|
Читайте также: |
Это утро казалось самым мрачным из всех, которые наступали прежде. Лил сильный дождь. Город с утра погрузился в серую пелену тумана, который, похоже, решил быть единственным господином целых несколько дней. Голые ветки деревьев беспощадно тарабанили в окна, чередуясь с каплями воды, медленно стекавшими по гладкому стеклу на подоконник. Моя голова раскаливалась на частички от всевозможных мыслей о том, что опять придется проходить мимо кладбища. Вспоминая субботнюю ночь, меня вновь и вновь бросало в дрожь, будто я переживала все с самого начала.
- Эй, сумасшедшая, ты собираешься в школу?
Это был голос Саймона. Он как обычно вошел на кухню крадучись, чтобы застать меня врасплох и получить что-нибудь интересное, чтобы потом шантажировать и угрожать мамой. Я внимательно посмотрела на него и улыбнулась:
- Что ты на себя напялил?
- Я хочу быть похожим на тех парней с группы, которых ты так любишь. Ведь девочкам нравятся именно такие?
- Похоже, у тебя крыша поехала, и ты у нас стал сумасшедшим,- я встала, взяла сумку и направилась к двери.
Саймон надулся и что-то невнятное пробурчал мне в след. Странно, что он мой брат – мы настолько разные, что больше подошли на роль друзей, хотя вряд ли стали бы ими. Иногда это так меня удивляет, что я останавливаюсь на вопросе: почему он мой брат? Он высокий, темноволосый, всего на год младше меня, но ведет себя так, будто у нас большая разница в возрасте. К тому же, у нас нет ничего общего ни внешности, ни в характере, даже интересы отличаются. Он имеет внешность типичного парня, в которой нет ничего особенного, что может заставить вздыхать девочек, однако он довольно симпатичный и милый, особенно когда улыбается и выглядит дружелюбным. Его коротко остриженные кудрявые темно-каштановые волосы хорошо сочетаются со смуглой кожей. Глаза мамины – цвета теплого кофе, однако смотрят не с нежностью и теплотой, а задиристо, с вызовом. На полных губах всегда играет насмешливая ухмылка, которая выводит меня из себя. Что он хочет доказать? Что крут? Нет. Ни странный стиль в одежде, ни манера выражаться не дают ему подобной привилегии. Мне кажется, что всему виной ужасное влияние друзей. Джым и Джереми, с которыми он связался, для меня совмещают в себе набор вульгарности, невоспитанности и дерзости негодяев всего мира. Из-за них Саймон плохо учится, ведет себя как уличный бродяга, поздно появляется дома и не выходит из драк. Учителя постоянно на него жалуются, вызывают меня в кабинет директора и требуют маму. Мне с трудом удается их успокаивать и скрывать все о сыне, который способен довести своими выходками мать до инфаркта. Единственное, чего я боюсь – чтобы он не начал курить и принимать наркотики. Из-за этого я почти не даю ему денег на карманные расходы, постоянно просматриваю его вещи и слежу, не воняет ли от него сигаретами. Во всем остальном он хороший парень, немного странноватый, конечно, но вполне выносим.
- Моя девочка не такая крутая,- сказал Саймон, когда мы вышли на улицу,- но отлично сгодится для того, чтобы доставить нас в самое адское место на планете. Держи.- Я взяла протянутый мне шлем, надела его на голову, села позади брата на его недавно обретенный мотоцикл и толкнула его локтем в бок:
- Это ты про школу так решил выражаться?
- А что, она тебе не кажется адом?
- Единственное, что мне кажется, так это то, что ты слишком поумнел за последнее время. Отсутствие мамы дает о себе знать?
- Э, Демиан, опять решила мне угрожать?
- Не волнуйся, не сегодня.
Он завел мотоцикл и, попросив меня держаться крепче, помчался по привычной для нас дороге в школу.
- Ты веришь в привидения?- спросила я Саймона, когда мы подъезжали к кладбищу. Смутное воспоминание того, что я видела и слышала субботней ночью, уже второй день не давало мне покоя, но у меня не было с кем поговорить об этом. Блайт после того случая даже не позвонила, выразив таким образом пренебрежение ко мне и тому, что случилось, хотя я знала, что сегодня без расспросов она не обойдется. Брат оставался единственным, кто, если и примет меня за сумасшедшую, все равно выслушает и что-нибудь скажет.
- С чего вдруг спрашиваешь?
- Просто интересно, что думаешь ты.
- Очередной подвох в своих глупых вопросах?
- Я просто спросила. Не хочешь, не отвечай.
- Даже если они существуют, я не верю в них. Это робота нашей фантазии, которая позволяет видеть и слышать то, чего, в самом деле, нет.
- Тогда те люди, которые их видели, ненормальные?
- Вовсе нет. Не только слабоумным являются призраки.
- Но что, если они вправду существуют? Что, если бы ты увидел призрака?
- Брось, Дем. Ты, похоже, не выспалась и мелешь всякую ерунду. Фильм ужасов ночью смотрела, что ли?
- Ответь, пожалуйста. Я хочу знать.
- Будь они действительно на земле, вряд ли посетили меня,- Саймон невесело улыбнулся,- так что не переживай. Я-то им точно ничего не сделал.
Он высадил меня возле школьных ворот и уехал парковать свой мотоцикл. Несколько минут я смотрела ему в след, раздумывая над его словами, потом распустила зонтик и быстро зашагала к школе. Не смотря на то, что я считаю его дураком, брат здраво смотрит на все окружающее и иногда говорит весьма разумные вещи. Мне давно стоило изменить свое мнение о нем, но я никак не могу этого сделать. Мы слишком мало времени проводим вместе, мало общаемся, из-за чего и такое отношение. Живи мы как нормальная семья, всего этого не было б и, возможно, тогда мы начали уважать друг друга. Частично в этом виновата мама. Она так поглощена своей работой, что совсем забыла о нас и звонит только в редких случаях. Я не должна сердиться на нее за это, знаю. Но порой мне так ее не хватает, что по-другому не получается. Саймон единственный кроме нее, кто у меня остался. Я знаю, он тоже страдает, просто прячет все внутри себя и пытается казаться забиякой. Конечно, маме легко поверить в такое поведение сына – она совсем его не знает, – меня же трудно обмануть, вот потому я его и прикрываю каждый раз от случившихся неприятностей.
Я вошла в класс и села на свое место – предпоследнюю парту у окна. Оно всегда мне нравилось: каждый раз, поддаваясь собственным мыслям, я смотрела в окно, долгими часами наблюдала за склонившимся старым каштаном и птицами, прилетавшими к нему. Я сидела одна, так как в классе было непарное количество учеников, и радовалась тому, что могла создать собственный маленький мирок, закрыт для посторонних. О нем никто не подозревал – он считался моей тайной, недоступной даже лучшей подруге. Странно, но я не думала, что однажды в него может кто-то вмешаться и тогда все разрушится, разобьется и исчезнет, будто прежде не существовало. Мне казалось, что я обреченная сидеть одна до самого окончания школы.
Передо мной сидели Блайт и парень, с которым мы обе дружили. С друзьями у меня было негусто, так как каждого из них я считала высокомерным и надменным, что не позволяло большего, чем перекинуться парой необходимых слов. К тому же девочки в возрасте семнадцати - восемнадцати лет особенно невыносимые: они ухаживают за собой, наряжаются, чтобы быть красивыми, бегают за парнями, томительно вздыхая, имеют свои секреты и обожают выдавать чужие. Это время, когда каждая из них видит в тебе соперницу, строит тебе разные козни и за спиной поливает тебя грязью перед другими. Им совсем нельзя доверять – они предадут тебя, как только получат возможность. Из-за этого я стараюсь держаться в стороне и не общаться с ними, потому что ни одна, кроме Блайт, с которой мы вместе с первого класса, не поймет меня и не сохранит мои тайны.
Блайт и Себастиан пришли перед самим звонком. Заняв свои места, они тут же повернулись ко мне.
- Не поверишь, Деми,- начала взволновано девушка, глядя мне в глаза,- что мы только что видели!..
- Я решил, что она чувства на месте потеряет,- улыбнулся парень.- Но, похоже, обошлось легким помутнением рассудка.
- Что случилось?- удивилась я.
- Сейчас сама увидишь…- Блайт замолчала, прижала ладони к груди и мечтательно захлопала ресницами.- О, Господи, мое сердце так стучит!..
- Что с ней, Себастиан?
- Если ее состояние напоминает состояние потерявшей здравый рассудок, можно сказать только одно – она влюбилась.
Я удивленно посмотрела на подругу, но та, кажется, никого перед собой не видела. Повернувшись ко мне спиной, она сложила руки на парте, склонила голову и отдалась своим мечтам, которыми уже владел предмет ее нового восхищения.
- Не обращай внимания,- пожал плечами ее сосед по парте,- она быстро придет в себя. В любом случае это будет нераздельная любовь.
Я ничего не ответила ему. В класс вошла наша учительница английского – миссис Бутман – женщина высокая, тощая и ужасно противная. На ее мрачном лице застыло привычное подобие улыбки, в то время как миндалевые глаза горели злобным огнем к ученикам, которых она недолюбливала. Вслед за нею появился директор школы и парень, которого я не видела раньше.
- Здравствуйте, дети,- с наигранным радушием проговорила миссис Бутман.- Теперь в вашем классе появится еще один ученик,- она указала на парня и еще шире растянула губы в улыбке.
- Познакомьтесь,- продолжал мистер Гастман,- это Кристиан Эванс. Пока что он будет сидеть возле мисс Сандерс, так как это единственное свободное место, а потом мы пересадим его к кому-то с мальчиков.
Все резко повернулись и уставились на меня, ожидая моей реакции. Во взглядах девочек проскользнула зависть, словно мне свалился с неба на голову большой джек-пот, во взглядах парней – холодное безразличие, смешанное с насмешкой. Я поспешно отвернулась от них и уставилась на новенького, но и тут мне не повезло: на мгновение наши глаза встретились, и этого было достаточно, чтобы почувствовать, как душа уходит в пятки.
Ростом он был на много выше среднего, правильного телосложения и спортивной формы. Его лицо с классическими чертами поражало своим великолепием и красотой, хотя на нем отчетливо улавливался отпечаток гордости и высокомерия. Об этом говорили его манера смотреть на других и плотно сжатые, красиво очерченные чувственные губы, которые приковывали к себе взгляд любой девчонки, даже такой черствой, как я. Густые черные волосы были острижены шапочкой и плавно переходили от длинных прядей спереди к коротким прядям на затылке. Они на вскис пересекали гладкий лоб и скрывали его правую часть, придавая парню некое очарование, а девочкам – желание убрать их с лица. Но больше всего поражали большие темные глаза, смотрящие куда-то мимо меня. На первый взгляд они напоминали два драгоценных камня насыщенного черного цвета, столь необычайного и несвойственного людям, что вызывали неприятное ощущение и отбывали желание заглядывать в них, но если всмотреться повнимательней, можно отчетливо уловить темно-синий оттенок – таким бывает только небо морозной зимней ночью. Взгляд этих глаз холодный и непроницаемый, ледяной, в нем не улавливается ни одно чувство, ни одно ощущение, ни одна эмоция. Они одновременно притягивают и отталкивают, заставляют сердце стучать сильнее и наполняют все существо неописуемым волнением.
Одет парень безукоризненно, словно манекен на витрине дорогого модного магазина: белоснежная футболка идеально сочетается и сидит на нем с черными облегающими джинсами и иссиня-черным жакетом. На левой руке в него красуются дорогие фирменные часы, мгновенно привлекающие к себе внимание необычным узором внутри – золотая змея с яркими зелеными глазами с изумрудов. На правой руке – несколько различных браслетов, которые обычно носят парни.
Похоже, он с приличной семьи, – иронично думаю я. Удивительно, что его отправили в нашу школу. Разве детки богачей не должны учиться в частных заведениях, недоступных для нас, обычных смертных? Или он уже побывал в каждом из них и его оттуда выгнали?
Я отрываю от него глаза и смотрю на свою тетрадь. Мне в голову лезут разные мысли, главная из которых – мы будем сидеть вместе. Это меня возмущает, и я чувствую себя неловко. Неужто теперь созданное мною личное пространство, именуемое собственным маленьким мирком, будет разрушено? Неужто он вмешается в него и разобьет невидимые стены, которые я так долго воздвигала вокруг себя? Возмутительно!
Я разочаровано вздыхаю и поворачиваюсь к окну. Каштан все так же стоит, не сдвигаясь с места, сгорбившись под тяжелыми каплями дождя. Все вокруг – серое и затуманенное, такое унылое, что хочется выть от досады. Даже птицы куда-то улетели, напуганные ужасной погодой. Только я сижу здесь, будто ожидаю смертного приговора. Почему, спрашивается? Я что, единственная, кто обязан терпеть новенького выскочку? Или они все решили надо мной посмеяться? Ну что ж, посмотрим…
От мыслей меня отрывает Блайт. Только сейчас я замечаю, как она вся светится, будто встретила свою настоящую любовь. До меня доходит смысл слов, сказанных Себастианом. Моему удивлению нет предела. Под ее рукой вижу маленькую записку. Взяв ее, я разворачиваю вчетверо сложенный книжный листок, и читаю: "Какая ты счастливая, Демиан Сандерс… но я счастливее твоего".
Дата добавления: 2015-09-10; просмотров: 85 | Поможем написать вашу работу | Нарушение авторских прав |