, как бы сильно Томлинсон не старался их спрятать поглубже. И иногда они вырывались наружу либо громким потоком ругательств в пустоту, либо глупым срывом эмоций на студентах, либо попыткой привлечь внимание Гарри к себе, прямо как в первую их встречу. Это было, пожалуй, худшим вариантом, потому что результаты этих попыток никогда не приносили ничего хорошего, лишь сильнее распаляя настырность и упорность Луи. Стайлс, казалось, этих попыток вовсе не замечал. Луи спросит его по теме лекции – ответит без запинки, так, словно сам является преподавателем философии. Луи попросит убрать телефон – спрячет в карман сумки и до конца пары даже не потянется за ним, несмотря на то, что тот будет вибрировать. Луи попросит отложить тетрадь с песнями и записывать лекцию – засунет ее в сумку, и слово в слово будет конспектировать рассказ. Томлинсон не ожидал каких-то попыток противиться ему, но такая спокойная беспрекословность его смущала и раздражала. Тот Гарри, который его Гарри, обязательно бы покраснел, промямлил извинения и только потом сделал бы то, о чем его попросили. Желание хорошенько встряхнуть студента нарастало.
Одним вечером Томлинсон не выдержал одиночества. Собрался, вышел из дома, и ноги сами принесли его в один из баров неподалеку от дома. Луи оглядел обстановку и решил, что это то, что нужно. Немного народу, затхлая атмосфера, под стать его настроению, и явно большое количество алкоголя в баре этого заведения. Завтра воскресенье, так что с похмельем он справится, и оно не будет мучить его на работе. Томлинсон заказал бутылку виски, - напиваться, так напиваться, - и сел в дальний угол заведения, откуда открывался неплохой вид на все помещение.
И уже спустя пятнадцать минут и два стакана алкоголя, влитых в организм, он пожалел о том, что выбрал это место. В бар, обнимаясь, зашли Зейн и Гарри, выбрали самый освещенный столик, будто специально издеваясь над Луи, уселись за него и начали представление. На ум приходило лишь одно дурацкое слово «спектакль», когда Томлинсон наблюдал за представлением, разворачивающимся перед его глазами. Одна рука Зейна покоилась на талии у Гарри, а другая была где-то под столом, и философ даже представить боялся, чем она занята. Стайлс, в свою очередь, прижимался к брюнету, обеими руками обнимая его, и что-то страстно шептал на ухо. Луи не мог поверить, что этот Гарри, и тот парень, который перевелся в университет чуть меньше месяца назад – один и тот же человек. Это не укладывалось в сознании, и Томлинсон совершенно не мог понять, как кудрявый успел так измениться за такое ничтожно маленькое время. Прежний Гарри уже давно бы был красным, как самый спелый помидор, скидывал бы с себя чужие руки и отодвигался бы сам подальше. Но не этот. Этот человек творил то, что никак не хотел видеть Луи. Преподаватель залпом влил в себя целый стакан виски, продолжая наблюдать за воркующей парочкой. Стайлс уже вовсю целовал мочку уха Зейна, посасывая сережку, и Томлинсон подумал о том, что это напоминает ему кадр из какой-то бразильской мелодрамы с порно-элементами. Так глупо. Он опрокинул в себя еще один стакан виски и почувствовал, что, наконец, начинает пьянеть. Парочка в центре уже, кажется, не стеснялась никого. Руки Гарри скользнули куда-то под стол, и Зейн закусил губу. Луи с неким мазохизмом наблюдал за всей этой бравадой, но его терпение лопнуло, когда губы Малика накрыли губы кудрявого. Томлинсон вскочил на ноги, в момент подлетел к столику, за которым сидели воркующие голубки, схватил Стайлса за ворот рубашки и буквально вытолкал парня на улицу, жестом заставив Зейна сидеть на месте.
- Ты что творишь? – выкрикнул Луи, как только они с Гарри оказались на воздухе.
- Что? – удивился тот, - ничего особенного!
- Ничего особенного? – передразнил философ, - ах, ничего особенного! Да вы чуть не трахнулись за этим столиком!
- Ничего подобного! Мы даже поцеловаться толком не успели, как вы подлетели! – обиженно вскрикнул Гарри и надул и без того пухлые губы.
- Да?! Зато много чего другого натворить успели!
- Какое вам дело-то? – неожиданно серьезно спросил Стайлс и отвернулся. А Луи не знал, что ответить. «Я, понимаешь ли, оказался невыносимым собственником, и решил, что никто, кроме меня не смеет дарить тебе радость»? Или, может, «Я тут вдруг с чего-то решил, что имею право вмешиваться в формирование твоего характера и хочу, чтобы ты был маленьким краснеющим мальчишкой»? Ни тот, ни другой вариант не устраивал никого, так что Томлинсон выпалил первое, что пришло на ум:
- Этот парень плохо на тебя влияет!
- Я плохо влияю?! – неожиданно появившийся Зейн явно не был рад такому повороту разговора, - да он же слова не мог сказать, не покраснев, пока я не появился! Я сейчас? У него же даже друзья появились!
- Зато сам он абсолютно испортился! Такие жертвы ради популярности?!
- Так! – вмешался в перепалку Гарри, - я, вообще-то, до сих пор здесь! А также, мистер Томлинсон, это не ваше дело, какие изменения происходят в моей жизни, - отрезал парень, и эти слова заставили Луи отшатнуться от него, словно тот отвесил ему неслабую пощечину, - так что, будьте добры, держитесь подальше от меня и моей жизни!
Стайлс закончил тираду, поправил челку и, взяв Зейна за руку и бросив на растерянного Луи последний гневный взгляд, оставил преподавателя одного разбираться со своими чувствами. Томлинсон смотрел вслед Гарри и неожиданно понял, что мучило его все эти две недели. Это же банальная ревность. Луи Томлинсон ревновал Гарри, черт его побери, Стайлса. Парня, который поменял его жизнь настолько, что в прежнее русло ей уже не вернуться.




Дата добавления: 2015-09-11; просмотров: 32 | Поможем написать вашу работу | Нарушение авторских прав

Глава 1. | Часть 3 | Часть 4 | Часть 8 | Часть 9 | Часть 10 | Часть 11 | Specific Skills | As mentioned above ASHA will arrange pick-ups/drop-off from Gloucester City to The ASHA Centre. | Written by Mike Werb & Michael Colleary |


lektsii.net - Лекции.Нет - 2014-2024 год. (0.008 сек.) Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав