Читайте также:
|
— Господи, Боже мой! — вправе воскликнуть читатель. —
Да когда же они работают, в самом деле? Что делают из года в год, и где их результаты?
Рассказываю:
Первое научное событие произошло в конце марта. Петр Григорьевич Миронов закончил докторскую диссертацию.
— Здесь мой двадцатилетний труд, — повторил он, любовно поглаживая темно-зеленый коленкор обложки.
Леонов на неделю окопался дома, погрузившись в проблемы вечной мерзлоты. Наконец, он появился, по обыкновению плотно закрыл за собой дверь и торжественно заявил:
— Ну, Ниночка Яковлевна, доложу я вам... Это полный маразм. Из какой только норы этот Миронов вылез?
— Что за риторический вопрос, Алексей Николаевич, вы же знаете, что он всю жизнь провел в этих стенах.— Тем хуже для стен, — тряхнул головой Леонов, — в доктора я его не пущу, — мы не богадельня.
— Неужели в работе нет ничего ценного?
Мой невинный вопрос повлек за собой извержение грязевого вулкана.
— Ц е н н о г о? — с расстановкой переспросил шеф и сардонически хохотнул, — это жалкий студенческий лепет, а не докторская. Нудная каша из общеизвестных фактов.
— Алексей Николаевич, ну не все же так безнадежно. Подскажите ему, как исправить работу, ваши советы могут оказаться просто бесценными... (И что я распелась, как соловей?)
Движением руки шеф остановил поток изящной лести.
— Конечно, подскажу. Не зря же я потратил на эту муру целую неделю! — шеф помахал перед носом листочками, исписанными мелким угловатым почерком. — Вот список замечаний, пусть размышляет, если может... Кстати, здесь он сейчас?
Я ринулась искать Петра Григорьевича. Он сидел в "мерзлотке" в окружении тоскующих Оли, Эдика и Славы и рассказывал, как его внучка Тюпа ненавидит рыбий жир.
— Это ужас какой-то! — с неподдельным волнением говорил Миронов, — нипочем не заставить, ни кнутом, ни пряником. Поехали мы вчера с супругой на рынок, а Тюпочка в это время вылила рыбий жир в кактусы. Кот наш Мурзик учуял запах, да и раскурочил горшок с землей. Ну, что ты будешь делать! — он обвел сотрудников восхищенным взглядом.
— Петр Григорьевич! — громко позвала я. — Вас шеф хочет видеть.
Миронов неохотно поднялся.
— Наверно, насчет диссертации? Прочел он, Нина Яковлевна?
— Понятия не имею, — пожала я плечами, — начальство со мной не делится.
Миронов вышел.
— Хана ему, ребята, может даже не рыпаться.
— Ой, не скажи, — протянул Белоусов, — с Петрушей не так просто совладать. Он тихий, но настырный. И очень хочет в доктора.
— Но пасаран! Железно, — возразила я.
— Давай, заложимся на полбанки, что защитится.
Слава протянул мне руку, и Эдик разбил наши ладони, объявив, что они с Ольгой держат нейтралитет, но выпьют с любым из нас, одержавшим победу, в "мерзлотку" ворвался Миронов, его тут же прорвало.
— Эвона, — горько сказал он, обращаясь ко мне, и помахал леоновскими бумажками, — ваш начальничек сорок семь замечаний сделал... Конечно, он и в вечной мерзлоте лучше всех разбирается, я, видишь, на уровне сороковых годов тащусь в обозе, я "математицким" аппаратом не владею, — Миронов довольно удачно передразнил шефа.
— Может, замечания-то пустяковые, не расстраивайтесь так,— вставила сердобольная Оля.
Миронов пыхтел, с отвращением перебирая листочки. В "мерзлотку" заглянул Леонов.
— Петр Григорьевич, дорогой, — голос шефа вибрировал от глубокой задушевности, — еще два слова... Вы не обязаны со мной соглашаться, можете представлять работу к защите хоть завтра, но, поверьте, — он прижал руки к груди, — я вам только добра желаю — в таком виде она не пройдет. Не тянет она на докторскую, никак не тянет.
Месяца два о Миронове не было ни слуху, ни духу. Петр Григорьевич взял отпуск и увез свой монументальный труд в санаторий.
Наконец, темно-зеленые тома снова возникли в леоновском кабинете. — Ни черта не переделал, ни черта... — упоенно мурлыкал шеф, шныряя глазами по разделам, параграфам и главам.
— Что, подать сюда Миронова? — с готовностью спросила я.
— Самое время, — ухмыльнулся Леонов.
Сперва разговор ученых был тихим — доносилось бормотание Петра Григорьевича и ворчание Алексея Николаевича.
Вдруг Миронов рявкнул:
— Вздор собачий! Я двадцать лет сижу на этом...
— Хоть сто! — парировал шеф. — Ни одной свежей идеи!..
— А где ваши свежие идеи? — завизжал Петр Григорьевич,
— где вообще ваша диссертация? Кто ее видел?
— Кому надо, тот видел, — разъярился Алексей Николаевич, — а ваше... — он подыскивал нужное слово, —...исследование, я постеснялся бы вообще назвать диссертацией.
— Карьерист! — взвыл Миронов. — Проныра!
И тут шеф повел себя, как английский лорд.
— Считайте, что я не слышал ваших слов, — ледяным тоном сказал он, — но, пока я возглавляю эту кафедру, доктором вам не быть.
Но пока что в ВАКе заседал наш шеф профессор Леонов.
Бывал он нередко и "Черным оппонентом".
Дата добавления: 2015-02-16; просмотров: 53 | Поможем написать вашу работу | Нарушение авторских прав |