|
Читайте также: |
Диверсионные группы других отрядов давали «концерты» на Витебской железной дороге. От станции Леменка до разъезда Куклино и Гачки в продолжение одной ночи в нескольких местах был взорван железнодорожный путь. Патрули разогнаны и частично перебиты. А разведчики отряда Сушко разбили из засады грузовую трехтонку противника и завладели станковым пулеметом. Вот как это произошло.
Десять разведчиков под командой Андреева получили задание подготовиться к выходу на засаду на дорогу Сольцы-Волот. Дана задача – обстрелять мотоциклиста или машину и взять живым хотя бы одного «языка».
Разведчики, как правило, в любую минуту были готовы к выходу на любое задание. Всех обеспечили маскхалатами. Разведчик Миша Александров, благодаря своему небольшому росту, использовал для этого длинную немецкую рубаху, надев ее сверху полушубка. Его нисколько не смущало, что его товарищи, видя его в таком убранстве, добродушно подтрунивали над ним.
Подъехали на санных подводах до деревни Цинино. Отправили лошадей обратно. За деревней устроили засаду. Просидели всю ночь. Ни одной машины за все время ожидания. Видимо наученные горьким опытом немцы прекратили ночные перевозки. Приближался рассвет. Переменили место на более удобное. Выкопали в снегу одиночные ячейки. Заминировали дорогу.
Мерзнут, но ждут. Закрадывается мысль - «А если пойдет колонна машин, да во главе с танком?» А на такой способ передвижения немцы были уже вынуждены перейти.
Нарастающий шум в направлении города Сольцы заставил моментально насторожиться. На полном ходу показался немецкий мотоцикл с коляской с установленным на ней пулеметом. В нескольких метрах за ним шла с такой же скоростью грузовая машина, крытая брезентом, в каких они обычно перевозили живую силу.
Медлить некогда. Командир группы Андреев дает короткую команду-
«Приготовиться!».
«Сработает ли мина? А если колеса пройдут мимо?» - невольно закрадывается беспокойная мысль.
Заметил ли что пулеметчик с мотоцикла или из чувства страха, но, поравнявшись с местом засады, дал длинную пулеметную очередь.
Почти в это же мгновение раздался взрыв и машина, резко развернувшись, сначала встала поперек дороги, потом медленно начала сползать в канаву и, наконец, встала, закопавшись радиатором в снежный сугроб.
Засада дала дружный залп по машине.
Мотоцикл был уже далеко от места засады. Поливая дорогу пулеметным огнем, он уходил все дальше и дальше от подорванной машины.
Стоило только партизанам прекратить огонь и бегом, как это позволял снег, приблизиться к машине, как оттуда заработал пулемет. Под прикрытием пулеметного огня немцы стали выскакивать из машины и по глубокому снегу бросились бежать в сторону сосновой рощи.
Партизаны окружили машину и повели огонь по убегающим в лес фашистам.
Первыми у кузова оказались партизаны Екимов, Александров и командир группы Андреев. Не раздумывая, Екимов вскочил в кузов машины и оказался лицом к лицу с немецким пулеметчиком. Отпрянув от пулемета, немец в упор бьет из пистолета в Екимова, но сбитый ударом его приклада грузно осел на пол кузова.
Пуля прошила левый рукав, обожгла руку.
По направлению к сосновой роще на светлом снежном фоне темнеет несколько бугорков-меток: на рассвете был огонь партизан.
Вытащенный из кузова незадачливый пулеметчик, очевидно придя в себя, бросился в сторону, пытаясь бежать, но меткий выстрел Александрова уложил его на обочине дороги.
Подоспевшие партизаны помогли Екимову и Андрееву вытащить из кузова пулемет. Выгрузили патроны, гранаты, полевые сумки и все то, что нашли необходимым и отнесли в сторону. Наскоро завернули в палатки.
Через две-три минуты машина, облитая бензином, пылала как хороший костер. Далеко от места отошли партизаны, когда начали рваться патроны, рассыпанные по полу кузова.
А «языка» на этот раз разведчики Андреева так и не привели.
Пулемет оказался крупнокалиберным, зенитным, французского происхождения. Очень удобно и быстро разбирался.
Андреев в следующей засаде постарался его применить с пользой для дела.
Все эти операции, о результатах которых мы радировали в Советский тыл, были проведены как подарки к Новому году.
Наступило первое января 1944 года.
Разгром Дубецкого гарнизона.
На совещании у командира полка окончательно решен вопрос о выходе нашего отряда на ночную операцию в Дубец. Всего готовим сорок шесть человек, включая группу из четырех из отряда Антонова во главе с младшим лейтенантом Шпиталенко. Младший лейтенант Шпиталенко был снят с командования взводом за то, что при последнем переходе железнодорожного полотна под деревней Новый Починок, нарушил приказ командования. Будучи командиром взвода тылового охранения, он последним со своим взводом перешел переезд и завязал перестрелку с охраной дороги, разогнанной при переходе линии и отсидевшейся где-то в снегу. Здесь он потерял двух человек убитыми, один из них был Павлов, из деревни Ушно. Ненужная перестрелка ему была поставлена в вину, как невыполнение приказа об отходе. Просьбу его о желании участвовать в бою – удовлетворили.
Днем третьего января провели проверку готовности.
По разработанному плану отряд до деревни Сомино продвигается на восьми санных подводах. На нашем вооружении шесть пулеметов. Имеем достаточное количество ручных гранат. Есть противотанковые. Почти весь личный состав одет в маскхалаты. Пулеметов не богато, но что делать. Ведь мы бьем на внезапность ночного налета. Не дав придти в себя, разгромить и так же быстро отойти.
По данным разведки в гарнизоне с/х Дубец не менее двести человек.
Расстояние от Цивелева свыше двадцати километров.
Утром 4 января, до выхода нашего отряда, выслали разведку от отряда Сушко.
Чтобы с воздуха не обнаружили движение, отряд рассредоточили звеньями по две подводы. Путь от Цивилево лежит через деревни Мячково, Морсино, Серен-Бор открытыми полями. Дальше почти до самой деревни Иловенка, расположенной на большаке, дорога идет лесом. Стемнело, когда подводы приблизились к опушке перед выходом из леса. Здесь встретили высланного от разведки связного, сообщившего нам, что путь на Иловенку свободен.
В полной тишине пересекли деревню Иловенко и полем берем направление на Сомино, расположенную в двух километрах. Разведчики оставлены в Иловенке для наблюдения за дорогой, ведущей через Дубец в город Сольцы.
Деревня Сомино лежит на правом берегу реки Шелонь, в двух километрах восточнее с/х Дубец. Это рубеж, от которого мы идем в ночную операцию. Партизаны размещены на краю деревни для отдыха. Из ездовых, оставленных здесь в деревне с подводами, выделена группа для патрулирования.
Постоянно наблюдающие за с/х Дубец доложили обстановку. Сегодня днем туда прибыло значительное пополнение гарнизона.
Этого только еще не хватало? Неужели что-либо подозревают?
Наблюдающие, со слов только что пришедших оттуда гражданских местных жителей, работающих там, в Дубце, заявили, что по всем предположениям это силы, которые вскоре будут брошены против нас.
Командир отряда лейтенант Починко, я и начальник штаба Андрей Солодянкин даем последние указания командирам взводов.
Около двух часов ночи. На улице довольно светло, несмотря на облачность. К четырем часам луна должна опуститься за горизонт. Операция назначена на пять часов утра. Самое подходящее время для внезапного налета.
Зашел в один из домов, где расположились партизаны. Кое-кто покуривает. Некоторые, устроившись на полу, решили перед боем вздремнуть. Сомневаюсь, чтобы они спали. Сон не идет в такое время. Побеседовали. Настроение бодрое.
Здесь, среди только что пришедших в отряд и, как говорят еще не обстрелянных, молодых ребят сидят ветераны отряда: Кузько, Терехин, Гусев, Коваленко, Безверхий, Андреев, Киришев, Пиксин и другие мои боевые товарищи. Это они взяли на себя первую и самую серьезную операцию, от удачного исхода которой будет зависеть весь дальнейший ход дела - без шума снять часовых. Они возглавят свои группы. Они же по группам подготовили гранатометчиков, от разворотливости и смелости которых будет зависеть сила удара нашей «карманной артиллерии».
Отряд бесшумно выступил из Сомино еще до полного потемнения. Луна опустилась за горизонт. В Сомино оставлено с подводами восемь человек ездовых.
Гусев, вооруженный ручным пулеметом и ракетницей, со своим помощником Лешей Кузьминым, нагруженным запасными дисками, идут на шоссе для наблюдения за дорогой на город Сольцы.
Внизу у берега реки Борис Васильев и Потехин бесшумно при помощи ножниц «прогрызают» проход в заграждении. Вверху поднесенные щиты осторожно уложены через проволоку.
Спустя несколько минут отряд перешел на территорию противника. Половина партизан, одетая в маскхалаты, бесшумно переползая, сосредотачивается у площадки, где под окнами большого дома по утоптанной тропинке ходит ничего не подозревающий часовой. Часть партизан сосредотачивается у одноэтажного флигеля, занятого штабом и офицерским составом.
Страшно медленно ползут минуты. Тишина нарушается только поскрипыванием по морозному снегу сапог часового.
Внимательно, до боли вглядываясь вперед, трудно было заметить двух партизан в маскхалатах, медленно продвигающихся по направлению к часовому.
Тишина – до звона в ушах. А ведь, сколько простуженных глоток лежит сейчас на этой снежной поляне! Как они надрывались в тяжелом кашле у себя в лагере, или час назад еще в деревне Сомино! Чем же можно было объяснить их спокойное состояние? Не знаю.
Вдруг часовой насторожился и стал, тревожно всматриваясь в темноту. Прошло какое-то мгновение и сбитый с ног ударом приклада, часовой еще некоторое время пытается высвободиться из-под навалившихся на него двух партизан, но они доводят дело до конца. Медленно вытянувшись, часовой затих на примятом в борьбе снегу.
Партизаны быстро приблизились к домам. Ставни прикрыты. В окнах темно. Группы партизан действуют организованно. Рывком открываются ставни. Удар прикладом по переплету рам и стекол как не было. Гранатометчики не заставили себя долго ждать. Сквозь разрывы ручных гранат в помещении нижнего этажа слышны были крики и стоны обезумевших от ужаса людей. Автоматчики и ручные пулеметы ведут огонь по верхнему этажу. Растерявшийся противник даже не пытается обороняться в первые моменты боя. Только через некоторое время уцелевшие от нашего огня гитлеровцы, поднявшись на чердачное перекрытие, начали вести редкий ружейный огонь. Через слуховые окна полетели сигнальные ракеты.
Через несколько минут заметили первую ракету со стороны шоссе. Это значило, что Гусев дает нам знать - в городе Сольцы – боевая тревога!
Подбегаю к одноэтажному флигелю, занятому штабом гарнизона. Черный густой дым вырывается из пустых проемов окон. Разрывы гранат сделали свое дело. Только из одной угловой комнаты уцелевший каким-то чудом офицер продолжает вести огонь. У окна, прижавшись к простенку дома, стоит Андреев.
«Не ходите у окна, бьет, гад, из пистолета!»- предупредительно кричит он мне
Санитарка оттащила за угол раненого. На дорожке у окна лежит убитый партизан. Осматриваюсь. Угловая комната, в которой укрылся уцелевший фашистский офицер, имеет еще и боковое окно. Проползаю мимо, ниже подоконника. Становлюсь к стенке и заведя автомат даю в комнату длинную очередь. Быстро меняю рожок. Второй рожок стараюсь рассеять по всем углам комнаты. Пистолет замолк.
Подхожу к убитому партизану.
«Кто?»- спрашиваю партизана, наклонившего над телом убитого.
«Солодянкин, начальник штаба!»- кричит в ответ, стараясь быть услышанным партизан Андреев.
С офицерским флигелем счеты сведены.
Бегу опять к большому дому, где идет бой. На площадке перед домом, невольно бросилось в глаза, как приспособились пулеметчики в ходе боя. Пулеметчик Щербаков, стоя, чуть пригнувшись, ведет огонь по чердаку дома, где засели уцелевшие гитлеровцы, а сошки пулемета держит на своих плечах его помощник, второй номер. Так, в горячке боя, они решили дать угол возвышения. Так, не растерявшись, вышли из затруднительного положения находчивые пулеметчики!
Гусев пускает ракеты одну за другой. Надо отходить, пока не подошли свежие силы противника из города.
Установленные, для дачи приказа об отходе выпущенные лейтенантом Починко ракеты, не возымели своего действия. Партизаны увлеклись успешным боем. Тогда находящийся здесь Киришев Валентин во все свои здоровые легкие дал сигнал зычным голосом. Партизаны, прекратив огонь, стали отходить к проходам.
В наступившей внезапно тишине был слышен шум приближающихся к Дубцу по шоссе машин.
Партизаны, оставив далеко позади проходы, поспешно отходят к деревне Сомино открытым полем. Часть отходит берегом реки. Крутой берег преградил бойцам путь. Наконец, найдя более отлогое место, и эта группа выбралась на равнину.
Подкрепление гитлеровцев, занявшее Дубец, ведет огонь во всех направлениях. По полету трассирующих пуль нам понятно, что противнику не известно направление, в каком мы отходим. К нашему удивлению, основной огонь и к тому же довольно интенсивный, минометный, был направлен в сторону деревни Иловенка.
Все чаще и над нашими головами стали проходить веера трассирующих пулеметных очередей. Место открытое, но на счастье здесь обошлось без жертв, поражений.
Подводы наготове стояли посреди деревни. Партизаны быстро заняли места по своим же подводам. Это дало нам возможность ускоренно проверить людей и установить наши потери. Итак - один убитый и пять человек раненых. Таковы были наши потери при разгроме сильного фашистcкого гарнизона в ночном бою.
Надо было как можно скорее покинуть деревню Сомино. Продрогшие на морозе лошади бегут бодро, несмотря на то, что подводы нагружены до отказа. Берем направление на деревню Городок.
При размещении партизан на санях, мне некогда было обращать внимание на то, что кроме ездовых у лошадей находится еще один человек. Уже в пути на деревню Городок, старший ездовой, сидевший со мной в одних санях, сообщил, что партизан Румянцев еще до начала боя вернулся к подводам. На вопрос ездовых, почему он здесь, а не там, где ему положено быть, ответил руганью. Во время же начавшегося в Дубце боя, пытался угнать одну подводу.
Ездовые быстро поняли, что имеют дело с дезертиром, обезоружили его.
При последовавшей вынужденной задержке подвод на крутом спуске в русло реки Иловенки, я сообщил об этом командиру отряда Починко. Нарушитель воинского долга партизан Румянцев был тут же арестован.
Партизаны, узнав о причине ареста, просили дать им возможность здесь же, в пути, по своему, судить Румянцева, т.е. применить к нему самосуд. Но здравый смысл и сознание того, что он за свой проступок будет отвечать перед организованным партизанским судом, несколько успокоило их. Для охраны арестованного, во избежание попытки к бегству, назначил двух человек.
Два километра полевой дорогой, отделяющие Сомино от деревни Городок, прошли в упряжках рысью. А гарнизон в Дубце все еще продолжал вести огонь. Ракеты почти без перерыва освещали предрассветную мглу.
В деревне Городок почти все население, встревоженное ночным боем, находилось на улице. Сделали привал и в одном из домов организовали перевязку раненых. Запомнилось мне одно ранение. Когда с раненого сняли одежду, мы увидели длинную темно-багровую полосу поперек спины на высоте лопаток. Пуля прошла вдоль спины, сделав ожог на коже, и только над левой лопаткой углубилась в тело. Вылетела, не задев кости. Среди раненых не было ни одного костного ранения.
Гитлеровцы прекратили огонь в Дубце, когда мы, покинув деревню Городок и оставив слева деревню Шапково, сходу на рысях, пересекли большак южнее деревни Иловенка. Дальше ехали уже знакомой нам лесной дорогой до деревни Серен-Бор, начинался рассвет.
Наступило морозное утро пятого января, когда уставшие за быструю езду лошади, убавив шаг, миновали заставу на краю деревни Цивилево.
Отдав приказ об отдыхе личному составу, мы с командиром отряда идем в штаб полка. Доложили о проведенной ночной боевой операции. Все присутствующие, при наступившей тишине, стоя почтили память погибшего в бою начальника штаба отряда Андрея Солодянкина. Здесь же, на имя командира полка написали боевое донесение.
Тут нам сообщили, что из Советского тыла радировали - ждите груз. Надо быть готовыми к приему самолета.
Арестованный, оказывается, еще и прежде, будучи еще в составе отряда Пестрикова, был дважды судим партизанским судом за трусость. Неприятно, но придется заняться его делом.
Отряды Сушко, Симонова и Антипова не дремлют. Сушко уже применял из засады в деле свой трофейный пулемет. Жаль только, что запас патронов к нему уж очень ограничен. Приходится экономить.
Отряды Симонова и Антипова, оседлав железную дорогу, подорвали ее в нескольких местах. Да в довершение всего спустили под откос эшелон.
Только группе Козырева не повезло. На подходах к железнодорожному полотну под станцией Морино, был обстрелян, но все же сумел отойти без потерь.
Утром шестого января, перед фронтом построенного отряда зачитан приказ. Всему личному составу отряда, принимавшему участие в разгроме гарнизона в Дубце, объявлена благодарность. Особо отличившиеся представлены к наградам.
Дата добавления: 2015-09-10; просмотров: 86 | Поможем написать вашу работу | Нарушение авторских прав |