Читайте также:
|
X x x
X x x
"14 ноября, пятница. За последние двое суток я измучился больше, чем завсе время путешествия. Моя кожа покрылась мелкими прыщами, язык обложен; всеэто мне очень не нравится. Буря была непродолжительной, но сильной. Нанесколько часов мне пришлось бросить плавучий якорь, но в половине десятогоя уже снова поставил парус. Ливень продолжается, и у меня все промоклонасквозь. Состояние духа бодрое, однако из-за постоянной сырости у меняпоявляется физическая усталость. Солнца нет и ничто не просыхает.Единственное утешение в том, что я не стоял на месте. Жаль, что невозможноопределить широту; не видно ни солнца, ни звезд. А на горизонте маячиточередной проклятущий дождь. Появилось солнце! Ветер ослаб. Океан почти успокоился. Но что творилосьвчера! Говорят: "После дождя - хорошая погода". С каким нетерпением я еежду". Ночью гигантская волна подхватила лодку с кормы, протащила с чудовищнойскоростью за собой и наполнила водою. Рулевое весло сломалось, словноспичка. Лодка тотчас же встает поперек, парус полощется и зловеще хлопает,дергая наложенные мною швы, которые вот-вот лопнут. Я бросаюсь вперед, чтобыспустить полотнище, с размаху падаю всем телом на тент, и он лопается возлезавязок. Непоправимый разрыв. И это в тот момент, когда мне предстоитвыдержать настоящий приступ волн. Я спустил в море оба плавучих якоря."Еретик" послушно разворачивается и грудью встречает непрекращающиеся атакиврага. Я совершенно изнемогаю от усталости. Для меня сейчас самое главное -отдых. Будь, что будет! Плотно затягиваю брезент и решаю проспать 24 часа,какова бы ни была погода, каков бы ни был ход событий. Ветер бушевал около десяти часов. Моя скорлупка вела себявосхитительно, но самая большая опасность еще не миновала. Когда ветерпронесся дальше, осталось бушующее море. При сильном ветре волна, как быподдерживаемая твердой рукой, не падает. Но как только эта опора исчезает,разъяренные валы начинают беспорядочно обрушиваться от собственной тяжести,разбивая все на своем пути.X x x
"Суббота 15 ноября. 13 часов 30 минут. Дождь. Чтобы не терять время,пишу. У меня осталось только два рулевых весла. Будем надеяться, что онивыдержат. Проливной дождь идет с 10 часов вчерашнего вечера. Солнце даже непроглядывает. Я весь промок. Все мокрое и ничего нельзя просушить. Спальныймешок превратился в компресс. О том, чтобы определить координаты, не можетбыть и речи. Ночью была такая погода, что у меня стали закрадыватьсясомнения: уж не занесло ли меня в "зону бурь"? К счастью, дующий сейчасветер - все тот же пассат. "Еретик" идет очень быстро, временами дажеслишком быстро, беспокоюсь, не опасно ли это для моего паруса. Когда же,наконец, прояснится? Сегодня на западе проявился было голубой кусочек неба,но... ветер дует с востока. Будем надеяться на завтра. А пока в перспективееще одна веселенькая ночка. Около семи часов утра надо мной довольно низкопролетел самолет. Я попытался привлечь его внимание, но тщетно, мой фонарикне работает. С 3 ноября это был первый признак близости берега. Будемнадеяться, что за ним последуют и другие. Как это ни странно, но небо назападе совсем очистилось". В тот день завязалась настоящая космическая борьба между добрыми излыми силами природы. Наблюдая за происходящим, я назвал это "битвой междуСиним и Черным". Она началась с того, что на западе появился синий кружокразмером с жандармскую фуражку. Я никак не мог предположить, что из этогоможет выйти что-нибудь серьезное. Сплошные черные, как густая тушь, облакасо всех сторон надвигались на это несчастное синее пятнышко. Полные сознаниясобственной силы, они шли на приступ. Но синее расширило фланги, и черезнесколько часов маленькие синие просветы появились на юге и на севере, тоесть справа и слева от меня. Казалось, они будут тотчас же поглощены этимгигантским черным пятном, которое продолжало решительно наступать. Но есличерное действовало массированными ударами, то синее придерживалось тактикипросачивания и черного становилось все меньше и меньше. Добрые силыторжествовали. И, наконец, к четырем часам пополудни синее окончательнопобедило. "Боже мой, что может быть лучше солнца! Я весь покрыт прыщами. Носолнце сияет, и это главное". На самом же деле это было началом наиболее трудного этапа моегоплавания. Я ничего не знаю о своем местонахождении. Солнца не было три дня, исейчас я в полном неведении. Поэтому, когда 16 ноября, в воскресенье, я взялв руки секстант, мною овладело волнение. Чудо! Я совсем не спустился инахожусь на той же широте, проходящей севернее Гваделупы, а именно на16o59' Это самое важное. Что касается лодки, то она напоминалаполе боя. Во время бури у меня сорвало шляпу и унесло, теперь мне придетсяукрываться от тропического солнца тоненьким клеенчатым колпачком, совсем неподходящим для такого климата. Тент разорван в двух местах. Сама лодка непострадала, но внутри ее абсолютно все пропиталось соленой водой. Даже последолгих солнечных дней я чувствовал по ночам, что все мои теплые вещи ипостельные принадлежности влажны. Пока я не высадился на берег, мне сужденобыло проводить все ночи в сырой постели. Одно неприятное событие показало, что я должен быть бдителен какникогда. Во время бури я решил закрыть кормовую часть "Еретика" от волн, которыекаждую минуту могли залить мое утлое суденышко. Я взял большой кусокпрорезиненной ткани, крепко привязал его к концам поплавков лодки и тугонатянул. Это приспособление не давало подниматься гребням волн возле самойкормовой доски. Когда буря кончилась, я решил, что будет не лишним егооставить. На следующую ночь я проснутся от невероятного шума и тотчас жевыскочил из своего спального мешка. Моей кормовой защиты не было: она быласорвана. Я проверил поплавки - они совершенно не пострадали и были все такжетуго накачаны. Животное, которое я так никогда и не увидел, вероятно былопривлечено ярко-желтым цветом прорезиненной ткани, свешивавшейся междупоплавками. Выпрыгнув из воды, оно схватило ее и оторвало. Работа быланастолько чистой, что я нигде не мог обнаружить ни малейшего следа этойоперации. Я пострадал не меньше своего судна: сильно похудел и очень ослаб.Каждое движение, как после голода в Средиземном море, меня чрезвычайноутомляет. Но самым серьезным было состояние моей кожи. Тело покрылосьмелкими прыщиками, которые в течение нескольких дней продолжалираспространяться и увеличиваться, переходя из одной стадии в другую. Я жил впостоянном страхе перед фурункулезом, который, принимая во внимание моиособые условия жизни, был бы для меня настоящей катастрофой. Причиняемая имболь могла меня окончательно истощить. Кроме того, я не смог бы ни сесть, нилечь. Для борьбы против этого бедствия я располагал лишь ртутно-хромовоймазью, которая придавала мне вид кровавый и трагический. Ночью больобострялась и от соприкосновения с бельем становилась невыносимой. Малейшаяранка не заживала и начинала гноиться, поэтому я тщательно дезинфицировалкаждую царапину. Ногти рук совершенно вросли в мясо и под многими из нихобразовались мелкие гнойники, причинявшие мне невыносимые муки; я вынужденбыл вскрывать их без всякой анестезии. Конечно, я мог бы воспользоватьсяимевшимся у меня пенициллином, но в интересах моего опыта я стремилсяобходиться без применения медикаментов, пока хватит сил. Кожа на ногахначала сходить клочьями, за три дня у меня выпали ногти на четырех пальцахног. Без деревянного настила я бы просто не мог стоять. Поэтому я считаю,что такой пол должен быть в каждом спасательном судне. Без него у меня моглабы начаться гангрена, или во всяком случае артериальные расстройства. А такя отделался лишь местными расстройствами. Давление оставалось нормальным,выделение пота то же. И все же, когда 16 ноября появилось всемогущее солнце,я встретил его восторженно и с благодарностью, как избавителя от всех тягот,причиняемых мне постоянной сыростью. Я не знал тогда, что именно оноподвергнет меня самым тяжким испытаниям в течение следующих жесточайших 27дней. Видишь, терпящий бедствие, никогда не нужно приходить в отчаяние! Тыдолжен знать, что когда тебе кажется, будто ты уже находишься в самой безднечеловеческих страданий, обстоятельства могут измениться и все преобразить.Однако не спеши и не питай слишком большие надежды. Не забывай, что еслинекоторые испытания кажутся нам невыносимыми, на смену им могут придтидругие, которые сотрут воспоминание о первых. Когда болят зубы, это кажетсяужасным, и мы говорим: пусть бы уж лучше болели уши. Но когда начинаютболеть уши, зубная боль кажется приятным воспоминанием. Я могу дать лишьодин совет: в любых обстоятельствах сохраняй спокойствие! Несомненно, муки, вызванные ненастьем, были ужасны. Однако будущее, тосамое будущее, которое, когда я увидел солнце, предстало передо мной врозовом свете, оказалось куда тяжелее. 16 ноября, после 29 дней плавания, я имел все основания бытьнастроенным оптимистически. Безусловно, мое здоровье было в худшемсостоянии, чем при отплытии, но зато, с точки зрения самого плавания, япрошел наиболее трудную часть пути. До сих пор мне приходилось идти подуглом к ветру, а теперь мой курс лежал точно по ветру. Пресной воды мнедолжно было хватить по крайней мере на месяц. Рыба, количество которой современи отплытия все увеличивалось, проявляла ко мне удивительнуюпривязанность. Ветераны, раненные мною еще в первые дни и наученные горькимопытом, осторожно держались в стороне. По утрам они поднимались наповерхность, затем, бросив на меня недоверчивый взгляд, снова ныряли,появлялись в некотором отдалении и плыли параллельно моему курсу. Ихприсутствие становилось для меня все более и более дорогим. Прежде всего этобыли мои знакомые, но главное, глядя на них, подходили и другие. Успокоенныевидом своих лукавых собратьев, пришельцы резвились вокруг меня целымикосяками, и я выуживал их столько, сколько хотел. "Специалисты" советовали мне оборудовать на дне лодки садок для рыбы.Теперь ясно, сколь "практичен" был такой совет! Ведь садок мне былсовершенно не нужен, так как моя "кладовая" сама следовала за мной. И этоеще не все. Окружающие меня верные спутники загоняли прямо ко мне в лодкулетающих рыб. Оказавшись среди дорад, летающие рыбы в ужасе выпрыгивали изводы и, ударившись о парус, падали в лодку. Каждое утро я собирал их от пятидо десяти штук. Днем, конечно, этого не случалось, так как они меня видели. Но каждыепять минут целая эскадрилья летучих рыб, а то и две взмывали над волнамиокеана. Изумительное зрелище представляют дорады, преследующие свою добычунад волнами океана. Какая сноровка и ловкость! Проследив за полетом летучихрыб, они появляются с широко раскрытым ртом как раз в месте их падения.Правда, некоторым, наиболее опытным, удается изменить кривую полета,перепрыгивая с волны на волну, и таким образом обмануть своихпреследователей.X x x
Дата добавления: 2015-09-09; просмотров: 99 | Поможем написать вашу работу | Нарушение авторских прав |