Главная страница | Контакты | Случайная страница Автомобили Астрономия Биология География Дом и сад Другие языки Другое Информатика История Культура Литература Логика Математика Медицина Металлургия Механика Образование Охрана труда Педагогика Политика Право Психология Религия Риторика Социология Спорт Строительство Технология Туризм Физика Философия Финансы Химия Черчение Экология Экономика Электроника

Константин Петрович Победоносцев

выделял три фор-

мы государства: древнее народовластие, монархию, вто-

ричное народовластие (современную демократию).

Изначальной формой государства было древнее наро-

довластие, когда каждый делал то, что ему казалось спра-

ведливым. Пример такой формы - библейский Изра-

иль. Такие же проявления запечатлены в мифах и леген-

дах других народов. Это было судейское правление, тре-

бовавшее высокой личной духовности общинников. Ведь

чтобы подчиняться добровольно судье или пророку, имев-

шему весьма ограниченные возможности для принужде-

ния, каждому члену общества нужно было твердо созна-

вать и ясно видеть присутствие в них силы Божьей. Но

судейская власть, именно в силу своей высокой духовно-

сти, не стабильна и легко замещается намного более проч-

ной и сильной властью - монархической.

Монархия - более стабильная форма правления.

Сверху она держится за счет сознания достоинства и

долга власти, присущего царю и его должностным ли-

цам.

Народ и власть в учении Победоносцева взаимно оп-

ределяют друг друга. Но на государстве лежит сугубая

ответственность, так как в его руках сила, врученная

свыше.

Для Победоносцева монархия - выражение абсо-

лютной Правды, на которой строится мир. Монархия

несет ответственность не перед обществом, а только

перед Богом.

На смену истинной монархии со временем приходит

вторичное народовластие. К этой форме Победоносцев

относится критически. <Учреждение, основанное на лож-

ном начале, не может быть иное как лживое. Одно из

самых лживых политических начал народовластия та, к

сожалению, утвердившаяся со времени французской ре-

волюции идея, что всякая власть исходит от народа и

имеет основание в воле народной>.

В избирательной системе Победоносцеву не нравится

то, что кандидат сам выступает перед избирателями и

старается убедить их, что он более чем всякий иной,

достоин их доверия. Кандидат льстит толпе и подлажи-

вается под ее влечения и инстинкты. Выборы, в пред-

ставлении Победоносцева, - это как бы все большее на-

копление лжи.

Отсюда и главная забота государства - правильное

воспитание народа. Победоносцев был инициатором со-

здания разветвленной системы церковно-приходских

школ, которые должны были воспитывать детей в вере,

любви к Отечеству, учить их честному отношению к тру-

ду и семье. В этих школах, двух- и четырехлетних, пре-

подавалось немного предметов: русский и церковно-сла-

вянский языки, закон Божий, церковное пение, арифме-

тика, немного отечественной истории и географии. Счи-

талось, что для человека, трудящегося на земле, этого

достаточно. Только для наиболее способных должен быть

открыт путь к продолжению образования.

Николай Яковлевич Данилевский (1822—1885) в книге «Рос­сия и Европа. Взгляд на культурные и политические отношения Славянского мира к Германо-Романскому» (1871) развивал тео­рию культурно-исторических типов человеческой цивилизации. Он считал, что никакие особые гарантии политических и граж­данских прав невозможны, кроме тех, которые верховная власть захочет предоставить своему народу. Данилевский высмеивал идею «социального русского парламента», но в отличие от других неославянофилов высоко оценивал значение свободы слова, считая ее не привилегией, а естественным правом.
Данилевский стал зачинателем отечественной сравнитель­ной культурологии, которая органично вмещала в себя не только социальную психологию отдельных народов, но также и опре­деленным образом истолкованную политическую культуру. В полемике с утверждениями западных критиков о неспособности русского народа стать свободным народом он писал: «Едва ли существовал и существует народ, способный вынести и боль­шую долю свободы, чем народ русский, и имеющий менее склонности злоупотреблять ею». Основу для такой уверенности он находил в привычках русского человека к повиновению, в его доверчивости к власти, в отсутствии властолюбия, в его «непри­тязательности, умеренности в пользовании свободой».