Читайте также:
|
2. Идея прогресса начала утверждаться в науке с XVII—XVIII столетий (Бэкон, Вольтер), впоследствии она стала общепризнанной.
Социальный прогресс следует понимать как одну из форм развития общества, основанную на таких необратимых изменениях в нем, в результате которых осуществляется переход к более высокому уровню материального производства и благосостояния людей, осуществляется и развивается человеческая личность.
Социологическое понятие прогресса неизбежно включает проблему взаимоотношения личности и общества. И здесь нельзя не согласиться с определением социального прогресса, данным русским социологом П. Л. Лавровым: «Прогресс, как смысл истории, осуществляется в росте и скреплении солидарности, насколько она не мешает развитию сознательных процессов и мотивов действия в
личностях, точно так же как в расширении и уяснении сознательных процессов и мотивов действия в личностях, поскольку это не препятствует росту и скреплению солидарности между возможно большим числом личностей»1.
Прогресс как понятие можно применять к системе в целом и к отдельным ее элементам. Для примера возьмем сферу материального производства. Совершенствование средств и организации труда ведет к росту его эффективности, вызывает к жизни новые производственные навыки и знания. Мы бесконечно далеко ушли от примитивной культуры наших предков восьмитысячелетней давности. Они даже представить себе не могли, что поля можно обрабатывать машинами, что хлеб можно выпекать, не прикасаясь к нему руками, что можно получать энергию от мощных электростанций и в считанные часы преодолевать расстояния во многие тысячи километров. Современная цивилизация, индустриальная и техногенная, создавшая огромные промышленные комплексы, превратившая развитие техники и научных знаний в ведущую детерминанту общественного развития, — это следствие прогресса.
Произошли изменения и в характере трудовых отношений. Рабство Древнего мира сменилось феодальным устройством, основанным на отношениях вассальных, а оно в свою очередь уступило место системе наемного труда.
Научно-технический прогресс (машинизация и автоматизация) определяет другие стороны прогресса: урбанизацию, рост культуры и возможностей досуга, прогресс медицины, улучшение питания, снижение смертности и продление жизни. Все эти стороны прогресса теснейшим образом взаимосвязаны.
Однако отношение к результатам социального прогресса в науке далеко не однозначно. Ряд ученых считают, что надежды на безграничный прогресс, составляющий ядро «новой религии», призванной заменить Град Божий Земным Градом, не оправдались. Все большее число людей начинают сознавать, что:
— неограниченное удовлетворение желаний не является путем к счастью и даже к получению максимального удовольствия;
— экономический прогресс коснулся лишь ограниченного числа богатых наций, пропасть между богатыми и бедными увеличивается;
— независимыми хозяевами своей жизни мы не стали, а стали винтиками бюрократической машины;
— технический прогресс создал опасность окружающей среде и угрозу ядерной войны;
— человек, превратившись в сверхчеловека, наделенный сверхчеловеческой силой, пока не поднялся до уровня сверхчеловеческого разума.
Причину столь неутешительных последствий прогресса Э. Фромм2 и ряд других авторов видят в самой индустриальной системе, в том, что ее психологическими посылками являются себялюбие, эгоизм, алчность, которые порождены данной системой и отнюдь не ведут к гармонии и миру. Людей все больше привлекает все механическое, безжизненное, все сильнее охватывает жажда разрушения. Оказывается забытым человек, который отторгнут от общества, потерян в современном индустриальном мире. Кризис личности — одна из самых сложных проблем, порожденных современной цивилизацией, современным индустриальным миром.
Конечно, прогресс не представляет собой прямолинейной дороги развития общества. Социальные изменения гораздо более сложны и противоречивы. Типы и темпы их различны: возможны застойные явления, попятное движение, топтание на месте, движение по кругу. Несколько веков совершенствования сменяются периодами упадка, и человечеству вновь приходится бороться за те принципы, которые, казалось, были уже прочно завоеваны.
Для определения уровня прогрессивности того или иного общества в социологии традиционно используются два критерия: уровень производительности труда и степень свободы личности в обществе. Как прогрессивное, соответственно, характеризуется то общество, в котором достаточно высоки (по сравнению с другими обществами) оба эти показателя, первый из которых порой называют «базисным», а второй — «надстроечным». Однако в современной ситуации все очевиднее становится недостаточность использования этих двух критериев при определении уровня прогрессивности социальных изменений.
Первый критерий социального прогресса — уровень производительности труда — в наибольшей степени сохранил свою роль критерия, отражающего состояние экономической сферы жизнедеятельности общества. Хотя уже сегодня необходимо учитывать принципиальные изменения, которые происходят в этой сфере. На основе компьютерной техники в экономической жизни реализуется то, что А. Тоффлер назвал «альтернативным будущим»: переход от стандартизованного массового обслуживания населения к учету потребностей каждой индивидуальности, создание «малых сетей» производства, отработка «мягких технологий», переход в экономике от централизации к децентралиии и автономии, от концентрации к диффузии, от иерархии к независимости, от унификации к многообразию, от Скопления масс людей на производстве и скученности городов к надомному труду и децентрализованным общинам. Персональная информатизационная система предоставляет Новые возможности личности выступить в роли самостоятельного производителя, особенно при производстве новой Основной ценности — информации, наиболее рентабельного товара- «ноу-хау».
Наряду с интеллектуальным трудом все большее значение приобретает труд в сфере социального обеспечения и обслуживания. Если индустриальное общество определялось качеством товаров, выражающим уровень жизни, то постиндустриальное определяется качеством жизни, измеряемым обслуживанием и услугами — здравоохранением, образованием, развлечениями и искусством (Д. Белл). С изменением соотношения физического и умственного труда, пропорций сфер труда усложняется проблема подсчета средней производительности труда как критерия, используемого при определении прогрессивности общества. Однако в целом Роль этого критерия сохраняется.
Второй критерий — уровень свободы личности — долгое время считался комплексно отражающим прогрессивность социально-политических изменений в обществе. Однако феномен «бегства от свободы» (Э. Фромм), столь ярко представленный в современных социологических исследованиях, заставил усомниться в универсальности свободы личности как цели социально-политического развития общества. Человек нуждается не только в свободе, но и в ответственности за других. И отнюдь не всякая социально-политическая организация общественной жизни предоставляет личности возможности полноценно удовлетворять и первую и вторую потребность. Осознание данного факта могло произойти, очевидно, не раньше современного периода, когда Развитие демократии во многих странах мира достигает стадии, на которой становятся явственно ощутимы ее «пределы роста». Сегодня необходимостью стало преодоление представлений о свободе личности как единственной цели социально-политического развития. В связи с этим второй критерий прогресса может определяться как Уровень развития социально-политических средств обеспечения потребности членов общества в свободе и ответственности.
Однако мало того, что формулировка второго критерия представляется
некомплексной. Нетрудно заметить, что в самом наборе критериев социального прогресса пока имеется существенный пробел.
Традиционно комплексный анализ жизни общества, социальных изменений осуществляется через исследование состояния трех основных сфер - экономической, социально-политической и духовной. Последняя (очевидно, не по значению) пока никак не отражена в критериях прогрессивности общественного развития. По-видимому, это можно объяснить тем, что, с одной стороны, духовной сфере очень часто в социологии отводилась роль необязательного украшения, орнамента, оформляющего «реальные» экономические и политические процессы; с другой - даже увидев и поняв, сколь велико значение духовной сферы в жизни общества, чрезвычайно затруднительно выделить определенный, операбельный критерий, характеризующий уровень духовной жизни общества, позволяющий сопоставить прогрессивность духовной жизни разных обществ. И все же попытки такого рода предпринимаются. На наших глазах ценностный подход все глубже проникает в ткань социологических исследований. Эта тенденция отражает суть того явления, которое называется в современной социологии веберовским ренессансом. Анализ ценностей, нравственных мотивов экономической и социально-политической активности людей становится неотъемлемой частью характеристики всего процесса развития общества в целом. «Внутреннюю духовную жизнь людей, внутренние импульсы их активности трудней всего прогнозировать, но именно от этого зависит в конечном итоге и гибель, и спасение цивилизации, - писал А Д Сахаров. - Я убежден, что «сверхзадачей»... прогресса является не только уберечь всех родившихся людей от излишних страданий и преждевременной ^ смерти, но и сохранить в человечестве все человеческое».1
Таким образом, в социологии выявляется третий критерий, позволяющий определять уровень прогрессивности того или иного общества - уровень нравственности в обществе. По-видимому, именно третьему критерию прогресса предстоит, развившись и оформившись, стать интегральным критерием, сводящим воедино все многообразие подходов к проблеме прогресса, отражающим тенденцию гармонизации социальных изменений. В третьем критерии прогрессивности социальных изменений отражены также два критерия, которые выделил А. Энштейн для характеристики научного познания: критерий изящества (соответствие научного познания внутреннему совершенству) и критерий красоты (соответствие научного познания внешнему оправданию, сочетающемуся с внутренним совершенством). Социальные изменения прогрессивны при условии, что они отвечают «критерию изящества», т. е. внутренне совершенны, оптимально (по времени, по затрате социальной энергии) решают определенную социальную задачу, и «критерию красоты», т. е. эти изменения не только позволяют решить определенную социальную проблему, но и получить позитивную суммарную «отдачу» в общественном организме от предпринятого изменения.
Последняя проблема является особенно острой применительно к социальным изменениям в России. Особенности социальных изменений в нашей стране отражают своеобразие национальной культуры, в которой как ни в какой другой развита идея безмерности, страстное стремление к реализации идеала, что нередко служит препятствием в достижении прагматических, обыденных целей, реализации преобразований, способных обеспечить постепенный прогресс общества.
Дата добавления: 2015-02-16; просмотров: 90 | Поможем написать вашу работу | Нарушение авторских прав |