Главная страница | Контакты | Случайная страница Автомобили Астрономия Биология География Дом и сад Другие языки Другое Информатика История Культура Литература Логика Математика Медицина Металлургия Механика Образование Охрана труда Педагогика Политика Право Психология Религия Риторика Социология Спорт Строительство Технология Туризм Физика Философия Финансы Химия Черчение Экология Экономика Электроника

Толкование

Если Вы видели фильм «Афера с роковым исходом», то, наверное, с кем-нибудь говорили о нем, и Ваши собесед­ники понимали его по-разному, предлагая различные способы разрешения этого конфликта.

Но любой симптом можно понять только тогда, когда известны все переплетения отношений и условия, в кото­рых он проявляется. Только с этой точки зрения стано­вится понятным, какое значение имеет данный симптом (афера со всеми ее многочисленными последствиями) для чувств партнеров, правил их поведения в определен­ном социальном контексте. В фильме мы видим, как жена, муж, его возлюбленная, ребенок, друг мужа, по­лицейские, судьи, общество то исполняют роль козла от­пущения (приписывание вины), то становятся объектом разрешения конфликта. В зависимости от того, с какой точки зрения мы смотрим на конфликт, на чью сторону становимся, кто нам симпатичен и на чьей стороне, по-нашему, правота, существуют различные стратегии раз­решения конфликта. В фильме конфликт «разрешается» смертью возлюбленной. Какие инстанции считают себя вправе разобраться в этой роковой истории? По тради­ции, это компетенция правосудия, а не психотерапии. Правосудие, как и психотерапия, имеет дело с общест­венными нормами. Обязательный характер соблюдения этих норм в юриспруденции предполагает существование таких принципов, как предупреждение правонарушений и наказание.

Психотерапевт же не облачен в тогу судьи, его не ин­тересует также вопрос о виновности. Вина как правона­рушение для него не критерий, предметом психотерапии является конфликт. Если правосудие защищает обще­признанные нормы при помощи законов, то психотера­пия отказывается от абсолютных масштабов ценностей и не выдвигает на первый план абстрактные нормы данной общественной группы, а рассматривает единственно не­повторимую ситуацию, в которой находится человек, его симптомы и их глубинные причины. Вместо наказания, которое проявляется в форме укоров совести, самобиче­вания, чувства вины и других внутри личностных кон­фликтов, хорошо известных в психологии, мы стремим­ся довести до сознания пациента условия, обстоятельст­ва, порождающие конфликты, чтобы его научить справ­ляться с ними. Действия психотерапии, таким образом, направлены на профилактику правонарушений в интере­сах общества. Конфликт, изображенный в фильме, мог бы также быть разрешен посредством разрешения его со­держательных компонентов. Необходимость разобраться в сути конфликта остается и после насильственного ре­шения, с тем чтобы сделать понятным и для действую­щих лиц, и для окружающих, как развивалась эта драма. Психотерапия находит в настоящее время все большее и большее признание среди представителей пра­вопорядка.

Партнерство как «оковы» многие понимают как спо­соб принудить партнера, до известной степени насильст­венно, к длительной совместной жизни, хотя существуют и другие возможности для этого. Примером является по­пытка использовать с этой целью половую связь и бере­менность. «Если у меня будет ребенок, то мой возлюб­ленный должен будет остаться со мной». Или: «Если она переспала со мной, она — моя».

Э.Х. Эриксон считает, что боязнь прочных связей у мужчин очень древнего происхождения.

Вслед за X.Диксом (1967) Вилли (1975) определяет «ансамблевую» игру партнеров как «соглашение на ос­нове некоего общего бессознательного». Баттегай (1977) считает, что у партнеров с нарциссическими отклонения­ми неизбежен кризис брака, если нарциссическое либидо одного не может быть распространено на другого. Но конфликты обязательно возникают и тогда, когда парт­нер должен служить только как идеал самого себя, как «сплав» с индивидом и как замена Сверх-Я индивида. Партнер в таких случаях, как описывает Вилли, должен полностью «раствориться», сделать «Я» другого своим собственным и привлекать его внимание тем идеализиро­ванным образом, который тот составил себе о партнере. Человек с нарциссическими отклонениями попадает все больше и больше в плен идеального представления о партнере. В этом смысле Вилли (1975} говорит о «до­полняющем нарциссизме» одного из партнеров и о «нарциссическом браке», когда оба супруга имеют эти откло­нения.