Читайте также:
|
О форме брака достаточно определенно высказывается Повесть времен-ных лет: «... И радимичи, и вятичи, и северъ одинъ обычай имяху: живяху в лесе, яко же и всякий зверь, ядуще все нечисто, и срамословье в них предъ отьци и предъ снохами, и браци не бываху въ них, но игрища межю селы, схожахуся на игрища, на плясанье и на вся бесовьская песни, и ту умыкаху жены собе, с нею же кто съвещашеся; имяху же по две и по три жены»1. О том, что языческие традиции были весьма живучи в народе, свидетельствуют и иные источники говорящие о многоженстве у восточных славян. Славяне имели по две, даже по три и четыре жены: «... без стыда и срама 2 жене имеють»2.
Исследуя наличие изначальных форм брака у русских, согласимся с выводом В.В.Момотова в работе «Формирование русского средневекового права в IX-XIV вв.», что первой формой брака стало насильственное похищение невесты («умычка», «умыкание»). Наличие этой языческой формы заключения брака отме-чает и Устав Ярослава о судах, ст. 2 которого предусматривает ответственность за несоблюдение христианских форм брака: «Аже кто умчить девку или на-сидит...»3.
Постепенно насильственное похищение невесты стало заменяться похище-нием символическим, по предварительному согласию с похищаемой невестой. Как правило, обряд похищения будущей супруги происходил на праздниках в честь богини «женитвы» Лады, которые начинались ранней весной и продолжались до середины лета - до дня Ивана Купалы.
Кража невесты была весьма рискованным мероприятием для похити-теля. В свадебных народных песнях жених часто называется «чужанином» или «чужбинином», он окружен своими друзьями, поддерживающими его в этом мероприятии, они называются недругами невесты. Жених должен «пускать стре-лы», «ломать стены, замки» и пр.4. Такое коллективное мероприятие по добыче супруги имеет оттенок группового брака5. Но постепенно даже в таких кол-лективных мероприятиях, связанных с похищением невесты, намечаются первые контуры моногамии, «по крайней мере, в форме парного брака: когда молодой че-ловек с помощью своих друзей похитил или увел девушку, они все по очереди вступают с ней в половую связь, но после этого она считается женой того моло-дого человека, который был зачинщиком похищения»1.
Символичным было и то, что у древлян обряд похищения невесты совершался у воды: «Брака у них не бываше, но умыкиваху у воды девиця»2. Вода в дохристианский период имела культовое значение3. Славяне рассматривали воду как стихию, которая имеет непосредственное отношение к творению, мирозданию. Земля, по их понятию, выплыла из моря. До принятия христианства славяне поклонялись водным божествам, призывали их в своих клятвах в подтверждение данного слова, супружеского обета, очищались водой как священной стихией. Они молились над водой, гадали на воде; к рекам, озерам и колодцам относились как к существам живым, способным понимать, чувствовать и владеть человеческой речью4. Простые люди даже после принятия христианства заключали брак без церковного венчания посредством плескания водой. Обряд похищения невесты оказался весьма живучим в народной среде, и о том, что он существовал достаточно долго, говорят некоторые церковные документы, народные былины и песни5.
Другой известной формой заключения брака стала «покупка», описанная арабскими историками6. Хотя летопись лишь косвенно упоминает о форме брака в виде купли-продажи, но едва ли кто из исследователей, занимавшихся этой проблемой, сомневается в наличии такой формы: «Вдасть же вено... вено» (плата, что заплачено)7. Практически по вопросу этой формы заключения брака у исследователей никогда не было никаких споров. М.Ф. Владимирский-Буданов вообще полагает, что происхождение платы за невесту связано с ее похищением: именно такая плата и стала следствием примирения жениха-похитителя с родом невесты, причем первый платит второму выкуп. И чем выше цена продажи, тем большая социальная ценность невесты1.
Ясные следы традиции договора купли-продажи невесты сохранились в на-родном фольклоре и свадебных обрядах, где невеста называется «товаром», а жених - «купцом»2.
Еще одной формой брака в этот период времени был плен. Об этом говорит Повесть временных лет. Князь Владимир, посватав Рогнеду, дочь полоцкого кня-зя Рогволода, и получив отказ, объявил войну полоцкому князю. Итогом кото-рой стало пленение его дочери Рогнеды с целью заключения с нею брака. Вот как это описывается в Повести временных лет: «И посла ко Рогьволоду Полотьску, глаголя: "Хочю пояти дщеръ твою собе жене". Онъ же рече дщери своей: "Хочеши ли за Володимера?". Она же рече: "Не хочю розути робичича, но Ярополка хочю". Бе бо Рогьволодъ пришелъ из-заморья, имяше власть свою в Полотьске, а Туры Турове, от него же и туровци прозвашася. И придоша отроци Володимерови, и поведаша ему всю речь Рогьнедину, дщери Рогъволоже, князя полотьскаго. Володимеръ же собра вой многи, варяги и словени, чюдь и кривичи, и поиде на Рогъволода. В се же время хотяху Рогънедь вести за Ярополка. И приде Володимеръ на Полотескъ, и уби Рогьволода и сына его два, и дъчерь его поя жене»3.
И, наконец, последняя форма брака имела в своей основе соглашение между сторонами, представляющими жениха и невесту. О форме таких брачных уз в виде соглашения повествует Повесть временных лет: «...Поляне бо своих отець обычай имуть кротокъ и тихъ, и стыденье къ снохамъ своимъ и къ сес-трамъ, къ матеремъ и к родителемъ своимъ, къ свекровемъ и къ деверемъ велико стыденье имеху, брачный обычай имяху: не хожаше зять по невесту, но приводяху вечеръ, а завътра приношаху по ней что вдадуче. А древляне живяху зверинь-скимъ образомъ, живуще скотьски: убиваху другъ друга, ядяху вся нечисто, и брака у нихъ не бываше, но умыкиваху у воды девиця»1. Летописец специально в своем рассказе противопоставляет полян и древлян, их брачные союзы, отдавая свои предпочтения полянам, считая, что их форма брака, основанная на согла-шении, наиболее близка к христианской, так как предполагает свободу при зак-лючении брака, в основе которого должен лежать договор.
У полян не жених шел в дом невесты за ней, а наоборот, невесту торже-ственно приводили в дом жениха. Летописец неоднократно подчеркивает более значимую юридическую силу этого обряда. Он отличает наложниц князя Вла-димира от его 5 жен, называя последних «вводимыми», и только детей от вводи-мых жен именует сыновьями.
Что же касается толкования второй части предложения, смысл которой зало-жен во фразе «и за утро приношаху по ней что вдадуче», то исследователи здесь расходятся во мнении. С.В. Юшков полагает, что под выражением «что вдадуче» надо понимать так называемое вено, которое платилось за жену2. В этой мысли с ним солидарен В.И. Сергеевич, дающий свое объяснение, почему приданое должно приноситься на следующий день: «Состоя из движимостей ежеминутно нужных, оно должно сопровождать невесту и даже предшествовать ее появлению в доме будущего супруга. Уплата же вена на другое утро находит объяснение в том, что цена за невесту могла вноситься по осуществлению брака, а не прежде»3.
К сожалению, современный перевод Повести временных лет также мало проясняет эту ситуацию. Вот как он звучит: «Не идет зять за невестой, но при-водит ее накануне, а на следующий день приносить за нее - что дают»4. В отличие от С.В. Юшкова и В.И. Сергеевича, М.Ф. Владимирский-Буданов полагает однозначно, правда не комментируя известие летописца в этой части, что суть летописного содержания заключается в том, что «не жених платит за невесту, а за нее приносят приданное»5.
Представляется, что суждения М.Ф. Владимирского-Буданова более вер-ные. Во-первых, нигде в тексте не идет речи об уплате «вено», как это коммен-тирует В.И. Сергеевич, во-вторых, не следует искать какую-то логику, свя-занную со временем передачи имущества и необходимости этого имущества в браке. Ведь обряд «приведения», о котором идет речь в Повести временных лет, — это, прежде всего, символ, имеющий важные юридические последствия, превращающие фактическое сожительство мужчины с женщиной в юридический союз. Это традиция, которую нужно воспринять как данность, ка-ким бы это алогичным ни казалось.
Более того, если бы это была плата за невесту, очевидно, об этом было бы сказано летописцем, который в ряде других случаев прямо употребляет тер-мин «вено», т.е. буквально плату, цену. Представляется, что летописец спе-циально подчеркивает, что это не купля-продажа, а именно обряд «приведе-ния», за которым следовала выдача приданого, что более приближало эту фо-рму брака к христианскому и, естественно, подчеркивало предпочтения и симпатии летописцев к нормам христианской этики1.
Нормы христианской этики не допускали языческих свадебных обрядов, но народные традиции были исключительно живучи. Так, у полочан-кривичей брачный обряд состоял в снятии обуви с ног жениха невестою, на что указывает ответ Рогнеды на сватовство князя Владимира: «...не хочю розути сына робичича».
Обряд разувания женщиной будущего супруга не несет какую-то логику, но это был символ, сакральный смысл согласия на брак с мужчиной, которого разувала невеста, чем она выражала свою покорность супругу и давала согла-сие на переход из-под власти отца под власть мужа. Помимо данного примера существовало множество знаков и юридических символов, вызывающих юридические последствия, которые связанны с изменением правового поло-жения брачующейся женщины, было еще и передача невесты жениху из рук в руки, покрытие головы невесты платком или чепцом, легкое хлестание жени-хом спины невесты плетью, переданною ему ее отцом и др.
С принятием христианства заключение брака стало находиться в юрисдикции церкви.
Сравним брачно-семейные традиции и обычай русских с обычаями ненцев в этой же правовой сфере. Данное сравнение является целесообразным в силу того, что данные народы живут в разных климатических условиях и на большой удаленности друг от друга, вследствие чего можно найти корень возникновения основных правил регулирования семейных отношений.
Семейные отношения - одна из наиболее детально регламентированных областей в нормативной практике ненцев, регулировавшая весьма существенные аспекты их гражданского бытия. Семья была основной ячейкой ненецкой соци-ально-экономической жизни. Семья выступала как патриархальная общность с патрилокальным браком и главенствующей ролью мужа.
Брак у ненцев носил строго экзогамно-родовой характер. В круг лиц, на которые распространялись экзогамные запреты, входили родственники по отцовской линии, т.е. вся кровнородственная группа, которая происходит от общего предка и имеет общее родовое имя. Нарушение экзогамии ненецкое обычное право рассматривало как одно из наиболее тяжких преступлений. Но в насто-ящее время случаи нарушения экзогамии все-таки имеют место. Нарушение фратриальной экзогамии в чисто ненецких родах по Тазовскому району соста-вило 18,4 %, а минимальная дистанция кровнородственной близости у ненцев—1 поколение. Данный институт оказался не очень устойчивым к переменам, захлестнувшим Север в XX веке, хотя до сих пор сохранилась дуальная система брачащихся родов (Тэсида-Яр, Салиндер-Яптунай, Вэнго-Яптунай, Салиндер-Яндо и др.). Справедливости ради надо отметить, что нарушения встречаются в основном в поселках.
192-й параграф "Проекта изложения законов для бродячих и кочующих инородцев, обитающих в Тобольской губернии" (1824 г.) гласил: "Ежели жених или невеста одного вероисповедания имеют законные лета, для простолюдинов определенные, т.е. жених не моложе 15 лет, а невеста - 13 лет, то с согласия обеих сторон родителей и вступающих в брак и совершить оный по вероисповеданию"[35]. Согласно § 193-194 того же Проекта жениху христианского исповедания разрешалось жениться на девице-язычнице, но ни в коей мере не приветствовалось замужество христианки за язычником.[36] В XIX веке русско-ненецкие браки были редким явлением в связи с наличием религиозных, социальных или множества других традиций. Лишь в отдельных случаях имела место женитьба оседлых ненцев на русских крестьянках.
В настоящее время родниться с другими нациями в ненецкой тундре не возбраняется. Наоборот, вступая в брак с представителями некоренной национальности (чаще всего с русскими) ненцы рассчитывают на их помощь в отношениях с внешним миром, в частности, в оперативном снабжении необходимыми товарами, в защите своих интересов на административно-государственном и хозяйственно-экономичес-ком уровнях.
Обычно родители заранее присматривают будущую невесту, оценивают ее качества и достоинства. Г.А. Старцев по этому поводу описывает такую форму брака, как сговор отцов о женитьбе своих детей. Отец мальчика вносит в виде калыма родителям девочки 1-4 быков-оленей (смотря по его состоянию). Этот калым считается собственностью невесты, и она с 8-10 лет, разъезжая на своих санях, заботится об этих дареных оленях. При выходе замуж эти олени пере-ходят в ее собственность. Жених платит родителям дополнительный калым[37]
Некоторые дореволюционные авторы придерживались мнения о том, что брак у ненцев есть не что иное, как купля-продажа невест[38]. Действительно, раньше решающая роль при вступлении в брак отдавалась материальному мотиву. Но при этом в настоящее время огромное значение придается и внутреннему содержанию невесты. На вопрос, какими бы хотели видеть своих жен, ненецкие мужчины отвечали, что главным требованием, помимо естественной красоты, является хозяйственность и трудолюбие. Т.е. женщина должна уметь шить и украшать одежду, растопить очаг и приготовить пищу, поставить чум, разделать оленя, охотиться и рыбачить. Т.е. она должна уметь выжить в тундре. Часто случается, что муж погибает, и вся забота о семье взваливается на женщину.
Неряха, неумеха и ленивая не имеет шансов выйти замуж, а если и выйдет, будет очень скоро изгнана. Поэтому так много внимания в тундре уделяется воспитанию девочек, которых с самого детства обучают вышеуказанным хозяй-ственным премудростям. Так что к моменту замужества все девушки уже соответствуют этому идеалу. Особое условие: невеста должна быть девственницей. В противном случае после первой брачной ночи ее вернут родителям, и бывший жених сообщит о ее позоре всем. Даже если не девственнице удается выйти замуж, родственники будут постоянно напоминать ей об этом.
В.Иславин, путешествовавший по Северу в середине XIX века, довольно подробно описал обряд сватовства и свадебной церемонии у ненцев. "Отец жениха обычно посылает к потенциальному отцу невесты своего родственника или знакомого. Сват (Эву) с шомполом или варильным крюком в руке отправ-ляется к невесте в чум, объявляет отцу имя пославшего его и кладет ему на колено красную или бурую лисицу: цветом ее определяется состояние жениха, сам выходит из чума или вовсе уезжает обратно. Если отец невесты желает отдать дочь замуж, то оставляет подарок у себя, если же нет, то отсылает его.
В первом случае сват снова едет в чум невесты, чтобы договориться окончательно о плате за невесту, жених не входит в чум, пока сват не окончит переговоров. Улаживается сделка таким образом: сват молча подает отцу невесты бирку, которую он привозит с собою. Отец невесты делает на бирке столько рубежков, сколько он намерен взять за дочь оленей, песцов и т.п., и затем отдает бирку свату. Этому последнему уже известно, во сколько покупатель жених оценил товар, и потому, если эву находит, что цена превышает ту, на которой он уполномочен покончить дело, то он срезывает лишнее число рубежков.
Тесть, разумеется, просит надбавки, и сват выходит в таком случае посо-ветоваться с женихом. Таким образом, торгуются некоторое время, обыкновен-но молча, посредством знаков. Если сойдутся в цене, то каждая из договариваю-щихся сторон кладет свое клеймо на конце палочки, которая затем раскалыва-ется пополам: одна половина берется сватом, другая тестем. Так заключается свадебный договор, и по заключении его жених входит в чум, если же дело не угодится, то жених так и уезжает, не показавшись в чум невесты"[39]
По наблюдениям Л.В. Костикова, сделанным уже в 1920-х гг., определен-ное значение при сватовстве имеют огонь, угощение едой и чаем, отражающее отношение родителей к жениху. В знак отказа отец невесты "тушит огонь и вместе с находящейся в чуме семьей укладывается спать, предлагая непроше-ному гостю покинуть чум. Настойчивый, уверенный в себе сват не постесняется взяться за "бабье дело": снова разведет огонь и будет поддерживать его хотя бы всю ночь". В случае благополучного разрешения переговоров о размере калыма жениху разрешают войти в чум, и тут начинается угощение чаем и вареным мясом, если есть таковое. Но этикет требует, чтобы жених был как можно более воздержанным в еде. Он ограничивается только одной чашкой чая[40]
Любопытно, что § 191 упомянутого Проекта характеризовал выкуп за невесту (калым) как "архаичный обычай, против которого восстает сама природа и требует прекращения столь жестокого обыкновения, наносящего стыд и укоризну человеческому роду".[41] Однако согласно судебным протоколам Обдорской инородной управы (кон.ХГХ в.) требование калыма объяснялось возмещением издержек на воспитание невесты. Так, в январе 1886 г. Обдорская управа присудила половину будущего калыма воспитателям невесты - брату покойной матери и его жене - супругам Хани, у которых она находилась с трехлетнего возраста, а вторая полагалась отцу[42].
Размер калыма зависел от имущественного положения жениха: чем богаче жених, тем, соответственно, больше калым. Например, ненец Тусида Падене в январе 1889 г. отдал в качестве калыма за Анисию Вануйто 140 оленей, 80 песцов, 2 черных лисицы, 1 белодушку и 50 рублей денег, что считалось достаточно внушительным выкупом за невесту. Судебные протоколы Обдорской управы также дают возможность проследить динамику изменения некоторых норм семейного права ненцев. Три тяжбы о калыме в Обдорской управе решены по традиции. В первом случае жена, ушедшая от мужа, должна была возвратиться к нему, т.к. ее отец не отдал мужу полученный за нее калым. Во втором случае муж согласился получить за жену, ушедшую к другому ненцу, калым в уменьшенном размере по сравнению с тем, что он заплатил за нее.
В третьей тяжбе братья, выдавшие замужнюю сестру вторично, должны были вернуть калым в двойном размере: вместо 30 оленей - 60, т.к. важенки в течение пяти лет могли принести приплод18. Как видно, в решении этих дел положена норма обычного права ненцев, требующая в случае ухода жены от мужа либо возвращения жены, либо возвращения калыма. Четвертое дело решено иначе. Суд, разрешивший жене уйти от мужа к брату вследствие жестокого обращения с ней, отказал в возврате калыма мужу ввиду того, что жена за семь лет совместной жизни отработала его.
Дата добавления: 2015-09-10; просмотров: 93 | Поможем написать вашу работу | Нарушение авторских прав |