Читайте также:
|
Пренебрежение отличием человеческих способностей и навыков от капитала и упор на сходства (накопление в результате инвестиций и способность приносить доход) позволяет сторонникам этой доктрины упростить схему взаимоотношений «социум – экономическая система», фактически исключив первую компоненту из анализа; однако проблема влияния социальных процессов на процессы экономические таким образом не устраняется, что предопределяет поражение доктрины экономического детерминизма.
Очевидно, что метологически более корректно использование понятия «человеческий потенциал»; темп роста индивидуального человеческого потенциала зависит как от природных данных, так и от качества жизни, социального окружения, уровня развития общества (уровня законности и соблюдения прав личности).
Программа Развития ООН (ПРООН) рассматривает человека как главное богатство нации; в отличие от концепции «человеческого капитала», которой придерживаются специалисты Мирового Банка, ПРООН реализует концепцию человеческого развития (рис. 4.2), возникшую благодаря инициативе пакистанского экономиста Махбуба-уль-Хака[124].
4.2. Динамика индексов развития человеческого потенциала Австрии, Канады, Финляндии и Франции[125]
Различие между терминами «человеческий капитал» и «человеческое развитие» очевидно: если в первом случае человек рассматривается как средство, то во втором – как цель.
Рис. 4.3. позволяет определить степень отставания Украины и России по уровню человеческого развития от таких стран, как Польша и Норвегия. Очевидно, что даже в «наивысшей точке» (2008 г.) человеческий потенциал Украины (значение 0,714) не достигает «наинизших» значений показателей Австрии, Канады, Финляндии 1980 г. (см. рис. 4.2). Такое отставание современного уровня человеческого развития в Украине от показателей «прошлого века» для развитых стран является симптомом серьезных институциональных проблем.
Рис. 4.3. Сравнительная динамика индекса развития человеческого потенциала Украины, России, Польши и Норвегии
В концепции ПРООН права человека на свободную и достойную жизнь являются универсальными, неотчуждаемыми и неделимыми. По поводу социальной значимости этих ценностей Ральф Дарендорф формулирует следующую мысль [54, С. 143]:
«…Открытое общество, жизненные шансы людей, гражданские права, благосостояние, свобода – ценности однозначные. Различны бывают особые условия конкретных обществ и, следовательно, способы реализации этих ценностей».
Достойный уровень жизни, удовлетворительное питание, медико-санитарная помощь, образование и защита от бедствий в концепции ПРООН рассматриваются как права человека, а не только цели развития, а бедность – как угроза для реализации прав человека.[126] При этом Юджин Стиглиц дает следующую характеристику глобальных процессов [134, С. 23]:
«Растущий разрыв между имущими и неимущими оставляет все больше людей «третьего мира» в жестокой бедности, живущими менее чем на один доллар в день. Несмотря на повторные обещания, данные в течение последнего десятилетия XX в., число людей, живущих в бедности, возросло почти на 100 млн.[127] И это произошло в то время, когда общемировой доход возрастал в среднем на 2,5 процента в год».
В противоположность рассуждениям Леона Вальраса о том, что политическая экономия не может одновременно являться наукой о производстве богатства и «моральной» наукой о его распределении [28], Стиглиц видит задачу экономической науки в преодолении последствий неравенства распределения – растущей бедности и нищеты [134, С. 44]:
«…величайшие вызовы для экономиста лежат теперь в области нарастающей в мире бедности. Что мы могли сделать для 1,2 млрд. человек, живущих менее чем на один доллар в день, или 2,8 млрд., живущих менее чем на два доллара в день по всему свету, составлявших тогда 45 процентов населения Земли?»
4.1.13. Предельная эффективность «человеческого капитала»
Дж. М. Кейнс подразумевал под предельной эффективностью капитала отношение между ожидаемым доходом, приносимым дополнительной единицей данного вида капитального имущества, и ценой производства этой единицы [69]. Если рассматривать предельную эффективность «человеческого капитала», то, по логике экономического детерминизма, в отношении его накопления должен действовать закон «убывающей отдачи», т.е. предельная эффективность «человеческого капитала» должна снижаться по мере его накопления. Это означает, что вариация объемов инвестиций в «человеческий капитал» неизбежна в той же степени, как и вариация объемов инвестиций в основной капитал. Во-первых, в долгосрочной перспективе ожидаемый доход будет падать с ростом предложения «человеческого капитала»; во-вторых, в краткосрочном периоде «цена предложения» этого капитала будет расти [69].
Принимая концепцию «человеческого капитала», приходится принимать и эти выводы. Однако данная концепция неприемлема именно потому, что, во-первых, производство «единицы» этого капитала требует большего времени, чем производство единицы основного капитала; во-вторых, снижение объемов инвестиций означает, в первую очередь, сокращение рынка образовательных услуг, т.е. закрытие ряда учебных учреждений, что означает утрату ценных педагогических кадров. В результате последующее увеличение объемов инвестиций будет означать создание того, что было разрушено ранее; для этого в стране может просто не оказаться нужного количества соответствующих трудовых ресурсов. Это приведет к значительному возрастанию периода «окупаемости» инвестиций, и не только потому, что процесс подготовки преподавателей с необходимым опытом работы значительно превышает время на подготовку специалистов соответствующего профиля; в первую очередь, сохранение целостности и полноты объема знаний, носителями которой являются не книги и учебники, а живые люди, связано с традициями высшей школы, в рамках которой этот объем не просто сберегается, а превращается из информации в знания. Синергетический эффект здесь возникает как результат длительного функционирования системы, порождая определенные традиции, стиль взаимоотношений, методы передачи знаний и т.д. Достаточно сопоставить стиль взаимоотношений между студентами и преподавателями высшей школы во вновь созданных ВУЗах и в давно действующих учреждениях высшего образования: в первом случае эти отношения всегда носят формальный характер, преподаватели дистанцированы от студентов; во втором наблюдается более демократичная среда, располагающая студента к проявлению большей заинтересованности, продолжительность неформального общения студентов с преподавателями вне аудиторий больше; формируются традиции проведения дискуссий, развивающих мышление студентов и способствующих выработке собственной точки зрения.
Как бы не хотелось обратного реформаторам, но всемирно известные научные школы всегода «старые»; период формирования действительно «высшей школы» измеряется даже не десятилетиями, в отличие от «учреждений высшей школы», создаваемых практически за считанные годы декретом наркома просвещения или указом Министерства образования. Как хороший конъяк, «высшая школа» также предполагает длительную «выдержку», только значительно более продолжительную. Таким образом, разрушение высшей школы – процесс краткосрочного периода, а формирование – процесс многих десятилетий.
Именно в рамках высшей школы недопустима трансформация «труда» в «работу», что происходит в результате жесткой регламентации процесса.
Процесс реформ высшей школы не может регламентироваться чиновниками, поскольку ее развитие – это процесс эволюционный, а не революционный; эволюционный характер развития исключает жесткое вмешательство извне, так же как эволюция биологических видов исключает генетические эксперименты. Просим прощения за грубую аллегорию, но если в хозяйстве одного индивида есть лошадь, а у другого – ишак, не стоит пытаться превратить лошадь в ишака или наоборот; долгий период эволюции создал два этих вида животных, и одного лишь человеческого желания иметь лошадь вместо ишака или ишака вместо лошади недостаточно для того, чтобы реальность резко изменилась.
Итак, уникальность процесса образования более всего отражает роль человека: это не просто передача заний; невозможно стать преподавателем высшей школы, просто прочитав определенный объем книг. Огромную роль играют традиции, определяющие стиль коллективной жизни и систему ценностей сообществ в рамках учебных заведений. Не менее важны методы передачи знаний, которые не могут развиваться иначе, как в процессе личного общения, поскольку формируются не в результате деятельности отдельного педагога, а в результате длительного функционирования всей системы.
Таким образом, утилизация накопленного «человеческого капитала» в результате снижения объема инвестиций в него может привести к долгосрочной стагнации в силу действия принципа акселерации: предельная эффективность «человеческого капитала» в долгосрочной перспективе будет снижаться за счет роста стоимости «производства» единицы этого капитала, что будет дестимулировать инвестиции. Итак, резкое сжатие рынка труда за счет сокращения инвестиций в «человеческий капитал» возможно, однако нереальным представляется столь же резкое его расширение. При этом затраты на расширение рынка труда будут на порядки больше, чем то сокращение инвестиций, которое привело к его сжатию. Это означает, что методология концепции «человеческого капитала» является заведомо некорректной ввиду неприменимости законов накопления капитала к активным элементам производительных сил.
Далее хотелось бы рассмотреть убывающую отдачу от инвестиций в «человеческий капитал» не в смысле снижения добавленной стоимости или прибыли, а в смысле прироста объемов этого «капитала».
В отличие от методики Мирового Банка, большинство оценок «человеческого капитала» осуществляется по общему объему инвестиций в здравоохранение, образование и уровень доходов населения. Однако если для произведенного капитала выражение 
справедливо, то для «человеческого капитала» будет скорее справедливо выражение: 
, где 
– коэффициент предельной отдачи от инвестиций, зависящий от объема накопленного «человеческого капитала». Таким образом, оценка объемов инвестиций характеризует не сам «человеческий капитал», а условия его накопления; при этом темп накопления этого «капитала» будет зависеть от его объема.
Если в качестве характеристики результативности инвестиций рассматривать индекс развития человеческого потенциала ПРООН, очевидно, что рост ожидаемой продолжительности жизни невозможен без соответствующего прироста инвестиций в здравоохранение, а рост продолжительности обучения – без роста инвестиций в образование. В случае положительного прироста населения даже сохранение индекса на одном уровне требует увеличения объемов инвестиций, поскольку растет число «объектов» инвестирования.
Таким образом, даже в случае постоянного роста объема инвестиций в «человеческий капитал» по мере его накопления «отдача» от этих инвестиций в виде соотвествующего прироста «человеческого капитала» будет снижаться.
Рис. 4.4 отражает снижение темпов роста индекса развития человеческого потенциала по мере роста его значения (по данным ПРООН) для Австрии, Германии и Финляндии.
Рис. 4.4. Связь между уровнем человеческого развития и темпами его роста для трех развитых стран
В рамках концепции «человеческого капитала» можно сделать вывод, что при достижении некоторого его объема дальнейшие инвестиции в человеческое развитие теряют экономический смысл (т.е. становятся неэффективными). Этот вывод противоречит цели социального прогресса, т.е. сама концепция «человеческого капитала» изначально находится в таком противоречии, поскольку рассматривает человека как средство, а не цель.
Если же посмотреть на тренды соответствующих кривых для таких стран, как Бенин, Бангладеш и Китай (рис. 4.5), то заметно, что межстрановые различия столь велики, что говорить о какой-либо связи даже типа 
между инвестициями в «человеческий капитал» и объемом этого «капитала» не представляется возможным; институциональная среда различных стран является главным дифференцирующим фактором; вторым по значению фактором является роль данной страны в международном разделении труда, т.е. внешняя институциональная среда.
Рис. 4.5. Связь между уровнем человеческого развития и темпами его роста для Бенина, Бангладеш и Китая
Таким образом, принятие концепции «человеческого капитала» подразумевает признание того, что уровень человеческого развития является результатом конъюнктурных колебаний на рынке инвестиций; что стимулом для инвестиций в человеческое развитие является соотношение предельной эффективности «человеческого капитала» и рыночной ставки процента. Мы уже привели аргументы против этой «рыночной» концепции, осталось подвести итоги.
Резюме
Подводя итог вышесказанному, несложно убедиться, что концепция «человеческого капитала» приводит нас к конфликту институтов труда и собственности; речь идет о деформации институциональной матрицы, происходящей в результате вытеснения одного базисного института другим. Понятие «человеческий капитал» активно используется приверженцами экономического детерминизма, поскольку оно позволяет игнорировать уникальную системообразующую функцию института труда, а социальную сущность самого труда заменить экономическим суррогатом. Уже не капитал является овеществленным трудом, а труд становится продуктом капитала, что переворачивает с ног на голову систему причинно-следственных связей и приводит к абсурду.
Если даже согласиться с таким подходом к оценке человеческих знаний, квалификации и опыта, то нарушение принципа гомогенности[128] в отношении понятия «капитал» приводит к эклектике. Неоднородность в этом случае выражается в противоречии между социальной природой труда и антисоциальной природой капитала и полном отсутствии симметрии взаимоотношений между ними.
Таким образом, концепция человеческого капитала – это еще один артефакт экономического детерминизма, с помощью которого элиминируется социальная сущность человека и его доминантная роль в отношениях с материальной средой.
Богатство, определяемое специалистами Мирового Банка как «непостижимый остаток», является накопленной добавленной стоимостью, созданной непосредственной деятельностью человека; как и всякое богатство в условиях частной собственности, оно имеет владельцев. Если исключить из него стоимость общественных благ, принадлежащих всему обществу, то остальное богатство персонифицируется; как материализованный и отчужденный труд, оно не может считаться «человеческим капиталом». Что касается зависимости его объема от уровня образования (количества лет обучения), очевидно, что дело не в «человеческом капитале», а в том, какую роль играет данная страна в международном разделении труда. Соответственно этой роли формируется и структура общественного производства; а эта структура определяет спрос на те или иные специальности, квалификацию, знания.
Технологическая отсталость отдельных стран в большей степени является результатом внешнеэкономической политики развитых стран, не заинтересованных в выходе на мировой рынок новых конкурентов с продукцией высоких технологий [134]. Поэтому низкий уровень человеческого развития в отсталых странах консервируется высокоразвитыми; это институциональная преграда, сознательно поставленная «лидерами» международного разделения труда. «Человеческий капитал», рассчитанный по методике Мирового Банка, отражает неравенство международного распределения. При этом слаборазвитые страны с низким уровнем жизни не могут сформировать институциональную среду, способствующую росту социального капитала.
Дата добавления: 2015-09-10; просмотров: 85 | Поможем написать вашу работу | Нарушение авторских прав |