Читайте также:
|
В известной мере они проникли и в домашнее крестьянское шитье. Вышивка двусторонним швом на конце полотенца из Кирилловского у. изображает один из эпизодов, который взят из украшения подзора и переработан. Корабль, плывущий в бурных морских волнах, везет людей; правая верхняя фигура мужчины одета в кафтан с широкими манжетами. Другие фигуры менее сохранили отдельные черты костюма XVIII в. и близки к традиционным антропоморфным изображениям. На берегу растет дерево с пышной кроной, на его вершине птица, а у корней лежит олень. Две птицы парят по сторонам корабля. Розетки, звезды и крестики украшают дерево, корабль, одежду людей. Сюжет осмыслен не как парковая сцена – частица усадебного быта, а скорее как сказочная или идеальная картина будущей жизни – корабль символизировал богатство, а пара птиц – прочную семейную жизнь.
Весьма характерны русские традиционные костюмы, изображавшиеся в бытовых сюжетах. Женский костюм состоял из юбки или сарафана, с телогрейкой или шугаем, который носили в селениях северных и центральных губерний, а также во многих городах примерно до середины XIX в. Ноги изображались в туфлях или сапожках с каблуками. Голову обычно украшал головной убор – кокошник. Иногда его форма соответствовала реально бытовавшим уборам (например, островерхие кокошники на женщинах в вышивке из Костромской губ.94).
Мужской традиционный костюм в бытовых сюжетах состоял из длинной рубахи, заправленных в сапоги штанов, шапки. Иногда вместо рубахи изображали кафтан или поддевку (с разрезом спереди).
Ткань костюма всегда представлялась узорчатой. В строчевых вышивках различно разработанными узорами отличалась юбка от душегреи, передник от платья, кайма или разрез одежды от остальной ее части и т. д. В тамбурной вышивке ткани также часто изображали узорчатыми. В тамбурной ремесленной вышивке Московской и Нижегородской губерний отражены костюмы первой половины – середины XIX в. Дамы изображены в платьях с узким лифом и пышной юбкой, в шляпах, завязанных под подбородком; кавалеры – в сюртуках и шляпах или в военной форме. Эти фигуры располагались по сторонам центра – медальона, венка; все поле (концы полотенца) и зубчатая кайма украшались цветочным орнаментом, нередко розами (иногда в корзинах). Вся вышивка выполнялась разноцветной шерстью по тонкой (кисейной) ткани. Для этих узоров использовали, по-видимому, какие-то печатные образцы, хотя, вероятно, их перерабатывали по-своему. Люди здесь напоминают журнальные картинки мод первой половины XIX в.
Одежда средних и бедных слоев города, например, а также сельских жителей второй половины XIX – начала XX в. представлена в характерных особенностях. Так, на одной костромской вышивке в той же тамбурной технике изображены две горожанки (из небогатых слоев населения) в юбках и кофтах-казачках с буфами у плеч (мода конца XIX – начала XX в.), с пестрым (ситцевым) передником, повязанным по талии, и в головном уборе – сколке (в виде облегавшей голову шапочки), – который носили в городах в семьях мещан, ремесленников. Фигуры женщин даны в той же композиции (по сторонам центральной части – куста), в обрамлении цветочного орнамента; на кайме, вырезанной зубцами, повторен тот же мотив, но в меньшем масштабе и с некоторыми вариациями.
О крестьянских нарядах – прямых сарафанах на лямках – москвичах – с рубахой и поясом упоминалось выше.
В вышивке выражено стремление вышивальщиц отразить правдиво одежду как одну из бытовых деталей композиций с жанровыми сюжетами. Однако бытовые черты даны обобщенно, схвачено лишь основное, но и это (большей частью) позволяет определить изображаемую социальную среду и эпоху.
Постройки в бытовых сюжетах представлены двумя приемами: фронтально (чаще всего) и как бы сверху – в плане. В последнем случае видны ограда и внутренняя часть двора.
Строения в строчевых подзорах весьма разнохарактерны. Иногда это барский дом в стиле классицизма конца XVIII – начала XIX в. с колоннадой по фасаду и двумя боковыми маршами или беседка с купольным верхом, покоящимся на витых колонках, с оградой из точеных балясин. Это сооружение имеет традиционное разделение на три секции, где помещены фигуры (дамы, нередко с веерами) и мужчины.
Часто постройка напоминает терем или дворец с теремами и башнями в духе старинной русской архитектуры. Простейший тип строения – «белокаменное палатье» – одноярусное или двухъярусное здание со светелкой-теремом наверху и высоким крыльцом с двух сторон, куда ведут лестницы с перилами. В русских песнях ярко обрисован «высокий новой терем»:
Со крытым красным крыльцом,
Со хрустальным со стеклом...95
Присоединение к основной постройке двух фланкирующих башенок являлось ее дальнейшим усложнением. В проемах с арочным, реже с прямым перекрытием помещались человеческие фигуры. Центральный проем часто имел двойную арку, утвердившуюся в русской архитектуре и отраженную в миниатюре уже в XVI в.96 Сложная постройка (дворец) представлялась многоярусной (окна показаны более разреженным узором, чем все здание) и очень четко членилась не только по горизонтали (на этажи-ярусы), но и по вертикали. Часто она состояла из трех частей – вертикальных делений: центральной и боковых башень с флагами или флюгерами. Эта трехчастность прослеживается в лубке, а затем в миниатюре при изображении внутренности здания. В фольклорном материале также об этом есть упоминание: «три терема златоверхие», «терем златоверхий с тремя выходами» и т. д.
Более сложные здания членятся на пять частей, а если боковые имели не по одной, а по две башнеобразных вышки, то постройка была семиглавой. Число частей нечетное, так как центральная всегда основная, а по обе ее стороны симметрично располагали фланкирующие башни или другие строения. В центре помещали широкие въездные ворота или проем с аркой, которые нередко повторялись в несколько измененном виде в других частях здания.
Архитектурные мотивы вышивки подзоров по многим чертам напоминали город с теремами и башнями – частый узор на резных пряничных досках. Крыши зданий (на досках) шатровые, островерхие, в чем видны традиции архитектуры XVI – XVII вв. В вышивке здание также венчало шатровое, но часто купольное или двускатное покрытие. Как показали исследования, одним из первоисточников мотива города-терема на пряничных досках была гравюра XVIII в. с изображениями Московского Печатного двора97. Несомненно, что и на вышивку строчевых подзоров оказывал влияние печатный материал. Некоторые приемы изображения построек перекликаются с лубком, а также с миниатюрой (изображение внешней и внутренней частей здания одновременно, трехчастность деления постройки, арки одинарные и двойные и т. д.).
Иногда постройка представлена особенно сложной: к центральной многоярусной части прилегали фланкирующие башни разного вида, соединенные с ней переходами, лесенки, пристройки разной высоты и с покрытиями разной формы. Такой дворец, напоминающий русскую дворцовую архитектуру XVII в., вполне соответствовал сказочному характеру сюжетов (например, дворец на подзоре из Белозерского у.).
Архитектурные мотивы, как упоминалось ранее, иногда становились основой орнамента подзоров. Постройки выполнялись в едином стиле, но не были идентичны, в них не было полной симметрии, они варьировались98. Иногда вышивальщица на конце узора помещала лишь часть постройки – сколько уместилось. Это явление не редкость в народной вышивке разной техники и с разными сюжетами: иногда узор прерывался на половине изображения птицы, всадника, здания и т. д.
Постройки в других видах вышивки и на других предметах, особенно на полотенцах, в меньшей степени отражали сказочность сюжетов и черты усадебной архитектуры, хотя и в них встречались изображения дома-усадьбы, беседки-ротонды, но они большей частью связаны с городской бытовой вышивкой. На полотенцах (особенно второй половины XIX – начала XX в.) в основном отражена крестьянская архитектура, чаще в чисто орнаментальном плане. Схематично обрисованный дом с двускатной крышей составлял основу – раппорт узора или же высокая изба с двускатной крышей, очерченная контуром, становилась существенной частью композиции, в ней развертывалось основное событие.
В строчевых подзорах крайне редко встречаются изображения церквей, хотя многие архитектурные сооружения очень сходны с храмовыми постройками, но это строения светского характера. На полотенцах XIX – начала XX в. наряду с такими зданиями есть и изображения церквей. Иногда показаны только главки церкви99. При полной схематизации общего абриса постройки главки в виде луковиц с крестами давались наиболее ясно. Несомненно, что впечатления от реальных архитектурных форм храмовых построек нашли отражение в вышивке. В ярославской (строчевой с цветной обводкой шерстью) вышивке представлены церкви с пятью главками-луковицами, характерные для архитектуры Ярославского края XVII в.
В вышивках можно найти изображения в виде двускатной крыши с крестом наверху, которые сопоставляются со старинными надмогильными сооружениями. Эти мотивы, выполнявшиеся двусторонним швом в чисто орнаментальном плане, включались в окаймление основного узора.
В вышивке нашли отражение старообрядческие символы; встречаются мотивы часовни, церкви со старообрядческими крестами. Восьмиконечный старообрядческий крест иногда включали в орнамент с узором из птиц и дерева, как на ширинке из старообрядческой часовни Череповецкого у. Рассмотренные здесь костюм и постройки тесно связаны с теми бытовыми сюжетами, в которых главная роль принадлежала человеку.
Бытовые реалии существенно отличают вышивку жанрового характера от вышивки с древними культовыми сюжетами. Первая имеет свои особенности в композиции, несмотря на то, что многие черты сохраняются от типологически более ранних узоров. Особенно отличались стилистические приемы этой сюжетной вышивки: динамикой в изображении людей и животных, стремлением отойти от строгих застывших поз персонажей древних сюжетов, внесением конкретных деталей окружающего мира, социальной среды. При этом сохранялась обобщенность образов, столь характерная для народного искусства. Лишь в конце XIX – начале XX в. в бытовой сюжетной вышивке прослеживается некоторый уклон к натурализму, что отрицательно сказалось на художественных качествах этой вышивки.
Развитие бытовой сюжетной вышивки неразрывно связано с общим направлением развития русского народного искусства XVIII – XX вв. Ее мотивы перекликаются с орнаментом резных пряничных досок, ярославских прялок-теремков, резных и расписных городецких донцев100, северной росписи101, а также с образами скульптуры малых форм из дерева102, глины и изделий из фарфора. Вышивка имеет свою специфику. Технические возможности ее более ограничены в изображении бытовых сцен, чем в некоторых других видах искусства, например в росписи, жанровые сюжеты которой поистине неисчерпаемы.
Можно выделить как бы две линии развития вышивки с бытовыми сюжетами. Первая – это изменение архаических сюжетов, внесение в них некоторых бытовых деталей (что уже изменяло строгость архаических сцен), а затем полное переосмысление древних сюжетов, иногда при сохранении прежней композиционной схемы (трехчастной или в виде фриза) и некоторых сталистических особенностей и отдельных характерных деталей.
Эта линия развития преобладала в тех районах, где вышивка была продуктом домашней промышленности и служила потребностям самого крестьянина, хотя, конечно, и она не была изолирована от влияния города. И хотя некоторые авторы из земских деятелей второй половины XIX – начала XX в. отмечают удивительную приверженность крестьян к своим узорам, говорят о трудности внедрения в крестьянские рукоделия новых орнаментальных мотивов, последние все же проникали в деревню, главным образом через создававшиеся школы рукоделия – мастерские, где крестьянские девочки получали определенные навыки. Новые черты более всего прослеживаются в крестьянской вышивке тамбуром в конце XIX – начале XX в., где представлен несложный мир людей, домашних животных, птиц и растений, окружавших крестьянина.
Вторая линия – процесс сильной модернизации вышивки: внесение качественно новых черт в сюжетику, композицию, особенности трактовки и технику. Особенно заметно это проявлялось в ремесленных и промысловых центрах. Для орнамента этой вышивки использовались традиционные мотивы, наблюдения над окружающей действительностью. Но существенную роль играли и такие источники, как лубок (а через него миниатюра), гравюрный материал и даже картинки из иллюстрированных журналов XIX – начала XX в., которые, конечно, по-своему перерабатывались.
1 Иванов С. В. Орнамент народов Сибири как исторический источник. М. – Л., 1963, с. 7.
2 Кнатц Е. А. Вышивка Заонежья. – В кн.: Искусство Севера, I. Заонежье. Л., 1927, с. 67.
3 Такой убор являлся как бы переходным от девичьего (в котором макушка головы обычно оставалась открытой) к женскому, полностью закрывавшему волосы.
4 При повязывании платка по очелью четверть оставалась непокрытой и узор ее был виден.
5 Маслова Г. С. Северодвинская золотошвейная вышивка. – МАЭ, 1972, т. XXVIII, с. 38, рис, 1.
6 Якунина Л. И. Русское шитье жемчугом. М., 1955, с. 49 – 50.
7 См. классификацию головных уборов: Русские. Историко-этнографический атлас. М., 1967, с. 232, карта 54, рис. II, б.
8 Нравы и обычаи ярославских купцов, мещан и мастеровых в конце XVIII в. – «Ярославские губ. ведомости», 1850, № 23.
9 Свиньин П. Г. Картины России и быт разноплеменных ее народов. Из путешествий П. Г. Свиньина, ч. I. СПб., 1839, с. 181 – 182, 187.
10 Богуславская И. Я. Русское народное искусство. Л., 1968, рис. 90; она оке. Русская народная вышивка. М., 1972, рис. 95.
11 История культуры Древней Руси, т. I, М. – Л., 1951, рис. 60.
12 Вагнер Г. К. Декоративное искусство в архитектуре Руси X – XIII вв. М., 1964, с. 12, рис. 10.
13 Sirelius U. Т. Die Vogel- und Pferdemotive in karelischen und ingermanlandischon Broderien. – Sosietas orientalis. Fennica. Studia orien-talia, I. Helsingforsiae, 1925, S. 372 – 387.
14 Зажиточные горожане отделывали фон концов полотенец (с вышитой крупной павой) бархатом, включали золотую нитку в вышивку, край полотенца низали жемчугом и пришивали широкое дорогое кружево, как, например, на полотенце для икон из Пскова первой половины XIX в. ГПБ. Отдел эстампов. Альбом Н. Шабельской. – «Русская старина», 1893, № 85.
15 Ефименко П. С. Материалы по этнографии русского населения Архангельской губернии, ч. I. M., 1877, с. 87.
16 Соболевский А. И. Великорусские народные песни, т. 1. СПб., 1895, с. 122.
17 Государственная Оружейная палата Московского Кремля. М., 1954, с. 206, рис. 48; Фалеева В. А. О некоторых декоративных мотивах Московской Руси в народном шитье. – «Сообщения ГРМ». Л., 1947. вып. И, с. 35.
18 Опись Московской Оружейной палаты, ч. 1 – 6. М., 1884 – 1886.
19 Голышев И. Памятники русской старины в Владимирской губернии. Голышевка. 1882, с. 3 – 4.
20 Каменская М. Н. Пряничная доска работы Матвея ' Ворошина. – «Сообщения ГРМ». Л., 1947, вып. II, с. 36 – 38.
21 Стасов В. В. Русский народный орнамент, вып. 1. Шитье, ткани, кружева. СПб., 1872, с. VIII – IX; Динцес Л. Мотив Московского герба в народном искусстве. – «Сообщения ГРМ». Л., 1947, вып. II, с. 30 – 33.
22 Надо отметить и сходство иконографии орла этой разновидности с узорами старинных вышивок Германии и Швеции.
23 Винклер фон Ц. Государственный орел. – Энциклопедический словарь Ф. А. Брокгауза, И. А. Эфрона, т. 17. СПб., 1893, с. 411 – 413.
24 Кириллова Л. А. Русское мануфактурное льноткачество XVIII – первой половины XIX в. (на примере Ярославской Большой мануфактуры). – «Труды НИИХП». М., 1972, вып. 6, с. 181 – 200.
25 Шангина И. И. Образы русской вышивки на обрядовых полотенцах XIX – XX вв. (К вопросу о семантике древних мотивов сюжетной вышивки). Автореф. канд. дис. М., 1975, с. 15.
26 Владимиров М., Георгиевский Г. П. Древнерусская миниатюра. М., 1933, с. 102, табл. 92; Балдина Ольга. Русские народные картинки. М., 1972, с. 45.
27 Колчин Б. А. Новгородские древности. Резное дерево. М., 1971, с. 48, рис. 3, 6, 10, табл. 39.
28 Тарногский Городок сейчас – центр Тарногского р-на Вологодской обл.
29 Николаева Т. В. Собрание древнерусского искусства в Загорском музее. Л., 1958, с. 137, рис. 67.
30 Голубева Л. А. Коньковые привески Верхнего Прикамья. – СА, 1966, № 3, с. 81.
31 Худяков М. Г. Культ коня в Прикамье. – В кн.: Из истории докапиталистических формаций. М. – Л., 1933, с. 255.
32 Рыбаков Б. А. Русское прикладное искусство X – XIII вв. Л., 1971, с. 97, рис. 136 – 138; с. 101, рис. 144.
33 Куфтин Б. А. Материальная культура русской Мещеры, ч. 1 М., 1926, с. 60 – 61.
34 В экспозиции Ярославского музея.
35 Чернецов В. Н. Орнамент ленточного типа у обских угров. – СЭ, 1948, № 1, с. 145, табл. III, рис. 3.
36 Василенко В. М. Славянское язычество XI – XIII вв. – В кн.: Народное искусство. М. 1974, с. 245, рис. 229.
37 Буслаев Ф. И. Сочинения, т. III. Л., 1930, с. 80.
38 Русское народное искусство. Л., 1959, с. 68.
39 История культуры Древней Руси, т. II. М. – Л., 1951, с. 237.
40 Жегалова С. К. Сокровища русского народного искусства. Резьба и роспись по дереву. М., 4967, рис. 127.
41 Динцес Л. А. Восточные мотивы в русском народном искусстве Новгородского края. – СЭ, 1946, № 3, с. 106, 109.
42 Чернецов А. В. К изучению символики новгородских врат 1336 г. – КСИА, 1975, № 144, с. 40 – 46.
43 Кузьмина В. Д. Бой Бовы с Полканом на муравленых изразцах. – «Труды отдела древнерусской литературы», XXIII. М., 1968, с. 253 – 260; Ровинский Д. А. Русские народные картинки. СПб., 1900, с. 49, табл. V.
44 Фалеева В. А. О некоторых декоративных мотивах Московской Руси в народном шитье, с. 33 – 36.
45 Богуславская И. Я. Русское народное искусство, рис. 94.
46 Сокровища русского народного искусства. Резьба и роспись по дереву. М., 1967, с. 18, рис. 1.
47 Соболев Н. Н. Русский орнамент. М., 1948, с. 9.
48 Узор сосенками украшал поневы Орловской губ.: Гринкова Н. П. Русская понева юго-западных районов РСФСР. – МАЭ, 1949, т. XII, с. 17, рис. 4.
49 Средневековая Русь. М., 1976, с. 222 – 225, 227.
50 Богуславская И. Я. Русская народная вышивка, рис. 67, 68.
51 Ефимова Л. В. Русский народный костюм. М., 1973, с. 12, 13, рис. 7, 8.
52 Яковлева В. Я. Новгородская и Псковская народная вышивка. М., 1954, рис. 3 – 5.
53 Лицевыми называют средневековые вышивки на религиозные сюжеты и рукописи с миниатюрами, изображающими в лицах сюжеты библии и исторические события.
54 Охрименко Г. И. Костюм семейских XIX – XX вв. и его украшения. Этнография русского населения Сибири и Средней Азии. М., 1969, с. 193.
55 См., например: Митиров А. Г. Изобразительное искусство монгольских народов как источник к проблеме этногенеза. Автореф. канд. дис. М., 1974, с. 16 – 17.
56 Подробнее о композиции вышивки см.: Работнова И. П. Композиция северных русских вышивок. – «Труды НИИХП». М., 1973, вып. 7, с. 18 – 45.
57 Амброз А. К. О символике русской крестьянской вышивки архаического типа. – СА, 1966, № 1, с. 61 – 76.
58 Там же, с. 74.
59 Богданов В. В. Сказка о девичьем и мужичьем царствах. – СЭ, 1946, К«2, с. 198 – 199. Известная легенда об амазонках локализовалась и в области расселения западных славян и в районе Балтийского моря. См.: Косвен М. О. Амазонки (история легенды). – СЭ, 1947, № 2, с. 44 – 47.
60 Ефимова Л. В. Экспедиция отдела тканей ГИМ в Калининскую область. – В кн.: Экспедиции Государственного Исторического музея. М., 1969, с. 243.
61 Фалеева В. А. Женский персонаж в русской народной вышивке. Фольклор и этнография русского Севера. Л., 1973, с. 126 – 127.
62 Динцес Л. А. Изображения змееборца в русском народном шитье. – СЭ, 1948, с. 46 – 47, рис. 11, 12, 14.
63 Сегал Д. М. Мифологические изображения у индейцев северо-западного побережья Канады. – В кн.: Ранние формы искусства. М., 1972, с. 365.
64 Маслова Г. С. Орнамент русской народной вышивки как исторический источник. – СЭ, 1975, № 3, с. 41, рис. 6.
65 Шейн П. В. Великорус в своих песнях, обрядах, обычаях, верованиях, сказках, легендах и пр., т. I. СПб., 1898, вып. 1-2, с. 58, 305.
66 Соколовы Б. и Ю. Сказки и песни Белозерского края. М., 1915, с. 420, № 402.
67 Дурасов Г. П. Каргопольские народные вышивки – месяцесловы. – СЭ, 1978, с. 139 – 148.
68 Даркевич В. Символы небесных светил в орнаменте Древней Руси. – СА, 1960, № 4, с. 57.
69 История культуры Древней Руси, т. II, с. 401, рис. 193, 5.
70 Динцес Л. А. Дохристианские храмы на Руси. – СЭ, 1947, № 2, с. 67 – 94.
71 Алпатов М. В. Всеобщая история искусств, т. III. M., 1955, с. 178 – 179.
72 Малицкий Г. А. Бытовые мотивы и сюжеты народного искусства (в росписи и резьбе). Казань, 1923, с. 17; Каменская М. Н. Основные особенности русского народного искусства. Русское народное искусство. Л., 1959, с. 9.
73 Балдина Ольга. Русские народные картинки, с. 178, 184; Жегалова С. К. Русская народная живопись. М., 1975, с. 15, 21, 23, 25, 30.
74 История русского искусства, т. XIII, кн. 2. М., 1964, с. 567.
75 См., например, вышивку Германии XVII – XVIII вв. в Государственном Эрмитаже (№ 7844, 7862, 8043) и норвежскую вышивку в альбоме: Norwegische Bauernstickereien, herausgegeben vom Nordenseldske Kunstmindu-strimuseum in Trondhjem. Leipzig, 1926, Abb. 18 – 23.
76 Sidamon-Eristoff Al., Chabelskaya N. The Peasant Art in Russia, The Studio. London-Paris – New York, MCMXII, ill. 78.
77 Богуславская И. Я. Русская народная вышивка, илл. 77.
78 Валов п. Сольвычегодск в древнем его состоянии. – АГО, 1850, р. 7, оп. 1, № 20.
79 Колпакова Н. 77. Русская народная бытовая песня. М – Л., 1962, с. 90 – 91.
80 Русское народное искусство, с. 73 – 74, табл. 33.
81 Шляпников И. А. Народная русская сказка и народное шитье. – «Записки Русского археологического общества», т. IX. СПб., 1897, вып. I-II, с. 294 – 295; Русское декоративное искусство, т. 2. М., 1963, с. 624.
82 ГМЭ, № 75-30. Описание вышивки составлено А. А. Макаренко.
83 Ровинский Д. А. Русские народные картинки, рис. 179 – 180, 186, табл. XI – XIV.
84 Балдина Ольга. Русские народные картинки, с. 61, 67 и др.
85 Богуславская И. Я. Русская народная вышивка, рис. 46 – 47.
86 Там же, с. 16.
87 МАЭ, № 2424-37; МНИ, № 12908.
88 Из песни Вологодской губ., см.: Шейн П. В. Великорус в своих песнях, обрядах..., с. 445, № 1523.
89 Богуславская И. Я. Русское народное искусство, рис. 94; око же. Русская народная вышивка, рис. 77.
90 Званцев М. Народная резьба. Горький, 1957, с. 53 – 60.
91 Колпакова Н. П. Русская народная бытовая песня, с. 103.
92 Шейн П. В. Великорус в своих песнях, обрядах..., с. 81, № 387.
93 Яковлева В. Я. Вологодская и ярославская народная вышивка. М., 1955, с. 3, табл. 5.
94 Богуславская И. Я. Русская народная вышивка, с. 41.
95 Шейн П. В. Великорус в своих песнях, обрядах..., с. 455, № 1501.
96 Султанов Н. Образцы древнерусского зодчества в миниатюрных изображениях. СПб., 1881.
97 Черняховская Ю. Город-пряник. Пряник, прялка и птица Сирин. М., 1971, с. 102 – 105.
98 Богуславская И. Я. Русская народная вышивка, рис. 69.
99 Соколов С. Ф., Томский И. И. Народное искусство Севера России. М., 1924, рис. 6.
100 Сокровища русского народного искусства. Резьба и роспись по дереву. М., 1967, рис. 126 – 132, 140 – 142.
101 Малицкий Г. Л. Бытовые мотивы и сюжеты народного искусства, с. 24 – 39; Круглова О. В. Жанровые росписи русского Севера. – «Сообщения Загорского музея-заповедника». Загорск, 1960, вып. 3, с. 196 – 204, табл. 95 – 97.
102 Авсеенок А. А. Жанровые, бытовые мотивы в народной деревянной скульптуре XIX в. – «Труды НИИХП». М.,1966, вып. 3, с. 166 – 188.
Дата добавления: 2015-09-11; просмотров: 68 | Поможем написать вашу работу | Нарушение авторских прав |