Читайте также:
|
Прямо навстречу нам несся огромный монстр. Жесткая шерсть торчала в разные стороны, из зубастой пасти вываливался мясистый язык, и это существо издавало громкие странные звуки. Я просто оцепенел и не мог пошевелиться.
– Малыш, привет! – бросилась к чудовищу Лера, заключая его в объятия. Чудовище и не думало разрывать ее на части, а только нежно скулило и облизывало руки.
– Вить, ты чего встал? – Берто заметила мое состояние. – Ты что, боишься собак? Котяра.
– И это собака?! – воскликнул я.
Невольно в памяти всплыли стройка, две собаки и сырой колодец. Я поежился. И никакой я не котяра, что за дурацкая у всех привычка так меня обзывать?
– Ну да, это мой пес. Малыш, поздоровайся, это Витя.
– Только не говори, что его зовут Малыш!
– Да ладно тебе, он еще щенок.
Она точно хочет, чтобы я коньки прямо тут отбросил.
– Малыш не станет обижать моих знакомых, – заверила меня Лера, поднимаясь с колен. – Он очень милый, правда?
– Ага, само очарование, – сглотнул я. Надеюсь, это чудо живет во дворе, и его не запускают погулять по дому в поздний час. Кстати, о дворе и о доме.
Коттедж поразил меня, еще когда мы подъезжали к воротам. И не то, чтобы он был похож на Букингемский дворец или что-то в этом духе. Но выглядело это трехэтажное здание с верандами и башней довольно величественно.
Оставив Малыша резвиться на газоне, мы с Лерой прошли по дорожке к главному входу.
– Сейчас дома почти никого нет, только несколько рабочих. Но ты не обращай на них внимания, ладно? Особенно на Германа, он временами такой зануда.
Едва мы поднялись по лестнице, как дверь распахнулась, и перед нами возник человек в темном костюме. Он посторонился, Берто зашла в дом, а за ней и я. Человеком оказался высокий пожилой мужчина с лысеющей головой.
– Добрый день, – поздоровался он с Лерой, а потом заметил меня. – У нас гости?
– Познакомься, Витя, это Герман. Герман, это Виктор, мой одноклассник. Он побудет у нас немного. Отец звонил?
– Нет, сегодня не звонил. Обедать будете в столовой?
– Нет, на западной веранде. И попроси, пожалуйста, Регину приготовить комнату для гостей.
– Хорошо, – кивнул Герман и удалился.
– Вот это да, – только офигевал я. – Я такое только в кино видел.
– А? Что? – обернулась Лера, проходя по холлу. – Ну не стой как пень, проходи.
Только сейчас я смог рассмотреть обстановку прихожей. Она была в два-три раза больше нашей гостиной, от нее в разные стороны вели три двери, а наверх поднималась широкая лестница.
Я чуть не сбил маленький столик, на котором стояла большая ваза с лилиями. Но благодаря моей реакции я успел ее подхватить.
В это время на лестнице показалась девушка с зачесанными назад темными волосами, одетая в черное платье с белым воротничком.
– Привет, Кристин, – поприветствовала ее Лера, уже поднимаясь по ступенькам. – Проводи, пожалуйста, Виктора к западной веранде. Вить, подожди меня там, я только переоденусь и тут же приду.
Она кинула взгляд на вазу в моих руках, прыснула в кулак и отправилась наверх.
– Идемте, – Кристина окинула меня быстрым взглядом и распахнула одну из дверей. – Любовник ли?
Я чуть не подавился воздухом, но не подал виду и поспешил за девушкой. Неужели можно подумать, что мы с Лерой встречаемся? Хотя, что тут еще можно подумать, когда молодая девушка приводит парня в дом, да еще и просит приготовить комнату. М-да, но, похоже, саму Берто мало волнует, что о ней могут подумать. Ладно, может, тогда и мне не стоит переживать по этому поводу?
Пока Кристина вела меня по дому, я восхищенным взглядом рассматривал все вокруг. Конечно, многие двери были закрыты, но я изумлялся и тому, что смог увидеть. Наконец, горничная, если девушка таковой являлась, ввела меня в последнюю комнату. Она была очень большой и светлой, всю противоположную стену заменяли стеклянные панели. Я вздрогнул, но быстро оправился.
– Располагайтесь, – кивнула Кристина и тут же скрылась в дверях. Я даже не успел ее окликнуть, ведь Лера говорила что-то о веранде. Но только я подумал об этом, как заметил за стеклом белый столик и несколько стульев. Значит, это и есть западная веранда.
Но то, что привлекло мое внимание сразу же, как я вошел, находилось не на улице, а в самой комнате. Это был большой черный рояль, стоящий у стеклянной стены. Напротив него стоял табурет с фиолетовой подушечкой, а у низкого журнального столика находились диван и кресло с такой же обивкой. Видно, что тут поработал дизайнер-профессионал.
Я не удержался, подошел к роялю и откинул крышку. Ну вот кто на моем месте не сделал бы тоже самое? Я, конечно, никогда не играл на клавишных, да и вообще на музыкальных инструментах. Но одним пальцем нажал на первую попавшуюся белую клавишу. Комнату тут же разрезал чистый громкий звук. Я нажал на самую левую клавишу - пропела очень низкая нота, надавил на крайнюю правую - пропела очень высокая, словно капля ударилась о камень.
– Экспериментируешь? – и опять Лера неожиданно появилась в дверном проеме. Я рефлекторно закрыл крышку рояля. Берто рассмеялась и подошла ближе. Раньше я не видел ее ни в чем, кроме черных платьев в полуготическом стиле. Теперь же она выглядела так по-домашнему, одетая в джинсовый сарафан поверх футболки, а ее волосы были собраны в маленький хвостик. Но в линиях ее тела и в движениях все равно проскальзывала та же угловатость, поэтому Лера оставалась самой собой.
– Прости, – я сконфузился, отходя от музыкального инструмента.
– Да ладно, – махнула рукой Берто. – Вещи для того и нужны, чтобы их использовать. Хотя, бесполезные безделушки тоже бывают полезны… пустое место… для красоты. Ну, идем?
Лера подошла к стеклянной стене и отодвинула одну из панелей.
Веранда представляла собой крытую площадку, украшенную цветами. Тут же стоял тот круглый столик, который я заметил из комнаты, и плетеные стулья. Дополнением служили две кушетки с белыми подушечками.
Берто приземлилась на один из стульев, и я сделал то же самое.
– Знаешь, – сказала она, поправляя выбивающуюся прядь. – Я понимаю, что ты чувствуешь себя немного неловко… Не-не-не, и не думай возражать. Я же не дура. Просто… ну, у меня мало гостей бывает дома. И я, получается, буквально силой притащила тебя сюда. Прости.
– Да не переживай ты так, – меня удивила такая откровенность девушки. – И ничего ты меня не затаскивала. Считай, я сам напросился, а ты мне просто помогаешь. Куда бы я еще подался?
– Другого от тебя я и не ожидала, – улыбнулась Лера. В это время на веранде появилась женщина в переднике, толкая перед собой большую тележку. Она быстрыми и ловкими движениями начала накрывать на стол. Через минуту ее уже тут не было, а на столике стояли тарелочки с аппетитным содержимым. Но тут не было ничего вычурного, как в элитных ресторанах. Нет, еда была почти самой обычной: суп харчо, салат с зеленью и бутерброды на французской булочке. А в фарфоровом чайнике был крепкий черный чай.
– Ты очень добрый, Витя, – продолжила Лера, пробуя суп. – Такие люди как ты – редкость… по крайней мере, для меня. У меня много знакомых, они все такие разные, у каждого свое отношение к жизни. Но… ты не обидишься, если я скажу? Ты бы не вписался в этот круг, это просто не твое.
– Да, я все понимаю, – признался я, тоже приступая к еде. – Кому ты это говоришь, я просто Оливер Твист на вашем фоне.
Лера хихикнула.
– Мне с тобой очень легко. Обычно отношения между людьми из разных слоев складываются тяжело. Например… с Олегом. Но это исключение.
– А вот теперь можно я скажу честно? Мне не кажется, что ты из другого общества. Ты такая простая и неизбалованная.
– А-а-а… я поняла, – кивнула головой Берто, широко улыбаясь. – Да, у меня много таких знакомых… дамочек, которых ты имеешь в виду. Но, не буду скромничать, я действительно отличаюсь от них. И сильно.
Почему-то именно сейчас меня вновь охватило былое любопытство. Как бы мне хотелось побольше расспросить девушку о ее прошлом и, в частности, о настоящем. Но я сдержался. Как-то неудобно: меня приютили, обогрели, накормили, а я еще и лезу не в свое дело.
Как только мы закончили обедать, снова появилась та женщина в переднике, и столик за несколько мгновений стал девственно чистым.
– Сколько у вас… сколько человек тут работает?
– Ну, – прикинула Лера. – Не более десяти человек, не считая водителей. Мы с отцом живем вдвоем, но у нас часто бывают его гости. Но ты не обращай внимания, люди работают почти незаметно. Хотя… наверное, они удивились, что я кого-то притащила.
– Угу. Похоже, кое-кто подумал, что мы… ну, того, – вырвалось у меня. И было уже поздно, надеюсь, что я не сильно обидел Леру. Но это, кажется, совсем ее не покоробило, она рассмеялась своим низким голосом.
– Пусть думают, что хотят. Хочешь по чесноку? Ты не совсем в моем вкусе. И думаю, – она вновь многозначительно подняла бровь, подражая мистеру Бину. – Что я тоже не твой идеал. Друганы?
Она сжала руку в кулак, и я аккуратно стукнул по нему своим.
– Друганы, – кивнул я. – Так чем же тебе приглянулся наш Женя?
Мы разговорились, проболтали еще довольно долго. Потом Лера устроила мне экскурсию по дому и окрестностям. На нашем пути вновь встретился любвеобильный Малыш, которому я почему-то приглянулся. Я сделал такой вывод, потому что он так и норовил облизать мне лицо. Мне оставалось только рассчитывать на свою ловкость, потому что Лера только ухахатывалась, вместо того, чтобы помочь. Но я надеюсь, что этот щенок-переросток хоть немного помог мне избавиться от моей боязни собак.
Ужинали мы уже в доме, в большой столовой. Как же я обожаю жареную курицу. Когда я рассказал об этом Лере, она рассмеялась и сказала, что я похож на какого-то Онью. Как я понял, это лидер одной корейской поп-группы. И я очень удивился, что в Корее вообще такое есть… Хотя, я дурак, существует же две Кореи.
А Лера очень осведомлена в таких вещах. За этот день я успел убедиться, что круг ее интересов просто огромен. Но что еще я понял, в основном, из обрывков ее мыслей, это то, что она много времени проводит в одиночестве. Отсюда-то ноги и растут.
Когда почти стемнело, мы завалились на диван в комнате, на стене которой висел большой плазменный экран. По телевизору тут же нашелся подходящий фильм. В общем, остаток вечера мы провели именно так. В какой-то момент я вспомнил про Дениса. Интересно, как он там?
А я, лопух такой, даже ему не позвонил! И еще друг, называется. Ладно, завтра сто пудов свяжусь с ним.
И стоило мне только подумать об этом, как в комнату вошла Кристина.
– Аркадий Евгеньевич звонит, хочет поговорить.
– Да? Наконец-то. Уже бегу, – тут же вскочила Лера. – Ты не покажешь Вите его спальню? Располагайся, парень, – повернулась она ко мне. – Если что, моя комната в конце коридора, не потеряешься.
Сказав это, Берто выбежала из спальни. Я тоже поднялся с дивана, Кристина дожидалась меня в дверях.
Я уже прошелся по верхним этажам дома, поэтому этот коридор на третьем этаже был мне знаком. Кристина открыла одну из дверей и пропустила меня внутрь.
– Располагайтесь, – сказала она. – Уборная находится за этой дверью. Комната запирается изнутри на щеколду. Регина уже постелила свежее белье. Вам что-нибудь нужно?
«Да, принесите мне, пожалуйста, голубого омара под соусом из язычков колибри».
– Нет, спасибо, – улыбнулся я. Девушка покачала головой и вышла из комнаты, оставив меня одного.
Комната была симпатичная: посередине стояла двуспальная кровать, застеленная синим покрывалом, у левой стены находились шкаф для одежды и продолговатый комод, на котором опять стояла вездесущая ваза с икебаной. Справа стоял письменный стол, на котором лежала моя сумка. Здесь же была дверь, которая, видимо, и вела в ванную.
Проверив, не звонил ли мне кто на сотовый, я отправился в душ. Сменной одежды у меня не было, поэтому оставалось довольствоваться тем, что есть. Закончив с водными процедурами, я тут же повалился на кровать, кутаясь в мягкие одеяла.
Да, красиво жить не запретишь. Но… думаю, я не променял бы свою жизнь и свою семью на этот дом с десятком слуг. Не такой ценой.
И вот едва я успел забыться, как где-то в темноте звякнул телефон. Похоже, пришло смс. Вставать с нагретой кровати было так лень. А с другой стороны, вдруг там что-то важное? Да еще будет пиликать через каждые пять минут.
Последний аргумент оказался решающим. Я нехотя встал с кровати и поплелся к комоду, где и оставил мобильник. Его экран уже потух, и в комнате вновь стало темно. Я протянул руку, стараясь нащупать аппарат... и наткнулся на что-то большое и прохладное. Уже отдергивая руку, я понял, что это может быть, но было уже поздно.
Раздался звон разбитого стекла. Я быстро отскочил в сторону. Потом нащупал на комоде телефон и подсветил пол. У моих ног лежала ваза, а точнее, то, что от нее осталось. Она раскололась на несколько кусочков, цветы разлетелись в разные стороны.
Ну просто блеск! Мамочки, надеюсь, она стоила не очень дорого. И почему со мной вечно случаются подобные вещи?!
Сначала я подумал, что надо как-то скрыть следы моего маленького преступления. Но ведь горничная под утро точно заметит отсутствие цветов. И тем более, куда я их дену? Не в окно же их выбрасывать. Нет, самый правильный и единственный вариант – это сказать правду и позвать кого-нибудь, чтобы убрали осколки. Да я сам готов их убрать, мне нужны только метелка, губка, совок или еще что-нибудь.
Я аккуратно на цыпочках обогнул разбитый сосуд и вышел из комнаты. Я помнил, что Лера говорила, ее комната находится дальше по коридору. В ней я еще не был, почему-то Берто не стала мне ее показывать. Хотя, я бы свою комнату тоже не рискнул кому-нибудь показывать.
Если бы на своем пути я встретил Германа, Кристину или еще кого-нибудь из рабочих, то не стал бы беспокоить хозяйку. Но я никого не увидел, поэтому оставалось только идти прямиком к Лере. Часы показывали всего лишь двенадцатый час, наверное, она еще не спала. Пока поговорила с отцом, пока приготовилась ко сну. В крайнем случае, если она уже легла, я тихонько уйду и подожду до утра.
Я дошел до последней двери и осторожно нажал на ручку. Дверь оказалась открытой, и я распахнул ее.
Но не успел сделать первый шаг, как тут же врос в пол. Думаю, не зря меня учили стучаться. И все без толку: каким был идиотом, стал только хуже.
Нет, Лера еще не спала. Она стояла у кровати, сжимая в руках футболку, и в шоке таращилась на меня. И на ней были только шорты.
Я просто онемел, да и Лера даже не вскрикнула. Мы оба стояли и смотрели друг на друга широкими от ужаса глазами. Берто – потому что я влетел так неожиданно. А я…
Нет, я бы моментально закрыл глаза в тот же момент, как только заметил, что девушка полуобнажена. Но то, что я увидел, повергло меня в глубокий шок.
У Леры на груди ничего не было. В смысле, самой груди. Ее вообще не было!
Я перевел глаза ниже и понял: то, что я поначалу принял за шорты, на самом деле являлось семейными трусами. И тогда я чуть с ума не сошел.
– Господи, Лера… ты парень!!!
Хочешь узнать чужой секрет (2)
– Твою мать! Парень! – у меня просто плавился мозг.
– Открыл Америку! – прокричал он и натянул на себя футболку. – Не смотри.
– Да поздно уже… О Господи.
– Ну вот… Теперь ты знаешь, – прошептал он и с горьким вздохом сел на край кровати. – Можешь говорить, что хочешь.
А я и не знал, что именно сказать. Это было просто огромным потрясением для меня. Нет, я и раньше замечал странности поведения Леры, да и некоторые мысли ее, то есть, его, тоже были подозрительны. Но вот о таком объяснении я даже и не думал.
Если приглядеться, парень действительно смахивает на девушку. Даже по голосу не определишь настоящего пола Берто. Но вот теперь, с собранными волосами, смытым макияжем и в мужской футболке, точно можно было сказать, что передо мной действительно существо мужского пола.
– Но как?! И почему? – все еще не укладывалось в голове у меня. Я видел, что «Лера» очень огорчился, на его лицо упала тень. Нет, надо быть все же деликатней. Видимо, тут может крыться что-то такое…
Я подошел к кровати и тоже сел чуть поодаль. Не успел я ничего сказать, как Берто бросил:
– Наверное, ты теперь считаешь меня психом и извращенцем.
– Нет, это не так, – попытался успокоить его я. – Только вот почему? Почему ты притворяешься девушкой?
– Хах. Это долгая история, вряд ли тебе будет интересно.
– Это случилось после смерти твоей матери и брата? – неожиданно осенило меня. Ведь именно после этого отец Берто отправил ее… его к психологу. Не это ли переодевание послужило причиной?
– Брата? Ха-ха, – кисло рассмеялся парень, а потом развернулся ко мне. – Да не было у меня никакого брата. Меня зовут Валера. Приятно познакомиться.
– О. Мне тоже, – ляпнул я. Повисла тишина. – Так в школе знают?
– Ага. Только, по личной просьбе директрисы, учителя это тоже скрывают. Но в журнале все равно так и написано: Валерий Берто.
– Так вот почему ДД так на тебя взъелась! – очередная догадка посетила меня. Я-то думал, что это из-за цвета волос и стиля одежды девушки. А на самом деле она была в курсе того, что перед ней парень в платье. Вот ведь противная старуха.
– Ты заметил? Ну да, наверное, из-за этого. Многие не понимают меня, считают каким-то ненормальным, трансвеститом, гомиком. Хотя моя ориентация тут абсолютно ни при чем.
– Так в чем же дело? Расскажи мне.
Валера подозрительно покосился на меня. В голове его бушевали мысли, стоит ли мне доверять или нет. Но, наконец, он вздохнул и начал.
- У меня была хорошая семья. Не сказать, чтобы идеальная, но я ее любил. Папа, конечно, почти все время пропадал на работе вне дома, но рядом со мной была мама. Она была потрясающей женщиной, фантазия у нее била через край. Она была начинающей писательницей, но всегда находила время для меня. Например, гуляла со мной по саду, рассказывая всякие истории, или учила играть на фортепиано.
И когда мне стукнуло десять, она умерла. За несколько месяцев до этого она все больше времени проводила в своей комнате, иногда даже не вставая с кровати. И как-то вечером ко мне зашел Герман и сказал, что ее не стало. Я плохо помню все последующие дни. Мне не верилось, что это произошло, казалось, что это просто чья-то глупая шутка. Но нет. Она исчезла, исчезли все ее вещи, даже фотографии. Словно бы отец хотел навсегда избавиться от памяти об ее существовании. Он почти сделал это, не смог избавиться только от главного напоминания – меня.
Мы с отцом и раньше близко не общались. Теперь же нам надо было учиться жить только вдвоем. Но это ничего не изменило, наоборот, казалось, что отец старается как можно больше времени проводить вне дома.
Так прошел год. Он был очень долгим, но как-то плохо запечатлился в моей памяти. Было очень тяжело привыкнуть к новой жизни. Жизни без нее.
Тогда я думал, что все вещи мамы пропали без следа. Но однажды Регина позвала меня к себе. Она открыла шкаф и вытащила оттуда несколько маминых сарафанов. Горничная знала, что я спрашивал и про одежду мамы. Она сказала, что хозяйка завещала некоторые свои вещи и прислуге, в том числе, ей. Женщина, наверное, сжалилась надо мной, поэтому решила подарить мне хоть какое-то напоминание о матери. Конечно, вся одежда была перестирана, но аура мамы оставила свой отпечаток на каждом платье.
Я поблагодарил Регину и взял один из сарафанов, которые она мне показала. Он был самым старым из всех платьев, большинство из которых были даже не ношены. Но и в этом я видел маму только пару раз, когда она сидела за рукописями. Он был цвета морской волны с рукавами-буфами и пояском на талии.
Когда я вернулся в свою комнату, положил его на кровать. Сначала смотрел на него, потом лег рядом, сжимая в руках. А затем словно в моей голове что-то щелкнуло, и я надел его.
Подойдя к зеркалу, я вздрогнул. Мои волосы тогда еще не успели сильно отрасти, но были достаточно объемными. Лицо еще не утратило детских черт, а в них всегда была какая-то женственность. Поэтому на мгновение мне показалось, что с той стороны зеркала на меня смотрит моя мама.
С тех пор я изредка начал надевать это платье и просиживать перед зеркалом. Где-то в глубине души я понимал, что это сумасшествие. Но мне было это нужно.
И как-то раз отец застал меня за этим занятием. Он ничего не сказал по этому поводу, словно бы не обратил внимания. Это вызвало во мне какие-то странные чувства. В следующий раз я уже нарочно показался перед отцом в таком виде. Но снова это не привело ни к каким эмоциям на его лице.
Не знаю точно, что это было: злость, досада, обида или непонимание. А может, всего понемногу. И, возможно, дело не только в отце. Просто… когда я переодевался девушкой, чувствовал себя более счастливым, более свободным. Я был другим человеком, который не стесняется себя. Так и появилась Лера.
Почему-то я всегда стремился к людям, но, оказавшись в толпе, тут же чувствовал себя очень некомфортно. Но с Лерой все было иначе, окружение зажигало ее как фитиль. Она могла быть какой угодно, но всегда при этом оставаться собой.
В среднюю школу перевелась уже она. Почти никто не догадывался, что я парень. С возрастом мягкие черты почти не исчезли, да и я научился пользоваться косметикой. Правда, типичные «девчачьи» манеры поведения я копировать не хотел, поэтому и слыл «пацанкой». Но кому-то это нравилось, и некоторые парни оказывали мне знаки внимания. Тогда я и понял, что мальчики мне все же ближе, чем девочки. Да, это был просто улет. Если бы отец узнал и об этом, то точно выгнал бы меня на улицу.
В первое время он вообще игнорировал мои выходки, но я вытворял такое, что не могло не вызвать у него хоть какие-то эмоции.
Наконец, папа начал выказывать первые признаки недовольства. Сначала он только морщил нос, а потом стал отпускать комментарии и делать замечания. Тогда я начал отпускать волосы, к тому же, перекрасил их в другой цвет. Последнее было отчасти из-за того, что мне не хотелось видеть в зеркале маму. Хотя, меня забавляло, что и отец видел ее во мне, периодически я замечал это по его лицу. Но это было так редко.
В основном я переодевался девушкой только в школу, изредка на прогулки и перед отцом. В остальное время я предпочитал носить обычную одежду. Было интересно наблюдать, как мои одноклассники и знакомые, которых я мог встретить, не узнавали меня или считали за родственника Леры. Но я старался избегать таких встреч.
У меня было несколько друзей, которые знали мой настоящий пол. С парочкой мы были знакомы с детства, они только крутили у виска, наблюдая мои причуды. Видимо, считали, что я точно помешался. Потом с возрастом стали узнавать и другие. В основном, я открывался ребятам, которые шли по жизни легко, а таких в моем окружении было большинство. Наверное, они посчитали это интересной шуткой.
– Олег тоже знает, да? – перебил я Валеру. И все же с каким спокойствием он рассказывает мне о таких вещах.
– Да, он узнал одним из первых. Но принял это с его привычным хладнокровием. Между нами ничего никогда не было, хотя у него тоже были тесные отношения с парнями. Что сказать о моем опыте… Хотя, тут не о чем говорить. Некоторые парни, когда узнали мой пол, чуть не плюнули мне под ноги и исчезли. Но были и те, кому было интересно пообщаться с мальчиком-трансом. Хотя, далеко наши отношения не заходили.
Видимо, у моего отца два года назад в голове что-то щелкнуло. А может, это назревало у него еще давно. Короче, он отвел меня к психиатру. Ему, наконец, надоел этот цирк, и сказать мне об этом он решил через доктора. Не знаю, может, он надеялся, что меня признают невменяемым и сдадут в психушку? Но сеансы не показали никаких видимых нарушений моего мозга. Психотерапевтом оказался довольно молодой мужчина, он был очень добр ко мне. Сказал, что понимает причину такого поведения. Мол, у меня детская травма, отсутствие отцовской и материнской любви и все в таком духе.
– Но ведь с ним… ой, нет, ничего, – я захлопнул рот. Валера подозрительно на меня покосился. Так, ну, он ведь уже признался в своей ориентации, и мало какой там доктор ему попался. Это вообще не мое дело.
– Я даже не знаю, что еще можно рассказать, – вздохнул парень. – Теперь ты и так почти все знаешь. С возрастом все труднее притворяться девушкой. У меня уже сломался голос, да и прочее… Я не знаю, что буду делать дальше. Вряд ли отцу нужен такой наследник, как я.
– Да брось, – немного растерялся я. – Все будет нормально. И… я никому ничего не расскажу.
– Я знал это, – улыбнулся Валера, и его искренняя улыбка убрала морщинки со лба.
– Знаешь, думаю, между Лерой и Валерой нет особой разницы. Поэтому тебе можно прекращать этот маскарад, – я покосился на валявшийся на покрывале сарафан. – И просто быть самим собой. Про отца я, конечно, ничего тебе посоветовать не могу.
– И не надо. Ты и так… Черт, ты так крут! – рассмеялся Берто и повис на моей шее.
– Воздуха… Воздуха мне!
– Ой, извини-извини, – поднял руки Валера, а потом повалился на мои колени. – Эх, как же мне жаль, что ты не мой тип. … много желающих…
– Кстати, – стараясь не заострять внимание на последней его мысли, я спросил. – А как же Женя? Он не знает?!
– Нет! – воскликнул Берто, а потом в мольбе сложил руки. – Пожалуйста, не говори ему!
– Но так нельзя! Это обман. Он же думает, что Лера – девушка.
– Я знаю, – захныкал парень. – Но он такой классный, я просто не удержался, когда он сам предложил. Думаешь, он сильно рассердится, когда узнает?
– Рассердится?! Да как бы он в окно от шока не выпрыгнул. Я точно знаю - он не гей.
– Ну… Может, все можно исправить?
– Как ты собир… – начал я, но осекся. В прошлом месяце и я считал, что гетеросексуален. Нет, конечно, Женек - это другое дело. Он типичный бабник. Именно это я и сказал Валере.
– Но, может…
– Никаких «но». Ты должен ему все рассказать, и чем скорее – тем лучше. Иначе закопаешься так, что потом не выберешься.
– Да, ты прав, – вздохнул Валера, а потом щелкнул меня по лбу. – А ты умный. Если бы со своими проблемами мог разбираться так же, как с чужими.
– Проблемами? У меня нет никаких проблем, – непонимающе пожал плечами я.
– Ну-ну. Ладно, мы завтра с Женей гулять собрались, тогда я ему и расскажу. Но в школу все равно надо будет ходить девушкой, а то не представляю, как к этому другие отнесутся. Кстати, у тебя какие на завтра планы?
– У меня никаких. Поеду домой, приберусь, уроки сделаю, в комп поиграю.
– Да, бедняжка, все тебя кинули. Но порой побыть одному тоже важно. Можно поразмыслить о разных вещах, – приподнял бровь Валера. – Решись…
Я вновь сделал вид, что ничего не понял. Глянул на часы: восьмое мая уже закончилось.
– С праздником тебя, что ли, – Берто проследил за моим взглядом.
– Тебя тоже. Хотя, не такой уж это и праздник. Скорее, день скорби или памяти. Ладно, я тогда пойду к себе. Еще раз извини.
– Нет, я, правда, рад, что ты тут. Останься, пожалуйста.
– Где? – не понял я.
– У меня большая кровать, ложись со мной. Не бойся, приставать не буду.
– Да я и не боюсь… А если зайдет кто?
– Папы еще дня два в городе не будет. А прислуга… не все ли равно? Пусть думают, что хотят, а я хочу жить так, как хочу. Ну уступи мальчику-трансвеститу, – он сделал жалобные глазки.
– Так, последняя фраза меня взволновала, а я ведь почти согласился.
– Нет-нет-нет, забудь, я выпущусь из школы и перестану притворяться девушкой. Ну оста-а-анься. Stay with me!
– Черт с тобой. Но предупреждаю, что могу пихаться во сне.
* * *
Число: девятое мая.
День недели: среда.
Настроение: меланхоличное.
Состояние: нормальное.
Я думал, что могу помешать кому-то во сне, но увидев, как спит Валера, понял, что ошибался. Под утро он чуть не сделал полный оборот вокруг своей оси. Но каждый раз, когда он пытался лечь поперек кровати, я переворачивал его обратно. Так я просыпался за ночь раза три.
С одной стороны, было странно лежать с кем-то в постели. Я ведь единственный ребенок в семье, как-никак. С Денисом мы тоже всегда спали по отдельности: кто-то на полу, на матрасе, а кто-то на кровати. Не могу представить, чтобы мы спали на одной кровати. Хотя, если постараться…
К моим щекам почему-то прилил жар.
После завтрака Валера сказал, что Степан отвезет меня домой. Я пытался отказаться от этого предложения, но парень настоял. Да и мне подумалось, что на автобусе отсюда до моего дома пилить порядочно. Поэтому я и согласился.
Когда я уже собирался уходить, Берто выгребал из шкафа тряпки. Тут было всего вперемешку: платья с рубашками, брюками, футболками. Ясно, почему он надевает только юбки, ведь в штанах гораздо сложнее скрывать свой пол.
– Ты точно решил все рассказать Женьку? – спросил я Валеру, наблюдая, как он прикладывает к себе серое платье.
– Ага, лучше это сделать. Но… – Берто сжал губы. – Я так боюсь. Какой же я идиот - так обманывал его.
– Ну, в конце концов, не ты же к нему подкатывал.
– Да все равно. А что, если он… даже представить боюсь, что он может сделать.
– Думаю, Жека нормальный парень, – попытался успокоить его я, но и сам понятия не имел, чего можно ожидать в данном случае от Леонова. Он немного гомофоб. Честно говоря, поэтому я и не хочу ему рассказывать про себя. Хотелось бы, чтобы мы остались друзьями.
– Просто ты не торопись, подготовь почву, – посоветовал я и удержался, чтобы не сказать «если что – беги». Ведь парень и так весь как на иголках. Да поможет ему Бог.
Степан уже ждал меня внизу. Это был тот самый водитель, что забирал Леру из школы. Кхм, Валеру.
И все же, как я не догадался? Ведь было много знаков, хоть и почти незаметных. В самый первый день появления в школе новичков ходили слухи, что придут именно два парня. Да и мысли Леры, которые я улавливал, по ним сложно было определить пол говорящего: они были или слишком запутанными, или от первого лица. А вот в ситуации с фотографией. Как же ловко он придумал представить себя в детстве как своего умершего брата-близнеца.
В общем, я уже почти смирился с этим. Ну, парень Лера или девушка - сути не меняет. Конечно, он считает, что Лера более открыта и свободна, но я при общении с ним убедился, что он такой же веселый парень, пусть и немного зажатый.
М-да, и где нормальные люди в моем окружении? Хотя, до меня им всем далеко. Жалко, что я такой старый, и мне не придет письмо из Хогвартса. Кстати, Гарри Поттеру оно пришло в день его рождения. Может, и мне завтра повезет?
Дата добавления: 2015-09-10; просмотров: 84 | Поможем написать вашу работу | Нарушение авторских прав |