Читайте также:
|
Я сидел в ванне с горячей водой, а брат беспокойно вертелся по маленькой комнате, хватая в руки мыло, простыню, близко поднося их к близоруким глазам и снова кладя обратно. Потом стал лицом к стене и горячо продолжал:
– Сам посуди. Нас учили добру, уму, логике – давали сознание. Главное – сознание. Можно стать безжалостным, но как возможно, познавши истину, отбросить ее? С детства меня учили не мучить животных, быть жалостливым. Тому же учили меня книги, какие я прочел, и мне мучительно жаль тех, кто страдает на вашей проклятой войне. Но вот проходит время, и я начинаю привыкать ко всем страданиям, я чувствую, что и в обыденной жизни я менее чувствителен, менее отзывчив и отвечаю только на самые сильные возбуждения. Но к самому факту войны я не могу привыкнуть, мой ум отказывается понять и объяснить то, что в основе своей безумно. Миллионы людей, собравшись в одно место и стараясь придать правильность своим действиям, убивают друг друга, и всем одинаково больно, и все одинаково несчастны – что же это такое, ведь это сумасшествие?
Брат обернулся и вопросительно уставился на меня своими близорукими глазами.
– Я скажу тебе правду, – брат доверчиво положил холодную руку на мое плечо. – Я не могу понять, что это такое происходит. Я не могу понять, и это ужасно. Если бы кто-нибудь мог объяснить мне, но никто не может. Ты был на войне, ты видел – объясни мне.
– Какой ты, брат, чудак! Пусти-ка еще горячей водицы.
Мне так хорошо было сидеть в ванне, как прежде, и слушать знакомый голос, не вдумываясь в слова, и видеть все знакомое, простое, обыкновенное: медный, слегка позеленевший кран, стены со знакомым рисунком, принадлежности к фотографии, в порядке разложенные на полках. Я снова буду заниматься фотографией, снимать простые и тихие виды и сына: как он ходит, как он смеется и шалит. И снова буду писать – об умных книгах, о новых успехах человеческой мысли, о красоте и мире. А то, что он сказал, было участью всех тех, кто в безумии своем становится близок безумию войны. Я как будто забыл в этот момент, плескаясь в горячей воде, все то, что я видел там.
– Мне надо вылезать из ванны, – легкомысленно сказал я, и брат улыбнулся мне, как ребенку, как младшему, хотя я был на три года старше его, и задумался – как взрослый, как старик, у которого большие и тяжелые мысли.
Брат позвал слугу, и вдвоем они вынули меня и одели. Потом я пил душистый чай из моего стакана и думал, что жить можно и без ног, а потом меня отвезли в кабинет к моему столу, и я приготовился работать. Моя радость была так велика, наслаждение так глубоко, что я не решался начать чтение и только перебирал книги, нежно лаская их рукою. Как много во всем этом ума и чувства красоты!
(Л. Андреев)
Дата добавления: 2015-01-29; просмотров: 93 | Поможем написать вашу работу | Нарушение авторских прав |
|