|
Читайте также: |
Те же девять часов, но уже наутро следующего дня.
Исчезли газеты с пола и дивана. Дверь спальни Филлипы по-прежнему закрыта. Мокрые полотенца на перилах балкона. Очевидно, что Данкэн принимает ванну.
Данкэн. (Невидимый, поет в ваннной комнате шотландскую песню. Также возможно и, уверены, лучше для русского зрителя, если Данкэн поёт старинную шотландскую песенку про Пегги, у которой был весёлый гусь, на музыку В. Берковского)
““У Пэгги жил весёлый гусь,
Он знал все песни наизусть.
Ах, до чего ж весёлый гусь!
Спляшем, Пэгги, спляшем!
У Пэгги жил смешной щенок,
Он танцевать под дудку мог.
Ах, до чего ж смешной щенок!
Спляшем, Пэгги, спляшем!
У Пэгги старый жил козёл,
Он бородой дорожки мёл.
Ах, до чего ж умён козёл,
Спляшем, Пэгги, спляшем!
(Слышно, как он полощет горло.)
Ля, ля, ля...
Ах, до чего ж жизнь хороша!
Из кухни появляется Филлипа. Несет поднос с завтраком, с которым она взбирается по лестнице и входит в ванную комнату.
Голос поющего Данкэна. И я, и моя любовь, мы никогда не встретимся вновь на прекрасных, истинно прекрасных берегах Шотландии моей… (попрежнему невидимый, но уже заметивший появление Филлипы в ванной комнате.) О, нет! Хватит еды! Заклинаю! Три ванны, три завтрака, что ты хочешь сделать со мной, женщина?
Филлипа (невидимая). Откармливаю! А это нелегко – без помощи бекона, пива и колбасы. Посмотрите на себя, кожа да кости!
Данкэн (попрежнему невидимый). Не смотри на меня, женщина. Замужней женщине не пристало пялиться на голого вегетарианца. Неприлично!
Филлипа (невидимая). Ну, кто же так принимает ванну? Вы бы хоть разок окунулись в воду. Когда я говорю “ванна”, я имею в виду – вымыться, как следует, с головы - до пят!
Данкэн (невидимый). А когда я говорю “Закройте дверь!”, я имею в виду – с той стороны!
Филлипа появляется с охапкой мокрых полотенец, развешивает их рядом с уже сушащимися на балконе. Затем возвращается в ванную комнату и появляется вновь, с подносом, на котором остатки еды. Ступает на лестницу.
(Данкэн, невидимый, продолжает петь.) “В Шотландии жил веселый гусь… Ах, до чего столичный гусь…”
Филлипа (обращаясь к нему с лестницы). Да, Данкэн. Ричард никогда не был в Шотландии.
Данкэн (попрежнему из ванной комнаты, после паузы, поёт). “Тогда моё сердце навечно осталось в Сан-Франциско…”
В гостиной звонит телефон. Филлипа ставит поднос. Берёт трубку.
Во время разговора Данкэн выходит из ванной комнаты. Он – в халате. Лицо – в мыльной пене.
Филлипа (в телефон). Да, семьдесят семь, сорок четыре? О, мистер Дэвидсон… Отлично, а вы?.. Нет, сожалею, но он… э… не может подойти… Конечно, нет, он в порядке. Превосходно себя чувствует. Просто он сейчас - в ванной комнате.
Данкэн. Звоните в полицию?
Филлипа поворачивается, с удивлением видит, что Данкэн на балконе, прикрывает трубку ладонью.
Филлипа (Данкэну). Э… нет… это – мистер Дэвидсон, один из опекунов фонда твоей матери, дорогой. Они хотят с нами встретиться в следующий понедельник.
Данкэн. Скажи, дорогая, я предпочел бы встретиться в следующем году...!
Возвращается в ванную комнату.
Филлипа (в телефон). День рождения Ричарда в понедельник, а в воскресенье, я решила преподнести ему сюрприз и пригласить на ужин друзей. (Выдержав паузу, смеется.) Да, самых близких. Узкий круг. Что? Вы меня слышите? Я думала, нас разъединили. Что, если мы запланируем на после обеда? Что-нибудъ часа в четыре… Прекрасно. С нетерпением жду нашей встречи.
Филлипа с подносом проходит в кухню. Данкэн выходит из ванной комнаты.
Данкэн. Выходит, у вас есть только неделя, чтобы превратить меня в английского джентльмена. А тут еще ваши друзья. Ну и сюрпризик! В какое положение вы меня ставите?! Как вас там… Я даже не знаю вашего имени. Как вас зовут, чёрт побери!
Филлипа (выходя из кухни). Филлипа, чёрт побери! Джеймс…
Данкэн (чуть смутившись). Я не хотел вас обидеть. Чертыхаться. Напротив, хотел поблагодарить за приют, за ванну и, конечно, кормежку. Первый класс. Дайте мне пятьдесят фунтов и, ради бога, отпустите. Дайте уйти, а не то вы, лэди, можете попасть в неприятную историю.
Филлипа. Успокойтесь, я знаю, что делаю. Гости – наши старые, вернее, они не старые еще, давнишние друзья. И приглашены были задолго до несчастья.
Данкэн. Задолго – незадолго, какая разница? А отдуваться мне. (Уходит в ванную комнату.)
Филлипа. А что мне остаётся делать? Отмени я его день рождения, это вызовет массу подозрений. Юбилей станет для вас настоящим экзаменом. Как тот, помните, в “Пигмалионе”, профессор Хиггинс и прекрасная Элиза Дулиттл?
Из ванной комнаты энергично выходит преображенный, совершенно неузнаваемый Данкэн – в халате.
Филлипа смотрит на него с изумлением.
Данкэн. Экзамен нужен вам, Филлипа. А мне нужно выпить! (Спускаясь вниз, спотыкается на неровной ступенъке.) Чёрт! Проклятая ступенька1
Филлипа. Какое потрясающее сходство! (Подходит к бару, открывает его. Данкэн наливает себе. Думает, что она тоже не прочь. Жестом предлагает, она отказывается.)
Данкэн. Ух, и нагнал я жару в этой проклятой ванне. Не хотелось вылезать. (Выпивает.)
Филлипа. Я должна вам кое-что еще сказать. Важно показать, что мы – счастливая семейная пара. Друзья должны поверить… Какое сходство!.. Фантастика! Вот только волосы длинноваты.
Данкэн (подчеркивая, что халат ему коротковат). Зато у него ноги коротковаты. В чем еще разница, лэди? Что у кого длиннее, а что – короче?!
Филлипа (пренебрегая его намеками). Сейчас покажу вам фотографии. Постарайтесь как можно точнее войти в образ. И быстро…
Данкэн. Рим тоже строился не в один день…
Филлипа. Речь не о Риме, а о званом ужине в узком кругу. Вечеринке с напитками, танцами. И о встрече с адвокатами вашей матери. И если ваша внешность, манеры, речь, а главное – подпись не вызовут подозрений, они вручат нам чек на миллион фунтов стерлингов. И всё – концы в воду. Выбора нет, я уже сожгла вашу одежду.
Данкэн. Сожгла мои новые брюки?!
Филлипа. Ваши брюки сгорели. Дотла! (Впервые за всё время улыбается ему.) А сейчас перейдем к делу, если не возражаете. У нас есть шесть дней, чтобы сделать всё правильно.
Данкэн. Что? Что сделать?
Филлипа. Скажите что-нибудь. Но не по-шотландски, по-английски, с интонацией образованного человека.
Данкэн. Я – робкий, я – зажатый.
Филлипа. О, ради Христа. Что-нибудь. Первое, что приходит на ум?
Данкэн. Филлипа – мучительница, Джеймс.
Филлипа. Хорошо. (Пауза.) Начнём отсюда - издалека и постепенно. (Показывает Данкэну кассету.) На этой пленке - голос Ричарда... Я постараюсь кое-что подсказать. И ещё… Внешность. (Достает с полки и вручает ему фотоальбом.) Посмотрите на себя, Ричард Джеймс.
Данкэн берет альбом, открывает, рассматривает фото; издает странный звук – смесь ошеломления у удивления.
Филлипа. Теперь вы понимаете, что я имела в виду, говоря о причёске? И он пополнее вас в талии. Видите, как он стоит? Извините, стоял…
Данкэн. Посмотрите, как он одет. Клоун.
Филлипа. Кто?!
Данкэн закрывает альбом, прихлопывает его рукой.
Данкэн. Не я!Отчего вы так на меня пялились - в ванной?
Филлипа (слегка покраснев). М-да, это от того, что… э… совершенно невероятное сходство.
Данкэн. Не обольщайтесь. Не льстите. Не более, чем сходство. А сходство да лесть могут до глупости довесть.
Филлипа. Довести! У вас что, тяга к рифмоплетству? Надеюсь, это не помешает?.. (Открывает альбом.) А вот - наша свадебная фотография. Я – в белом платье.
Данкэн. Вы выглядите ошеломленной. Потерянной. Удивленной.
Филлипа (улыбаясь). Пьяной.
Данкэн улыбается в ответ.
Данкэн. Объясните, Филлипа, если ваш муж был так сказочно богат, почему он так дурацки одевался?
Филлипа (пожимая плечами). Просто плохой вкус, я полагаю. В одежде. Странно, что вы заметили, однако.
Данкэн. У меня ведь тоже есть свои понятия. Что хорошо, что – плохо. Я – умненький, благоразумненький.
Филлипа. Звучит вполне интеллигентно. (Пауза.)
Данкэн (делая первую робкую попытку сказать фразу на чистом английском). Я кое-что чувствую, вы знаете.
Филлипа (подражая Хенри Хиггинсу, корректирует его произношение). Я кое-что чувствую, вы знаете.
Данкэн (чуть чище). Я кое-что чувствую, вы видите?
Филлипа (с еле заметной улыбкой). Я думаю, вы чувствуете.
Данкэн (старательно). Чувствую!
Филлипа (по слогам). Чув-в-в-ствую!
Данкэн. У-ю! (Опятъ переходит на шотландский.) Дребедень какая-то1 Какого чёрта? Что мне, приз Лоуренса Оливье за это дадут, что ли?
Филлипа. Полмиллиона фунтов. Наличными! Игра. Чет-нечет. Пан или пропал.
Данкэн. Да, но я не профессиональный актер. Я – бездомный.
Филлипа. У вас нет выбора. Своего рода рулетка. За полмиллиона фунтов вам придется попотеть. Или отправитесь прямехонько в тюремную камеру.
Данкэн. Обратно в тюрьму? Похоже, вам доставляет особое удовольствие угрожать, не так ли? Скажите, Филлипа Джеймс, что такого ужасного снова оказаться в сухой уютной камере, с двухразовой обильной жратвой? Где ощущаешь себя уединённо, куда нет доступа лэди, вроде вас, чтобы ездить в авто вокруг да около и нагло глазеть на тебя? В мире Есть вещи гораздо хуже, чем тюремная камера. Я такое могу порассказать…
Филлипа. Не сомневаюсь. В чем вы явно преуспеваете, Данкэн, - во многословии.
Данкэн. Думаете?
Филлипа. У вас хорошо подвешен язык. Очень ловко – за словом в карман не лезете.
Данкэн. Да идите вы!
Филлипа. Вам повезло, что мы встретились. Но и мне тоже: вы могли оказаться непроходимым тупицей, болваном. Но у вас явные способности. В нашей маленькой драме вы раскроете все ваши таланты! (Вежливо, но твёрдо.) Но в течение этой недели вы должны держать себя в руках, свой нос – подальше от бара, и работать над образом. Упорно, как точильщик. И тогда, возможно, нам всё удастся.
Данкэн (с воодушевлением). Покажите мне его походку. Да не стойте вы, как изваяние. Как он ходил, ваш любимый старина Дик? (Прохаживается, меняя походку и осанку.) Так? Или так? Похоже?
Филлипа. Хорошо, хорошо, Данкэн. Хочу вас похвалить..
Данкэн. Не надо благодарностей. Чистый бизнес, по-моему, мы это имели в виду? Никакого сексуального развлечения, так вы сформулировали. Да, я люблю потрепаться, но не настолько болтлив, как вы вообразили. Я остался только затем, чтобы заработать деньги, большие деньги; ваши благодарности только мешают делу.
Филлипа. Я и представить не могла, что вы обидетесь из-за моего патронажа.
Данкэн. Поняли? Вот и хорошо. О, женщины! Я знал женщин. Я много мог бы вам рассказать. Но, видимо, не стоит. И не думайте, что я раним или застенчив. Нет, я весьма практичен и реалистичен. И я здесь только ради денег. Наличных! Ах-да, та пьеса, что мы тут обсуждали? Это был Джордж Бернард Шоу. Вы, конечно, видели – с Джулией Эндрюс в главной роли.
Филлипа. Я – восхищена.
Данкэн. Снимите вашу шляпу! Станиславский! Что вы знаете о нём, а? Я вам много могу рассказать о дружище Станиславском, если хотите. Он нам поможет с этим представлением для друзей.
Филлипа. Данкэн, Данкэн, мы здесь не говорим о театре.
Данкэн. Знаю, знаю. О приватном ужине – с друзьями.
Филлипа кивает, явно довольная, что он всё понимает.
Данкэн. О бизнесе… Хватит валять дурака.
Филлипа. Очень хорошо.
Данкэн. Или не о бизнесе. Может, займемся другим? Развлечёмся?
Филлипа. О, ради Бога!
Данкэн. Извините, не смог себя сдержать. Итак, как он ходил? (Делает несколько крупных шагов по комнате, взад – вперед, в разных направлениях, из одного угла в другой.) Итак, я умненький – благоразумненький. Вы уже поняли. (Шагает и шагает, говоря в такт шагам, весь в своих мыслях. Меняя тон.) Вхожу в образ. (Внезапно на чистом английском, к удивлению Филлипы. И подчеркнуто энергично.) Итак, где его туфли? Если я становлюсь Ричардом, мне нужно хотя бы примерить их. Если подойдут, начну носить. Вы так, кажется, сказали, начнем с мелочей и двинемся дальше.
Филлипа. Да, именно так мы решили.
Данкэн. Мелочи среди мелочей, море мелочей. Начнем играть мелочами.
Филлипа. Можете вы, наконец, быть серьезным. Пожалуйста.
Данкэн. Извините. Простите. Так приятно резвиться с мелочами.
Филлипа. Мы говорили о Ричарде, Данкэн. О конкретном человеке, Ричарде Джеймсе. Не об его костюмах и обуви. Это не простая подгонка одежды. Перевоплощение займет время. На короткое время вы должны стать им – Ричардом Джеймсом.
Данкэн. Извините. Я – человек импульсивный. Язык – дерзкий. (Подчеркнуто смиренно.) Вы правы, конечно. Он – первооснова, я – двойник. Подскажите мне важные детали, эпизоды биографии. Каким он был – настоящий Ричард?
Филлипа качает головой. Потом прокашливается и начинает.
Филлипа. Не знаю почему, но это была любовь с первого взгляда. Он был так красив. Наверное, таким был мой идеал мужчины. Я влюбилась ещё до того, как его увидела. Впервые я услышала о Ричарде, когда работала в лондонской текстильной компании. Меня заинтересовало то, что я услышала. Но даже после того, как я его увидела, не думаю, я могла бы сказать подружкам, какого цвета у него глаза.
Данкэн. А какие они были? Карие? Голубые?
Филлипа (не обращая внимания). Мы познакомились на круизе. Шикарное судно, публика. О, это было очень дорогое путешествие. Для меня, но не для Ричарда. Он так жил всегда – во всем первый класс. За ним охотился целый рой молодых девиц. Вешались ему на шею, не давали прохода. Я знала, что должна его сразить. При первой встрече. Я надела самое красивое платье, в разговоре вовсю пользовалась французскими словечками, цитировала. Наверное, это сработало, а, может, что-то другое. Сама обстановка: мы плывем по Средиземному морю, так далеко от Лондона, оба – свободны. (Прохаживается по комнате, наливает себе виски.) Если женщина хочет завоевать мужчину, она обязана познать его. Заставить добиваться себя. Внушить, что является той женщиной, которая ему нужна. (Делает глоток.)
Данкэн в равной степени зачарован и Филлипой, и её историей.
Филлипа. Всё способствовало нашему сближению. Долгие лунные ночи, океанская стихия. И я поняла: “Вот что такое любовь!” Рядом со мной этот человек. Такой очаровательный. Жизнедеятельный. Сильный. Он завоёвывал меня. Я получила то, что хотела, а он получил меня. Ричарду было только тридцать четыре, но он уже тогда мог ни в чём себе не отказывать. Он плескался в море жизни, как сыр в масле.
Данкэн. Не сказал бы, что он напоминает сардину, наш Ричард…
Филлипа. Бурение нефтяных скважин в океане и жемчужины мирового искусства. Наслаждение повседневной жизнью, отгравированные приглашения в высшие светские дома Европы. Вот, что я получила за моё… (Не может найти подходящее слово, активно жестикулируя руками.) Но и Ричард, женившись на мне, заставил всех уважать себя. К тому же, у меня красивые ноги. Мы были официально признаны самой красивой парой высшего света. Вскоре я заметила неприятные для меня перемены. Он старался загнать меня в определенные рамки. Мне было предложено прекратить работать; он даже слушать не хотел мои возражения. Ричарду нравилось, что все вокруг думали, что ему не пристало иметь работающую жену. Никто не догадывался, что именно женитьба принесла ему состояние. Его мать обусловила, что только после свадьбы он получит первую внушительную сумму денег из её фонда. И он действительно сказочно разбогател, но очень быстро промотал почти всё состояние. Осталось только то, что вы видите в доме. Мы потеряли прекрасную загородную виллу, античные автомобили, коллекционные украшения… Распустили прислугу. Но мы пережили это, и Ричард продолжал тратить налево и направо, зная, что в день сорокапятилетия его ждет один миллион фунтов стерлингов. Конечно, если он попрежнему будет женат. Так я поняла, что наш союз был браком по расчету. (Смотрит на портрет над камином.) Вдова Джеймс инвестировала свои деньги в будущее.
Данкэн. Только что вы сказали, что были счастливы. Что любили.
Филлипа. Я – импровизировала. Играла с правдой. Это всегда опасно. (Пауза.) Данкэн, эти деньги я честно заработала. Десять лет в роли жены Ричарда дают мне право.
Данкэн. Я – впечатлен. Но не ожидайте такого же блестящего представления от меня. Я – всего лишь любитель.
Филлипа. Вы, в данном случае, – профессионал, и за это вам заплатят.
Данкэн. Не уставайте мне это повторять. Охраняйте меня от моих любительских наклонностей. (Переходит на свой родной шотландский.) О-х-х, это – безнадежно.
Филлипа. Попытайтесь.
Данкэн. Я – простой человек. Однажды я играл в театре…
Филлипа. Правда?
Данкэн. Да, в родной шотландской школе. Дело было на Рождество. Ну, и сюжет: рождение младенца, дорога в Египет, ангелы, овцы, пастухи и прочие. Мне дали роль Господа-Бога. Не много слов, но зато сколько эмоций! Ангелы, овцы и пастухи мне дико завидовали. Но счастье было так скоротечно. Утром, в день представления, я был так взволнован, что свалился с велосипеда и расшибся в кровь. Прохромал весь спектакль. Но как же я был убит, когда прочел рецензии. Хвалили всех: Иосифа, Марию, даже волов и ослов. А про меня сказали: “В роли Господа-Бога играл инвалид!” С тех пор я не выступал на сцене.
Филлипа. Вы только что придумали всё это?
Данкэн. Кто я? Сымпровизировал? Да нет, а, впрочем, может, что-то и приплёл. (Делает паузу.) Я и женат был… однажды. Быть может, я и это использую в нашем спектакле.
Филлипа. Продолжайте, рассказывайте…
Данкэн (меняя тему разговора). Что-то я подсдох. (Пауза.) Давненько не говорил так помногу. (Указывая наверх.) А началось всё с вашей ванны. Жара. Проклятое центральное отопление. В картонном ящике, где я жил, не было удобств. Но у меня не было и иллюзий. А там, наверху, мне на минуту показалось, что мои надежды вернулись. (Делая рубящее движение рукой.) Нет,.. давайте лучше о бизнесе.
Филлипа. Постойте-ка. (Пауза.) Вы не должны заблуждаться. Я никогда, ни на один день не оставалась с Ричардом только, чтобы получить деньги. Для меня это невозможно. Были времена, когда я была уверена, что только деньги держат его в этом браке, его – но не меня. О, это была такая пытка. Так раздражало и злило. Двойственная жизнь: днем, как на витрине, напоказ для общества, вечером – в этом доме, полном лжи и масок. (Пытается улыбнуться.) И всё же, это было недостаточным поводом для развода. Нет, я ни о чём не жалею…
Данкэн. Тогда я не спрошу вас то, что собирался...
Филлипа. О чём? Хотите выпить?
Данкэн. Могу я дотронуться до ваших волос?
Филлипа. Нет.
Данкэн. У меня чистые руки.
Филлипа. Не надо.
Данкэн. Нет, так не надо. Бизнес-отношения. Так?! (Заграбастывает бутылку из бара, встает на табуретку.) Лэди и джентльмены! Я хочу вручить этот почетный приз – за лучшую женскую роль – любящей, скорбящей, никем не понимаемой вдове, очаровательной Филлипе Джеймс. Слёзы и аплодисменты, дамы и господа! Ваше слово, вдова Джеймс, говорите!
Вручает Филлипе приз – бутылку виски.
Филлипа. Прекрасный вставной номер. Замечательная импровизация. Но мы движемся в никуда, Данкэн. Сейчас вы будете слушать запись голоса Ричарда, а я тем временем подкорочу ваши волосы.
Направляется наверх – в ванную комнату.
Данкэн. За это надругательство – требую дополнительного вознаграждения. (Бурчит.) Ну, хорошо, если вы настаиваете.
Залпом делает несколько глотков из горлышка. Ходит взад и вперед, гротесково имитируя Ричарда: “ Я – человек умненький, благоразумненький. ”
Достает альбом, открывает его. Из альбома на пол падает фотография. Поднимает ее, изучает.
Возвращается Филлипа – с ножницами и полотенцем, берет магнитофон и кассету.
Данкэн. О, посмотрите – на вас!
Филлипа смотрит на фотографию, подобранную Данкэном.
Филлипа. Что это? Где вы её нашли?
Данкэн. Выпала.
Филлипа. Я не знала… Почему она здесь? Это – Лаура.
Данкэн. Лаура? Я думал, это вы.
Филлипа. Лаура Робертс. Бывшая секретарша Ричарда. Уже несколько лет она у него не работает. Кстати, вы увидите её в воскресенье.
Данкэн. В воскресенье? Чудненько…
Филлипа. Да, Ричард зачем-то пригласил её. (Опять посмотрела на фотографию.) Тогда у неё была другая прическа.
Данкэн. Сексуальная милашка.
Филлипа подставляет ему табуретку, бросает на нее тонкую стопку газет.
Филлипа. Возьмите конверт из альбома. Там ваши фотографии. Я сделала их из окна машины. Теперь понимаете, почему я буквально остолбенела. Такое сходство…
Данкэн (посмотрев нафотографии). Фиговые фотографии. Всё размыто... Ракурс не тот... В жизни я лучше.
Филлипа. Садитесь. (Передает Данкэну магнитофон.) Сидите молча, слушайте. А я вам пока придам более цивильный вид.
Передает ему полотенце, которое тот обматывает вокруг шеи.
Данкэн. Но смотрите, Филлипа, будьте осторожны. Надеюсь, вы знаете, что делаете? Поосторожнее!
Филлипа пытается управиться с ножницами и гребнем.
Филлипа. Конечно, знаю.
Данкэн. Ой, я же умолял, поосторожней.
Филлипа. Не будьте ребенком. Не дергайтесь! (Берёт кассету.) Ричард часто читал Шекспира своим друзьям. Я обнаружила эту запись, когда вернулась домой после похорон. Вероятно, он готовился прочесть это на своём дне рождения.
Данкэн. Ай! Лучше бы вы щипали пинцетом по волоску. Я чувствую себя подопытным кроликом.
Филлипа. Простите. (Отбрасывает ножницы.) Абсолютно тупые. Невозможно работать. Сбегаю в магазин, куплю другие.
Данкэн (почёсывая голову). Ура! Экзекуция откладывается.
Филлипа стремительно устремляется наверх.
Данкэн. Можно мне вас проводить?
Филлипа. (С балкона.) Нет, нет, это одна минута.
Исчезает в ванной комнате.
Данкэн. Здесь так жарко! Мне позарез нужен глоток свежего воздуха. Я привык к улице, а здесь я умираю, женщина. А еще одежды Ричарда – я их должен примерить.
Филлипа появляется из ванной комнаты; в руках – сумочка и пальто.
Филлипа (с вершины лестницы). Не сейчас. Я скажу – когда. Не торопитесь. С вашими волосами и всем прочим вас всё равно никто не примет за Ричарда. (Спускается. Споткнулась на ступеньке. Чертыхается.) Эти строители! Как напортачили при строительстве, так и не удосужились исправить. Только бы деньги сорвать! (Данкэну.) Пожалуйста, потерпите. Слушайте плёнку. Поработайте над голосом. Где мой кошелёк? (Открывает кошелёк, рассматривает содержимое.)
Данкэн наливает себе дринк.
Филлипа. Постарайтесь не пить. И не зацикливайтесь на центральном отоплении. (Подумав о чём-то.) Вы знаете, простуда может быть даже полезна. Это объяснит, почему ваш голос будет немного не такой, как всегда.
Данкэн (раздельно). Полмиллиона фунтов стерлингов.
Филлипа. Полмиллиона! Наличными!
Данкэн (протягивая руку). Положите их сюда.
Она протягивает руку для рукопожатия. Данкэн крепко пожимает руку Филлипы. Другой рукой очень легко дотрагивается до её волос.
Филлипа разворачивается и быстро выходит из дома. Данкэн направляется к магнитофону, проматывает пленку. Нажимает кнопку “play” и, слушая звучащий голос Ричарда, идёт к бару. Берет свой стакан с виски, сбрасывает полотенце с шеи.
Голос Ричарда: – А потом – спина змеи
Без хвоста и чешуи,
Песья мокрая ноздря
С мордою недопыря,
Лягушиное бедро
И совиное перо,
Ящериц помёт и слизь -
В колдовской котел вались!
Взвейся ввысь, язык огня!
Закипай, варись стряпня!
Данкэн (повторяя за ним.): – Ящериц помет и слизь
В колдовской котел вались!
Взвейся ввысь язык огня!
Закипай, варись стряпня!
(В. Шекспир, “ Макбет”.)
Выключает магнитофон, усаживается поудобнее на диване, потягивая выпивку.
Внезапно звонит телефон. Испуганный, встает, мечется по комнате. Быстро однако берёт себя в руки, останавливается.
Данкэн. (На чистом английском.) Я – умненький, благоразумненький. (Направляется к телефону.) Очень благоразумненький.
Берёт трубку, слушает. Пытается разглядеть высветившийся номер звонящего. Потом отвечает, храбро чеканя слова.
Данкэн. Семьдесят семь, сорок четыре… Алло? Алло? (Не вполне уверенный, что на другом конце провода повесили трубку, теперь говорит с шотландским акцентом.) Аллё? Аллё? (Стоит, как вкопанный, держа телефонную трубку.)
Затемнение.
Дата добавления: 2015-09-09; просмотров: 81 | Поможем написать вашу работу | Нарушение авторских прав |