Читайте также:
|
Многие этологи пытаются смоделировать эволюцию поведения человека на основе этологических наблюдений и выявленных закономерностей. В своей книге «Агрессия» [5], отталкиваясь от концепции врождённой морали, сформулированной на основе наблюдений за животными, К. Лоренц делает акцент на том, что приматы являются слабо вооружёнными травоядными существами. В связи с этим, в ряду предков рода Homo в процессе эволюции не было сформировано комплекса достаточно сильных блоков агрессии, называемых врождённой моралью. Иными словами, не было необходимости формирования внутренней защиты вида от самоистребления. Однако возникшая в процессе развития способность использовать орудия труда привела к тому, что в условиях прежнего уровня агрессивности резко возросла вооружённость вида. Человек смог нападать на собратьев и вести хищнический образ жизни за счет «культурной», но не биологической эволюции. В частности, не ограниченный внутренними запретами каннибализм обусловил наличие в настоящее время единственного вида разумных гоминидов. Современная мораль возникла позднее и явилась необходимостью и продуктом культурной эволюции.
К. Лоренц в своих работах [5] выказывает беспокойство о нагнетаемой за счёт наращивания темпа жизни и плотности населения агрессии человека. В частности, в этом смысле критикуется капитализм, возводящий в культ карьеру человека и провоцирующий постоянную конкуренцию. По мнению исследователя, подобный строй сопряжен с катастрофическим ростом психических патологий среди населения и не может продолжаться бесконечно.
Помимо врождённой морали и агрессии, для объяснения особенностей развития человечества привлекалась концепция «самоодомашивания» [11]. О явлении «самоодомашивания» впервые заговорил Ч. Дарвин. В своем труде «Происхождение видов» [12] он впервые отмечает, что человек демонстрирует наличие основных признаков «одомашивания»: дружелюбия, чрезвычайного полиморфизма физических, психических и социальных свойств, гибкости поведения и высокой способности к обучению. Данные признаки приобретаются животными, подвергающимися методичному искусственному отбору, в первую очередь, по признаку терпимости к человеку.
Гипотеза о «самоодомашивании» была подхвачена многими исследователями (Э. Фишер, Л. Болк, К. Лоренц) и, безусловно, не избежала яростной критики (Р. Гольдшмидт, Д. Старк, В. Герре и М. Роерс). Сторонники концепции заключают, что причинами «самоодомашивания» явились неконтролируемый отбор на предмет снижения взаимной агрессии человеческих особей и снижение интенсивности естественного отбора на предмет физического и психического здоровья. Указанные явления привели к чрезвычайному повышению полиморфизма популяции Homo sapiens, развитию высокой обучаемости, перманентной половой активности и связанной с ней исключительной плодовитостью вида, а также наблюдающемуся «вырождению», т.е. высокой частоте врождённых патологий и низкой устойчивости к разнообразным физическим и психическим заболеваниям [11].
«Самоодомашивание» часто рассматривают вкупе с фетализацией (сохранением у взрослого организма эмбрионального состояния соответствующих признаков). По мнению К. Лоренца, вид Homo sapiens в своём развитии претерпел специализацию в «неспециализированности», которая реализовалась, в частности, за счет инфантилизации (т.е. приобретении взрослыми людьми черт, свойственных детскому организму) и впоследствии дала человеку набор универсальных «инструментов» адаптации к условиям внешней среды. Одновременно, автор высказывает пессимистичную точку зрения о вреде явления «самоодомашивания» в контексте физического и психического здоровья человечества. Оптимальной К. Лоренц считает античную цивилизацию со свойственными ей культом тела, развитостью социума, науки и философии [6].
Таким образом, явный прогресс нервной системы человека (выраженный в повышении функциональной пластичности мозга) происходит на фоне ослабления её устойчивости к психическим заболеваниям и сохранения реликтовых поведенческих реакций. Физиолог высшей нервной деятельности Давиденков С. Н. обозначает это явление как парадокс нервно-психической эволюции. Возникновение парадокса объясняется поздним развитием некоторых функциональных особенностей нервной системы и накоплением мутаций в результате снижения интенсивности естественного отбора [10]. При разработке проекта "сверхмодерн" полезно учитывать эволюционные тенденции. Необходимо найти оптимальное решение парадокса, т.е. минимизировать негативные эффекты, вызванные совершенствованием сознания и усложнением социальной организации людей.
Стоит отметить, что в целом социобиологические исследования являют собой явную группу риска, поскольку здесь широко представлен паранаучный компонент. В частности, это наблюдается в областях, связанных с иерархичностью организации сообществ и половым поведением человека. Появляются излишне упрощённые, а потому заведомо ложные концепции, такие, как социал-дарвинизм. В настоящее время в этологической теории принято считать, что человеческое поведение контролируется социокультурной структурой, лишь опосредованно связанной с базовыми склонностями индивидов, где, возможно, действует естественный отбор [4].
47.«Психология народов» и групповая психология.
«Психология народов»
Все названные нами теории искали простейшую «клеточку» со циального поведения в психике индивида и были в этом смысле субъективистскими. Но в науке XIX в. существовала и иная трак товка общественного сознания, уходившая своими идейными корня ми в гегелевскую теорию «объективного духа» и концепции «народ ного духа» немецких романтиков. Эти концепции опирались не столько на психологию, сколько на историю языка и литературы, особенно фольклора, которые убедительно показывали наличие в развитии культуры некоторых устойчивых, повторяющихся элементов и струк тур сверхиндивидуального характера. Какова же природа этого «народного духа», или «национального характера»? Романтики тракто вали его в объективно-идеалистическом, субстанциональном смысле, как особую духовную реальность. Но постепенно это понятие приоб ретает другое, натуралистическое содержание.
Синтезировав данные языкознания и этнографии с психологи ческой теорией Иоганна Фридриха Гербарта, немецкие ученые Мориц Лацарус (1824—1903) и Гейман Штейнталь (1823—1899) провозгласили в 1860 г. создание новой дисциплины — «психоло гии народов». Согласно Штейнталю, благодаря единству своего про исхождения и среды обитания все индивиды одного народа носят отпечаток... особой природы народа на своем теле и душе, причем «воздействие телесных влияний на душу вызывает известные склонности, тенденции, предрасположения, свойства духа, одина ковые у всех индивидов, вследствие чего все они обладают одним и тем же народным духом» [21, с. 114—115]. Народный дух он п онимает как психическое сходство индивидов, принадлежащих к о пределенной нации, и одновременно как их самосознание [38, с.70]; с одержание народного духа раскрывается при изучении языка, м ифов: морали и культуры в рамках «исторической психологии народов» и «психологической этнологии».
Хотя Штейнталь и Лацарус не смогли выполнить этой про граммы, их идея была подхвачена и развита Вильгельмом Вунд том [6]. По его мнению, реальное содержание зрелого сознания не охватывается физиологической психологией. Высшие психические процессы, и прежде всего мышление, являются результатом исторического развития общества людей и потому должны изучаться особой наукой. Вундт возражает против прямой аналогии индивидуального и народного сознания, имевшей место у его предшественников. Как сознание индивида не сводится к исходным элемен там ощущения и чувства, а представляет собой их творческий синтез, так народное сознание есть творческий синтез индивиду альных сознаний, в результате которого возникает новая реаль ность, обнаруживающаяся в продуктах сверхличностной деятель ности — языка, мифах и морали. Их исследованию Вундт посвятил последние 20 лет своей жизни; результаты этой работы во плотились в 10 томах «Психологии народов».
Как и его предшественникам, Вундту не удалось реализо вать своих программных установок. Историко-культурный и эт нографический материал не укладывался в простые психологические схемы, тем более что Вундт, желая доказать универсаль ность законов физиологической психологии, то и дело пытался подчинить им сверхиндивидуальную реальность народной души. В одной из своих работ Вундт так и писал, что «с самого начала исключено, чтобы в народной психологии появились какие-то все общие законы, которые не содержались бы уже полностью в законах индивидуального сознания» [48, с. 227]. Отдельные фор мы общественного сознания Вундт рассматривает как «психоло гические», а не как «социологические» явления. Так, законы язы ка раскрываются им по аналогии с законами ассоциации представлений, мифы — как результат обработки представлений чув ствами, а мораль — как следствие подключения воли к первич ным элементам сознания.
«Психология народов» была одной из первых попыток кон цептуализировать и начать конкретное исследование взаимодей ствия культуры и индивидуального сознания. Ценна была прежде всего сама установка на сближение психологических, этнографических, лингвистических, историко-филологических и антрополо гических исследований. В «Психологии народов» не без основания находят свои истоки и историческая психология, и культурная антропология, и этнопсихология, и даже социо- и психолингвисти ка. Но как раз в социологии ее влияние было минимальным. Тео ретическая проблема соотношения культуры и индивидуального сознания осталась в ней принципиально не решенной [12], а опи сательный материал сплошь и рядом не имел ничего общего с объяснительными концепциями.
Дата добавления: 2015-02-16; просмотров: 64 | Поможем написать вашу работу | Нарушение авторских прав |