Читайте также:
|
Синди: (Синди входит в игровую комнату, сразу направляется к ящику с песком, и начинает играть. Сидит на бортике ящика, просеивает песок. Синди рассказывает о новом доме, в который переехала ее семья). Я знаю, как долго.., долго-долго.., много недель.., ох, я не знаю, сколько дней это было.
Терапевт: Ты можешь вспомнить, что ты там была долго. Только ты не знаешь, сколько это получается недель.
Синди: (Продолжает играть с песком). Ты мне сегодня вроде больше нравишься.
Терапевт: Я тебе сегодня больше нравлюсь.
Синди: Да. (Переходит от ящика с песком к столу, где лежат краски). Давай будем
гда он проигрывал наши реальные отношения. Игра имела для Райэна особое значение, и он высоко оценил наши отношения. Я узнал, что успех может быть не тем, что я видел как проблему; на самом деле это может быть короткое ощущение ласкового безопасного отношения, когда ребенок свободен быть таким, каким он себя чувстствует в этот момент. Райэн, умирающий ребенок, преподал мне урок жизни *.
СЛУЧАИ 4: СИНДИ — РЕБЕНОК-МАНИПУЛЯТОР
Миссис М. следующим образом описывала свою пятилетнюю дочь Синди: «Она аккуратна в обращении со своими игрушками, всегда кладет вещи на место и убирается в комнате, когда я ее об этом попрошу. Она хорошая девочка, но я не знаю... (долгая пауза). Я все время сержусь на нее — не знаю, почему. Я знаю, с моей стороны это нехорошо — на нее сердиться; но сержусь (пауза). Мне трудно это признать, но это так. Каждый раз я-не могу сказать, что она сделала не так. Я просто часто сержусь на нее. Дома с ней нет никаких проблем. Конечно; у нас бывают конфликты, когда мне приходится наказывать ее. Она говорит мне, что я тупица. Вроде бы она это часто говорит. Она все хочет сделать по-своему».
Нужен был предварительный сеанс игровой терапии для того, чтобы получить объективное представление о Синди и решить, нужна ли девочке игровая терапия; поэтому ее попросили прийти на следующей неделе. Во время приема Синди пыталась манипулировать и руководить терапевтом, настаивая на том, чтобы он приносил ей игрушки, хотя они находились в пределах досягаемости, задавала ему вопросы и принимала за него решения. Она не выносила даже небольших ошибок в рисунке и все время говорила: «Я могу нарисовать другой, лучше»,—рвала рисунок и выбрасывала его в мусорную корзину. Когда терапевт объявил, что осталось пять минут, Синди сказала: «Мне все равно. Я ведь не ухожу». В конце приема терапевт сказал, что
* Описанный случай — расширенный вариант статьи Land-reth G. L. «Lessons for Living from a Dying Child. Journal o{ Counseling and Developmend, 67 (2), 1968, 100. Печатается с разрешения Американской Ассоциации по консультированию и развитию.
время истекло, и Синди ответила: «Я же сказала, что не ухожу. Я собираюсь еще... гм... нарисовать кое-что». Она подвинула к себе краски и стала рисовать. Терапевт сказал: «Тебе хотелось бы быть тем человеком, который решает, сколько тебе здесь быть; но наше время истекло. Пора идти в приемную, к маме». Терапевт сделал два шага по направлению к двери. Синди продолжала рисовать и отказывалась уходить. Терапевт продолжал отражать ее желания и устанавливать ограничения, касающиеся окончания приема. Его терпение было вознаграждено, когда Синди добровольно направилась к выходу.
Поведение Синди было до такой степени манипуля-тивно, что можно было предположить, что именно так она вела себя дома. Из беседы с матерью стало ясно, что Синди проводила множество тонких манипуляций,
••в которых мать не отдавала себе отчета, это и было 'основной причиной ее раздражения по отношению к до-
• чери. Для Синди были назначены дополнительные секансы игровой терапии. Второй прием дает много инфор-. мации, касающейся ее манипулятивного поведения, и
•описывает ее попытки установить отношения с тера-" певтом.
Дата добавления: 2015-09-11; просмотров: 78 | Поможем написать вашу работу | Нарушение авторских прав |