|
Читайте также: |
Исследователи монолога как формы коммуникации (Л.С. Выготский, Л.П. Якубинский, И.Р. Гальперин, Д.Х. Баранник, Г.А. Орлов, Р.М. Тихонова, М.Я. Демьяненко, К.А. Лазаренко и др.) отмечают, что в отличие от диалога «монолог представляет собой высшую, более сложную форму речи, исторически позднее развившуюся, чем диалог» [Выготский, 1934:299]. Для монолога характерна «длительность и обусловленная ею связанность, построенность речевого ряда; односторонний характер высказывания, не рассчитанный на немедленную реплику; наличие заданности, предварительного обдумывания и пр.» [Якубинский, 1923:118]. «Монологический текст – это устная или письменная речь одного лица, второй участник речевого акта – адресат, реципиент либо мыслится, либо не сразу реагирует. С психолингвистической точки зрения в основе такого речевого акта лежит одностороннее отношение: передача информации – получение информации. Монологический текст являет собой линейную цепочку предложений» [Далецкий, 2004:69]. Изучение лингвистических особенностей монологического текста долгое время осуществлялось на примере письменной формы его выражения. Однако, как отмечал Л.С. Выготский, «в письменной речи отсутствует наперед ясная для собеседников ситуация и всякая возможность интонации, мимики и жеста» [Выготский, 1934:300]. Как отмечает К.А. Филиппов, монологический текст как фрагмент языка может быть определен только по ряду признаков: 1) коммуникативная целостность, которая проявляется в том, что каждое последующее предложение в СФЕ в коммуникативном плане опирается на предшествующее, продвигая высказывание от данного, известного к новому, неизвестному. В результате образуется тема-рематическая цепочка, имеющая конечный характер и определяющая границы СФЕ; 2) структурная целостность заключается в наличии в тексте многочисленных внешних сигналов – связей между предложениями, причем сигналами структурной связи между предложениями служат местоимения и местоименные наречия, выбор формы артикля, употребление времен и многое другое. Они тем самым выполняют текстообразующую функцию; 3) смысловая целостность монологического текста заключается в единстве его темы (курсив - наш) [Филиппов, 2003:133-134]. Под темой целого текста О.И. Москальская, в частности, понимает смысловое ядро текста, его конденсированное и обобщенное содержание. Объединение всех составляющих предложений вокруг темы есть проявление смысловой целостности текста, и данный автор называет его микротекстом или СФЕ; макротекст – это целое речевое произведение, которое также обладает целостностью. Другие исследователи, например, Т.Р. Котляр, также выделяют в целом тексте микротексты, называя их, однако, сложными синтаксическими целыми (СЦЦ) и наделяя их признаками законченности в смысловом отношении и структурной оформленности.
Как известно, текст представляет собой комплексную коммуникативную единицу, имеющую формальную и смысловую организацию. Схема смысловой структуры предполагает, что каждый долее крупный уровень смыслового единства включает в себя совокупность элементов менее крупного уровня смыслообразования [Зимняя, 1976:57-64]. Смысловая структура текста, а также просодическая организация спонтанного монологического текста уже в значительной степени исследованы [Зимняя, 1976:57-64; Тихонова, 1980:3-14; Вильчек, 1979:157-170; Чистякова, 1979: 101-126, Великая, 1994 и др.]. Спонтанный монолог, как отмечалось ранее в данной работе, представляет собой автоматический тип речи. Формально-структурное членение, свойственное для анализа письменного текста, в данном типе устной речи приобретает вид интонационного членения, по которому синтагме в спонтанной речи соответствует интонационная группа (денотематический уровень в терминологии М.Я. Блоха) как актуализованная синтагма; предложению соответствует фраза (пропозематический уровень) как «относительно самостоятельное в смысловом отношении единство, которое реализует соответствующий отрезок речи-мысли согласно интонационным нормам данного языка» [Тихонова, 1980:11]. (Об этом, кстати, говорит и сам автор теории уровневой структуры языка М.Я. Блох: «Пропозематический уровень в фонетической терминологии соответствует фразе» или «Фраза взята в качестве интонационно-речевой реализации предложения» [Блох, 2004:37]). Причем границы между фразами маркируются, как правило, перерывом в фонации и обязательно отмечены интонационной законченностью; абзацу в данном типе речевого членения соответствует фоноабзац (диктематический уровень) как последовательность (цепочка) высказываний в устной речи, «завершенных в семантическом и интонационном отношении; он может состоять как из одной, так и нескольких фраз» [Теоретическая фонетика английского языка, 1991:120].
Сценический монолог, в отличие от спонтанного, с лингвистической точки зрения изучен мало, поэтому большую часть этого раздела считаем возможным посвятить рассмотрению этого вида речевой коммуникации. Большинством исследователей прежде рассматривалась, главным образом, письменная форма данного вида монологического текста, т.е. художественный или драматический монолог в нашем понимании, причем под ним понималось как авторское повествование в художественной литературе [Лосева, 1969, Стриженко, 1972], так и монолог в устной форме, но в виде ораторского выступления [Баранник, 1970]. К сценическому монологу мы относим озвученную в спектакле «пространную реплику одного действующего лица, последовательно излагающую какую-либо мысль» [Крылова, 1979:44] и адресованную присутствующему рядом собеседнику и зрителю. Сценический монолог строится по законам кодифицированного языка и представляет собой озвученную актером письменную речь, поэтому, по нашему мнению, он также формируется из предложений как минимальных коммуникативных единиц, «минимумов законченной мысли» [Маслов, 1968:71]. Некоторыми авторами этот вид монолога классифицируется как обращенный (в противоположность внутреннему монологу). Членение монологического текста в сценической речи по принятой, в частности, в театральном искусстве терминологии носит название логического членения, суть которого сводится к членению «сценического текста на речевые такты» [Ершов, 1959:120]. Речевой такт (денотематический уровень) является наименьшей, интонационно нерасчленимой единицей фразы [Петрова, 1981:86] и в формально-структурном членении соответствует синтагме. Под речевым тактом понимают также группу слов, объединенных смысловым ударением. Выделению ударения в сценической речи придается большое значение, при этом различают фразовое ударение как обязательный фонетический признак законченности фразы, тактовое ударение как обязательную принадлежность речевого такта и логическое ударение, используемое в специальных экспрессивно-коммуникативных целях как специфическое акцентное средство. По наблюдению такого известного деятеля театрального искусства, как П.М. Ершов, «членение сценического текста на речевые такты есть не что иное, как расстановка логических пауз» [Ершов, 1959:120]. Поскольку всякий текст представляет собой сложную систему, которая обладает определенной иерархической структурой входящих в нее элементов, можно предположить, что следующим элементом, на которые членится сценический монолог, является фраза (пропозематический уровень), соответствующая предложению в письменной речи. Если речевой такт в деле передачи смысла в сценической речи дает известное представление об описываемых событиях, то фраза обеспечивает связь между событиями. Искусство построения фразы в сценической речи заключается в таком «объединении речевых тактов, в таком отчетливом и ясном произнесении фразы, при котором интонационный рисунок воспроизводит ее общее грамматическое и смысловое построение» [Там же]. Группа фраз, составляющих речевой поток в сценическом монологе, как уже отмечалось выше, представляет собой авторское повествование, оформленное в смысловом и композиционном отношении, а также обладающее интонационной завершенностью. Речевой отрезок сценического монолога, обладающий перечисленными чертами, мы, занимаясь исследованием звучащей речи, назовем речевым эпизодом, с учетом того, что в устоявшейся терминологии по сценической речи такого термина нет (диктематический уровень).
Как видно из сказанного, членение монологического текста в сценической и спонтанной речи осуществляется по-разному, что связано, главным образом, с различиями в их порождении, Общим для этих двух видов коммуникации, однако, является то, что и в одном, и в другом случае совокупность компонентов, составляющих монологическое высказывание, подчинено главной мысли, выделенной композиционно и на диктематическом уровне в иерархии уровневой структуры языка М.Я. Блоха. Общим, по нашему мнению, является также то, что единицы фразового и сверхфразового уровней в этих двух видах монолога представляют собой композиционно-тематическую характеристику текста. Участки монологического текста, являющиеся концентрированным выражением главной мысли монолога и несущие основную смысловую нагрузку, обычно называют информационными центрами (термин Л.А. Киселевой), мы же в данной работе считаем возможным соотнести их с обобщающим термином М.Я. Блоха – «тематико-смысловые центры», который позволяет не только передать их принадлежность к смысловой структуре монологического текста, но также увязать их с тематическим содержанием всего монологического текста в рассматриваемых видах коммуникации. Кроме того, несмотря на то, что делимитация устного монолога в двух названных видах коммуникации осуществляется по-разному, считаем, что использование терминов, характеризующих смысловую структуру сценического и спонтанного монологов, идентично. На этом основании в данной работе с целью терминологической унификации полагаем возможным для анализа обоих видов монолога использовать обозначения, содержащиеся в работах интонологического плана, а именно: фоноабзац – фраза – интонационная группа, при этом соотнося фоноабзац с диктемой и называя его фонодиктема. Перечисленные языковые единицы (фонодиктема – фраза – интонационная группа) относят, в том числе, к коммуникативным единицам языка, т.е. единицам, которые служат цели речевого общения, коммуникации и используются в качестве готовых «блоков» речевого общения [Дубовский, 1983:4]. Некоторые исследователи, например, Л.А. Киселева, относят к коммуникативным единицам и текст, предназначенный для реализации общего целевого назначения коммуникативного акта и поэтому представляющий собой функционально, семантически и структурно завершенное единство [Киселева, 1977:27].
Как известно, важнейшим средством построения коммуникативных единиц является интонация, которую, в свою очередь, формируют просодические средства, причем под интонацией понимается «сложный комплекс просодических элементов, включающих мелодику, ритм, интенсивность, темп, тембр и логическое ударение, служащий на уровне предложения для выражения как различных синтаксических значений, так и экспрессивных и эмоциональных коннотаций» [Ахманова, 2004:181], а под просодией – «сверхсегментные свойства речи, а именно высота тона, длительность (количество) и громкость (сила, амплитуда)» [Потапова, 2003:276]. Ю.А. Дубовский под просодией понимает лишь средства просодической организации речевых единиц, тогда как в понятие интонационной системы языка входит и содержательный аспект. Таким образом, за интонацией этот автор закрепляет «сферу выражения коммуникативных значений языка», а за просодией – «структурную организацию интонационной модели» [Дубовский, 1983:18-19]. В некоторых научных школах, в частности, в научной школе М.А. Соколовой (кафедра фонетики английского языка МПГУ), принят синонимичный подход к рассмотрению этих понятий [Фрейдина, 2005:72], когда под интонацией понимается комплекс просодических средств, целое, образуемое сигнификативными изменениями тона, громкости и темпа (скорости речи и паузации) [Теоретическая фонетика английского языка, 1991:114]. В данной работе мы разделяем эту точку зрения и придерживаемся ее. Рассмотренные звуковые последовательности (коммуникативные единицы) вместе со слогом, словом и ритмогруппой составляют просодическую структуру устного текста. В настоящем исследовании, однако, слог (в силу того, что он не является единицей знакового уровня языка и фонологической единицей) и ритмогруппа (в связи с тем, что она значима как ритмическая единица, но сама значения не имеет (Ю.А. Дубовский) наряду с другими просодическими единицами не рассматриваются. Устный текст в этом случае с фонетической точки зрения представляет собой взаимосвязанную цепочку интонационных групп, фраз и фонодиктем, выражающую смысловые отношения, которые и обеспечивают фонетическое единство. Последовательность интонационных групп, в совокупности функционирующих как относительно автосемантическое единство, образует фразу, которая, в свою очередь, является ингридиентом фонодиктемы или «тематического микротекста» (термин Ю.А. Дубовского). Перенося на фонодиктему определение фоноабзаца, данное Ю.А. Дубовским (в силу того, что в данной работе они используются синонимично), и расширяя его, можно отметить, что фонодиктема – это минимальная топикальная, иерархически предельная семантико-просодическая единица устного текста, способная адекватно репрезентировать модель просодической структуры определенного текста в целом.
Членение устного текста, как отмечалось выше, приобретает вид интонационного членения как в спонтанной, так и в сценической речи. Однако если членение сценической речи на фразы более или менее соответствует формально-структурному членению (характерному для членения письменного текста), то в спонтанной речи оно связано с трудностями. Так, поскольку характерными признаками любой неподготовленной речи являются повторы, добавления, исправления, осуществляемые непосредственно в акте говорения, то ее отличительной чертой является необязательность просодического выражения межфразовых границ, особенно в случаях, когда «налицо отчетливая смысловая обособленность и грамматическая оформленность соседних высказываний». Наблюдается своего рода «перескакивание» говорящим через границы между фразами, что может восприниматься слушающими как «противоречие между смысловой структурой речи, ее тематическим развитием и просодической организацией» [Фонетика спонтанной речи, 1988:144-145]. Кроме того, известно, что характерной чертой спонтанной речи является отсутствие финального завершения (нисходящего тона) в конце фразы, отличающейся смысловой и грамматической законченностью – налицо преобладание восходящего или ровного тона – и большое количество перерывов в фонации (как правило, заполненных). Интонационные группы, соответствующие синтагмам (Л.В. Щерба: «синтагма – фонетическое единство, выражающее смысловое целое в потоке речи-мысли» [Щерба, 1957:87]) в формально-структурном членении, объединяют смысловые элементы во фразы просодическими средствами и ими же отделяют одни смысловые единства от других. В фонологии «основным средством объединения слов в синтагму считается отсутствие пауз внутри синтагмы и своеобразная акцентная ее организация, выражающаяся в усилении степени ударности одного из слов» [Фонетика спонтанной речи, 1988:116]. Главным средством членения речевого потока на синтагмы является пауза вместе с мелодикой, темпоральными и динамическими характеристиками. Подобная просодическая организация устной речи, как показывают исследования, обеспечивает успешность коммуникативного акта, позволяя говорящему передавать оттенки смысла, а реципиенту – адекватно воспринимать их. Тем не менее, исследования спонтанной речи (Н.В. Бардина, Л.П.Блохина, Л.П. Бондаренко, Т.П. Скорикова и др.) показывают, что эти классические признаки синтагматического членения могут нарушаться: наблюдается недостаточная четкость фонетических средств членения, обилие сегментов, не обладающих единством смысла и фонетической оформленностью (слова-связки, слова-заполнители, повторы, клишированные конструкции), а также большое количество пауз хезитации. В сценической речи (если их наличие не вызвано задачей мизансцены) паузы хезитации, как в любой другой подготовленной речи, где преобладает синтагматическое членение, могут отсутствовать. В спонтанной речи с ее неподготовленностью и творческим характером паузы хезитации выполняют различные функции: во-первых, это остановки в речи, во время которых говорящий осуществляет выбор слова, и планирует высказывание; во-вторых, обозначение различных добавлений, исправлений и возвратов. По мнению лингвистов, однако, слишком большое количество пауз хезитации может затруднять коммуникацию, с другой стороны, их отсутствие в спонтанной речи может характеризовать, скорее, искусственную речь, чем спонтанную.
В лингвистической литературе немало внимания уделяется изучению интонационного оформления высказываний, правда, на материале русской разговорной речи [Брызгунова, 1984; Русская разговорная речь, 1973 и др.]. Авторы отмечают существенные различия между интонационным оформлением в кодифицированном литературном языке и разговорной речи. С целью выявления особенностей фонетической реализации основных интонационных типов Н.Д. Светозарова провела посинтагменный анализ различных коммуникативных типов высказывания в диалоге. Результаты проведенного анализа показали, что интонация конечных синтагм повествовательных предложений характеризуется понижающимся, ровным или восходящим тоном главноударного слога. При этом отмечается, что восходящая мелодика служит средством связи высказываний, показателем их неабсолютной законченности. Что касается неконечных синтагм, то автором отмечается, что при отсутствии заударных слогов в интонационном центре наблюдается резкое повышение тона, при наличии заударных слогов – высокий ровный или незначительно повышающийся тон, причем для живой активной речи – убыстрение темпа, а для интонации спокойной речи – общее замедление темпа. В интонации общего вопроса автор намечает три возможные реализации: 1) низкая предъядерная часть с последующим резким повышением тона на ударном слоге; 2) низкая предъядерная часть с довольно плавным высоким повышением тона на ударном слоге ядерного слова при высоком уровне заядерной части; 3) низкая предъядерная часть, незначительное повышение тона на ядре, восходящая заядерная часть. Для альтернативного вопроса, как замечает Н.Д. Светозарова, отмечалось повышение тона на ударном слове первого интонационного центра меньше, чем в обычном общем вопросе. Кроме того, отмечались случаи отсутствия паузы между частями альтернативного вопроса. Для интонации восклицания, как замечает автор, характерно резкое повышение тона на главноударном слоге и резкое, отрывистое падение на заядерной части. Также отмечались случаи увеличения длительности предударного слога при подъеме тона и сокращение длительности при падении на ударном. При исследовании подчеркиваний, выделенности и эмфатических ударений автор отмечает, что особое выделение одного из слов обычно осуществляется при помощи нисходящей мелодики с увеличением длительности и интенсивности ударного гласного, а также в неконечной синтагме возможное повышение тона, оформленное одной из восходящих интонационных конструкций. Для настоящего исследования большое значение имеют выводы Н.Д. Светозаровой о степени выделенности отдельных слов и акцентному контуру фразы.. Как известно, основными средствами объединения слов, связанных по смыслу, в фонетическое единство, являются «оформление их определенным типом интонационного контура и существование градации в степени выделенности (ударности) этих слов» [Фонетика спонтанной речи, 1988: 161]. Как известно, совокупность ударений создает акцентный контур синтагмы и фразы. Автор выделяет следующие тенденции, влияющие на характер акцентного контура в русском языке: 1) более сильная выделенность знаменательных слов (имен, глаголов, наречий) при слабой выделенности или даже безударности служебных слов (предлогов, союзов, частиц); 2) более сильная ударность слов, передающих новую информацию, по сравнению со словами, передающими уже известное из контекста или ситуации; 3) большая выделенность слов, передающих относительно более важную информацию, по сравнению со словами, передающими менее важную, второстепенную информацию в данном контексте и ситуации; 4) особое выделение неожиданных, необычных, употребляемых метафорически или в переносном значении слов; 5) более или менее жесткие правила расстановки ударений в различных типах словосочетаний (объектных, атрибутивных, адвербиальных); 6) большая выделенность слов в начале и конце интонационных единиц (синтагм и фраз) по сравнению с серединой. Автор отмечает, что указанные тенденции характерны как для подготовленной, так и неподготовленной речи, однако степень проявления каждой из них в этих разных видах устного текста различна: спонтанная речь отличается в целом меньшей последовательностью проявления некоторых тенденций, большей свободой в распределении степени акцентной выделенности, большей контрастностью речевого потока. Интересны также выводы автора по интонационным контурам измененного (атипичного) порядка слов, а также акцентуации тема-рематических структур. Н.Д.Светозарова отмечает, что необычный для кодифицированного литературного языка порядок слов в спонтанной речи является вполне нормативным и он сопровождается резким усилением ударения на вынесенном вперед слове (или ударном слове словосочетания), выделением его в отдельную синтагму, а также наличием другого сильного ударения на том слове, которое в кодифицированном литературном языке занимает начальную позицию. В актуальном членении, по мнению указанного автора, широко представлена одна из широко распространенных моделей T – R, где T(тема), как правило, совпадает с грамматическим субъектом, а R(рема) представлена группой предиката. Многие исследователи отмечают, что глагол в подобных высказываниях представляет собой составную часть ремы и должен был бы иметь акцентное ударение, однако оказывается, что глагол находится в безударной позиции, в т.н. «акцентном провале» (термин Н.Д. Светозаровой), за исключением случаев, когда глагол занимает конечную позицию при препозиции темы. Отсутствие акцента на глаголе характерно как для чтения, делает вывод автор, так и для спонтанной речи. Указанный автор, тем не менее, приводит случаи акцентуации глаголов, где на первый план выходит семантика глагола, а не его положение во фразе: 1) если глагол является ремой, а предшествующий и следующий за глаголом элементы высказывания представляют собой тему; 2) глагол может нести на себе усиленное ударение, если он употреблен метафорически; 3) если в понятийном плане глагол выражает отклонение от нормы и другие случаи. В работе указанного автора были исследованы также просодические характеристики повторов, незавершенных конструкций и самоперебивов, которые являются атрибутом устной формы реализации языка. Наибольший интерес для настоящего исследования имеют выводы Н.Д. Светозаровой по мелодическим характеристикам (тональным изменениям) высказываний в русском языке. Так, автор выделяет четыре типа контуров (по направлению движения кривых на слове под синтагматическим ударением: 1) с нисходящим движением; 2) с восходящим движением; 3) с ровным движением и 4) с восходяще-нисходящим движением частоты основного тона. Категорию тона с точки зрения его организующей функции изучала также Е.Н. Зиновьева [Зиновьева, 1995].
При исследовании развертывающегося текста к числу наименее изученных проблем относятся фонетические особенности СФЕ вообще и его интонационная организация, в частности [Торсуева, Сержан, 1974:105-106]. Указанные авторы вводят понятие интонационного контекста, который (так же как грамматический и лексический) определяет специфику не только крупных речевых единиц, но также интонацию отдельной фразы. То есть, по их мнению, реляционные и физические значения соответствующих внутрифразовых параметров как бы подвергаются «переоценке» в рамках целого: на них накладывается сетка контекстуальных значений. Эти значения выбираются говорящим и воспринимаются слушающим с учетом функциональной и абсолютной величины параметров в пределах данного контекста. Контекстуальная организация речевого потока требует, чтобы каждая последующая фраза произносилась с учетом интонации предыдущей фразы и даже всего развертывающегося текста. При этом интонационный контекст играет двойную роль: с одной стороны, он становится фактором единства (при выборе общей стратегии порождения текста), с другой – вариативности внутрифразовых параметров.
Понятно, что совокупность перечисленных просодических характеристик, в зависимости от вида речи и контекста, имеет модально стилистический характер, т.е. различные структурные варианты и модели сочетаемости микроединиц просодии, в зависимости от их функциональной нагруженности и целеустановки коммуникативной ситуации и ее прагматической направленности являются важнейшим стиледифференцирующим фактором, который в данной работе мы относим к одному из важнейших релевантных параметров просодической структуры текста. Из этого следует, что просодическое оформление устного текста решающим образом зависит от его стилевой принадлежности и составляет часть стилевой специфики текста, участвует наряду со средствами других уровней языка (лексико-грамматическими) в маркировании стилевой принадлежности текста. В рамках вышеуказанной научной школы просодические характеристики монологического текста и диалога достаточно хорошо изучены (Р.М. Тихонова, Л.Г. Фомиченко, Е.В. Великая и др.), причем фоностилистический анализ авторами проводился с учетом принятого в данной научной школе набора экстралингвистических и лингвистических факторов. Так, фоностилистический анализ начинается обычно с описания коммуникативной ситуации, определения цели коммуникации; затем выясняется форма речи (монолог/диалог), степень подготовленности/неподготовленности, характер взаимоотношений между участниками коммуникативного акта (формальный/неформальный). При анализе просодических характеристик в первую очередь во внимание принимаются особенности делимитации: текст членится на фоноабзацы, фразы и интонационные группы; выясняется характер пауз. Затем выявляется инвентарь просодических характеристик: громкость, темп, ритм, характер тонального уровня и тонального диапазона, типы терминальных тонов и их значение, типы шкал, характер акцентуации семантических центров, который выражается типом терминального тона, предъядерной части, тонального уровня и тонального диапазона, а также уровнем громкости на ударном слоге. Степень акцентуации определяется исходя из разницы между выделенными и невыделенными сегментами фразы. В любом случае, во внимание принимается тот факт, что «акцентное выделение … возникает там, где имеет место отход от описываемой ситуации, от нормы, отход от нормативной ситуации» [Николаева, 2004:61].
Что касается просодических характеристик сценического монолога, то он изучен мало (А.М. Антипова, И.М. Магидова, И.С. Тихонова, Е.В. Великая, Е.Р. Ватсон и др.), и даже в рамках вышеназванной научной школы это, в основном, художественное чтение, которое не является предметом исследования в данной работе. Тем не менее, достаточно ограниченные исследования в этой области говорят о том, что сценическая речь – это стилизация всех фоностилей, в особенности разговорного, характеризующаяся повышенной утрированностью и типизацией за счет варьирования таких просодических параметров, как громкость, скорость произнесения и тональный диапазон. Такая речь любым слушающим воспринимается как сценическая. Поэтому понятно, что просодическая организация таких монологических текстов варьирует в зависимости от типа театрального представления или киножанра – будь то трагедия, драма или лирическая комедия – и, конечно, социальных факторов, а именно: социально-культурное происхождение героев, их взаимоотношения, экстралингвистический контекст и других факторов [Теоретическая фонетика английского языка, 1991:190].
Дата добавления: 2015-09-10; просмотров: 128 | Поможем написать вашу работу | Нарушение авторских прав |