Главная страница | Контакты | Случайная страница Автомобили Астрономия Биология География Дом и сад Другие языки Другое Информатика История Культура Литература Логика Математика Медицина Металлургия Механика Образование Охрана труда Педагогика Политика Право Психология Религия Риторика Социология Спорт Строительство Технология Туризм Физика Философия Финансы Химия Черчение Экология Экономика Электроника

В сфере международных отношений

Договоры о правовой помощи содержат положения о том, что «каждая До­говаривающаяся Сторона по просьбе другой Договаривающейся Стороны возбуждает в соответствии со своим законодательством уголовное пресле­дование своих граждан, подозреваемых в совершении преступлений на территории другой Договаривающейся Стороны»[180]. Некоторые двусто­ронние договоры о правовой помощи по уголовным делам, заключенные Россией с рядом стран, предусматривают обязанность воз­буждения уголовного преследования только в отношении преступлений, влекущих выдачу иностранных граждан, в соответствии с положениями конкретного договора (например, с Тунисом, Румынией, Болгарией, Ира­ком и др.).

В Минской конвенции (ст. 72) говорится об обязанности осуществле­ния уголовного преследования: «Каждая Договаривающаяся Сторона обя­зуется по поручению другой Договаривающейся Стороны осуществлять... уголовное преследование...». При этом ст. 73 закрепляет форму поручения об осуществлении уголовного преследования.

В этой связи возникает вопрос о правильности употреб­ления таких понятий, как «возбуждение уголовного преследования» и «осуществление уголовного преследования».

В юридической литературе существуют разные позиции по существу данной проблемы.

Так, М.А. Чельцов считает, что уголовное преследование начинается с момента возбуждения уголовного дела, а постановление о возбуждении уголовного дела есть акт возбуждения уголовного преследования[181]. Другие ученые говорят, что актом возбуждения уголовного пре­следования будет постановление о привлечении лица в качестве обвиняемого[182].

Не ясно: возбуждение уголовного преследования – это возбуждение уголовного дела, предъявление обвинения или поддержание обвинения в суде?

Так, М.С. Строгович считал, что «между возбуждением уголовного дела и возбуждением уголовного преследования всегда есть часть предва­рительного следствия, которая представляет собой подготовку к уголовно­му преследованию. Эта подготовка может быть устранена только в том случае, если поступивший к следователю материал настолько полон и ясен, что имеется возможность сразу же, не производя никаких иных следствен­ных действий, возбудить уголовное преследование в отношении опреде­ленного лица, о преступных действиях которого в материале содержатся вполне достаточные для предъявления обвинения данные. А актом возбуж­дения уголовного преследования является постановление о привлечении лица к уголовной ответственности в качестве обвиняемого»[183].

Рассмотрим особенности уголовного преследования в рамках взаимодействия в сфере международных отношений по уголовным делам на примере Минской конвенции[184].

В частности, в ст. 72 данной Конвенции говорится об обязанностях осуществления уголовного преследования и уста­новлено, что каждая Договаривающаяся Сторона обязуется по требо­ванию другой Договаривающейся Стороны возбуждать в соответствии со своим законодательством уголовное преследование против своих граждан, подозреваемых в том, что они совершили на территории другой договаривающейся стороны преступление. Равным образом она вправе требовать, чтобы другая Договаривающаяся Сторона осуществляла уголовное преследование против собственных граждан, совершивших преступления в этом государстве и выехавших к себе на родину.

В соответствии с уголовно-процессуальным законом в случае совершения преступления на территории РФ ино­странным гражданином, впоследствии оказавшимся за ее пределами, и невозможности производства процессуальных действий с его уча­стием на территории России все материалы по возбуж­денному и расследуемому преступлению передаются в Генеральную прокуратуру РФ, которая решает вопрос об их направлении в компетентные органы иностранного государства для осуществления дальнейшего уголовного преследования.

Многие международные договоры подчеркивают необходи­мость приобщения к поручению о возбуждении уголовного преследо­вания имеющихся в распоряжении запрашивающей Договаривающейся Стороны материалов уголовного преследования, а также доказа­тельств (например, ст. 73 Минской конвенции).

В соответствии с международными договорами основанием для возбуждения уголовного преследования являются объективные данные, указывающие на признаки преступления, за совершение которого лицо подлежит выдаче в порядке ст. ст. 460, 462 УПК РФ. Иными словами, такого преступления, которое может повлечь за собой (согласно законодательству сотрудничающих государств) наказание в виде ли­шения свободы на срок свыше одного года и более тяжкое наказание. При наличии оснований к подозреваемым, обвиняемым при­меняются соответствующие меры уголовно-процессуального принуждения, включая задержание, заключение под стражу и иные меры пресечения. При этом учитываются смягчающие и отягчающие ответственность обстоятельства, предусмотренные национальными законами, независимо от того, на территории какого из данных государств они возникли. Если обвиняемый в момент направления поручения об осуществлении пре­следования содержится под стражей на территории запра­шиваемой стороны, то он доставляется на территорию стороны запрашивающей (ст. 73 Минской Конвенции).

Поручения о правовой помощи, поступившие от иностранного государства, о возбуждении уголовного преследования в отношении граждан России, совершивших преступления на территории других государств, рассматриваются Генеральной прокуратурой Российской Федерации. В необходимых случаях производится проверка законности и обоснованности запроса о возбуждении уголовного преследования.

Убедившись в его законности и обоснованности, а также полноте приобщенных к нему материалов, Генеральная прокуратура поручает испол­нение соответствующему органу, ведущему производство по уголов­ным делам.

Уведомление о полученных результатах направляется органу, приславшему поручение, через Ге­неральную прокуратуру.

Если по делу вынесен приговор, то к изве­щению должна быть приобщена заверенная копия приговора, всту­пившего в законную силу. Если дело прекращено, направляется копия постановления (определения) о прекращении уголовного дела (уголовного преследования).

Необходимо помнить, что уголовное преследование по договорам о правовой помощи возбу­ждается только в отношении конкретного лица, подозреваемого или обви­няемого в совершении преступления.

Для того, чтобы можно было начать уголовное преследование в отношении оп­ределенного лица, следователь принимает об этом соответствующее решение, после которого данное лицо занимает необходимое процессуальное положение (подозреваемый и обвиняемый).

В Постановлении Конституционного Суда России «О порядке разъясне­ния Постановления Конституционного Суда РФ «По делу о проверке кон­ституционности ст. 418 УПК РСФСР в связи с запросом Каратузского рай­онного суда Красноярского края» от 28 ноября 1996 г. и его определении по данному вопросу от 7 октября 1997 г. сказано, что функция осуществле­ния уголовного преследования, независимо от различий в установленных законом процессуальных формах, – дело органов дознания, предвари­тельного следствия и прокуратуры.

Другими словами, осуществление (возбуждение) уголовного пресле­дования есть деятельность следователя, органа дознания и прокурора в отношении определенного лица, привлеченного в качестве подозреваемо­го или обвиняемого, направленная на его изобличение в соверше­нии конкретного преступления; доказывание вины; обеспечение применения к нему за­служенного наказания[185].

Ст. 80 Минской конвенции устанавливает порядок взаимодействия по во­просам уголовного преследования. В РФ, в соответст­вии с Постановлением ПВС СССР «О мерах по выполнению международных договоров СССР о правовой помощи» от 21 июня 1988 г., обязанность взаимодействия с соответствующими органами других государств по вопросам, связанным с возбуждением уголовного преследования, возложена на Генерального прокурора.

Положениями договоров о правовой помощи и Минской конвенции (ст. 72–74) предусмотрено, что осуществление уголовного преследова­ния возможно только при наличии соответствующего ходатайства, состав­ленного по установленной форме. В нем должны содержаться:

1) наименование запрашивающего учреждения;

2) описание деяния, в связи с которым направлено поручение об осу­ществлении уголовного преследования;

3) указание на наиболее точное время и место совершения деяния;

4) текст положения закона запрашивающей сто­роны, на основании которого деяние признается преступлением, а также текст других законодательных норм, имеющих существенное значение для производства по делу;

5) фамилия и имя подозреваемого лица, его гражданство, а также дру­гие сведения о личности;

6) заявления потерпевших по уголовным делам, возбуждаемым по за­явлению потерпевшего, и исковые заявления о возмещении вреда;

7) указание размера ущерба, причиненного преступлением.

Кроме этого, в договорах о правовой помощи могут содержаться бо­лее конкретные положения. Так, к ходатайству об осуществлении уголов­ного преследования, наряду с указанием фамилии и имени подозреваемого, сведений о его гражданстве и других сведений о личности необходи­мо приобщить «...описание внешности этого лица, по возможности, отпечатки пальцев, фотографию»[186].

В некоторых договорах содержание ходатайства не регламентировано[187], в связи с чем следователь вправе послать запрос об уточнении формы и содержания ходатайства.

При направлении возбужденного уголовного дела в Россию каждый документ должен быть удостоверен оттиском гербовой печати компетентного учреждения юстиции запрашивающей Стороны.

Для осуществления уголовного преследования в Генеральную проку­ратуру России, согласно Минской конвенции (ст. 73) и дого­ворам о правовой помощи, могут поступить, как материалы уголовного преследования, так и уголовное дело (если оно возбуждено) в целом.

Возбуждение уголовного преследования, расследование преступления и его судебное рассмотрение по поручению компетентного учреждения иностранного государства на территории России осуществляется в полном соответствии с уголовно-процессуальным законодательством Российской Федерации.

Если же вместе с ходатайством поступают и материалы уголовного преследования, приобщенного к нему, то они, для правоохранительных органов России, не имеют обязательного процессуального значения и выполняют роль лишь источника ин­формации о совершенном деянии криминального характера, которую над­лежит оценивать самостоятельно и в соответствии с российским законодательством.

При осуществлении уголовного преследования в ходе взаимодействия в рамках международных отношений возникает вопрос от­носительно выхода за пределы обстоятельств, указанных в поручении.

В данном случае необходимо руководствоваться положениями договоров, указаниями о том, что уголовное преследование и расследование преступления осуществляется, как правило, в соответствии с законодательст­вом России. Значит субъект расследования должен придерживаться таких принципов, как всесторонность, полнота и объективное ведения предварительного следствия. А это, в свою очередь, означает, что следственные аппараты ОВД России не должны быть связаны рамками требований о привлечении к уголовной ответствен­ности конкретных лиц за определенные деяния. Поэтому следователь вправе предъявить обвинение большему числу лиц, чем это содер­жится в требовании, а также выдвинуть обвинение в отношении и других гра­ждан России, находящихся за рубежом.

Далее. Согласно ч. 2 ст. 48 Конституции РФ, каждый задержанный, заключенный под стражу или обвиняемый в совершении пре­ступления гражданин имеет право пользоваться юридической помощью адвоката (защитника) с мо­мента, соответственно, его задержания, заключения под стражу или предъяв­ления ему обвинения.

В ходе производства по уголовному делу, возбужденному на основа­нии поручения об осуществлении уголовного преследования, также возникает необходимость в принятии субъектом расследования соответствующих мер по обес­печению гражданского иска о возмещении ущерба, причиненного преступлением, что, в свою очередь, предполагает возможность наложения ареста на имущество.

В связи с данным обстоятельством, комплекс процессуальных действий субъектом расследования необходимо осуществлять в соответствии со ст. 72 и 73 Минской конвенции потому, что законодательство разных госу­дарств устанавливает неодинаковые перечни предметов (объектов), на которые может быть наложен арест в ходе предварительного следствия.

Как показывает практика, если в ходе расследования возникает необходимость в осущест­влении уголовного преследования в отношении иностранных граждан[188], со­вершивших преступление на территории России и выехавших к себе на родину, все материалы по этому вопросу, а также само уголовное дело (если оно возбуж­денно) направляются в Генеральную прокуратуру России, для решения вопроса о передаче судебно-следственным органам другого государства требования о возбуждении уголовного преследования либо о согласовании места расследования.

Однако на практике, взаимодействие соответствующих органов и должностных лиц по решению вопросов, связанных с осуществлением уголовного преследования, не всегда соответствует ука­занным предписаниям договоров о правовой помощи.

1. Так, Генеральной прокуратурой РФ 10 октября 1996 г. для осуществления уголовного преследования в Следственный комитет при МВД России было направлено уголовное дело в отношении гражданина России Пачина Ю.А., поступившее в соответствии с Минской кон­венцией из Генеральной прокуратуры Украины.

Следственным управлением МВД Украины в Сумской области было проведено расследование преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 215 УК Украины. Установлено, что к его совершению причастен гражда­нин России Пачин Ю.А. Вина гр. Пачина подтверждалась собранными в ходе следствия доказательствами, но закончить расследование не представилось возможным, т. к. гр. Пачин Ю., другие участники до­рожно-транспортного происшествия, а также свидетели, являющиеся граж­данами России, выехали в г. Орел и уклоняются от следствия. В связи с этим (в соответствии со ст. 72, 73 Минской конвенции), в Генеральную проку­ратуру РФ была направлена просьба об осуществлении уголовного преследова­ния. Расследование было поручено Следственному управлению при УВД Орловской области, где 5 декабря 1996 г. и было окончено.

Дело с обвинительным заключением было направлено в суд Желез­нодорожного района г. Орла. Однако судья уголовное дело не принял и возвратил его прокурору, который отменил решение своего замес­тителя об утверждении обвинительного заключения и направил дело для производства дополнительного расследования в УВД Орловской области.

В качестве основания возвращения дела для дополнительного рас­следования прокурор указал на отсутствие в материалах уголовного дела дан­ных о позиции Генеральной прокуратуры России и Прокуратуры Украины по факту передачи дела для дальнейшего расследования в другое го­сударство, т. е. на несоблюдение положений ст. 80 Минской конвенции. Кроме этого, расследование по указанному уголовному делу было проведено с нарушением норм УПК РФ, в частности, не были продлены сроки следствия в установ­ленном порядке.

В ходе проведенного уголовного преследования по делу гр. Пачина, как представляется были допущены следующие ошибки:

Во-первых, действия судьи, отказавшегося принять дело к рассмотрению по существу, не соответствовали требованиям уголовно-процессуального законо­дательства. В соответствии с УПК РФ судья обязан был принять дело и вынести одно из решений, указанных в ч. 1 ст. 227, перечень которых является исчерпывающим, а именно: а) о направлении дела по подсудности; б) о назначении предварительного слушания; в) о назначении судебного заседания. Решение отказать в принятии дела, как видно, названной нормой закона не предусмотрено.

Во-вторых, указание прокурора на отсутствие в деле выводов о пози­ции Генеральных прокуратур России и Украины по поводу передачи дела для дальнейшего расследования противоречит положениям ч. 2 ст. 73 и ст. 80 Минской конвенции, в которых об этом ничего не сказано. Порядок же направления уголовного дела был соблюден.

2. Иногда поступают неполно и некачественно оформленные мате­риалы, в которых отсутствуют, к примеру, ходатайства об осуществлении уголовного преследования, сведения о личности правонарушителя, его местонахожде­нии и т. п.

В случае, если отсутствуют документы, необходимые по Минской конвенции (ст. 73) и другим договорам о право­вой помощи, нам представляется возможным поддержать мнение Карасевой Е.В., а именно: следователь вправе не возбуждать уголовное дело и не про­изводить расследование по нему [189].

В качестве примера можно привести уголовное дело в отноше­нии гр. Панкратова А., совершившего преступление в Польше.

В материалах этого дела отсутст­вовали какие-либо данные о местожительстве, местонахождении и граждан­стве Панкратова А. Из протокола допроса одного из свидетелей следует, что, со слов гр. Панкратова, последний проживает во Франции, однако и эта ин­формация не проверена. Отсутствовало само ходатайство об осуществле­нии уголовного преследования. Все названные обстоятельства и явились причиной возвращения уголовного дела на дополнительное расследование в Следственный отдел УВД г. Орла.

В случае обвинения одного лица или группы лиц в совершении нескольких преступлений, дела о которых подсудны судам двух и более заинтересованных государств, рассматривать их, как представляется, компетентен суд того государства, на территории которого закончено предвари­тельное расследование.

И еще одна проблема, требующая разрешения.

Нередко лица заключа­ются под стражу до получения ходатайства о выдаче[190]. Однако, после задержания выясняется, что они не подлежат выдаче, так как являются гражданами го­сударства, на территории которого задержаны. По просьбе того государст­ва, где они совершили преступление, против них может быть возбуждено уголовное преследование. Но, несмотря на тяжесть совершенного преступ­ления, эти лица освобождаются из под стражи, так как в договорах о правовой помощи нет положения, позволяющего содержать таких лиц под стражей до получения хода­тайства о возбуждении в отношении них уголовного преследования, что требует срочного законодательного урегу­лирования.