Главная страница | Контакты | Случайная страница Автомобили Астрономия Биология География Дом и сад Другие языки Другое Информатика История Культура Литература Логика Математика Медицина Металлургия Механика Образование Охрана труда Педагогика Политика Право Психология Религия Риторика Социология Спорт Строительство Технология Туризм Физика Философия Финансы Химия Черчение Экология Экономика Электроника

Строгие (фигурационные) вариации

Ко второй половине XVIII века сформировались так называемые строгие (фигурационные) вариации, отличные от старинных, хотя во многом преемственно с ними связанные. Строгие вариации, как и старинные, тоже коренятся в танцевальных, отчасти в песенно-танцевальных жанрах.

Однако музыкальная мысль, лежащая в основе варьирования, представляет собой уже тему гомофонно-гармонического, а не по­лифонического склада; в частности, она обычно значительно длиннее темы старинных вариаций и излагается, как правило, в про­стой двухчастной форме, реже в трехчастной, еще реже в форме одного периода.

Еще в старинной сюите можно наблюдать следование за тем или иным танцем (например, сарабандой) так называемого Double (дубль), то есть варьированного повторения того же танца, причем варьирование заключается в орнаментировании, в мелких укра­шениях. Подобный тип варьирования играет очень большую роль в строгих вариациях, которые поэтому иногда также называются орнаментальными.

Тема строгих вариаций обычно отличается простотой, диатоничностью мелодии, содержит типичные и в то же время легко узна­ваемые при варьировании мелодические и гармонические обороты. Темп темы обычно небыстрый, звучность умеренная, излагается тема чаще всего в среднем регистре, фактура, как правило, про­стая, скромная, нередко представляющая собой гармоническое трех- или четырехголосие. Эти свойства темы ос­тавляют богатые возможности для ее развития, например, для ус­корения ритмико-фигурационного движения, для хроматизации, для усиления или ослабления звучности, для регистровых сопостав­лений, разнообразных фактурных изменений.

Главным приемом варьирования является фигурационная обра­ботка мелодии, причем характерно постепенное накопление ритми­ческого движения от вариации к вариации в небольших циклах и в группах вариаций внутри больших циклов.

Описываемый тип вариаций получил название строгих потому, что варьирование не выходит (в отличие от свободных вариаций) за определенные строгие рамки.

Неизменным в основных чертах остается в строгих вариациях гармонический план темы. Сохраняются, как уже упомянуто, метр, темп, тональность, размеры и форма темы. Однако обычен ладо­вый контраст. Одна или несколько (последний случай – в больших циклах) вариаций пишутся в тональности, одноименной к главной. Встречается и одно определенное изменение темпа: часто перед концом цикла вводится медленная вариация, оттеняющая следую­щую затем финальную часть цикла – заключительную вариацию и возможную после нее коду. Отступления от формы темы обычны для тех вариаций цикла, где самый гомофонный склад музыки уступает место полифоническому, то есть для встречающихся в ка­честве отдельных вариаций фуг или фугетт. Кроме того, в коде цикла, где иногда дается добавочная вариация (без обозначения номера), возможны расширения, дополнения, иногда предыкты. В некоторых случаях последняя вариация непосредственно переходит в коду.

Несмотря на ограничения способов варьирования, строгие ва­риации оставляют достаточные возможности для создания контра­стов. Наибольшее распространение получили строгие вариации в инструментальной музыке второй половины XVIII и первой поло­вины XIX века.

Художественно совершенными образцами небольших строгих вариационных циклов (тема и пять-шесть вариаций) являются, например, первая часть Сонаты для фортепиано A-dur Моцарта и первая часть Двенадцатой сонаты для фортепиано As-dur (ор. 26) Бетховена.

Тема вариаций из Сонаты Моцарта (Andante grazioso), близкая по характеру сицилиане (старинный танец), на­писана в репризной двухчастной форме и сочетает черты напевно­сти и танцевальности. Фактура темы, преимущественно трехголос­ная, временами сгущается до четырех- и пятизвучных аккордов, временами же, наоборот, переходит в двухголосие. Есть в теме и некоторые динамические контрасты. Все это создает возможности для варьирования, более полно раскрывающего и развивающего различные свойства, заложенные в самой теме.

Первая же вариация сразу обнажает и усиливает контраст между легкой, грациозной подвижностью (первое предложение периода) и более плотным, веским звучанием (второе предложение). При этом диатоническая мелодия темы обогащается (в обоих предложениях) хроматическими восходящими вспомогательными звуками и задержаниями, сообщающими музыке большую тонкость и лирическую экспрессию.

Вторая вариация, сохраняя (но несколько смягчая) внутреннюю контрастность первой, близка так называемому «галантному» стилю (обилие украшающих трелей, фигур мелкими длительностями т. п.; выразительный хроматический вспомогательный звук передан в сопровождение). Третья вариация представляет подвижную и взволнованную минорную лирику Моцарта, четвертая же восстанавливает мажор и напоминает спокойное трио менуэта (ср. трио менуэта той же сонаты). Эти две вариации гораздо резче контрастируют между собой, чем первая и вторая.

Пятая вариация (Adagio) максимально раскрывает черты пе|вучести, приближается по характеру к арии и в то же время напоминает по интонациям мелодии и фактуре сопровождения вторую вариацию (таким образом, контрастирующие третья и четвертая вариации до некоторой степени образуют «центр симметрии» для всего цикла из шести вариаций).

Последняя (шестая) вариация идет в темпе Allegro, меняет также и метр – 4/4 вместо 6/8 (это является для строгих вариаций исключением). Она носит более активный и ясно выраженный тан­цевальный характер, типичный для финалов классических сонат. К ней примыкает небольшое дополнение, усиливающее завершен­ность целого.

Как видим, логика контрастных сопоставлений вариаций отча­сти напоминает здесь (особенно к концу цикла) общую логику контрастов классического сонатного цикла. В еще большей мере это относится к упомянутым вариациям из Двенадцатой сонаты Бетховена.

Наиболее совершенный образец большого строгого вариа­ционного цикла – уже названные «32 вариации» Бетховена, пред­ставляющие в смысле драматургии развития и единства целого вершину исторического развития вариаций в западноевропейской музыке. Сочетая черты старинных и строгих вариаций, этот цикл в то же время приближается по характерности и контрастности об­разов к вариациям свободным.