Критика, направленная против работ последних десяти лет в русле социальных исследований науки, подразумевает следующее.
1. Сила (естественных) наук основывается не только на том, что им удается войти в контакт с внечеловеческими объектами (неважно, сколько медиаций для этого понадобилось), но и на том, что они не ограничены человеческой, исторической или локальной точкой зрения. Этому идеалу должны подражать социальные науки, что они и пытались делать на протяжении своей истории. Таким образом, требовать от социальных наук изучать науки естественные – или, того хуже, требовать изучать самих себя – логически, морально, политически и даже эстетически невозможно, так как это означает отказ от единственной гарантии и источника определенности, которую дает не-локальный, не-исторический, не-человеческий контакт с объектами. Небо рухнет на головы, если его не подпирают хотя бы несколько более прочных опор, чем наши слабые силы или силы наших контингентных, локальных и исторических обществ.
2.Самопротиворечивость – это так плохо, что если кого-то обвиняют в том, что он противоречит самому себе, то это означает конец всем его или ее серьезным притязаниям. Принцип непротиворечивости необходим для всех легитимных объяснений и в гуманитарных, и в естественных науках, так же как и в повседневной жизни в целом.
3. Социально объяснять знание (как в гуманитарных, так и в естественных науках) – значит аннулировать или, по крайней мере, ослабить соответствующие утверждения. Если кого-то можно обвинить, что он находится под влиянием социальных факторов, это значит, что его или ее больше не нужно принимать всерьез [Barnes, Bloor, 1982].
4. Предполагается, что социолог науки релятивистского толка нечто социально объясняет, поскольку от него или нее этого и ждут. «Нечто» включает в себя бесконечно длинный перечень объектов, которые признаются не-социальными; [прилагательное] «социальный» указывает на длинный, но конечный перечень элементов, связывающих вместе мужчин и женщин. Социальное объяснение имеет место, когда один элемент из списка объектов (который ученые-естественники «ошибочно» считают «единственно объективным») соотносится с элементом из списка социальных факторов или заменяется им. Это отношение является отношением типа «один-ко-многим», а не «один-к-одному», т.е. одни и те же социальные факторы используются для объяснения многих естественных и объективных элементов (см. ниже).
5. Давать объяснение (в естественных или социальных науках) по определению хорошо, поэтому обвинение, что кто-то не дает объяснения, ведет к прекращению спора. Оппонент просто рассказывает истории и может быть остановлен простым вопросом: «И что?». Ответ предполагает доказательство, что он или она делает нечто большее, чем просто рассказывает истории, что он или она на самом деле еще и предлагает некоторое объяснение.
6. Все сказанное выше неявно подразумевает следующее: все ищут того, кто – или то, что – несет ответственность за положения дел. Таким образом, любая попытка нечто объяснить, влечет за собой «обвинение». Выдвинутое против социологов-релятивистов обвинение, что они противоречат самим себе, является зеркальным отражением обвинения, выдвинутого социологами против ученых-естественников, которые, как утверждается, «ошибочно» полагают, что имеют дело «только лишь» с перечнем объективных элементов (рис. 1).
Чтобы понять важность и место рефлексивности в нашей исследовательской области, а затем определить нашу собственную стратегию[5] объяснения, необходимо сначала подвергнуть критике каждый из основанных на здравом смысле аргументов, которые подразумевает обвинение в самопротиворечивости.
1. Социологи-релятивисты не рубят сук, на котором сидят, потому что ни они, ни другие там не сидят и никогда не сидели: сила любой науки и, по сути, любой аргументации никогда не основывалась на не-локальных, не-человеческих и не-исторических союзниках. Отрицание рациональности не означает, что небо рухнет нам на головы (как полагали мои галльские предки), потому что небо подпирает множество других более прочных опор.
2. Принцип не-противоречивости отнюдь не является необходимым условием всякого объяснения (будь то в естественных или социальных науках). Напротив, базовый элемент антропологии науки – принцип перевода [Callon, 1986; Latour, 1987, 1988] превращает идею не-противоречивости в запоздалый конечный продукт научной практики.
3. Социально объяснить нечто не имеет ничего общего с ослаблением или аннулирование определенной позиции при условии, что…
4. …ясно дается понять, что понятие так называемого социального объяснения полностью пересмотрено. Социальное объяснение больше не следует рассматривать как замену нескольких элементов в бесконечном перечне натуральных объектов одним или двумя факторами из списка социальных объектов.
5. Это в свою очередь возможно, если мы откажемся от идеи, что предлагать объяснение полезно для здоровья и по определению лучше, чем «просто рассказывать истории».
6. Это в свою очередь становится возможным только при условии, что обвинительный процесс и поиск тех, кто несет ответственность за развитие социальных наук, будет остановлен.
Дата добавления: 2015-02-16; просмотров: 72 | Поможем написать вашу работу | Нарушение авторских прав |