Читайте также:
|
1765 г - проект дворца в Екатерингофе
Здание Арсенала на ул.Литейной (здание судебных учреждений)
1790 г – разработал один из проектов Михайловского замка
Прославленный и крупнейший русский архитектор Василий Иванович Баженов был широко известен и в России, и в Европе. Лучшие архитектурные академии XVIII века в Риме и Флоренции присудили ему учёные звания академика и профессора. Флорентийская и Болонская академии избрали его своим членом.
Первоначальное образование он получил в Москве в Славяно-греко-латинской академии, откуда, как способный к графическим искусствам, был переведён в школу знаменитого московского зодчего Ухтомского. Из этой школы вышли крупнейшие архитекторы того времени: профессор А. Кокоринов, Карл Бланк, Матвей Казаков, Старов и другие выдающиеся мастера русской архитектуры.
В школе Ухтомского обучали архитектуре по правилам великих теоретиков архитектуры: Витрувия, Палладио, Серлио и Виньолы. Труды этих мастеров с многочисленными иллюстрациями и чертежами были настольными пособиями в школе Ухтомского. Сам Ухтомский в то время строил в Москве Красные ворота, колокольню Троице-Сергиевской лавры и многие другие сооружения в стиле нарядного барокко; вместе с тем он вёл работы в московском Кремле по достройкам и ремонту. Помогая Ухтомскому в его работе, В. И. Баженов хорошо ознакомился с архитектурой Москвы XVII в. и полюбил её своеобразную красоту.
Воспитанный на архитектуре Москвы, В. И. Баженов ценил родную архитектуру, её живописность и красочность, хорошо связанные с северной природой. Этой любви он оставался верен всегда, даже создавая свой характерный стиль и своё направление в архитектуре.
В 1758 г. В. И. Баженов как один из способнейших к "изящным художествам" был направлен в Академию художеств в Петербург.
Под руководством Дела-Мотта В. И. Баженов заканчивает своё образование в Академии и, получив звание "архитектурии помощника", в ранге прапорщика, в сентябре 1760 г. уезжает пенсионером в Париж. Там он поступает в Академию художеств и с увлечением в течение двух лет работает под руководством профессора де-Вальи. Он тщательно изучает европейскую архитектуру, и успехи его велики. Несколько моделей памятников архитектуры, собственноручно исполнены в это время В. И. Баженовым. В 1762 г. Петербургская академия художеств присуждает ему звание адъюнкта. По окончании Парижской академии В. И. Баженов едет заканчивать своё образование в Италию.
Рим, куда уехал В. И. Баженов, был центром художественной жизни Европы. В. И. Баженов живёт полной жизнью, изучая великие произведения и общаясь с большими европейскими мастерами; он находится в курсе передовых устремлений молодёжи, устраивает выставку своих работ, моделей и проектов. Среди моделей - Собор святого Петра в Риме, корпус Лувра Перро и другие памятники. На В. И. Баженова обращают внимание художественные круги Италии. Он участвует в конкурсе на проект монументальной лестницы для Капитолия вместе с лучшими мастерами Италии и Франции.
Римская академия святого Луки присуждает молодому В. И. Баженову диплом академика и профессора, а Флорентийская и Болонская академии избирают его своим членом. Петербургская академия предоставляет ему средства на дополнительное путешествие по Италии. Он посещает Флоренцию, Венецию, Геную, где с увлечением работает.
Прославленный и окрылённый успехом, молодой В. И. Баженов весной 1765 г. возвращается в Петербург и попадает на торжество открытия только что отстроенного здания Академии художеств.
Работы В. И. Баженова имеют громадный успех, им заинтересовываются придворные круги. Однако кафедры профессора в Академии ему не предложили.
К этому времени архитектурный облик Петербурга был ещё далеко не закончен. Столица была хорошо, но не вполне обстроена. Нужно было ещё заканчивать гранитные берега Невы, создавать новые памятники и ввести большую строгость в архитектуру этого великолепного города, задуманного Петром I.
В. И. Баженов, воспитанный на французской классике, несмотря на свой выдающийся талант, не подошёл к новому направлению. Он получил только заказ построить на Каменном острове небольшой дворец для наследника Павла, который и закончил со свойственным ему вкусом.
Вторым его произведением была постройка Арсенала на Литейном, который также исполнен в формах французской классики. Самой лучшей его работой того времени является проект здания Смольного института, исполненный по заказу Екатерины. Задуманный свободно и широко, великолепно графически выполненный рукой самого мастера, проект этот расценивается как одно из выдающихся художественных произведений второй половины XVIII в. Однако постройка осуществлена не была.
Скрытое недоброжелательство профессуры Академии и её президента Бецкого не позволяли В. И. Баженову дальше оставаться в Петербурге и ждать получения подходящих заказов. Он вынужден был принять предложение графа Орлова переехать в Москву на службу в Артиллерийское ведомство, куда и уезжает в чине капитана артиллерии. Он остаётся в Москве почти до самой своей смерти. Временно Баженов поселяется в московском Кремле, где работает по достройкам и ремонту и, видимо, тоскует, не будучи в состоянии осуществить свои широкие замыслы и планы.
К концу 70-х годов Екатерина II решает начать перепланировку обеих столиц. В Москве не имеется достойной резиденции для приездов двора.
Баженов разработал грандиозный проект, предусматривавший не только реконструкцию всего кремлевского ансамбля, но и Красной площади. Кроме апартаментов императрицы, в Кремле должны были размещаться и правительственные учреждения Москвы. Главное здание дворца должно было огибать кремлевский холм со стороны Москвы-реки, для чего была разобрана часть кремлевской стены с башнями. Центром композиции должна была стать овальная площадь с колоннадами и амфитеатром для зрителей, к ней сходились основные радиальные улицы центра Москвы. Мощный рустованный цоколь дворца и высокая колоннада должны были скрыть древние постройки Соборной площади, что нарушило бы традиционный облик Кремля.
При закладке дворца в 1773 зодчий сказал, что дворец должен служить «ко украшению столичного града, к утехе и удовольствию своего народа», однако проект так и не был осуществлен. Помешало этому несколько причин: разрушение Кремля вызвало недовольство в обществе, особенно в Москве, грандиозное строительство грозило подорвать бюджет государства, которое вело войну с Турцией, и, наконец, Екатерина не желала возвеличивать Москву. В 1775 строительство было прервано, что явилось для зодчего тяжелым ударом. От грандиозного проекта сохранились лишь чертежи и огромная деревянная модель
Но эта, хотя и не состоявшаяся, постройка благодаря своим подготовительным работам и особенно модели создала автору большую славу не только в России, но и в Европе.
Огромно было влияние В. И. Баженова и на архитектуру Москвы того времени. К каждому своему произведению В. И. Баженов подходил по-новому, оригинально. По натуре он был экспериментатором, черпавшим идеи для творчества из самой жизни. Творил свободно, широко и разнообразно. Он был не эпигоном европейской архитектуры, а творцом и теоретиком новой русской оригинальной архитектуры.
После неудачи с Кремлёвским дворцом, в 1780-1790 Баженов выполнил ряд частных заказов, в том числе одно из совершенных произведений русского архитектурного классицизма — дом Пашкова (1784-1786; ныне старое здание Российской государственной библиотеки, Москва). При проектировании здания архитектору удалось в какой-то мере осуществить свои градостроительные идеи, связанные с неосуществленным проектом перестройки Московского Кремля. Дарование его проявилось прежде всего в мастерском использовании сложного рельефа местности и решении генерального плана. Баженов отказался от традиционной схемы застройки усадьбы, поставив в один ряд на краю холма, противоположного Кремлю, центральное здание, увенчанное бельведером, и связанные с ним флигели. В результате усадьба приобрела городской облик. Вместо курдонера был создан сад (не сохранился); главный вход помещался со стороны небольшого двора с парадными воротами, которому и был придан характер курдонера. Наружный облик здания, исключительно благородного по силуэту и пропорциям, сохранился почти без изменений (интерьеры утрачены во время пожара 1812).
Среди работ последующих лет следует отметить дом Юшкова на Мясницкой (1780-е гг.), дом Прозоровского на Полянке, дом Долгова (тестя Баженова) на Мещанской (ныне проспекте Мира; 1770), колокольню и трапезную церкви Всех Скорбящих на Ордынке (1780-е гг.). Возможно, ему принадлежит проект церкви в селе Быково, построенной в 1789.
Чтобы скрасить неудачу с постройкой дворца в Кремле, В. И. Баженову предложили проектировать устройство декоративных построек на Ходынском поле в честь заключения Кучук-Кайнарджийского мира с Турцией.
По идее Екатерины В. И. Баженов спроектировал и выстроил фантастические здания, условно изображающие на земле моря, реки и завоёванные у турок города и крепости. Восточная, смешанная с европейской архитектура напоминает как бы театральные декорации. Осуществив эти постройки, В. И. Баженов и М. Ф. Казаков блеснули своими декоративно-художественными и организаторскими талантами.
После великолепно оформленных Баженовым празднеств по случаю заключения Кючук-Кайнарджийского мира с Турцией (на Ходынском поле в Москве в 1774-75; известны по рисункам М. Ф. Казакова) Екатерина II поручила зодчему создание новой подмосковной резиденции в Царицыне.
В дворцово-парковом ансамбле, который строился десять лет (1775-1785), Баженов обратился к мотивам древнерусского зодчества, использовал также и тему романтической готики. В живописный ансамбль были органично включены и холмистый ландшафт, и пруды, и здания, свободно расположенные на разных уровнях. Все это образовывало исключительно оригинальную композицию, особенно эффектны были сами постройки из красного кирпича, декорированные белокаменными украшениями в духе псевдоготики. Сложные по конфигурации помещения создавали неожиданные контрастные эффекты при переходе из одного в другое.
Однако и этот ансамбль не был завершен. Императрице он не понравился, и она велела сломать дворцы и основные сооружения. Вероятной причиной была близость Баженова к наследнику престола и к московским масонам. С масонством Баженов познакомился, скорее всего, еще во время пребывания в Европе, в Москве сблизился с кругом Н. И. Новикова, стал членом ложи. В архитектурных замыслах зодчего можно проследить влияние масонской философии и символики. Императрице стало известно о передаче наследнику масонских книг от Новикова через Баженова. Зодчий был отстранен от строительства и уволен с государственной службы.
Даже частично уцелевшая до наших дней, эта постройка характеризует В. И. Баженова как прекрасного мастера с огромной фантазией, чувством пространства и рисовальщика чудесных деталей. Дворец, построенный в том же стиле М. Ф. Казаковым на фундаменте сломанной постройки В. И. Баженова, значительно суше и академичнее. Развалины павильонов В. И. Баженова, окружающие дворец, уцелели до сих пор. Живописно поросшие зеленью, они представляют собой как бы живую декорацию высокого художественного качества.
После смерти Екатерины Павел I в 1796 г. вызывает В. И. Баженова в Петербург. Павел, знавший с детства В. И. Баженова, очень любил и уважал его. В Петербурге В. И. Баженову поручается проект замка св. Михаила. Его назначают вице-президентом Академии художеств, дают высокий чин и награду. Михайловский замок по проекту В. И. Баженова строит архитектор Бренна. Постройка замка была передана Бренна ввиду болезни, мешавшей В. И. Баженову строить самому.
Незадолго до своей смерти В. И. Баженов предложил Академии художеств изменить систему образования и обучения в Академии. Тогда он уже как вице-президент мог бороться с вредным наследием воспитательной системы Бецкого. Он предложил Академии собирать у архитекторов лучшие проекты сооружений в России для составления из них многотомной истории русской архитектуры. Смерть В. И. Баженова 13 августа 1799 г. прервала эту работу Академии, которая при осуществлении позволила бы иметь богатейшее собрание не только осуществлённых, но и исчезнувших сооружений эпохи XVIII в. в России.
Как многие великие мастера, В. И. Баженов в разные периоды своей деятельности и для разных объектов работал в различных манерах. В проекте Смольного института ещё чувствуется французское влияние. Кремлёвский дворец проектируется в строгих, величественных формах зрелой классики. Царицынский дворец показывает высокий образец романтического стиля. В частных постройках и в особенности в Пашковом доме он проявил себя создателем изящной новой русской классики. Только в немногих его работах чувствуется влияние Италии, среди них беседка-сноп в Царицыне и его собственный дом в Садовниках.
Баженов был первым русским архитектором, создававшим свои проекты как объемно-пространственные композиции, связанные с ландшафтом и организующие окружающую среду. Он создал архитектурную команду и школу при Экспедиции кремлевского строения, где работали М. Ф. Казаков, К. И. Бланк, И. В. Еготов, Е. С. Назаров.
Сохранились многочисленные графические работы Баженова, среди них — панорама Царицына (тушь, гуашь, перо, кисть, 1776, Государственный музей архитектуры имени А. В. Щусева). Под редакцией Баженова был издан первый перевод Витрувия.
Матвей Федорович Казаков (1738-1812)
Образование получил в архитектурной школе Д. В. Ухтомского в Москве. В 1763 — 1767 работал в Твери под руководством П. Р. Никитина над восстановлением сгоревшего города, участвовал в составлении его плана и строительстве Путевого дворца Екатерины II. В 1768 — 74 Казаков был помощником В. И. Баженова, работал над проектированием Большого Кремлевского дворца. Работая бок о бок с Баженовым, М. Ф. Казаков постиг то, чем так виртуозно владел знаменитый русский архитектор.
Работа над проектом и моделью Кремлёвского дворца приучила М. Ф. Казакова к систематичности, целенаправленности и логике архитектурного построения. Он на практике понял, что успех архитектурного замысла зависел от продуманности, цельности и ясности проекта.
Одна из первых выдающихся построек Казакова в Москве — здание Сената в Кремле (1776 — 1787). Монументальность общего облика и парадность композиции органично сочетались в нем с огромным куполом, перекрывающим главный зал. Центр всей композиции занял грандиозный купольный зал. М. Ф. Казаков рассчитал своё здание так, что купол зала пришёлся как раз за башней, расположенной в центре Красной площади, между Спасскими и Никольскими воротами. Таким образом, здание Сената являлось не только кремлёвским зданием, но и сделалось общегородским, войдя как звено в общий ансамбль зданий важнейшей площади древней столицы. Смелость решения всего здания, в особенности его купол, поразила современников и даже вызвала среди московского общества опасение в прочности сооружения. Для опровержения подобных опасений М. Ф. Казаков при раскружаливании стоял со своими помощниками на куполе. "Криками "ура" был встречен Казаков", отмечают современники. Екатерина II, приехавшая осмотреть здание, воскликнула: "Какое искусство!". Постройка здания Сената поставила М. Ф. Казакова в ряд лучших архитекторов, работавших в это время в России. Оно и сейчас украшает московский Кремль.
В 1780—90-е Казаков создал ряд типовых жилых и общественных зданий, которые определили облик Москвы того времени, которую по праву называют “казаковской”.
В архитектуру городского дома М. Ф. Казаков вносит много нового. Он перерабатывает старую усадебную систему планировки дома. Последний, окружённый службами, обычно ставился в глубине участка. М. Ф. Казаков, наоборот, выдвигает его к фронту улицы, ставит на красную линию. Тем самым его дома включаются всей своей, нередко прямо-таки дворцовой, архитектурой в общий облик города. Несколько десятков превосходно созданных им домов и дворцов, не считая многих крупных общественных зданий, украшали улицы и переулки столицы. Особенно известны дом Демидова в Гороховском переулке (ныне Институт геодезии), Гагарина на Петровском бульваре (здание Поликлиники), Меньшикова на Б. Никитской, Барышникова на Мясницкой (ныне в нём помещается одно из медицинских учреждений) и многие другие.
Среди построек 70-80-х годов XVIII в., выполненных М. Ф. Казаковым, выдающееся место занимает усадьба в Петровском (близ ст. Алабино Киевской ж. д.). По мысли владельца Демидова строение должно было быть не обычной усадьбой с хозяйственными постройками, а сложно скомпанованным ансамблем, включавшим церковь с отдельно стоящей колокольней, парк с многочисленными скульптурами и отдельные здания хозяйственного назначения. Кроме того, дом должен был быть увенчан статуей Екатерины.
Основную часть этой усадьбы М. Ф. Казаков распланировал в виде правильного квадрата. На его углах стояли небольшие флигели, центр же был занят главным домом. Со всех четырёх сторон его украшали колонные портики. На срезанных углах были сделаны балконы, опиравшиеся на две небольшие колонны. Благодаря срезанным углам здание казалось треугольным, а не квадратным. Церковь, колокольня и службы располагались вдоль основной дороги, ведшей к главному дому. С противоположной стороны к дому примыкал парк с многочисленными и искусно распланированными аллеями. Остроумная планировка дома с круглым залом в центре дала возможность объединить комнаты и залы различной формы и размера.
Помимо большого количества частных работ архитектурного порядка, М. Ф. Казаков выполнял многие государственные заказы. То надо было ехать в Екатеринослав (теперь Днепропетровск) для застройки центральной части города, то по такому же делу ехать в Калугу. Затем следуют работы в Коломне и её округе и много других.
Пожар Москвы 1812 года уничтожил внутреннее убранство большинства зданий Казакова. Из значительного количества созданных им произведений сохранились лишь так называемые "Золотые комнаты" дома Демидова и восстановлен знаменитый Колонный зал дома Долгорукова. Если "Золотые комнаты" говорят о высоком мастерстве зодчего в области декорирования небольших комнат, то в Колонном зале, являющемся центром теперешнего Дома Союзов, М. Ф. Казаков достигает исключительного впечатления торжественности, притом очень простым способом. Вдоль стен стоят коринфские колонны. Их пышные капители, расположенные между ними люстры и балюстрада балконов являются единственными декоративными деталями убранства зала. Этот парадный, бальный зал - один из лучших в русском классицизме.
В эти же годы М. Ф. Казаков строит ряд общественных зданий Москвы - Московский университет, присутственные места, дворец в Царицыне и здание "Нового Комиссариата" (здание Интендантства на быв. Б. Садовнической ул.). Все они по-разному разрешают тему общественного здания. Так, здание Московского университета (его фасад и зал переделаны архитектором Д. Жилярди после пожара в 1812 г.) исходит в своей планировке из схемы городской усадьбы (парадный двор между двух выступающих боковых крыльев). Дворец в Царицыне, выстроенный на месте дворца, сооружённого по проекту Баженова и сломанного по распоряжению Екатерины, представляет собой два больших почти квадратных многоэтажных корпуса, соединённых продольным, значительной высоты, с выходом в центре. Царицынский дворец был выстроен в том же стиле "псевдоготики", что и Петровский подъездной дворец. В "Новом Комиссариате" М. Ф. Казаков воспользовался старыми образцами промышленных сооружений древней Руси. Они обычно окружались стенами с башнями по углам. Тот же замысел лежит и в грандиозном здании М. Ф. Казакова, занимающем целый городской квартал. В его центре, со стороны Москва-реки, он поставил большое здание с колонным портиком, которое входило в систему корпусов, стоящих вокруг квадратного двора. На его углах высились круглые башни с низкими куполами.
В 80-е годы XVIII в. талант М. Ф. Казакова достигает своего расцвета. Лучшим зданием, созданным им в это время, был мавзолей для Барышникова в Николо-Погорелом Смоленской области (1783 г.). Круглый в плане мавзолей, несущий ступенчатый купол, окружают, точно венок, шестнадцать ионических колонн. Основные части здания выложены из прекрасного белого камня, а стены окрашены в розовый цвет. Больше тридцати скульптурных панно украшают это изумительное здание, стоящее на высоком спуске к Днепру. Их выполнил знаменитый русский скульптор Ф. Шубин.
Форма мавзолея настолько совершенна, слияние архитектуры со скульптурой настолько органично, прорисовка деталей настолько закончена, что этим памятником можно любоваться часами. Кажется, что бессмертное творение мастера живёт и дышит в лучах солнца и окружающем его изумительном ландшафте. Мавзолей по своей архитектуре может быть вполне сравнён с прекрасными памятниками античности.
В 90-х годах М. Ф. Казаков создаёт ряд новых оригинальных зданий. Среди них дом Разумовского занимает одно из первых мест. Дом выстроен в виде буквы П, охватывающей парадный двор. В центре под фронтоном расположена большая полукруглая ниша. По её бокам стоят, выступая вперёд, лёгкие колонные портики. Между ними помещены лестницы, ведущие к главному входу. Стройные колонны портиков и сама ниша придают этой части здания необычайную лёгкость и воздушность. Скромность и строгость обработки боковых крыльев дома подчёркивают богатство решения его центра.
В 1796 г. М. Ф. Казаков приступает, по заказу Голицына, к постройке больницы на Калужской улице. Это была лебединая песнь мастера, так как вскоре после окончания этого выдающегося здания болезнь приковала его к постели. Голицынская больница (ныне Вторая градская) - одно из лучших произведений в творчестве М. Ф. Казакова. Старая усадебная планировка дома с флигелями, кажется, вновь оживает в этом здании. Но это лишь первое впечатление, так как М. Ф. Казаков применяет здесь такие новые приёмы, которые существенно изменяют старые привычные формы. Он ставит боковые корпуса вдоль улицы, сохраняя одновременно положительные черты старой планировки, т. е. помещает центральную часть с колонным портиком и куполом над ним в глубине участка. Этот оригинальный приём не только выделял основную часть здания, но связывал больницу с улицей, вводя её как определённое звено в организм города. За портиком высится большой купол с характерными полукруглыми окнами-люкарнами. Он расположен над круглым помещением церкви. Стены её внутри украшены двумя ордерами колонн, которые Казаков, вопреки всем канонам, переставил: между большими ионическими колоннами поставлены меньшие коринфские, несущие арки (обычно ионический ордер был подчинён коринфскому). Этот неожиданный приём говорит о неослабевающем упорстве престарелого мастера, ищущего всё новых решений в кругу классических форм и деталей.
В год окончания постройки больницы М. Ф. Казаков уходит в отставку. Его последним трудом было собрание чертежей его собственных построек.
При приближении французов к Москве в 1812 году семья увезла М. Ф. Казакова в Рязань. Здесь узнал он об ужасном пожаре. "Весть сия, - писал его сын, - нанесла ему смертельное поражение. Посвятив всю свою жизнь зодчеству, украся престольный град великолепными зданиями, он не мог без содрогания вообразить, что многолетние его труды превратились в пепел и исчезли с дымом пожарным".
Душевное потрясение от полученного известия усилило его недуг. 7 ноября 1812 года знаменитый зодчий, строитель Москвы, скончался.
Казакова отличало умение рационально разместить здания: главный корпус располагался в глубине обширного двора, на улицу выходили арки ворот, флигели, ажурные ограды. Во внешнем облике зданий Казаков стремился к простоте и лаконичности форм; строгие гладкие стены фасадов он дополнял графически четко проработанными немногочисленными деталями. Среди общественных зданий выразительностью интерьера выделяется Колонный зал Благородного собрания: его облик определяет великолепная коринфская колоннада. Целостные классические архитектурные формы церкви-ротонды были использованы Казаковым в церкви Филиппа Митрополита (1777-1888), Космы и Дамиана (1791-1803) в Москве.
Иван Егорович Старов (1745-1808)
Коротко:
Русский архитектор, один из основоположников русского классицизма. Учился в петербургской АХ (1758-62) у А. Ф. Кокоринова и Ж. Б. Валлена-Деламота. Как пенсионер АХ (1762-68) жил в Париже (учился у Ш. де Вайи) и Риме (изучал античные памятники). Академик (1769), профессор (1785). В 1769-72 преподавал в АХ (среди учеников - А. Д. Захаров). В 1772-74 главный архитектор Комиссии о каменном строении Санкт-Петербурга и Москвы.
Уже в первых крупных работах Старов - усадьбах в Богородицке (близ Тулы), Никольском-Гагарине (близ Москвы, ныне больница; обе - 1773-76) и других - сказались его композиционная изобретательность, последовательность и систематичность в разработке приёмов раннего классицизма. О творческой зрелости Старов-градостроителя свидетельствуют его проекты планировки Воронежа и Пскова (оба-1774). С 1774 Старов работал над реконструкцией Александро-Невской лавры в Петербурге (изменил планировку ансамбля, создал круглую в плане площадь перед въездом в лавру, выстроил большой Троицкий собор, 1778-1790, и ограду с надвратной церковью, 1783-85). Строгой сдержанности внешнего облика собора, украшенного снаружи дорическим ордером, противопоставлены пышные коринфские колоннады и монументальная арка иконостаса внутри здания. В 1770-1780-е гг. Старов создал усадебные ансамбли близ Петербурга - в Тайцах (ныне дом отдыха; строительство с 1774), Сиворицах (ныне больница; 1775-76) и Пелле (не сохранился; 1785-89), в которых достиг органического сочетания сооружений с окружающей природой. Наиболее значительная постройка Старова в 1780-е гг. - Таврический дворец в Петербурге (1783-89). В конце 1780-х гг. Старов выполнил (неосуществленный) проект дома Шереметевых в Москве (своего рода дворца-музея) - один из самых интересных его замыслов, лучший образец его архитектурной графики (ныне в собрании Останкинского дворца-музея творчества крепостных, Москва). В начале 1790-х гг. Старов много работал на Украине (селение Г. А. Потемкина Богоявленск на р. Буге, близ Николаева; собор в Николаеве; проекты планировки Екатеринослава и Николаева). С 1800 до своей смерти Старов стоял во главе строительного контроля при сооружении Казанского собора в Петербурге.
*
Усвоив начатки грамоты под руководством своего отца, в 1756 г. он поступил в гимназию при Московском университете, но там пробыл всего лишь год и перевелся в гимназию, находившуюся при Петербургской академии наук; в последнем заведении С. оставался до 1758 г., когда был принят (одним из первых по времени) в число учеников Императорской академии художеств. Здесь он избрал своею специальностью архитектуру и в области ее оказал настолько выдающиеся успехи что, по окончании академического курса, для дальнейшего совершенствования был, отправлен за границу. Живя преимущественно в Риме и оттуда предпринимая поездки в другие итальянские города, выдающиеся своими старинными и стильными постройками, С. пробыл всего за границей около шести лет и за это время основательно изучил гражданскую и особенно церковную архитектуру. По возвращении на родину, он в 1768 г. советом академии художеств был удостоен звания назначенного в академики, а в следующем году за представленный им проект здания шляхетского кадетского корпуса признан академиком. Педагогическая деятельность его в академии началась в 1770 г., когда он был избран адъюнкт-профессором архитектуры, каковым пробыл до 1785 г.; с этого же времени и до самой смерти, последовавшей в 1808 г., он состоял ординарным профессором архитектуры; наконец, его участие в направлении художественно-воспитательной деятельности академии начинается с 1790 г., когда он был избран в члены академического совета, и еще более усиливается с 1794 г. — времени назначения его адъюнкт-ректором академии. С. был энергичным администратором и талантливым профессором, но вся его известность, однако, создана не этими сторонами его деятельности, а почти исключительно работами его как практического архитектора. В этой области он является, несомненно, одним из наиболее видных русских деятелей. Уже вскоре после возвращения из-за границы, именно в 1773 г., он был назначен членом комиссии строения императорских дворцов и садов, в которой достиг такого влияния, что редко какое-либо сооружение обходилось без его непосредственного участия; позже он состоял членом целого ряда комиссий, образованных для строения храмов; так, напр., в 1776 г. он Высочайшим указом был определен к сооружению соборной церкви Александро-Невского монастыря, в 1801 г. — назначен членом комиссии, строившей церковь Казанской Божией Матери в Петербурге, и пр. С. принадлежит длинный ряд построек в различных местах России. Самыми капитальными памятниками его архитекторской деятельности является Таврический дворец (окончен постройкой в 1782 г., с 1906 г. — помещение для Государственной Думы) и собор Александро-Невской лавры (1779—1791 гг.); из менее значительных сооружений его следует назвать еще собор в Софии, близ Царского Села, упомянутую выше церковь Казанской Божией Матери в Петербурге и дачные дворцы в имениях Демидова — Скворицы и Пелла, Петербургской губернии. По смерти С. в его домашних бумагах и в академии художеств осталось большое количество архитектурных проектов и относящихся к архитектурному искусству записок.
Одна из первых самостоятельных работ — дворец графа А. Г. Бобринского, незаконного сына Екатерины II, в Богородицке близ Тулы. Этот небольшой дворец, стоящий на высоком берегу пруда, стал композиционным центром города, на который сходились три лучевые улицы (1773-76). В это же время построил усадьбу в Никольском-Гагарине близ Москвы (ныне больница). Первые работы молодого архитектора отличаются не только последовательной разработкой принципов классицизма, но и изобретательностью композиции.
После женитьбы на дочери горнозаводчика Г. Демидова Старов получает заказы на строительство усадеб для братьев Демидовых, в том числе в Тайцах (строился с 1774) и Сиворицах (1775-76). В этих работах ему удалось достичь органического сочетания сооружений с окружающей природой.
Дата добавления: 2015-09-10; просмотров: 84 | Поможем написать вашу работу | Нарушение авторских прав |
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |
| Коротко об архитекторах. | | | Какие из перечисленных симптомов позволяют заподозрить при наличии митрального стеноза сопутствующую ему митральную недостаточность? |