Читайте также:
|
Существенной частью этнографического изучения орнамента являются ареальные исследования – определение регионов основных типов вышивки. Выяснение географии орнаментальных узоров русской народной вышивки в сопоставлении с историческими данными и применением сравнительно-этнографического анализа позволяет осветить некоторые вопросы этнокультурной истории отдельных групп русского народа.
Попытки определить области распространения типов русской вышивки были сделаны В. В. Стасовым1, а позднее и другими авторами2. Все исследователи, прежде всего, выделяли область севера – Новгородскую, Петербургскую, Олонецкую, Вологодскую, Архангельскую губернии; к этой области относили и Псковскую губ. При выделении других областей – западной, восточной, средней, или центральной – мнения у авторов расходились (как по составу входящих в них губерний, так и по характеристике самого орнамента). Правильно было отмечено, что богатство сюжетного орнамента уменьшается по мере продвижения с севера на юг, вместе с тем увеличиваются геометричность и полихромность узоров.
Регионы были намечены схематично, и даже наиболее ясно обрисованная область Севера определена лишь в общих чертах. Нанесение на карту мотивов с антропоморфными персонажами архаического типа выявило определенный ареал вышивки, который можно назвать северо-западным3. В XIX в. эти сюжеты (в преобладающей технике двустороннего шва) были распространены в Новгородской, Петербургской и Псковской губерниях, по берегам озер Ладожского и Онежского, в бассейне р. Онеги (Олонецкая, часть Архангельской губерний), а также в Тверской губ. Восточнее – в Подвинье – эта интенсивность несколько ослабевает, на первый план выдвигаются зооморфные мотивы, меняется техника шитья. С Мезени и Печоры имеются лишь единичные образцы вышивок, пока не дающие оснований присоединить эти районы к намеченному ареалу. Вышивка архаического типа была распространена у населения западной части бассейна р. Сухоны (Кадниковский, Тотемский уезды Вологодской губ.), в восточной части (Никольский у.) ее не обнаружили.
В Великоустюгском у. вышивки исследуемого типа нет, но в ткачестве, чрезвычайно развитом в XIX в., наряду с сюжетами бытового характера, выступает мотив всадницы или всадника на парноголовом коне и трехчастная композиция архаического типа. Если вышивка Тверской губ. имеет много сюжетов архаического типа, то далее к востоку – в Ярославской и Костромской губерниях – их значительно меньше, и выполнены они чаще в другой технике.
Более четко, чем северо-восточная, вырисовывается юго-западная граница ареала архаического типа орнамента с антропоморфными персонажами. В юго-западных уездах Тверской губ. (Ржевском, Зубцовском, Старицком, Тверском) были распространены, а местами преобладали геометрические узоры, выполненные в технике цветной перевити, сходные с украсами Смоленщины и представлявшие разительный контраст с вышивками Севера. Цветная перевить распространилась и несколько севернее – в окрестностях г. Торжка и оз. Селигера (наряду с сюжетной вышивкой), а также в пределах Псковской губ., хотя вышивка населения Псковщины (особенно ее северной части) по наличию архаических сюжетов должна быть причислена к северо-западному ареалу.
В Витебской губ. встречались как бы отдельные островки изучаемого типа вышивки (Себежский у.), были они и в русских старообрядческих селениях Латвии4 (б. Режицкий и Двинский уезды Витебской губ.).
Надо отметить, что вышивки северо-западного ареала (не только с антропоморфными мотивами, но и с другими узорами) имеют много общих черт: поразительна идентичность некоторых узоров в вышивке населения, разделенного сотнями километров.
Узор из Псковской или Новгородской губерний иногда до мелочей совпадает с узорами Олонецкой и Архангельской губерний. Это не исключает локальных особенностей, которые имеет вышивка, в частности сюжетная архаического типа.
Можно выделить локальные «школы» шитья на основании приверженности к определенным сюжетам, особенностей их трактовки, технических приемов выполнения, колорита и т. д. Выделяется западная часть Новгородчины с прилегающей к ней Петербургской губ. (Лужским, Ямбургским, Новоладожским, Царскосельским уездами). Сюжетная вышивка двухсторонним швом характеризуется здесь монохромностью, часто сочетается с широкими полосами или рамкой из кумача, что усиливает интенсивность красного цвета. Здесь можно найти все разновидности композиций с антропоморфными персонажами, включая всадников или всадниц на двух конях, слившихся корпусами, в своеобразной трактовке. Получили развитие бытовая сюжетика и растительная орнаментика, выполнявшаяся крестом или строчкой.
Вышивка Псковщины во многом близка к новгородской вышивке, но композиция узоров менее монументальна, чаще встречаются разные варианты мотива женской фигуры и дерева. Вышивка северо-восточных уездов Новгородчины имеет некоторую специфику (при сходстве с вышивками других уездов этой губернии); в вышивке Кирилловского у. прослеживаются общие черты с каргопольской вышивкой, а Устюженского у. – с тверской. Тверская вышивка разнообразна по сюжетам с зооморфными (олени, кони, гуськи) и антропоморфными изображениями. Характерна отшивка – двусторонний шов, но развилась и вырезь – строчка с цветной обводкой (шерстью) контуров узора. Нередко сюжеты приобретали бытовой характер.
Особая «школа» шитья сложилась у населения Заонежья и Поонежья (Каргопольский, Пудожский, Повенецкий уезды Олонецкой губ. и Онежский у. Архангельской губ.). Особенности заключаются в приемах разработки узоров (в пределах контуров), приверженности к определенным мотивам, особой любви к узорочью, сопровождению основного узора легкой изящной рамкой. Если в вышивке населения Заонежья и в низовьях р. Онеги сохранялась монохромность (вышивка красной нитью, иногда с добавлением синей), то по восточному побережью Онежского озера (Пудожский, Каргопольский уезды) развилась богатая полихромия.
В образцах старинного шитья XVIII – начала XIX в. в узоры, помимо красной нитки, включались шелковые нитки нежной гаммы: светло-желтого, бирюзового, зеленого, а также черного цвета. Старинные вышивки с трехчастной композицией нередко почти целиком выполнялись шелком. Яркость тонов со временем возрастала (с применением разноцветного гаруса). Вводились гладевые приемы заполнения узоров. В вышивке Олонецкой губ., бытовавшей до начала XX в. включительно, находим самые разнообразные слои в орнаменте: от фрагментов архаического извода до узоров, сформировавшихся в конце XIX – начале XX в.
Вышивка населения Подвинья, сохраняя известную общность с вышивкой Новгородской и Олонецкой губерний, значительно отличается от них. Специфика ее – в особом развитии зооморфных мотивов (включая мотивы оленя-лося и полиморфные образы), своеобразии оформления подузорами центральной зооморфной композиции, особенностях приемов изображения фигур животных и растений, способах вышивания (широко применялась техника крестом по счету нитей холста).
Оригинальна вышивка населения бассейна р. Кокшеньги (север Тотемского у.). Примыкая по своей монохромности, технике выполнения (крестом) и некоторым стилистическим особенностям к вышивке Подвинья, эта вышивка отличается большой оригинальностью трактовки композиций с людьми, животными и растениями. Используется здесь и техника двустороннего шва и тамбур как для основных узоров, так и для имитации кружева. Характерны окантовка краев вышивки кумачовыми полосками и применение в качестве соединений нескольких вышивок зубцов, сшитых из кумача или ситца.
В верхневолжском бассейне (помимо северо-восточной части Тверской губ.) исследуемые сюжеты в известной мере свойственны ярославской и костромской вышивкам, хотя они существенно отличаются: архаические мотивы с антропоморфными персонажами представлены здесь чаще всего в трансформированном, нередко в фрагментарном виде (вереницы всадников, отдельные женские фигуры, изредка трехчастная композиция), выполненные в технике перевити – белой строчкой, часто с цветной обводкой шерстью, шелком. В отдельных местах Ярославской губ. (в Пошехонском, Мологском, Рыбинском, Ярославском уездах) и в костромском Заволжье (Ветлужский, Кологривский уезды) встречалась вышивка двусторонним швом.
В Заволжье находим трехчастную композицию в красно-синей расцветке с заполнением узоров диагональными ступенчатыми линиями и трехчастную композицию, с профильными изображениями всадников, выполненную шелком с применением глади. Обе композиции аналогичны каргопольским узорам. Однако основными мотивами сюжетной ярославской и костромской вышивки XIX в. являются львы (барсы), двуглавый орел, пава, птицы Сирин и Алконост, а также разнообразные растительные узоры, бытовые сюжеты XVIII – начала XX в.
Распространены были вышивки по перевити с геометрическими узорами, в частности в Костромской губ. Это белая строчка, часто с цветной обводкой контуров. Нередко в ней расцвечивается и фон узора, что роднит ее с вышивкой более южных областей. Особенность расцветки вышивки Ярославско-Костромского региона – полихромия нежных тонов, которая создавалась путем применения шелковых ниток и соответственным подбором лент, полосок ткани, дополнявших вышивку (XVIII – середина XIX в.). Приглушенная гамма тонов постепенно заменялась яркой полихромией, что объясняется применением гаруса (особенно для тамбурной и гладевой вышивки) и использованием фабричных тканей разных цветов.
Вышивка северо-западного ареала с ее региональными особенностями (в пределах этого ареала) отлична от узоров вышивки населения южнорусских областей, в которых преобладала геометрическая орнаментация. Основу последней составляли: разнообразные ромбические (ромбы с продленными сторонами, с продленными и загнутыми концами, гребенчатые и т. д.), квадратные, крестообразные построения (в виде косого, прямого равноконечного креста, креста с ромбическими концами, свастических элементов и пр.), розетки и звезды в различной композиции и цветовой гамме. Общие черты вышивки на территории южнорусской зоны не исключают наличия в ней локальных особенностей.
Наибольшая общность прослеживается в вышивках населения Калужской, Тульской, Орловской, южной части Рязанской губерний, в которых близки не только орнаментальные мотивы и техника (выполнялись цветной перевитью в два-три цвета или делались белыми), но и общая композиция. Центральный узор сверху и снизу обрамляли подузорники, а затем – коймы вверху и внизу, вышитые двусторонним швом с распространенным геометрическим мотивом баранчики5.
Во многом сходны названия узоров: для ромбов – репей, головки, денежки, для ромбов с отростками – головки и пальчики, для крестов разного вида – хрясты; для s-образной фигуры – крюки.
Региональные особенности вышивки южнорусской зоны отражены в ряде черт. В западной ее части усиливается введение желто-оранжевых тонов, что наблюдается в уездах, прилегающих к югу Смоленщины (Брянский у.; Орловский и Шиздринский уезды Калужской губ.), где вышивка приобрела золотисто-желтый оттенок.
В восточной части южнорусской зоны (в части Рязанской, в Тамбовской, Пензенской губерниях) вышивка заметно отличается: снижается значение цветной перевити, используются другие технические приемы – двусторонний крест, счетная гладь и др. Двусторонний шов чаще играет роль контурной обводки узора подобно тому, как это принято у народов Поволжья. Появляются и такие технические приемы вышивания, как эрзянский шов (в Рязанской губ.) 6.
Вышивка не единообразна: в одной Рязанской губ. по характеру вышивки можно выделить несколько районов7, что связано со сложной этнической историей края. Характерные особенности имеет вышивка северной части Рязанской и Тамбовской губерний – Мещерского края. Цветная перевить здесь не играет существенной роли. Применяется разнообразная техника, нередко вышивка соединяется с ткачеством. Она приобретает темный колорит: преобладают глубокие, насыщенные тона шелка-сырца и шерсти домашней окраски. Красный цвет заменяется терракотовым, включаются черные нитки. Употребление черного цвета усиливается по мере продвижения на восток – в Тамбовскую губ.8
В вышивке юго-западной части южнорусской зоны – в Воронежской, Курской губерниях (при сходстве с вышивкой Орловской и других южных губерний) – немало своеобразия. Большое значение приобретают гладевые швы, применение шерстяных (гарусных) нитей, чем достигается большая яркость расцветки. В воронежской вышивке центральный мотив – равноконечный крест, который в разных масштабах и композициях выполнялся на поневах, полотенцах и других предметах. Воронежская вышивка отличается особенностью цветовой гаммы9, яркостью оранжевых тонов, а также использованием черных ниток.
Многоцветные шерстяные нитки в южнорусской зоне (Курская, Орловская, Воронежская и другие губернии) имели значительно большее применение, чем на Севере (где их широко использовали лишь в отдельных местах).
Южнорусская вышивка при всех ее региональных особенностях имеет много общих черт и составляет особый, отличный от северо-запада регион. Узоры подчинены в основном орнаментальной задаче, в то время как на северо-западе сюжетность, изобразительность – в центре внимания вышивальщиц. Однако сюжетные узоры в южнорусской зоне не исключены полностью, так же как геометрические – на Севере.
Выявляется южный ареал сюжетной вышивки, который охватывает (судя по музейным собраниям и публикациям)10 уезды Калужской (Калужский, Перемышльский, Тарусский, Лихвинский) и Тульской губерний (Богородицкий, Епифановский, Белевский и др.). В вышивках полотенец и занавесок (передников) имеются изображения женщины со всадниками, восходящие к мотивам древнего извода, но значительно измененные за время своего длительного бытования. Даже в образцах, типологически наиболее древних, связь между персонажами нарушена.
Изменение трехчастной композиции с женской фигурой и всадниками в направлении жанра – частное явление; сюжет осмысляется как событие реальной жизни. Так, на одном полотенце (из Крапивенского у.) эта композиция состоит из центральной фигуры – барыни, и двух всадников-гусаров по бокам11, а на калужской вышивке она осмыслялась как привез приданого невесты (под конями всадников стоят как бы сундуки) 12. Стоящие рядами женские фигуры (куколки, солдаты) также жанрового характера. В круг изобразительных мотивов южного ареала сюжетной вышивки включаются следующие мотивы: львы (барсы) с поднятой лапой, расположенные по сторонам дерева, олени с рогами елочкой, птицы в трехчастной или фризовой композиции, павлин и пр. Все эти узоры, в отличие от северных, выполнены в технике цветной перевити: белый узор четко выделяется на красном фоне, а синяя и зеленая нити введены как дополнительные. Все это создает стилистическое своеобразие вышивки южного ареала.
На остальной территории южнорусской зоны сюжетные узоры сравнительно редки. Чаще всего можно видеть изображения одиночного дерева, ряда деревьев, птиц, нередко дополняющих (в качестве верхней каймы) основной геометрический узор. Общераспространенные названия узоров – елочки (Тульская, Тамбовская, Калужская губернии), в елку (Елецкий у. Орловской губ.); вети сосновецкие (Тамбовская губ.); петушки, уточки, павы. Мотивы эти общерусские. Что касается композиций с женской фигурой архаического типа, то они встречаются крайне редко. Единичные образцы такой вышивки (в белой строчке или цветной перевитью) из Скопинского и Данковского уездов Рязанской губ. могут быть связаны с влиянием помещичьих мастерских, которые были в этих местах, или же с перемещениями в XVI – XVII вв. сюда населения из более северных областей для формирования служилых людей, причисленных позднее к однодворцам и крестьянам четвертого права.
Геометризованные (женские?) фигурки, соединенные по четыре или в другой композиции, являются одним из общераспространенных мотивов русской вышивки, известны они и в вышивках южнорусских губерний.
Центральная зона – Московская, Владимирская, Нижегородская губернии (и прилегающие к ним части других губерний) – по характеру вышивки отлична от северного и южного регионов. Старинная вышивка в XIX в. здесь мало сохранилась. Ремесленная вышивка тамбуром, строчкой, гладью (нередко с бытовыми сюжетами), по-видимому, вытеснила ее.
Однако в Московской губ. отмечены отдельные «островки» цветной перевити как в южных уездах (Бронницком, Подольском), так и в ее северной части (Дмитровском у.). Вышивали цветной перевитью, используя разноцветные хлопчатобумажные и шерстяные нитки (что называлось в Дмитровском у. выбирать в пяльцах). Это практиковалось еще во второй половине XIX в. Основные узоры цветной перевити – ромбы с продленными и загнутыми концами, крест с ромбическими окончаниями, s-образные фигуры, восьмиконечные звезды.
Во Владимирской губ. узоры старинных крестьянских сорок, выполненные шерстью или шелком (из Владимирского, Ковровского, Судогородского уездов), а также образцы цветной перевити (из Владимирского и Ковровского уездов) с ромбическим или звездчатым рисунками могут свидетельствовать о прежнем господстве здесь геометрической системы узоров.13
Строчевой промысел возник здесь на основе старой традиции местных жительниц, издавна владевших этой техникой. Сюжетные вышивки из Владимирской губ. с львами (барсами) или птицами по сторонам центральной оси и бытовые мотивы сравнительно редки. Архаические антропоморфные образы не характерны. Единичные экземпляры оставляют впечатление случайности появления их здесь. Возможно, что развитие вышивания как промысла, а также промысел офеней (коробейников), распространенный во Владимирской губ., содействовали появлению здесь образцов из других губерний.
Вышивка Нижегородской губ. представлена главным образом ремесленной вышивкой в золотошвейной, гладевой и строчевой технике с растительным орнаментом. Развитие строче-гладевого промысла, распространение фабричных тканей в одежде немало содействовали вытеснению традиционной домашней вышивки более древнего типа. Я располагаю лишь несколькими строчевыми вышивками (с цветной обводкой) от полотенец из восточной части губернии (Арзамасский у.) – с геометрическими узорами и
сюжетом птицы и коньки, стоящие у дерева.
Распространение таких мотивов вышивки, как кони или птицы по сторонам дерева, в разных вариантах и технике несколько выходит за пределы северо-западного ареала14. Мотив павы также значительно шире выделенного ареала лицевых вышивок архаического типа (однако на северо-западе он встречается чаще и представлен в большем числе вариантов).
Мотив льва (барса), как упоминалось, имеется в вышивках центральных и южных губерний. Первый выделенный вариант (см. гл. V) связан с культурой Новгорода, второй (в геральдической композиции) – с культурой населения Владимиро-Суздальской земли, а позднее, вероятнее всего через Москву, распространившийся шире. То же можно сказать о мотиве двуглавого орла: первый вариант его (с опущенными крыльями) ограничен в основном северо-западом; второй – был известен повсюду. Средневековое искусство Москвы и тяготевших к ней центров (Ярославль, Кострома и др.) сыграло основную роль в распространении этих мотивов.
Такие мотивы, как единорог, грифон, большей частью связаны с очагами ремесленного шитья (строчевые подзоры). Развитая растительная орнаментика (стилистически неединообразная) в большей или меньшей степени была везде.
Орнамент с бытовыми сюжетами (главным образом в строчевой и тамбурной технике) имеет иную географию, чем вышивка архаического типа. Ремесленные, промысловые центры известны с XVIII в. Они были в Петербургской, Московской, Олонецкой (Заонежье и др.), Архангельской (Поморье и пр.), Вологодской, Новгородской (Белозерский, Крестецкий, Старорусский уезды), Тверской, Костромской, Ярославской, Нижегородской, Владимирской, Рязанской, Орловской и других губерниях. Этот тип вышивок не составляет компактного региона, в то время как домашняя крестьянская вышивка архаического типа локализуется в определенном регионе.
Результаты ареальных исследований орнамента сопоставляются с другими источниками: антропологическими, этнографическими, фольклорными, языковыми. Правомерно привлечение исторических источников, отделенных от исследуемого орнамента архаического типа более чем тысячелетием. Приток славянского населения на Севере, начавшийся в I тысячелетии н. э., закончился в основном к XVIII, некоторых местах к XVII и даже к XV в.; отдельные гнезда селений, как показали исследования, восходят к погостам – волостям 15. Преемственность поколений отражена и в орнаменте. Сохранение традиционной вышивки (не только на Севере, но и в средней и южнорусской полосе) связано с территорией наиболее древнего расселения русских. Устойчивость орнаментальных мотивов, т. е. преемственность традиций в течение столетний, документируется многими данными 16.
В деревянных резных изделиях Новгорода XI – XII вв. находим немало параллелей орнаменту северной вышивки: мотивы лебединой «ладьи», руки, коня в сходной трактовке, иногда с седлом на спине (как это часто встречается в северной вышивке), мотив двух коней, слившихся корпусами и др.17 Обращает внимание необычная близость росписи новгородских ложек XIII в. с мезенской росписью на ложках XIX в.18
Весьма примечательны предметы, найденные в культурном слое второй половины XIII в. в г. Белозерске 19, с орнаментальными мотивами, близкими к узорам новгородской вышивки. Орнамент столешников XV – XVI вв. из Кирилловского и Белозерского уездов, составленный из фигур геометризованных оленей и других животных, деревьев и антропоморфных изображений, имеет местные народные истоки20. Мотивы, сходные с узорами этих паволок, находим в вышивке Новгородской и соседней Тверской губерний. Исследователи видят немало параллелей орнаменту XIX в. в местных археологических материалах (Е. И. Горюнова, Г. К. Вагнер, О. В. Круглова, В. И. Смирнов, Л. А. Голубева и др.). Многие зооморфные образы и геометрические узоры на курганных вещах отражены в вышивке XVIII – XIX вв. Это свидетельствует о значительной устойчивости традиций и преемственности поколений и убеждает в возможности сопоставления этнографических материалов XVIII – XIX вв. с историческими сведениями периода раннего средневековья.
При наложении карты северо-западного ареала орнамента на историческую карту XII – XIII вв. видно, что он охватывает основную территорию новгородской «области» в период ее расцвета21 и некоторые соседние районы, как, например, Белозерье, входившее в ростово-суздальскую «область».
К племенной территории новгородских словен уже в XI в. были присоединены кривичский Псков, Ладога, Приладожская Корела, Ижора. К середине XI в. сеть новгородских погостов распространилась в Прионежье, в середине XII в. – по Северной Двине, Ваге, Сухоне. Таким образом, новгородская «область» охватывала следующую территорию: оз. Ильмень, бассейны рек Ловати, Луги, Великой, Волхова, Меты, часть Верхнего Поволжья, Сяси, Ояти и Свири: Поонежье и Заволочье. Расширение новгородской территории в восточном направлении ограничивалось движением населения из Ростово-Суздальской земли (по Сухоне – в Заволочье, по верхней Волге), а с юга – по р. Великой движением населения из земли смоленских кривичей22.
XI – XIV века – начальный период в заселении Севера – имел, по-видимому, решающее значение для развития новгородских традиций и в орнаменте вышивки. Основные художественные и конструктивные черты ремесленных изделий Новгорода были выработаны еще в X – XII вв. К XII в. исследователи относят становление определенного стиля в искусстве Новгорода и расцвет его ремесел, оказавших влияние на всю художественную культуру Севера23. Последующий исторический период имел также немаловажное значение для жизни населения Севера и развития многообразных форм его искусства. В XV – XVII вв. северные земли становятся неотъемлемой частью Московского государства, усиливается процесс выработки общих черт в культуре населения Севера24.
Ростово-Суздальская земля, судя по историческим и археологическим данным, заселялась в X – XI вв. населением с верховьев Днепра и Волги25. Орнаментика вышивки здесь отлична от вышивки Севера и обнаруживает в своей основе черты, сходные с вышивкой западных и южных областей.
В землях тверского Поволжья расселение славян шло разными путями: с юго-запада – по Днепру, с запада – по Западной Двине и особенно с Севера – по р. Мете, Тверце26. Не случайно, видимо, здесь проходит граница размежевания разных типов орнамента: значительная часть этого края входит в северо-западный ареал, юго-западные уезды Тверской губ. по орнаменту вышивки близки к вышивке Смоленщины.
Сложными путями шло и заселение ярославского (в IX – X вв.), а позднее костромского Поволжья (в XI – XIII вв.), связанное отчасти с движением населения с севера, но особенно с расселением его из ростово-суздальской «области». Это определило в значительной степени характер орнамента вышивки, усложненного еще позднейшими миграциями населения, а также спецификой социально-экономического развития центральной полосы России, где большое значение имела текстильная промышленность, содействовавшая развитию крестьянского узорного ткачества, вытеснившего в ряде мест вышивку. Раннее развитие отходничества, распространение промыслов, проникновение городского влияния способствовали изменениям и исчезновению наиболее древних типов вышивки.
Поразительное совпадение границ распространения отдельных видов орнамента (древнего извода) с расселением древних славянских групп дает основание связывать его с разными этническими традициями. Сюжетная вышивка архаического типа восходит к культуре Новгорода и Пскова, в то время как население ростово-суздальской «области» и прилегающей к ней более южной территории не знало такой приверженности к этому роду орнамента. Южный ареал сюжетной вышивки восходит, по-видимому, к искусству населения, этнически наиболее близкого к населению северо-запада.
Наличие в ярославской и костромской вышивке (хотя нередко в трансформированном виде) мотивов архаического типа, по-видимому, связано с приливом населения на эту территорию с северо-запада. Что же касается геометрического орнамента, выполненного в технике перевити, то он ближе к орнаментике населения соседней юго-западной территории, а также содержит немало местных дославянских элементов.
Истоки сюжетной вышивки архаического типа в ярославско-костромском регионе могут восходить к разным историческим периодам – к периоду первоначального заселения и сравнительно поздним миграциям населения с северо-запада. Вышивка двусторонним швом из с. Норское (МАЭ, № 349-25, 26) с деревом и птицами по сторонам стилистически близка к подобным сюжетам вышивки населения новгородско-петербургской территории. По-видимому, это объясняется сравнительно поздними переселениями с Новгородской земли, о чем имеются прямые свидетельства. Село Норское, или Ловецкая слобода, вблизи Ярославля упомянуто в документах XVI в. Среди жителей слободок Ярославля в XVI в. были новгородские выходцы, «сведенные» в Ярославль при Иване Грозном или раньше27.
Вышивка двусторонним швом в костромском Заволжье (Ветлужском, Кологривском, а по некоторым чертам и Костромском уездах) до мелочей совпадает с олонецкой вышивкой (главным образом Каргополья). Такая иконографическая близость может быть объяснена существованием непосредственных контактов населения костромского Заволжья и территории бассейна оз. Лаче, разделенного сотнями километров, т. е. миграционными процессами, происходившими в пределах государства. Миграция населения происходила тогда, когда сложилась олонецкая, или каргопольская, «школа» шитья. Вышивка северо-восточной части Костромской губ. по составу орнаментальных мотивов, технике выполнения и стилистически идентична каргопольской. Это видно не только в типологически наиболее древних сюжетах, но и в других: пава в крупном масштабе, одноглавый орел с характерным поворотом головы в сторону. Эти фигуры выполнены двусторонним швом (контуры) с густым заполнением в настилку – гладью разноцветным гарусом. Птица Сирин, изображенная силуэтом (как и в Каргополье), отлична от костромского лубочного варианта. Двуглавый орлик представлен в северо-западном варианте (с опущенными крыльями) в идентичной с каргопольской вышивкой композиции.
Заселение костромского и нижегородского Заволжья становится интенсивным сравнительно поздно – в XVII – XVIII вв. В этот период приток населения в заволжские леса усилился в связи с движением старообрядцев, преимущественно из северной и северо-западной России. Имеются указания на выходцев из Поморья, а также о двукратном выселении новгородцев в эти края в XV – XVI вв.28
Вышивки переселявшихся старообрядческих групп дают возможность уточнить датировку исследуемого типа орнамента. Выше упоминалось о близости сюжетной вышивки русских старообрядцев Режицкого и Двинского уездов (ныне Резекненского и Даугавпилсского районов Латвии) с псковско-новгородской вышивкой. Старообрядцы бежали в пределы Польши (позднее Витебская губ.) в конце XVII в., а еще ранее, в конце XV в., переселилась сюда секта стригольников с новгородско-псковской территории 29.
Примечательно, что у старообрядцев, переселившихся в Сибирь в XVII – XVIII вв., не находим сюжетной вышивки: кержаки на Алтае и семейские в Забайкалье сформировались из разных этнических компонентов: немалую роль в этом сыграли выходцы из средне-и южнорусских губерний, но, кроме того, исследования показали в их культуре наличие вологодско-пермского компонента30.
Вышивка семейских – геометрическая и растительная – разнообразна. Сходство с северорусской вышивкой обнаруживается в золотошвейных растительных узорах на головных уборах; в них есть парные s-образные противостоящие друг другу фигуры, как в сольвычегодском орнаменте, хотя в целом узор сильно изменен.
В вышивке алтайских кержаков господствуют геометрические мотивы. Основу орнамента бухтарминцев составляет мотив косого креста с загнутыми концами (крюк), который разработан во множестве вариантов.
В зависимости от сложности орнамента его называют:
четырехкрюшный, восьми-, двенадцати-, двадцатичетырехкрюшный 31. Эти узоры весьма характерны, в частности, для северо-востока Европейской России, нередко составляя основу орнамента у коми, русских в разных видах техники: вязанье, ткачестве, вышивке. Сюжетные композиции для этого региона нехарактерны.
На северо-востоке преобладают узоры орнаментального характера, и очень часто вышивку заменяет узорное тканье.
Сведения о вышивке старообрядческих групп показывают, во-первых, что переселенцы с северо-запада несли с собой сюжетный орнамент в вышивке, а переселенцы из южных губерний и восточного Поморья – в основном геометрический; во-вторых, они позволяют углубить датировку орнамента вышивки, известной по образцам XVIII – XIX вв., по крайней мере, на два столетия.
К XVI – XVII вв., по всей видимости, сложились основные местные «школы» шитья на Севере, истоки которых восходят, как надо полагать, к периоду феодальной раздробленности. Новгород, Псков, позднее Тверь были центрами феодальных княжеств. Отдаленные города Севера, расположенные на основных водных магистралях, соединявших эти районы с центральными областями государства, сыграли немалую роль в развитии художественной культуры окружавшего их населения. Каргополь, Сольвычегодск, Вологда, Великий Устюг в XVI в. были уже крупными торговыми городами Поморья. Развитие торговли, особенно в XVI – XVII вв., содействовало распространению привозных товаров среди черносошного, не знавшего крепостного права крестьянства Севера. Шелк-сырец, золотой материал, блестки, гарус упоминаются в письменных источниках того времени. Текстильные вещи, «шитые розными шелками с золотом», были, как говорилось выше, и в крестьянском обиходе. В свете этих данных датировка трехчастной композиции с профильными фигурами всадников XVI – XVII вв. приобретает реальную основу. Эта композиция из Каргополья, выполнявшаяся шелком, иногда с золотом, дошедшая до нас в образцах XVIII в., бесспорно, может быть отнесена к более раннему времени.
Орнамент вышивки исследуемого ареала на его восточных рубежах приобрел особенно сложный характер. Прослеживается близость к вышивке народов Поволжья (см. ниже). Взаимопроникновение орнамента населения Севера и Юга происходило в ходе этнических, миграционных процессов, формирования общенациональной культуры. Применяя терминологию диалектологов, можно сказать, что «изоглоссы» вышивки цветной перевитью с геометрическими узорами отмечаются в зоне господства сюжетного орнамента, выполненного двусторонним швом, – в Псковской, Тверской и Новгородской губерниях. Коллекция вышивок, собранная Е. Э. Бломквист в Череповецком у. (Череповецкий музей, № 3166), сильно отличается от других вышивок этих мест по своему орнаменту и технике цветной перевити. Южные элементы в одежде32, орнаменте (в узоры каргопольских кокошников иногда вводились контуры вятических семилопастных подвесок) 33 обнаруживаются и на более отдаленной северной территории – в бассейне оз. Лаче. Проникли на Север и поволжские мотивы орнамента.
Население новгородской и ростово-суздальской «областей» не было этнически однородным. В него входили разнообразные, в частности финноязычные чудские, племена, частично ославянившиеся.
Сюжетная орнаментика лицевых вышивок северо-западного ареала отличается от вышивки соседних народов: финнов-суоми34, эстонцев, литовцев и латышей (у которых преобладали другие орнаменты в вышивке), коми и народов Поволжья. Вместе с тем она характерна не только для русских этого региона, но и для карелов южной и средней части Карелии, вепсов, ижор, води, составляя по характеру вышивки один общий культурный ареал. Возможно, что это определялось ранним вхождением этих народов в орбиту новгородского культурного влияния. В XI в. новгородцы расширили свою территорию, присоединив приладожскую Карелию, Карельский перешеек.
Вотская и Ижорская земли составляли основную часть новгородского государства. Уже ко второй половине XII в. здесь образовалось смешанное, до известной степени единое население35. В прошлом многочисленное племя водь, давшее имя Водской пятине, в значительной мере обрусело к XIX – началу XX в.36 Этнические процессы в значительной мере содействовали созданию общности орнаментального искусства населения на этой территории. Земли эстонской чуди не упоминаются в составе новгородских владений37. Для вышивки эстонцев исследуемый орнамент нехарактерен. Если в ней изредка встречаем сходные с русской вышивкой женские образы, то лишь в южной Эстонии38, что можно объяснить продвижением славян в X – XI вв. на территорию юго-восточной Эстонии, с течением времени растворившихся среди эстонского населения39.
В процессе адаптации славянами групп чудского населения черты их искусства влились в орнамент русской народной вышивки. Например, вошли некоторые геометрические элементы и зооморфные образы. Исследователи подметили, что мотив коней, слившихся корпусами, в вышивке имеет определенный ареал и восходит к дославянскому искусству Севера; главным аргументом в пользу этого положения является совпадение (в основном) ареала вышивки с распространением двухголовых шумящих подвесок40. В вышивке XVIII – XIX вв. этот же мотив коньков в разной трактовке встречался как у русских, так и у карелов, вепсов, ижор и води.
В других видах искусства этот мотив известен шире, особенно в резьбе по дереву, в изделиях из металла и не только у русских, но и у других восточнославянских народов. По-видимому, произошла контаминация сходных славянских и чудских мотивов. Еще более местные традиции проявились в мотивах водоплавающих птиц и оленя (лося). Г. К. Вагнер, исследовавший резьбу Ростова, писал, что «в мотиве парноголовых коней славянорусский миф тесно переплелся с туземным, а в изображении водоплавающих птиц (уток) местные традиции сохранились в более чистом виде» 41.
Процесс взаимопроникновения орнамента этнически разнородного населения был настолько значительным, что он у разных народов оказался чрезвычайно сходным. Некоторые мотивы, сосредоточенные на севере Новгородчины и соседней Петербургской губ., характерны как для русской вышивки, так и для вышивки ижор и води (мотив антропоморфной фигуры с лучистой головой на коне и трехчастные композиции в определенной трактовке). Это, однако, не исключает известной специфики в вышивках каждого народа. Так, например, в вышивке ижорских полотенец использовалась шерсть разных цветов, в то время как у соседних русских она монохромна. При сходстве русской и карельской вышивки (в Олонецкой губ.) у них также существуют различия42.
Рассмотрим орнаментальные мотивы оленя (лося) и водоплавающих птиц в русской вышивке. Картографирование мотива оленя (лося) и гуськов по сторонам дерева (в геометрической трактовке) показало, что Верхнее Поволжье – один из основных регионов их распространения. Здесь в орнаменте русских и карелов они отражены наиболее ярко и имеют наибольшее число вариантов. Аналогичный мотив оленя (лося) встречался в вышивке марийцев и на хараусе – головной повязке башкирок43.
Мотивы оленя (а у марийцев и мотив гуськов) сходны не только по своей геральдической композиции и стилистическим особенностям, но и по технике (косым стежком), материалу (шерсть, шелк, холст) и полихромной расцветке. Возникает предположение о связи этих орнаментов в вышивке русских и верхневолжских карелов, переселившихся в Тверской край в XVI – XVII вв., с орнаментом уже исчезнувших чудских групп Верхнего Поволжья, по всей вероятности входивших в культурный ареал народов Волго-Камья.
Мотивы оленя и гуськов встречаются как единичные в орнаментике вышивки Белозерья и Каргополья, но в характерной для Севера технике шитья и монохромной гамме; здесь они не имеют большого количества вариантов и нередко составляют лишь дополнение к основному узору. В Подвинье мотив оленя встречается чаще, и один из вариантов его чрезвычайно близок по своей конфигурации к верхневолжскому мотиву (с треугольной выемкой на спине и соответствующим выступом снизу туловища); выполнялся он строчевым, двусторонним швом браной техникой вышивки и тканьем. Возможно, что из Верхнего Поволжья эти мотивы проникали со славянскими, а скорее всего со славяно-чудскими группами на Двину, оттуда на Пинегу, а через Мологу и Шексну – к оз. Лаче.
Вхождение образа оленя в вышивку не обязательно связывать только с Севером. Граница распространения северного оленя на рубеже I и II тысячелетий н. э. проходила много южнее, охватывая область Верхнего Поволжья.
Мотив лося представлен в русской вышивке Верхнего Поволжья, но он более характерен для головных уборов карелок, от которых русские, по-видимому, его восприняли. Этот мотив довольно близок к реальному образу животного. Его локальный характер (ограничен Верхним Поволжьем), возможно, объясняется тем, что возник он позже массового движения населения на Север. Сходство здесь вышивки карелов и русских создавалось в результате бытовых контактов, а также брачных отношений.
Лебединая орнаментика распространена в золотошвейной вышивке Подвинья и жемчужном шитье ярославско-костромских кокошников, новгородских и олонецких венцов44. В сходной лаконичной (иногда в виде s-образной фигуры) трактовке даны лебеди на очельях сорок у группы ветлужских марийцев. Отличия заключаются в том, что на марийских сороках они имеют угловатые контуры 45, так же как в орнаменте хантов и манси. В то же время в орнаменте костромских и ярославских кокошников они изображены в плавных очертаниях, в иной технике и материале.
Близость орнитоморфных мотивов в искусстве населения ярославско-костромского Поволжья и Подвинья вполне объяснима. Древний путь, соединявший верхнюю Волгу с Заволочьем, проходил по р. Юг (притоку Сухоны), которая своим верховьем близко подходит к рекам волжской системы. Река Сухона через Кокшеньгу, Устью и Вагу соединялась со средним течением Северной Двины. Общие черты в вышивке Верхнего Поволжья и Подвинья выражены как в общности некоторых зооморфных мотивов, так и в особой насыщенности орнамента этими образами, распространенности узоров из геометризованных человеческих (иногда определенно женских) фигурок, нередко составлявших бордюры вышивок.
Мотивам лебедей в виде s-образных фигур с концами, завитыми спиралью, на кокошниках из Белозерья имеются известные параллели в археологических находках: фрагмент женского головного убора (из Ветлужского могильника – «черемисского кладбища») в виде металлических s-образных спиралевидных височных подвесок (на мягкой части убора) и с подвижными подвесками в виде птичьих лапок с перепонками46. Аналогичная находка получена из культурного слоя X в. в Белозерске47. Эти спиралевидные подвески напоминают узоры кокошников, хотя только перепончатые лапки указывают на какую-то связь их с водоплавающей птицей.
Ареалы лебединой орнаментики в пределах северных губерний разделены друг от друга большими пространствами. Обращает на себя внимание, что наибольшая концентрация этого мотива сосредоточена в районах значительных контактов славян с чудским населением: «чудью заволоцкой», «чудью белозерской», «весью егоньской», «мерянским» и другим населением Верхнего Поволжья. Параллели этому орнаменту находим в вышивке народов Волго-Камья48. По-видимому, истоки этих образов восходят к дославянскому искусству. Русские вышивальщицы включали в свои, порой очень сложные узоры, мотивы, подсказанные чудскими образцами, очевидно, близкие им, соответствовавшие их представлениям. Первоначально эти образы могли быть отражены в другой технике и материалах, а затем вошли в круг узоров русского золотого и жемчужного шитья.
Геральдическая зооморфная, и в частности орнитоморфная, композиция присуща вышивке народов Волго-Камья, входивших в государство волжских булгар. По-видимому, ее можно датировать булгарским временем49. Булгарское государство уже в VIII – XI вв. держало в своих руках торговлю с Востоком. Сфера торгового влияния в Восточной Европе была поделена между волжскими булгарами и новгородцами: восточная часть – Поволжье – тяготела к булгарам, западная – находилась в сфере влияния Новгорода50. Булгары сыграли немалую роль в качестве посредников в передаче восточных элементов в восточноевропейскую вышивку.
Шелк-сырец был главным предметом ввоза из южных областей (Бухары, Шемахи и др.), привозным был и бисер. Примечательно, что эти материалы нашли широкое применение в вышивке и одежде народов Урала и Поволжья, а также в южнорусских областях. Орнамент ввозившихся тканей мог иметь известное влияние на вышивку.
Связи с тюрко-монгольским миром отразились в орнаменте русской вышивки.
В новгородских и олонецких узорах встречаем в качестве бордюров мотив т-образ-ной фигуры, представляющий как бы один из вариантов меандра. Он особенно характерен для искусства калмыков, бурят, тувинцев, монголов51.
В вышивке Тверской, Владимирской, Тамбовской, Воронежской губерний встречается мотив в виде двух скрещенных овалов, обнаружен он и на орнаментированных предметах из славянских курганов XII – XIII вв.52, на металлическом чекане из Биляра, датируемом началом II тысячелетия н. э.53 Примечательно, что мотив этот имеется и в чувашской вышивке54.
Более усложненный узор в виде плетенки (встреченный мной пока только в вышивке Воронежской губ.) чрезвычайно распространен у монголоязычных народов. Он несет в себе как бы пожелание счастья и благополучия55.
В распространении тамбурной техники вышивания и в восточных чертах растительной орнаментации сказались культурные связи русского населения с населением Поволжья, Кавказа и стран Востока. В какой же мере исследуемый сюжетный орнамент вышивки архаического типа известен другим восточным славянам, а также западноевропейским народам?
У украинцев и белорусов преобладает общеславянская геометрическая основа в орнаменте вышивки. Развита и растительная орнаментация56. Мотив дерева, солярно-лунарная орнаментика, некоторые зооморфные образы имеются в искусстве обоих народов57. Что касается антропоморфных изображений, то у белорусов (так же как в вышивке Смоленской губ. и у соседних народов Прибалтики) они крайне редки. Знакомые нам вышивки с женскими образами с птицами в руках, выполненные двусторонним швом, из Витебской и Виленской губерний связываются с изделиями переселившихся в эти места русских старообрядцев. Для украинцев, как считалось, сюжетный орнамент нехарактерен, за исключением севера Черниговщины, где в вышивке имеется мотив птиц по сторонам дерева58.
Новые исследования расширили ареал бытования сюжетных композиций в украинском народном искусстве. В вышивках Подолии есть изображения женщины с птицами в поднятых руках, деревья с павами по сторонам, крылатые кони. Стилистически (и по выполнению двусторонним швом) эти узоры сходны с русским северным орнаментом, что впервые было отмечено Л. А. Динцесом59. Некоторые из них представляют скорее бытовые сценки, чем отражение древних религиозных представлений60.
В тканых узорах набожников -рушников (Черниговская, Киевская губернии) очень част сюжет с центральной, несколько схематизированной фигурой оранты, с птицами, розетками и змеями (выполненными условно в виде вертикальных зубчатых линий) 61. В этих весьма трансформированных узорах прослеживается древняя основа, сближающая их с вышивками северо-запада, однако стилистически (и по ярко выраженному мотиву змеи, слабо представленному в северной вышивке) они существенно отличаются. Их можно назвать украинским вариантом исследуемых архаических сюжетов.
Фрагмент шелковой ткани от воротника женской одежды из сельского могильника (с. Головуры Бориспольского р-на Киевской обл.), датируемого первой половиной XII – началом XIII в.62, с узором из трехчастной композиции и антропоморфной фигурой в центре и птицами по сторонам свидетельствует о начавшейся уже в это время замене языческих образов христианскими (голова центральной полуфигуры окружена нимбом).
Данные об архаической сюжетной вышивке (и тканых узорах) на Украине пока еще фрагментарны, но следы ее бытования, бесспорно, имеются. Археологические находки на территории Среднего Поднепровья свидетельствуют о древнем культе здесь женского божества, где он был известен со скифского времени. По-видимому, как полагает Б. А. Рыбаков, языческое искусство еще в эпоху Киевской Руси отодвинулось в глубь северных лесов, «где оно поддерживалось как в славянской, так и в чудской среде с ее кудесниками и волхвами» 63.
Обратимся к орнаменту вышивки других славянских и неславянских народов Европы. У южных, частью западных славян и их соседей значительно распространены геометрические узоры, а также развита растительная орнаментика64. Встречаются зооморфные мотивы, иногда в композиции из двух симметрично расположенных фигур, а также антропоморфные изображения в своеобразной трактовке65. В болгарской вышивке, богатой геометрическим и растительными мотивами, встречаем ряды (как бы хороводы) из женских фигур. Примечательны фигуры парноголовых птиц – животных с деревом на спине – сходные с подобным узором восточноевропейской вышивки. И. Коев указывает на близость орнамента вышивки некоторых районов Болгарии с чувашскими66. Возможно, эти связи и определили сходство парноголовой птицы-животного с поволжским мотивом.
Вышивке народов Западной и Центральной Европы свойственна геральдическая или иная композиция из оленей, коней, львов, барсов, павлинов. Мотив из противостоящих друг другу птиц, иногда соединенных хвостами, особенно част в вышивках. Некоторые из этих изображений по своей иконографии близки к изображениям восточноевропейской вышивки; аналогии им имеются на широкой территории от Скандинавии до Средиземноморья 67.
Мотив древа жизни с птицами и животными по сторонам широко распространен в узорах текстиля западноевропейских народов. Большую роль в распространении восточных мотивов сыграла Византия, где они были особенно часты на тканях.
Узоры из противостоящих друг другу животных или птиц были распространены в разных вариантах в средние века и эпоху Возрождения, сохранившись в орнаменте XIX в.68
Композиции с антропоморфными фигурами носят большей частью характер бытовых сцен69. Но встречаются и изображения архаического типа70. Известная близость этому типу русской вышивки прослеживается в вышивке Западной Европы71, особенно Скандинавских стран. Сходна техника (двусторонний шов), расцветка (использование красных и синих ниток), а также мотивы: деревья с антропоморфными чертами на треугольном основании, женские фигуры в расширенном книзу платье с воздетыми вверх руками72. Особенно значительно сходство русской вышивки с вышивками Дании начала – первой половины XVIII в. В них есть мотивы всадников по сторонам дерева, отдельные фигуры всадников, женские фигуры с растениями, цветами или птицами в поднятых руках73. Мотивы эти, возможно являющиеся реминисценцией древних представлений, включены в крест, связанный с христианской символикой.
Строчевая техника рано распространяется в западноевропейской вышивке: зооморфные и растительные мотивы, выполненные белой строчкой, характерны для южной Германии XII – XIII вв.74 Исследователи, изучавшие крестецкую строчевую вышивку, отметили применение ее в народном искусстве Скандинавских стран «в образцах, чрезвычайно близких к нашим народным образцам и напоминающих о времени культурного общения с варяжским Севером» 75.
Известное влияние на русскую вышивку северо-запада оказали образцы шитья (samplers) XVI – XIX вв., весьма популярные в странах Западной Европы76. Это заметно в орнаментальных мотивах – изогнутой ветви, вазона с тюльпанами или гвоздиками и некоторых зооморфных изображениях – новгородской и псковской вышивки, выполнявшейся крестом77. Широкие экономические и культурные контакты, установленные Новгородом и Псковом с Прибалтийскими и другими западными странами, в значительной мере содействовали взаимовлияниям народов в области искусства. При наличии общих черт западноевропейской вышивки с русской северо-западного ареала (особенно с лицевыми архаического типа) полной аналогии мы не находим.
По принципу трехчастности строились зооморфные композиции на Западе и Востоке (в разные исторические периоды). Однако искусство каждого народа имело глубоко местные корни. В эти композиции вливалось содержание, соответствовавшее мировоззрению народа, им придавались черты, свойственные его вкусу и традициям.
Лицевые вышивки – особенность искусства северо-запада, – по-видимому, определялись спецификой новгородской культуры. Исследователи отмечают ее демократический характер, отразившийся во всех областях художественного творчества: архитектуре, живописи, литературе и т. д. Причину этого видят в особенностях общественных отношений в Новгороде. Наряду с культурой господствовавших феодальных верхов развилась городская культура демократических ремесленных и торговых слоев78. Она охватывала широкие слои населения, включая и крестьянство. Вероятно, именно в этой среде дольше сохранялись представления о «высшей мифологии» и отражение ее в орнаменте. Основным хранителем этих традиций в орнаменте в дальнейшем стало крестьянство.
Русская крестьянская вышивка в меньшей степени испытала влияние феодального искусства, чем вышивка народов Западной Европы79. Центральной осью в трехчастной композиции нередко становился вазон, иногда сердце, включались различные религиозные символы; разрабатывались и библейские сюжеты. Так, например, в европейской вышивке широко известен мотив «жертвоприношение Авраама», «Адам и Ева» 80. Христианские религиозные сюжеты чужды русской крестьянской домашней, а также почти неизвестны ремесленной вышивке. Однако и она не избежала влияния феодального городского искусства, помещичьих и земских мастерских. Русское народное искусство не было изолированно от влияний стилей, господствовавших в европейском искусстве (ранее упоминалось о мотивах барокко в русской строчевой и тамбурной вышивке). Искусство вышивания разных социальных слоев, разных классов было взаимосвязано. Народное творчество питало и профессиональное искусство.
Исследование разных типов вышивки выявило основные регионы их распространенности как на севере, так и на юге. В периферийных областях Восточной Европы население мало сохранило традиционную вышивку. Видимо, в основном по этой причине она почти не представлена в музейных собраниях. В местах, где происходило разновременное расселение смешанными группами, и населению была свойственна большая подвижность, там не было устойчивой преемственности поколений, что было, вероятно, одной из причин слабой сохранности традиционной вышивки. Имеющиеся единичные образцы вышивки из Пряуралья, Среднего и Нижнего Поволжья весьма разнохарактерны. Обращают на себя внимание несколько вышивок с древними сюжетами из Сенгилеевского у. Симбирской губ.81 и вышивки из Камышинского и других уездов Саратовской губ.82 Последние связаны, по-видимому, с переселившимися туда украинцами. Недостаточно исследована вышивка среднего и нижнего Дона, Кубани, а также вышивка населения Сибири. Освещение хотя бы в общих чертах вышивки этих областей возможно при условии накопления необходимых, сейчас крайне недостаточных, данных.
*
Исследование русской народной вышивки XVIII – начала XX в. северных и прилегающих к ним центральных областей показало ее значение как историко-этнографического источника, многосторонне отражающего природу, быт, мировоззрение, художественные традиции народа. Эта вышивка представляет собой сложное сочетание разновременных наслоений, связанных с различной социальной средой и этническими традициями.
В ней, как и во всем народном искусстве этого времени, сохранялись «отголоски тысячелетней истории народа и народных мировоззрений самых различных эпох» 83. В вышивке улавливаются следы древнейших представлений и образов, известных в искусстве Севера Европы. Это антропоморфные фигуры с воздетыми вверх руками и четко выделенными пальцами, кисти рук, солнцеобразные лики, ладьи, зооморфные мотивы и т. д. Нельзя не согласиться с положением о том, что складывавшийся тысячелетиями облик искусства на этой территории, по-видимому, так или иначе воздействовал на творчество позднейшего времени84.
Среди различных напластований выделяется архаический пласт орнамента, истоки которого восходят к древним космогоническим, мифологическим представлениям славян. Это раскрывается путем анализа массового материала по вышивке, привлечения сравнительных данных этнографии, археологии, фольклора, средневековых письменных источников и иконографических памятников. Исследователи подчеркивают полисемантичность народного искусства XVIII – XIX вв., раскрыв в нем черты древней семантики, державшейся в силу традиции и сохранения представлений об особой значимости многих изображений85.
Исследование показало многообразие антропоморфных персонажей в орнаменте, имевших различную семантику или же восходящих к разным хронологическим периодам. Традиционные мотивы в вышивке были устойчивы в женском творчестве, особенно в отдаленных районах Севера, где сохранялись черты патриархальности в бытовом укладе.
Однако древние сюжеты и мотивы орнамента (в частности, с антропоморфными персонажами) за время своей многовековой жизни значительно изменялись. Утрата мифологического содержания приводила к превращению их в жанровые сюжеты или к усилению декоративной стороны вышивки. Народное искусство XIX – начала XX в. не было просто «пережитком» глубокой старины, оно развивалось, создавало новые ценности86. Древние сюжеты обогащались новыми впечатлениями, отражали иное видение художниц-вышивальщиц. В своих работах они создавали яркие образы и ту особую радостную приподнятость и праздничность настроения, которая свойственна народному искусству. Поэтическая картина природы с ее животным и растительным миром раскрыта в вышивке.
Все шире распространялась в вышивке бытовая сюжетика, получившая значительное развитие еще в XVIII в. В ней отражен быт не только придворных и помещичьих кругов, но и простого народа – та идеальная жизнь, какой она представлялась в воображении вышивальщиц. Ярко выражена фантастическая, сказочная линия в вышивке: использование сказочных сюжетов, чудовищные образы. В орнаменте воплощены мотивы, сюжеты устного поэтического творчества, образы народной лирики, эпической и календарной поэзии.
Вышивка XVIII – начала XX в., представляя сложный сплав разнородных компонентов, включила многие мотивы феодального искусства, образы средневековых сказаний и легенд, а также геральдические мотивы. Широко распространилась условная растительная орнаментика, получившая большое развитие с XVI – XVII вв.; в ней сочетались ренессансные мотивы с национальным русским орнаментом87.
Развитие стиля барокко в профессиональном искусстве XVIII в. отразилось на орнаменте народной ремесленной вышивки, а в какой-то степени и на домашних крестьянских работах. Источники, откуда черпались и творчески осваивались многие мотивы, были весьма разнообразны. Известную роль сыграл орнамент импортных и отечественных тканей; в течение XVIII – XIX вв. все большее значение приобретала печатная продукция, особенно лубок, позднее литография, гравюра. Некоторые сюжеты и мотивы были использованы для вышивки, главным образом в городском и сельском ремесле. В конце XIX – начале XX в. значительное распространение получают различные печатные, в том числе брокаровские, образцы. Это с грустью отметил М. Горький в своих заметках, помещенных в «Нижегородском листке» 88.
Мы видели, как в течение XVIII – начале XX в. изменялся характер вышивки: ее техника, материал, колорит, сюжеты и мотивы, а также те источники, которые послужили прототипом многих из них. Наибольшие различия наблюдались в вышивке двух периодов: XVIII – первой половины XIX в. и второй половины XIX – начала XX в., что было связано с интенсивным развитием капиталистических отношений в России. Орнамент вышивки качественно изменился, его сюжеты и мотивы стали подвижными и сравнительно легко переносились из одного центра в другой.
Проведенные ареальные исследования вышивки показали, что формирование ее локальных особенностей определялось в значительной мере этническими традициями и историко-культурными связями населения. Картографирование вышивки с зооморфными и антропоморфными образами (по некоторым признакам относимые к древнему пласту в орнаменте сюжетной крестьянской вышивки) позволило очертить границы северо-западного региона, по-видимому, связанного в прошлом с преобладанием или влиянием новгородской культуры.
В областях господства культуры, истоки которой восходят к Владимиро-Суздальской Руси, население имело иные художественные традиции, что прослеживается в характере вышивки и ее орнаментации, сходной с вышивкой более южных и западных областей. Эти локальные особенности не исключают общности в вышивках разных регионов, что хорошо видно в приемах шитья, терминологии многих орнаментальных мотивов, их композиции, составляющих характерные черты русской народной вышивки в целом. Это можно отметить в орнаменте древнего извода (геометрического, растительного, орнитоморфного и др.) и еще явственнее в относительно поздних образцах вышивки, характер которой определялся ростом ремесла, культурными и экономическими связями населения, процессом широкого развития общенациональной культуры.
Древний пласт в орнаменте сюжетной крестьянской вышивки имеет важное значение для освещения некоторых вопросов ранней этнокультурной истории отдельных групп русского населения северо-запада. В вышивку северо-западного региона вошли, как упоминалось, черты искусства западных чудских групп, а на его восточных рубежах заметны связи с населением Урала и Поволжья. В вышивке отражены контакты с населением Скандинавских стран89, обнаруживаются параллели с искусством Запада и Востока. Новгород, расположенный на пути «из варяг в греки», установил широкие культурные и экономические связи с различными государствами средневековья90. Сходство отдельных мотивов и образов искусства определялось как общностью народных представлений, так и историко-культурными связями народов на широкой территории Евразии. Вместе с тем исследованная вышивка, как видно из рассмотренных материалов, имеет свой оригинальный облик (как и вся культура, созданная Новгородом).
Художественная культура Москвы развивалась в тесном взаимодействии с культурой других областей и городов, включая Новгород91. В XVI – XVII вв. Москва становится центром культурной жизни, привлекая к себе искусных мастеров из разных мест страны. Все ярче и выразительней проявляются общенациональные черты в прикладном искусстве, в частности в вышивальном. Однако локальные отличия сохранялись (особенно в народной вышивке) вплоть до XIX – начала XX в.
Вышивка северо-западного региона (как и русская вышивка в целом) по своим высоким художественным качествам, богатству орнаментальных образов и сюжетов, своему значению как исторического источника представляет непреходящую ценность. Исследование этого художественного наследия имеет огромное практическое значение. Все лучшее, что создано вышивальщицами Севера, должно найти дальнейшее развитие и применение в современности в соответствии с требованиями времени, исходя из конкретных жизненных условий92.
В советское время коренные изменения в быту и мировоззрении сельского и городского населения определили изменения в составе и назначении орнаментированных предметов и в принципах их декоративного оформления. Видоизменилась та патриархальная малоподвижная основа, которая веками служила почвой для традиционного творчества народа93. Исчез быт, создавший традиционную вышивку, изменились представления, отраженные в ней. И хотя многие мотивы орнамента, художественные приемы вышивки в той или иной степени сохраняются94 и не забыты населением (о чем свидетельствуют материалы экспедиции 1960 – 1970-х годов), развивающийся процесс интеграции вызывает стремление к новым видам вышивки, сильно подверженным изменениям моды.
Если традиционная домашняя вышивка в основном ушла в прошлое, то новое развитие она получила в художественных промыслах. Промысловые центры, где исторически сложились художественные особенности вышивки, получают дальнейшее развитие и новую жизнь. Изменилась социальная сторона промыслов: с 1917 г. вышивальщицы объединились в артели, позднее реорганизованные в фабрики. Ручные приемы здесь сочетаются с машинным способом вышивания. Значительно возросла роль индивидуального творчества, но принцип коллективности труда и творчества сохраняется, что отличает художественные промыслы от других видов советской художественной промышленности 95.
Значительно изменилась география вышивальных промыслов: появились фабрики не только в старых традиционных центрах, но и в других областях Севера, средней и южной полосы европейской территории Союза96. Успешно развивается художественная вышивка в Ивановской (б. Владимирской и Костромской губерниях), Горьковской, Новгородской и других областях. В разных регионах она сохраняет локальные особенности в стиле, колорите, технике и т. д.
В орнаменте вышивки (как и в других видах народного творчества) заметны повышенный интерес к тематическим сюжетам (не только жанровым) и широкое обращение к темам и образам современности. Изучение современной вышивки, уже имеющей свою историю, должно стать темой специального труда.
1 Стасов В. В. Русский народный орнамент, вып. 1. Шитье, ткани, кружева. СПб., 1872. с. XX.
2 Русское народное искусство на Второй Всероссийской кустарной выставке. Пг., 1914, с. 45 – 46; Бубнова О. Вышивки. М., 1933, с. 2.
3 Карта составлена на основании 900 образцов русской сюжетной вышивки архаического типа (изученной в музеях, экспедициях и т. д.): женская фигура (или дерево) со всадниками или всадницами (все варианты), антропоморфная фигура на «ладье» (единичная и в композиции), разные женские изображения (с птицами в руках, с руками-гребнями, женщина и дерево, женщина в «храме»), разные фигуры всадников. Карта отражает сохранность этого типа вышивки в XIX – начале XX в.; возможно, что в известной степени здесь отразились и интересы собирателей. Однако основной ареал выделяется вполне четко.
4 Заволоко И. Н. Древнерусская вышивка. Рига, 1939.
5 Терминология Мценского у. Орловской губ. Коля. собр. В. Л. Турбиной в 1906 г.: ГМЭТ, № 5306 – 5325.
6 Русские. Историко-этнографический атлас. М., 1967, с. 264.
7 Яковлева В. Я. Рязанская народная вышивка. М., 1959, с. 3 – 6.
8 Шаховская С. Н. Узоры старинного шитья в России, вып. 1. М., 1895, вып. 1; Работнова И. П. Тамбовская вышивка. М., 1963, с. 7 – 12.
Дата добавления: 2015-09-11; просмотров: 85 | Поможем написать вашу работу | Нарушение авторских прав |