Читайте также:
|
Название: Черное солнце
Автор: Nalexs (Наталья Лумпова)
Крест воспоминаний
И невозможно слов прощания
Мне вымолвить уже теперь.
Я не сдержал все обещания.
Я окунулся в боль потерь.
Закат почти отгорел. Последние лучи заходящего солнца скользили по почерневшей от золы земле, все еще хранившей следы людской толпы. Площадь опустела уже давно. Кругом не видно было ни души. И только в небесной выси, пестревшей всеми оттенками оранжевого и красного, пролетая над пепелищем, что-то пронзительно кричала птица, как отголосок души, сгинувшей в огне людской ненависти.
Он задыхался. Каждый шаг болью отдавался в изнуренном битвой теле. Но, невзирая на это, он продолжал идти, то ускоряясь, то замедляясь, чтобы перевести дух.
В его душе слабо мерцал крохотный огонек надежды, но и он потух, когда сеть извилистых улиц привела его к площади. Вдыхая в легкие пропахший гарью воздух, он застыл на месте, упершись рукой в стену близлежащего здания. Над землей возвышался черный покосившийся крест, покрытый копотью.
Мир в глазах покачнулся, рассыпавшись прахом. Он до последнего верил, что успеет. Но его вера изначально была слишком хрупка, посему и разбилась вдребезги, когда он увидел распятое на кресте, изуродованное огнем тело.
Не то стон, не то приглушенный крик вырвался из горла. Пошатываясь, он едва дотащил ослабевшее тело к кресту и рухнул прямо на кострище, на еще горячие угли, обжигающие кожу. Пепел взметнулся вверх и, кружась, вновь опустился на землю, застряв в черных волосах и складках одежды.
Боль от ран, нанесенных в бою, почти не ощущалась. Пожар, выжигающий нутро, был в разы сильнее ее. Он уничтожал все чувства, оставляя после себя лишь бесплодную пустыню с витающими в воздухе обрывками воспоминаний.
Когда же солнце-таки зашло за горизонт, он очнулся. Поднялся на ноги, выпрямился и, протянув дрожащую руку, бережно коснулся прожженной до кости плоти.
Он мог жалеть лишь об одном. О том, что при жизни ни разу не произнес слов любви.
Алой луны начало
Взлелеяв ночью в колыбели
Луну, что алым вскроет ночь,
Увидишь ты, как пламенеют
Чертоги темных твоих грез.
Эта ночь не была обыкновенной. Вместо привычной серебряной луны на небосклоне сияла алая, с давних пор считающаяся недобрым знаком, предвестником беды. Но если для других это суеверие было пустым звуком, то для меня - сполна оправдавшим себя явлением.
Темное полотно небес с вкраплениями алых оттенков величественно возвышалось над головой, внушая куда большее беспокойство, чем то, что я испытал, покидая общежитие в компании подруги и ее друзей. Ведь по правилам нам запрещалось покидать территорию академии после захода солнца, а уж, тем более, отправляться в Катакомбы Нижнего города, где находился вход в Подземный город, раскинувшийся под землей на многие километры, где по обычаю хоронили лишь известных людей — тех, чьи имена золотой нитью вплелись в паутину истории Тетвана.
Что касается меня, то я не горел сильным желанием смотреть чьи-то склепы, но Миу — ту, по чьей инициативе я оказался-таки здесь — невозможно было переубедить.
Я нарочито печально вздохнул, стараясь отбросить прочь плохие мысли, наводимые присутствием алой луны, и уставился на подругу, что-то гневно доказывающую своим друзьям, и в грош не ставящих ее мнение.
В который раз закатив глаза, я пожалел, что не остался в общежитии. Там я бы неплохо провел вечер в компании с проекционной видеоигрой, приобретенной несколько дней тому назад. Но вместо этого, к своему вящему неудовольствию, я стоял здесь, разглядывая незадачливую компанию, которая никак не могла решить, какой же из путей правильный. Помочь разобраться в этом я им, однако, не пытался, справедливо решив, что они и без моей помощи прекрасно справятся.
Спустя мучительно долгие минуты ожидания путь был выбран. И мы, пробираясь через развалины домов, отправились-таки дальше. Впереди всех шел Араат — высокий архонец со смуглой кожей, покрытой белесыми шрамами, которые по традициям Архона жрецы оставляют на теле каждого новорожденного, полагая, что эти знаки защитят детей от злых духов Тусклого мира. За ним следовали Найс и Ска — рыжеволосые близнецы, всегда почему-то вызывающие у меня раздражение. Что до нас с Миу, то мы заключали цепь, успевая при этом тихо переругиваться.
— Я не думаю, что нам стоит туда идти, — задержав подругу, сказал я.
Миу нахмурилась и сердито посмотрела на меня.
— Нат, ты опять за старое? Мы уже, кажется, говорили на эту тему.
— У меня плохое предчувствие, и я не доверяю твоим друзьям.
—Ты никому не доверяешь и во всем чуешь подвох, — проговорила подруга, раздраженно поправив сползшие очки, — Такими темпами ты к старости превратишься в законченного параноика и будешь шарахаться от любой тени.
— Я не шучу, Миу.
— И я, — глаза девушка недобро сверкнули, — Хочешь - возвращайся в общежитие. Я не держу тебя. Страх — не порок, в конце концов, а естественная реакция организма.
Тряхнув огненно-рыжими кудрями, она двинулась в сторону Араата и близнецов, застывших в ожидании нас. Я, буравя ее спину испепеляющим взглядом, злился. Миу всегда знала чем меня задеть и нередко этим пользовалась, уповая на мою мягкотелость.
Поначалу я действительно задавался мыслью вернуться в общежитие. Однако тут-то во мне и взыграла пресловутая гордость, насилу заставившая идти за подругой, которая отчего-то нисколько не удивилась моему появлению, словно знала, что так оно и будет.
Святилище, где находился вход в Подземный город, мы нашли сразу, стоило выйти на открытую местность. Здание, озаренное зловещим алым светом, располагалось на вершине пологого холма, привлекая внимание изысканной архитектурой и статуями ангелов, проливающих слезы на каменные платформы, усеянные засохшими цветами.
Внутри, по бокам от входа, стояли две статуи — Мор и Кхэль, извечно противостоящие друг другу боги. По легенде Кхэль являлся создателем человеческого мира, а Мор — его изнанки - Тусклого мира, заселенного демонами, несущими страх и погибель. Два мира оказались настолько тесно связаны между собой, что смерть одного, так или иначе, привела бы к гибели другого. По крайней мере, так считалось. Но, в конце концов, это была всего лишь легенда, которая, как я знал, так и не нашла своего подтверждения.
Я перевел взгляд со статуи Кхэля, грозно смотрящего в глаза своему противнику Мору, на дверь, покрытую вычурными узорами и рунами. Не раздумывая, один из близнецов — Найс — отворил ее, заглянув внутрь, и всего на долю секунды я почувствовал незначительные колебания воздуха, вызвавшие столп мурашек по всей коже. Остальные, кажется, ничего не заметили. Миу изменила режим электронного фея с дневного на ночной, и шарик, в котором находилось крохотное человекоподобное существо, засветился, разгоняя тьму ведущей глубоко вниз каменной лестницы. Ребята, воодушевленно галдя, начали спускаться, и мне ничего не оставалось, как последовать за ними.
Идти пришлось, увы, долго. Поначалу со скуки я считал ступени, но затем сбился и оставил это бесполезное занятие. Внизу, к моему вящему удивлению, было светло. На стенах висели фосфорные лампы, освещавшие широкие коридорные пространства тускло-зеленым светом.
— Вот мы и на месте. Что дальше? — я остановился, скрестив руки на груди.
Ребята обернулись.
— Спокойствие, Натаниэль, — проговорил архонец, нахмурив брови, — Прояви немного терпения.
— Я - Нат, — отчеканил я.
— А в чем, собственно, разница? — встрял Найс.
Я скрипнул зубами, безумно желая наградить парня затрещиной.
— Это два разных имени, — разъяснил я, полыхая от злости.
— Да? А я думал, что это сокращение, — искренне изумился близнец.
— А я слышал, как учителя называют тебя Натаниэлем, — вдруг подал голос Ска.
— Нет, Натаниэль — другой ученик. Человек, заносившие при зачислении в академию наши характеристики в базу данных, просто перепутал имена.
— Понятно, — кивнул Араат, — Извини.
— Извиняю, — фыркнул я, — Мы и дальше так будем стоять?
— Сейчас, — Миу состроила страшную гримасу и попросила фея открыть карту Подземелий.
— Если мы пойдем по правому коридору, то придем прямо к королевской усыпальнице, — произнесла, наконец, девушка, — Никто не против?
— Нет, если тебе действительно хочется посмотреть на древних мумий, — кисло протянул я.
В отличие от меня, Араат и близнецы промолчали. Поэтому мой комментарий остался проигнорированным.
Печальнее места, чем это кладбище, мне не доводилось видеть. Залы, мимо которых мы проходили, были заставлены уродливыми каменными гробами, поверх которых, в редких случаях, покоились покрытые пылью и паутиной цветы. Их иссушенные бутоны заставили меня задуматься о том, что слава — вещь недолговечная, проходящая. Неважно кем ты был при жизни для этого мира, что сделал, итог будет все равно один — забвение.
В одном из склепов мы обнаружили висевший на стене портрет прекрасной женщины с длинными серебристыми волосами. Приятная улыбка, блуждающая на ее тонких губах, на краткий миг стерла тревогу, охватившую все мое существо.
— Это Ирша, — пояснил Араат, задумчиво разглядывая портрет, — Одна из Серебряных.
Я кивнул. Мне доводилось слышать о Серебряных. Этот клан целиком и полностью состоял из людей, отмеченных серебряной луной. Среди стражей порядка Тетвана им отводилось особенное место, как специалистам по уничтожению демонов, проникших на землю Тетвана сквозь окна между мирами.
— Какая же она красивая, — сияя, произнесла Миу.
Не считая нужным и дальше выслушивать восхищенные возгласы Миу, я отошел в сторону. Мой взгляд скользнул по стенам склепа, задержавшись на черневшем дверном проеме, который я не заметил ранее. Я никогда не считал себя излишне любопытным, но здесь проявил безудержный интерес. Активировав собственного электронного фея в ночном режиме, я шагнул за порог, очутившись в огромном помещении. Осмотревшись, я заметил странное свечение неподалеку. Не отводя взгляд, я направился туда.
Чем ближе становился источник света, тем сильнее липкая паутина страха опутывала мое сознание. Все яснее я различал очертания прямоугольной арки, переливающейся всеми оттенками перламутра. Подойдя ближе, я застыл на месте, медленно осознавая весь ужас ситуации, в которую умудрился вляпаться по вине подруги. Такого рода арка служила для низших демонов переходом в человеческий мир. Но судя по тому, что демонов здесь пока что не наблюдалось, окно не успело до конца открыться.
— Нат… это, — за спиной неожиданно раздался полный ужаса голос Миу.
— Нам нужно уходить, — сглотнув, просипел я.
Я схватил ее за ледяную руку и повел к выходу из этого жуткого места. Но нас на полпути остановил грохот и содрогнувшаяся под ногами земля. Я покачнулся, заваливаясь назад, и, не удержавшись на ногах, приземлился на пол. Сверху, взвизгнув, грохнулась Миу, которая, как оказалось, была вовсе не такой уж легкой.
Уставившись на меня, Миу густо покраснела, видимо, желая высказать в мой адрес парочку нелестных выражений, но я вовремя успел зажать ладонью ее рот.
На наших глазах арка прошла последнюю стадию преобразования. Из черного проема вылезли гнилостные руки, покрытые темно-зеленой слизью, а вслед за ними показался и их обладатель — тощий демон с мелкими рожками на лбу и длинными костяными отростками, торчащими из спины. Увидев нас, демон осклабился, показав ряды острых зубов. Миу в мои руках притихла. Я лишь ощущал исходящую от нее мелкую дрожь.
Демон издал гортанный звук, и из арки, стелясь по земле и скручиваясь в спирали, принялись выскальзывать тени.
Очнувшись, я вздрогнул и встряхнул подругу, помогая ей подняться с пола.
— Нат… — плаксиво пролепетала девушка, растеряв всю свою самоуверенность.
Я промолчал. Закрывая девушку собой, я принялся толкать ее к выходу из склепа.
Демон обратил внимание на наши телодвижения и ухмыльнулся, став в разы уродливее, чем был раньше. Скрыв тело под покровом теней, он двинулся к нам, и я, наконец, предпринял попытку перейти на бег, закончившуюся, скажем так, не очень удачно, как хотелось бы.
Демон настиг нас у спасительного выхода, сомкнув когтистые пальцы на капюшоне моей толстовки. Миу пронзительно взвизгнула, едва устояв на дрожащих ногах.
— Уходи, — пытаясь успокоить бешено бьющееся от ужаса сердце, вскрикнул я. Благо, демон не пытался напасть и на нее.
— Не…
— Проваливай отсюда, Миу!
Сморгнув набежавшие слезы, девушка зло топнула ногой и начала плести заклинание.
Потолок над нами угрожающе накренился, треща и рискуя обвалиться грудой камней, которая, всенепременно, рухнула бы вниз, если бы не длинные корни деревьев, создавшие в воздухе гигантскую сеть из мельчайших ответвлений. Когда с этим было покончено, отростки, удлиняясь на ходу, потянулись к демону, который не предпринимал ничего, только держал за шкирку меня и смотрел на то, как стремительно несутся к нему результаты произнесенного Миу заклинания.
Я почувствовал, как хватка когтистой лапы, сдерживающей меня, ослабевает, и попытался высвободиться. Пальцы на моей одежде разжались, и я бросился к Миу. Едва заметно шевеля губами, она бормотала неизвестные мне доселе слова, и на мой зов никак не среагировала — цвет глаз ее при это остервенело менялся: с красного на ярко-золотистый, с золотого на светло-карий, и опять на красный.
Это заклинание явно было из разряда запрещенных — таким нас в академии не учили.
Подхватив девушку на руки, я, не оглядываясь, бросился к склепу, где должны были находиться Араат и близнецы. Как я и думал, их там не оказалось. Видимо, они почуяли неладное и сбежали до того, как демон напал на нас.
Позади раздался шум — я не обернулся, но не успел и шагу ступить к выходу из склепа, как был сбит с ног сильным порывом ветра.
Перед глазами завертелся яркий калейдоскоп красок; я не сразу понял, что случилось, но, придя в себя, увидел, как из облака теней, истекая черной кровью, выскальзывает демон. На его теле и места живого не было — корни продырявили плоть насквозь, обнажив мясо и мышцы.
Я попытался привести тело в движение, но ни одна из конечностей не повиновалась. Отчаянье взяло верх — я даже не мог повернуть голову, чтобы узнать: в порядке ли Миу.
Демон зло зашипел, осклабился и вытянул вперед руку. Тени, извиваясь, поползли ко мне, скользнули по телу и устремились к самой моей сущности — душе, тускло мерцавшей в груди.
Сейчас я жалел, что в школе нас не обучали боевым искусствам.
Силясь удержать стремительно ускользающее сознание, я попытался было еще раз пошевелить руками и ногами — тщетно, тени завладели мной.
Веки отяжелели, я уже не в силах был контролировать собственный разум.
Грань между реальностью и иллюзией стерлась окончательно. Величественные хэйрионы, при малейшем дуновении ветерка качающие ветвями, окружили меня, став частью странного мертвого сна, затянувшего меня в свои сети. Я изумленно огляделся – серую землю покрывал тонкий слой опавших с деревьев синих лепестков. Без единой тучки небо нависало над головой, поражая воображение пронзительной синевой, преследующей меня во снах с самого моего рождения. Раньше я слепо бежал от воспоминаний о ней, старался исторгнуть, как антагониста, из своей памяти, но втайне знал — бесполезно — она таки настигла меня.
Неожиданно небо потемнело, стало иссиня-темным из-за набежавших предгрозовых туч, готовых разразиться ненавистным мне ледяным дождем. Я непонимающе уставился на проглядывающее сквозь облака почерневшее солнце, источающее темную ауру, пугающую до рези в животе.
— Гроза надвигается, — эхом пронесся по пустыне чей-то громкий глас, отзвук которого поднял в воздух лепестки.
Я обернулся. Недалеко от меня, под ветвями королевского хэйриона, стоял человек, завернутый в плащ. Черные волосы длинными плетьми полоскались на ветру, пропитанному запахами горелой плоти и кислых лимонов.
Вдруг человек поднял руку, и синие лепестки взметнулись в воздух, окружили меня, завертелись, и вскоре я уже находился в эпицентре гигантского смерча, не в силах сдвинуться с места. Всепоглощающий страх сковал тело, подавив зарождающийся в груди крик. Я закрыл руками глаза, чтобы защитить их от мелких камешков, бьющих в лицо, и внезапно очутился в Подземельях.
Тени больше не сдавливали мое тело. Было тихо. Слишком тихо для разума, который несколько минут назад балансировал между жизнью и смертью.
С удивлением я отметил, что стою на ногах, хотя и помнил, что покидал этот мир лежа на холодном полу сырого склепа Серебряной. Мои пальцы густым слоем покрывала черная кровь, принадлежащая демону.
Я поднял взгляд. На полу лежал труп демона, змеиные глаза которого взирали на меня с диким, непоколебимым ужасом. Глядя на него, я не ощущал ничего, кроме безграничной пустоты, пульсирующей внутри меня, как одно большое черное сердце. Мысли, скрутившись в гигантский запутанный клубок, отказывали мне в возможности думать, анализировать ситуацию, в которой я оказался. Мое нынешнее состояние можно было охарактеризовать только как синдром глупой пробки, не имеющей способности даже к крохотному зачатку мысли.
— Эй, парень, — послышался откуда-то сбоку голос.
У входа в склеп стояло с десяток человек.
Царивший в голове хаос не позволял мне осознать происходящее. Я не мог понять, кто эти люди, заполонившие склеп.
Раздался яростный шепот, резанувший по ушам, как громогласный ор, и из строя вдруг вышел светловолосый мужчина. Он направился ко мне, бесцеремонно схватил за шкирку и потащил куда-то.
Я сопротивлялся слабо, зная, что сил на это у меня уже нет.
Мужчина вывел меня на улицу, и я будто очнулся, ощутив прохладный ветерок. Шквал всевозможных эмоций ледяной волной накрыл меня.
Я задрожал, почувствовав давление в области груди.
— Что с тобой?
Ноги перестали меня держать, и я просто повис на руках мужчины.
— Твою мать, — выругался он, — Шисуи!
Мои глаза закрылись. И больше я ничего не слышал и не видел.
Дата добавления: 2015-01-30; просмотров: 95 | Поможем написать вашу работу | Нарушение авторских прав |