Читайте также:
|
Ко времени крушения самодержавия в феврале 1917 года для России были характерны неразвитость институтов гражданского общества, крестьянский характер страны, низкий жизненный уровень в основном безграмотного населения. Всё это явным образом не способствовало становлению характерного для буржуазного общества менталитета политико-правового участия в политической жизни страны. Эти связи носили опосредованный, скользяще-поверхностный характер для населения, которое было готово передать политической партии, а, в конечном счете, и государству патронально-покровительственную функцию защиты своих интересов. До Февраля 1917 года эту функцию выполняло самодержавие. Придя к власти, большевики, используя традиции российской государственности управления обществом через бюрократически-чиновничий аппарат, органичным образом объединили две направляющие большевистско-марксистскую идиому - диктатуру пролетариата, основанную на необходимости контроля партии большевиков над обществом и исторически сложившуюся бюрократическую модель российской государственности. В этом смысле правление большевиков-коммунистов было продолжением российского самодержавия как системы управления страной, без участия институтов гражданского общества, зачатки которого существовавшие при самодержавии (политические партии, земства и Государственная Дума) были уничтожены. Интеллигенция как системный компонент, способствующий формированию свободомыслия, была за десятилетия коммунистической диктатуры подвержена жесточайшему контролю. Буржуазия как социальная страта формообразующая ментальность и институты буржуазного общества (парламентаризм, принцип разделения властей, политические и гражданские свободы и т.д.) была уничтожена.
Советское общество было превращено партийной диктатурой в тоталитарное государство. Партийность как явление в России была окончательно уничтожена в 20-е годы и на долгие годы перестала существовать. В результате был нарушен континуитет партогенеза в России, что пагубно повлияло на процесс его строительства.
Коммунистическая партия стала выполнять функции государства и в итоге стала партией-государством. Исторически большевизм в России выполнил задачу экономической и социальной модернизации российского общества. Окончание этого периода, которое приходится на послевоенное время (50-60-е годы), повлекло за собой имплицитно рост благосостояния населения и поиск у него новых нерестриктивных культурных, социальных и иных смыслов. Хрущёвская «оттепель» стала символом такой умоперемены в сознании советского общества, и что более важно она возродила в умах интеллигенции зачатки инакомыслия, способствовала складыванию гетерогенно и эндогенно оппозиционных взглядов коммунистическому режиму, что привело к появлению во второй половине 60-х годов ХХ века, диссидентства, как первого антисистемного и антисоветского движения. Это было началом оформления политического движения в СССР вне рамок партийно-государственной политической системы. Именно, диссидентство стало во многом основой для идеологического и политического конструкционизма, которое сформировало в 70-е годы, протестное, антисоветское движение, которое стало формообразующим для создания демократическо-либеральных организаций (дискуссионных клубов). Возникшие в это время такие политические объединения носили интеллигентский характер. Их идеология не имела чётко очерченных границ и программ, кроме широкого спектра от протестного до антикоммунистического содержания и общих положений либеральной доктрины, имманентно поверхностно понимаемой интеллигенцией из-за продолжительного отсутствия (в течение десятилетий Советской власти) влияния либерализма на умы в России и его традиций.
В момент гибели коммунистического государства оппозиционная интеллигенция смогла генерировать только «программу разрушения», но не сумела создать «программу созидания». Демократическим формированиям был присущ интеллигентский унилатерализм, отсутствие чётко организационной структуры и осознанной программы, не окончившийся процесс артикуляции политических интересов внутри движения. Отсутствие широкой социальной базы и устоявшихся идеологических императивов, эндогенная слабость формирующегося демократическо-либерального спектра не позволила создать либерально-демократической оппозиции сильной партии. Видимо и само оппозиционное движение на рубеже 80-90-х годов ХХ века ещё не было готово к созданию политических партий из дискуссионных клубов. Последние не обладали лимитом времени, чтобы перерасти и институализироваться в политические партии. Демократическая оппозиция следовала за разворачивающимися событиями, а не впереди них. Однако не следует думать, что либерально-демократические формирования плыли по течению. Их организационная рыхлость и отсутствие профессионального партийного аппарата компенсировалась опорой на революционную/реформистскую и политическую эйфорию масс, которые также стремились к переменам в этот исторический момент крушения коммунизма в России.
Дата добавления: 2015-09-10; просмотров: 82 | Поможем написать вашу работу | Нарушение авторских прав |