Студопедия  
Главная страница | Контакты | Случайная страница

АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатика
ИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханика
ОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторика
СоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансы
ХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника

Сера и соль

 

— Пожалуйста, только не оторви мне руку, — воскликнул Магнус. — Мне нравится эта рука. Мне она нужна.

— Хм-м, — произнес Рафаэль, стоя рядом с ним на коленях и держа руки на цепи, тянущейся между наручниками на правой руке Магнуса и металлическим кольцом из адамаса, глубоко замурованным в полу. — Я лишь пытаюсь помочь. — Он с силой дернул цепь, Магнус вскрикнул от боли и уставился на него. У Рафаэля были длинные мальчишеские руки, но внешность была обманчива: он обладал силой вампира и в данный момент использовал ее на то, чтобы с корнем выдернуть цепи Магнуса.

Клетка, в которой они находились, образовывала круг. Пол был выполнен из наложенных друг на друга гранитных плит. Внутри вдоль стен тянулись скамьи. Двери заметно не было, лишь только узкие окна — узкие, словно бойницы. В них не было стекол, и сквозь них можно было разглядеть, что стены толщиной не меньше фута.

Когда Магнус проснулся в этой комнате, вокруг него собралась группа Темных Сумеречных охотников в красном облачении, которые прикрепляли его цепи к полу. Прежде чем дверь за ними с лязгом захлопнулась, он увидел стоящего в коридоре Себастьяна с ухмылкой, как на черепе.

Теперь у одного из окон, выглядывая наружу, стоял Люк. Никому из них не дали переодеться, поэтому на нем по-прежнему были брюки от костюма и рубашка, которые он надел на ужин в Аликанте. Вся передняя часть рубашки была покрыта рыжими пятнами. Магнусу приходилось напоминать себе, что это вино. Люк выглядел измученно, волосы спутались, одна из линз в очках треснула.

— Что-нибудь видишь? — спросил Магнус, когда Рафаэль передвинулся на другую сторону, чтобы посмотреть, не проще ли освободить левую руку. Только Магнус был на цепи. К тому времени, когда он проснулся, Люк и Рафаэль уже не спали: Рафаэль прислонился к одной из скамеек, а Люк звал Джослин, пока не охрип.

— Нет, — коротко ответил Люк. Рафаэль, вскинув брови, посмотрел на Магнуса. Он выглядел взъерошенным и юным, зубы впились в нижнюю губу, а костяшки пальцев, сжимающих звенья цепи, побелели. Цепи были достаточно длинными, чтобы позволять Магнусу сидеть, но не стоять. — Только туман. Серо-желтый туман. Может, горы вдалеке. Трудно сказать.

— Думаешь, мы все еще в Идрисе? — спросил Рафаэль.

— Нет, — коротко произнес Магнус. — Мы не в Идрисе. Я чувствую это в своей крови.

Люк взглянул на него.

— Тогда где мы?

Магнус чувствовал жжение в крови, начало лихорадки. Она щекотала его нервы, сушила рот, вызывала боль в горле.

— Мы в Эдоме, — сказал он. — В измерении демонов.

Рафаэль выронил цепь и выругался по-испански.

— Я не могу тебя освободить, — явно разочарованно проговорил он. — Почему слуги Себастьяна посадили на цепь только тебя и никого из нас?

— Потому что Магнусу нужны руки для магии, — ответил Люк.

Рафаэль удивленно взглянул на Магнуса. Тот пошевелил бровями.

— Что, не знал этого, вампир? — сказал он. — Я думал, ты уже все понял, ты довольно долго живешь.

— Возможно. — Рафаэль присел на корточки. — Но я никогда особо не имел дела с магами.

Магнус бросил на него взгляд, говорящий: «Мы оба знаем, что это неправда». Рафаэль отвел глаза.

— Жаль, — проговорил Магнус. — Если бы Себастьян поискал получше, то узнал бы, что в этом измерении я не могу творить магию. В этом нет необходимости. — Он загремел цепями, как Призрак Марли.

— Так, вот где все это время прятался Себастьян, — проговорил Люк. — Вот почему мы не могли его отследить. Это его операционная база.

— Или, — произнес Рафаэль, — это всего лишь место, где он нас оставил умирать и гнить.

— Он бы не стал так заморачиваться, — сказал Люк. — Если бы он хотел нашей смерти, то мы бы уже были мертвы, все трое. У него план посерьезнее. Как и всегда. Я только не знаю, зачем… — Он замолчал, посмотрев на свои руки, и Магнус вдруг вспомнил его гораздо моложе, с развевающимися волосами, взволнованным взглядом и сердцем на рукаве.

— Он не причинит ей боль, — произнес Магнус. — Я имею в виду, Джослин.

— Он мог бы, — сказал Рафаэль. — Он совсем обезумел.

— И почему же он не причинит ей боль? — Люк говорил так, будто сдерживал страх, вот-вот готовый вырваться. — Потому что она его мать? Это не поможет. На Себастьяна это не подействует.

— Не потому что она его мать, — ответил Магнус. — А потому что она мать Клэри. Она средство для достижения цели. И так просто он не сдастся.

 

 

Казалось, что они шли уже несколько часов, и Клэри выдохлась.

Идти по неровной поверхности было еще труднее. Холмы не были очень высокими, но на них отсутствовали дорожки и сами они были покрыты сланцем и зазубренными камнями. Порой встречались равнины с вязкими смолистыми участками, и их ноги увязали практически по щиколотку, утягивая следы вниз.

Они остановились, чтобы нанести руны для придания большей уверенности и силы ногам и чтобы попить воды. Место было сухим, кругом только дым и пепел, иногда сквозь выжженную землю просачивалась яркая река из расплавленных пород. Их лица уже покрылись грязью и пеплом, а снаряжение — порошком.

— Воду надо распределять равномерно, — предупредил Алек, обхватив ладонями свою пластиковую бутылку. Они остановились в тени небольшой горы. Ее зубчатая вершина высилась пиками и зубцами, делая ее похожей на корону. — Мы не знаем, сколько нам еще придется идти.

Джейс дотронулся до браслета на своем запястье, а потом своей следящей руны. Ощутив узорчатый след на тыльной стороне ладони, он нахмурился.

— Руны, которые мы только что нанесли, — сказал он. — Кто-нибудь покажите мне хотя бы одну.

Изабель издала нетерпеливый звук, а потом открыла запястье, где Алек до этого нанес руну скорости. Моргая, она уставилась на нее.

— Она исчезает, — с внезапной неуверенностью в голосе проговорила она.

— Моя следящая руна — тоже, как и у остальных, — сказал Джейс, рассматривая свою кожу. — Думаю, здесь руны исчезают быстрее. Нам нужно будет осторожно использовать их. Проверять, когда нужно снова нанести.

— Наши руны Скорости исчезают, — разочарованно протянула Изабель. — Вместо двух дней ходьбы может получиться три. Себастьян может что-нибудь сделать с пленниками.

Алек поморщился.

— Не сделает, — заверил Джейс. — Они его страховка, что Конклав отправит нас к нему. Он ничего им не сделает, пока не будет уверен, что это произойдет.

— Мы можем идти всю ночь, — сказала Изабель. — Мы можем использовать руны Бодрствования. Постоянно их накладывать.

Джейс огляделся. Грязь размазалась под глазами, на щеках и на лбу, где он тер его ладонью. Небо, испещренное клубящимися черными облаками, потемнело от желтого до темно-оранжевого. Клэри догадалась, что скоро наступят сумерки. Она размышляла, были ли в этом месте дни и ночи такими же или часы отличались, а вращение планеты слегка не совпадало.

— Когда руны Бодрствования исчезнут, мы отрубимся, — сказал Джейс. — По сути, мы встретимся с Себастьяном в похмелье — не очень хорошая идея.

Алек проследил за взглядом Джейса, блуждающим по мертвому ландшафту.

— Тогда нам придется найти место для отдыха. Поспать. Не так ли?

Клэри не слышала, что ответил Джейс. Она уже удалилась от разговора, вскарабкавшись по крутому склону горного хребта. От усилий она закашлялась — грязный воздух был наполнен дымом и пеплом, но ей не хотелось оставаться и слушать спор. Она сильно устала, голова гудела, а в мыслях снова и снова возникал образ ее матери. Она вместе с Люком стояла на балконе, держась за руки, и с нежностью глядела на нее.

Клэри взобралась на вершину горы и застыла. Та круто спускалась вниз с другой стороны, заканчиваясь плато из серого камня и растянувшись до самого горизонта, с кучками шлака и сланца тут и там. Солнце на небе клонилось к закату, хотя имело все тот же огненно-оранжевый цвет.

— На что ты смотришь? — произнес голос у ее локтя. Она вскочила и развернулась, обнаружив Саймона. Он не был настолько грязным, как остальные — грязь, похоже, никогда не прилипала к вампирам, — но в его волосах было полно пыли.

Она указала на черные дыры, испещрившие одну сторону ближайшего холма, словно огнестрельные ранения.

— Думаю, там входы в пещеры, — сказала она.

— Чем-то похоже на «World of Warcraft», не находишь? — сказал он, обводя рукой разрушенный пейзаж и покрытое пеплом небо. — Только тут нельзя все выключить, когда тебе захочется уйти.

— Уже долгое время я не могу все это выключить. — Клэри видела Джейса и остальных Лайтвудов, по-прежнему спорящих друг с другом.

— Ты в порядке? — спросил Саймон. — У меня не было возможности поговорить с тобой с тех пор, как все это произошло с твоей мамой и Люком…

— Нет, — ответила Клэри. — Не в порядке. Но мне нужно двигаться дальше. Если я буду двигаться дальше, то не смогу думать об этом.

— Прости. — Саймон сунул руки в карманы и опустил голову. Его каштановые волосы упали на лоб — на то место, где находилась Метка Каина.

— Ты шутишь? Это я должна просить прощения. За все. За то, что ты стал вампиром, за Метку Каина…

— Меня это защитило, — возразил Саймон. — Это было чудо. То, что можешь сделать только ты.

— Этого я и боюсь, — прошептала Клэри.

— Чего?

— Что во мне больше нет чудес, — сказала она и сжала губы, когда остальные присоединились к ним. Джейс с любопытством переводил взгляд с Саймона на Клэри, будто гадая, о чем они только что разговаривали.

Изабель взглянула на равнину, на лежащие впереди акры унылости, задохнувшийся от пыли вид.

— Вы что-нибудь видели?

— Как насчет тех пещер? — спросил Саймон, показывая в сторону темных проходов, уходящих вглубь склона горы. — Они могут быть убежищем…

— Отличная идея, — воскликнул Джейс. — Мы находимся в измерении демонов, только Бог знает, каких живущих здесь, а ты хочешь забраться в узкую темную дыру и…

— Ладно, — перебил Саймон. — Я просто предложил. Не нужно злиться…

Джейс, который был явно не в настроении, одарил его ледяным взглядом.

— Меня это не злит, вампир…

От неба отделился темный кусок облака и внезапно устремился вниз, быстрее, чем остальные могли бы двинуться за ним. Клэри увидела ужасный проблеск крыльев, зубов и десятков красных глаз, а потом Джейс взмыл в небо в цепкой хватке когтей воздушного демона.

Изабель закричала. Рука Клэри потянулась к поясу, но демон уже бросился обратно в небо — водоворот жестких крыльев, испускающий пронзительный визг победы. Джейс не издавал ни звука, Клэри видела, как его ботинки неподвижно болтались. Он мертв?

У нее перед глазами все побелело. Клэри повернулась к Алеку, который уже достал свой лук с острой стрелой наготове.

— Стреляй! — закричала она.

Он развернулся, словно танцор, оглядывая небо.

— Я не могу прицелиться, слишком темно… Я могу попасть в Джейса…

Кнут Изабель размотался с руки, и сверкнул словно провод, устремившись далеко-далеко вверх. Его мерцающий свет осветил облачное небо, и Клэри снова услышала крик демона, на этот раз это был пронзительный вопль боли. Создание вращалось в воздухе, снова и снова переворачиваясь и удерживая Джейса. Его когти глубоко впились в его спину — или он цеплялся за нее? Клэри показалось, что она увидела блеск кинжала серафимов или это могло быть мерцание растянувшегося кнута Иззи, который потом упал на землю светящимся кольцом.

Алек выругался и выпустил стрелу. Она взлетела вверх, прорезав темноту. Секунду спустя на землю с глухим звуком плюхнулась тяжелая темная масса, подняв облако порошкообразного пепла.

Все уставились. Распластавшись, демон был огромным, почти размером с лошадь, с темным зеленым черепахо образным телом, безвольными кожистыми крыльями, с шестью когтистыми конечностями как у сороконожки и длинной, словно стебель, шеей, заканчивающейся кругом глаз и неровными зазубренными зубами. Сбоку торчало древко стрелы Алека.

Джейс с клинком серафимов в руке коленями опирался на его спину. Он снова и снова яростно вонзал его в шею чудовища, отчего маленькие гейзеры черного ихора обрызгивали его одежду и лицо. Демон издал булькающий визг и поник, множество его красных глаз опустели и стали безжизненными.

Джейс, тяжело дыша, слез с его спины. Клинок серафимов от ихора уже начал деформироваться и скручиваться, он отшвырнул его в сторону и спокойно посмотрел на своих друзей, которые глядели на него с изумлением.

— Вот это, — произнес он, — меня злит.

Алек издал что-то среднее между стоном и ругательством и опустил лук. Его черные волосы от пота прилипли ко лбу.

— Не нужно так обеспокоенно на меня смотреть, — сказал Джейс. — Со мной все нормально.

Клэри, у которой от облегчения закружилась голова, ахнула.

— Нормально? Если твое определение «нормально» вдруг включает в себя становиться закуской для летающей смертоносной черепахи, то мы поссоримся, Джейс Лайтвуд…

— Он не исчез, — вмешался Саймон, выглядящий столь же ошеломленно, что и остальные. — Демон. Он не исчез, когда ты убил его.

— Нет, не исчез, — сказала Изабель. — А это значит, что их главное измерение здесь. — Она откинула голову назад и изучала небо. Клэри видела на ее шее блеск недавно нанесенной руны Дальнозоркости. — И, очевидно, эти демоны могут вылезать при свете дня. Наверно, потому что солнце здесь совсем не греет. Нам нужно убираться отсюда.

Саймон громко откашлялся.

— Так что вы там говорили насчет того, что использовать пещеры в качестве убежища — плохая идея?

— На самом деле, это говорил Джейс, — ответил Алек. — Как по мне, так идея отличная.

Джейс посмотрел на них обоих и провел рукой по лицу, размазав черный ихор по щеке.

— Давайте проверим пещеры. Найдем небольшую и полностью разведаем ее, прежде чем там расположиться. Первая смена будет моей.

Алек кивнул и двинулся в сторону ближайшего входа в пещеру. Остальные следовали за ним, Клэри шла в ногу с Джейсом. Задумавшись, он молчал, под низкими облаками его волосы блестели тусклым золотом, и она видела огромные разрезы на куртке сзади, где его держали когти демона. Вдруг уголок его губ дернулся вверх.

— Что? — поинтересовалась Клэри. — Что смешного?

— «Летающая смертоноснаячерепаха»? — проговорил он. — Только ты.

— «Только я»? Это хорошо или плохо? — спросила она, когда они уже дошли до входа в пещеру, маячившую перед ними как открытый темный рот.

Даже в тени его улыбка сверкала.

— Это прекрасно.

 

 

Они сделали лишь несколько шагов по туннелю, прежде чем увидели, что путь заблокирован железными воротами. Алек выругался, оглядываясь через плечо. Вход в пещеру был прямо позади них, и через него Клэри могла видеть оранжевое небо и темные, двигающиеся облака.

— Нет… это хорошо, — сказал Джейс, подходя ближе к воротам. — Смотрите. Руны.

На воротах действительно были руны: некоторые были знакомы, а некоторые Клэри не знала. Тем не менее, на подсознательном уровне они говорили ей о защите, о блокировании демонических сил.

— Это руны защиты, — сказала она. — Защита от демонов.

— Хорошо, — сказал Саймон, бросая другой тревожный взгляд через плечо. — Потому что демоны приходят… быстро.

Джейс оглянулся, затем схватил ворота и дернул на себя. Замок раскрылся, распыляя кусочки ржавчины. Он дернул снова, сильнее, и ворота распахнулись. Руки Джейса переливались белым светом, и металл, где он касался его, казалось, почернел.

Он нырнул в темноту, и остальные последовали за ним. Изабель потянулась к ведьминому огню. Саймон следовал за ней, Алек, шедший последним, повернулся к воротам, чтобы запереть замок. Клэри воспользовалась моментом, чтобы добавить запирающую руну, чтобы уж наверняка.

Ведьмин огонь Иззи вспыхнул, освещая тоннель, в котором они оказались: извиваясь, он уходил вперед в темноту. Стены были гладкими, мраморными, и на них повсюду виднелись руны защиты, святости и обороны. Пол был из отшлифованного камня, по которому было легко идти. Воздух становился всё чище по мере их продвижения по тоннелю, яд тумана и демонов медленно отступал, и Клэри еще не доводилось дышать так легко с тех пор, как они попали в это измерение.

Наконец, они оказались в большом круглом пространстве, явно созданном руками человека. Оно было похоже на внутреннюю часть купола собора: круглое, с массивным выгнутым верхом. В центре был давно остывший очаг. На потолке были белые камни, которые мягко светились, наполняя комнату тусклым сиянием. Изабель опустила ведьмин огонь, позволяя ему мигать в своей руке.

— Думаю, это место, где можно было бы спрятаться, — произнес Алек приглушенным голосом. — Некая последняя баррикада, где кто угодно мог жить и находиться в безопасности от демонов.

— Тот, кто жил здесь, владел магией рун, — сказала Клэри. — Я не узнаю всех рун, но чувствую, что они означают. Это святые руны, как у Разиэля.

Джейс снял рюкзак со спины и опустил его на землю.

— Сегодня мы будем спать здесь.

Алек с сомнением взглянул на него.

— Ты уверен, что это безопасно?

— Мы проведем разведку в туннелях, — сказал Джейс. — Клэри пойдет со мной. Изабель, Саймон, возьмите восточный коридор… — он нахмурился. — Ну, мы будем называть его восточным коридором. Надеюсь, здесь такие же стороны света, — он дотронулся до своей руны компаса на предплечье, которая была одной из первых, что наносили сумеречному охотнику.

Изабель сбросила рюкзак, достала два клинка серафима и засунула их в ножны на спине.

— Хорошо.

— Я пойду с вами, — сказал Алек, с подозрением глядя на Изабель и Саймона.

— Если ты считаешь это необходимым, — сказала Изабель с преувеличенным равнодушием. — Должна предупредить тебя, что мы собираемся обжиматься в темноте. У нас будут долгие смачные мацалки.

Саймон растерялся.

— Мы… — начал было он, однако Изабель наступила ему на ногу, и он замолчал.

— Мацалки? — удивилась Клэри. — Есть такое слово?

Алек выглядел так, будто его сейчас стошнит.

— Думаю, я могу остаться здесь.

Джейс усмехнулся и бросил ему стило.

— Разведи костер, — попросил он. — Приготовь нам пирог или еще что-нибудь. Эта охота на демонов так выматывает.

Алек погрузил стило в песок и начал рисовать руну огня. Он, кажется, пробормотал что-то о том, как Джейсу не понравится, если он проснется утром обритый наголо.

Джейс улыбнулся Клэри. Под гноем и кровью демона, проглядывалась та старая, озорная улыбка, которую она так хорошо знала. Она вытащила Эосфорос. Саймон и Изабель уже спускались вниз по восточной стороне туннеля. Они с Джейсом повернули в другую сторону, следуя по дороге, которая слегка уходила под наклоном вниз. Они, как и прежде, шли нога в ногу, и Клэри услышала за спиной крик Алека: «…и брови тоже!»

Джейс сдержанно усмехнулся.

 

 

Майя не была уверена, что именно так представляла себе руководство стаей.

Она сидела на большом столе в холле здания второго полицейского участка. Бэт, сидящий во вращающемся кресле позади нее, терпеливо объяснял различные аспекты управления волчьей стаи: как они общались с остальными членами Претор Люпус в Англии, как велось сообщение с Идрисом, и даже как им удавалось раздавать указы, сидя в ресторане Джейд Вулф. Они оба подняли взгляд, когда двери распахнулись, и колдунья с синей кожей в форме медсестры вошла в комнату, сопровождая высокого человека в широком черном пальто.

— Катарина Лосс, — сказал Бэт, представляя их друг другу. — Наш новый лидер стаи — Майя Робертс…

Катарина отмахнулась от него. Ее кожа была ярко-синей, практически сапфирового оттенка, а ее блестящие белые волосы были уложены в строгий пучок. На ее форме были нарисованы маленькие машинки.

— Это Малькольм Фэйд, — сказала она, указывая на высокого мужчину рядом с ней. — Верховный маг из Лос-Анджелеса.

Малькольм кивнул в знак приветствия. У него были угловатые черты лица и волосы цвета бумаги, а его глаза были фиолетового цвета. По-настоящему фиолетового, такого цвета глаз не могло быть у человека. Майя подумала, что он был привлекателен, для девушек, которым нравились такие странности.

— Магнус Бейн пропал! — объявил он так, как будто это было название книги с картинками.

— Как и Люк, — мрачно добавила Катарина.

— Пропал? — повторила Майя. — Что значит «пропал»?

— Ну, на самом деле, они не пропали. Они были похищены, — сказал Малькольм, а Майя уронила ручку, которую держала. — Кто знает, где они могут быть? — он говорил так, будто все это было веселым приключением, и он был расстроен, что не является центральным персонажем.

— К этому причастен Себастьян Моргенштерн? — спросила Майя у Катарины.

— Себастьян захватил всех представителей нижнего мира. Мелиорна, Магнуса, Рафаэля и Люка. И Джослин тоже. Он будет держать их, пока Конклав не согласится отдать ему Клэри и Джейса.

— А если они этого не сделают? — спросила Лейла. Драматическое появление Катарины привлекло внимание стаи, и они заполняли комнату, толпились на лестничной клетке, прижимались к столу в любопытной манере оборотней.

— Тогда он убьет заложников, — ответила Майя. — Так ведь?

— Конклав должен понимать, что если они допустят это, то нежить восстанет, — сказал Бэт. — Это равносильно тому, чтобы заявить, что жизни четырех представителей нежити стоят меньше, чем сохранность двух сумеречных охотников.

«Не просто двух сумеречных охотников», подумала Майя. Джейс был сложным и непонятным, а Клэри необщительной и закрытой, но они сражались вместе с ней и за нее; они спасли ей жизнь, а она спасла их.

— Отдать ему Клэри и Джейса — равносильно тому, чтобы убить их, — сказала Майя. — К тому же, это не дает гарантии, что нам вернут Люка. Себастьян лжет.

Глаза Катарины вспыхнули.

— Если Конклав не сделает и попытки, чтобы вернуть Магнуса и других, они не просто потеряют представителей нижнего мира в совете. Соглашение будет расторгнуто, — Майя застыла на мгновение, она осознала, что все взгляды устремлены к ней.

Остальные волки следили за ее реакцией. За реакцией своего лидера.

Она выпрямилась.

— Каков вердикт магов? Что они сделают? И как насчет Волшебного Народа и Детей Тьмы?

— Большая часть нежити не знают, — ответил Малькольм. — Я оказался более осведомлен. И поделился новостью с Катариной из-за Магнуса. Я решил, что она должна знать. Я имею в виду, такое случается не каждый день. Похищение! Выкуп! Любовь разрушена трагедией!

— Заткнись, Малькольм, — произнесла Катарина. — Вот почему никто не принимает вас всерьез, — она повернулась к Майе. — Слушай. Большинство жителей нижнего мира знают, что сумеречные охотники собрались и отправились в Идрис; они не знают почему, но все же. Они ждут новостей от своих представителей, которых все нет и нет.

— Но это не может ждать. Нижний мир скоро всё узнает, — сказала Майя.

— О, они узнают, — вставил слово Малькольм, стараясь изо всех сил выглядеть серьезным. — Но вы знаете сумеречных охотников — они все держат при себе. Конечно же все знают о Себастьяне Моргенштерне и темных нефилимах, но нападения на институты были совершены без особого шума.

— У них есть маги Спирального Лабиринта, которые работают над лекарством от воздействия Чаши Ада, но даже они не знают, насколько сложна ситуация, или что случилось в Идрисе, — сказала Катарина. — Боюсь, сумеречные охотники уничтожат себя собственными тайнами.

Ее кожа стала еще синее, чем раньше. Казалось, она менялась под ее настроение.

— Так зачем вы пришли сюда к нам, ко мне? — спросила Майя.

— Потому что Себастьян уже донес свое сообщение до тебя путем атаки на Претор, — ответила Катарина. — И мы знаем, что ты близка с сумеречными охотниками — с детьми Инквизитора и кровной сестрой Себастьяна. Ты так же, как и мы, а может даже больше, понимаешь, что происходит.

— Я не так много знаю, — призналась Майя. — Защитные чары вокруг Идриса не позволяют отправлять и получать сообщения.

— Мы можем помочь с этим, — сказала Катарина. — Так ведь, Мальком?

— Хмм? — протянул Мальком, лениво прохаживаясь по участку, останавливаясь, чтобы рассмотреть вещи Майи, казавшиеся ей обыденными — перила, трещины на стене, оконные стекла — как будто они были для него открытием. Стая наблюдала за ним, недоумевая.

Катарина вздохнула:

— Не обращай внимания, — сказала она Майе вполголоса. — Он могущественен, но в начале прошлого века с ним что-то случилось, и с тех пор он немного не в себе. Но он довольно безобидный.

— Помочь? Конечно, мы можем помочь, — ответил Малькольм, обернувшись ко всем лицом. — Вам нужно послать сообщение? Используйте почтовых котят.

— Вы имеете в виду голубей? — переспросил Бэт. — Почтовых голубей?

Малькольм покачал головой.

— Почтовые котята. Они такие миленькие, никто не может отказать им. Заодно решите проблему с мышами.

— У нас нет проблем с мышами, — сказала Майя. — У нас есть проблемы с манией величия, — она посмотрела на Катарину. — Себастьян бросил яблоко раздора и вбивает клинья между нежитью и сумеречными охотниками. Похищение представителей нежити, атака Претора — он на этом не остановится. Вся нежить скоро узнает, что происходит. Вопрос в том, чью сторону они выберут.

— Мы будем храбро стоять на вашей стороне! — заявил Малькольм. Катарина сурово посмотрела на него, и он быстро добавил:

— Ну, мы будем храбро стоять рядом с вами. Или, по крайней мере, в пределах слышимости.

Майя одарила его тяжелым взглядом:

— Но как обычно никаких гарантий?

Малькольм пожал плечами.

— Маги независимы. Их трудно удержать. Как кошки, но с меньшим количеством хвостов. Нет, у некоторых он есть, но меня нет ни одного…

— Мальком, — предупредила Катарина.

— Суть вот в чем, — сказала Майя. — Либо сумеречные охотники одержат верх, либо Себастьян, и если Себастьян выиграет, то он придет за нами, за всем нижним миром. Все, чего он хочет — это превратить мир в пустыню из праха и костей. Никто из нас не выживет.

«Малькольм выглядел слегка встревоженным, хотя не настолько, насколько должен», подумала Майя. Его постоянной реакцией на все был наивный, детский восторг. У него не было ни капли мудрого озорства Магнуса. Ей стало интересно, сколько же ему лет.

— Не думаю, что мы сможем отправиться в Идрис и бороться рядом с ними, как мы делали прежде, — продолжила Майя. — Но мы можем попытаться передать сообщение. Добраться до других представителей нижнего мира раньше Себастьяна. Он попытается завербовать их; мы должны дать им понять, что означает примкнуть к нему.

— Разрушение этого мира, — сказал Бэт.

— В других городах тоже есть высшие маги. Они, наверное, рассмотрят этот вопрос. Но, как и сказал Малькольм, мы одиночки, — ответила Катарина. — Волшебный Народ терпеть не может общаться с нами, они никогда не…

— Кого заботит, что делают вампиры? — прервала ее Лейла. — Они все равно будут сами по себе.

— Нет, — произнесла Майя через мгновение. — Нет, они могут быть верными. Нам нужно встретиться с ними. Пора лидерам Нью-Йоркской стае и клану вампиров заключить союз.

Потрясенный ропот прошелся по комнате. Оборотни и вампиры не ведут переговоры, если их не объединяет большая внешняя сила, подобная Конклаву.

Майя протянула руку Бэту.

— Ручку и бумагу, — попросила она. Он передал ей их, и Майя нацарапала небольшую записку и передала ее одному из молодых волчат.

— Отнеси это Лили в Дюморт, — попросила она. — Скажи, что я хочу встретиться с Морин Браун. Она может выбрать любое нейтральное место для встречи, мы заранее одобряем его. Передай, что мы должны увидеться так скоро, как это возможно. Жизни обеих наших рас могут зависеть от этого.

 

 

— Я хочу на тебя злиться, — сказала Клэри. Они шли по извилистому тоннелю; Джейс держал ее ведьмин огонь, который освещал им путь. Она вспомнила, когда он впервые зажал у нее в руках гладкий резной камень. У каждого Сумеречного Охотника должен быть свой ведьмин огонь.

— Да? — сказал Джейс, глядя на нее с беспокойством. Под их ногами была гладкая поверхность, а стены коридора изящно вогнуты внутрь. Через каждые несколько шагов на камне была высечена новая руна. — За что?

— Ты рисковал своей жизнью, — сказала она, — Хотя, на самом деле и нет. Ты просто стоял там, а демоны схватили тебя. Признай, что вел себя отвратительно по отношению к Саймону.

— Если бы каждый раз, кода я вел себя отвратительно с Саймоном, меня хватали демоны, я бы умер в тот же день, когда мы встретились.

— Я просто… — Она покачала головой. От усталости у нее помутнело в глазах, а сердце сжалось от тоски по матери, по Люку. По дому. — Не знаю, как я здесь оказалась.

— Может, я мог бы отследить твои шаги, — сказал Джейс. — Прямо через тоннель фейри, налево к разрушенной деревне, направо по взорванной равнине проклятых, резкий поворот на куче мертвых демонов…

— Ты знаешь, о чем я. Я не знаю, как оказалась здесь. У меня была обычная жизнь. Я была заурядной…

— Ты никогда не была заурядной, — сказал Джейс тихим голосом. Клэри стало интересно, перестанет ли она когда-нибудь удивляться его внезапным переменам в настроении, от юмора к серьезности и наоборот.

— А я хотела. Хотела нормальную жизнь. — Она посмотрела вниз на себя, на свои пыльные ботинки и грязную одежду, ее оружие, сверкающее на поясе. — Пойти в художественную школу.

— Выйти замуж за Саймона? Родить шестерых детей? — сейчас в его голосе присутствовала некоторая острота. Коридор резко повернул налево и Джейс исчез за ним. Клэри ускорила шаг, чтобы его догнать…

И ахнула. Из тоннеля они попали в огромную пещеру, наполовину заполненную подземным озером. Пещера уходила в тень. Тут было очень красиво, самое красивое, что Клэри видела с тех пор, как попала в царство демонов. Сверху пещера была из волнистого камня, деформированного капающей на него годами воды. Она сверкала ярким ярко-голубым светом биолюминисцентного мха. Вода внизу была голубой, как глубокие светящиеся сумерки, а из нее то тут, то там торчали стержни из кварца, как кристальные жезлы.

Перед ними открывалась тропинка к узкой полоске пляжа, с очень мелким песком и таким же мягким, как пепел, который вел к воде. Джейс направился к воде и присел на корточки, опуская руки в воду. Клэри подошла к нему сзади, поднимая ботинками песочную пыль и наклонилась, когда он плеснул водой себе на лицо и шею, смывая следы ихора.

— Будь осторожен, — она поймала его за руку, — вода может быть отравленной.

Он покачал головой.

— Нет, посмотри на дно.

Озеро было чистым, как пергамин. На дне гладкие камни, покрытые рунами, которые излучали мягкий свет. Эти руны обозначали чистоту, исцеление и защиту.

— Прости меня, — сказал Джейс, выводя ее из задумчивости. Его волосы были мокрыми и прилипли к его скулам и вискам. — Не следовало говорить так о Саймоне.

Клэри опустила руки в воду. По поверхности пошла небольшая рябь от ее пальцев.

— Ты должен знать, что я не хотела бы другой жизни, — сказала она. — Эта жизнь дала мне тебя.

Она набрала в руки воды и поднесла их ко рту. Вода была холодной и сладкой, и как будто вернула ей энергию.

Джейс улыбнулся ей искренне, а не просто скривил губы.

— Будем надеяться, не только меня.

Клэри искала подходящие слова.

— Вот эта жизнь настоящая, — сказала она. — Другая жизнь была бы ложью. Сном. Просто…

— Ты больше не рисуешь, — сказал он. — С тех пор, как начала тренироваться. Не в серьез.

— Нет, — ответила она тихо, потому что это было правдой.

— Иногда я думаю, — сказал он. — Мой отец — Валентин, я имею в виду, — он любил музыку. Он учил меня играть. Баха. Шопена. Равеля. И однажды я спросил его, почему все композиторы были примитивными. Нет таких Сумеречных Охотников, которые написали бы музыку. И он ответил, что в их душах, в примитивных, есть творческая искра, а наши души обладают искрой воина, и обе эти искры не могут существовать в одном месте, разделить можно лишь само пламя.

— То есть, ты думаешь, что Сумеречный Охотник во мне… вытесняет из меня художника? — спросила Клэри. — Но моя мама рисовала, то есть рисует.

Она подавила боль от того, что подумала о Джослин в прошедшем времени, даже на секундочку.

— Валентин говорил, что Небеса дали примитивным артистизм и дар к творению, — сказал Джейс. — Вот, что делало их достойными защиты. Я не знаю, есть ли в этом правда, — добавил он. — Но если в людях есть искра, тогда твоя горит ярче всех, вот, что я знаю. Ты можешь сражаться и рисовать. И ты будешь.

Клэри наклонилась и поцеловала его. Его губы были холодными, со вкусом сладкой воды и Джейса. И она бы углубила поцелуй, но между ними, словно статическое электричество, пробежал электрический ток. Клэри отклонилась, а ее губы покалывало.

— Ой, — с сочувствием произнесла она. Джейс выглядел скверно. Она протянула руку, чтобы прикоснуться к его влажным волосам. — Тогда, у ворот. Я видела, как твои руки сверкали. Небесный огонь…

— Я не могу контролировать это здесь так, как дома, — сказал Джейс. — В этом мире что-то есть. Будто что-то толкает огонь ближе к поверхности. — Он посмотрел на свои руки, которые перестали сиять. — Думаю, нам обоим нужно быть осторожнее. Это место влияет на нас больше, чем на других. Более высокая концентрация ангельской крови.

— Значит, будем осторожнее. Ты можешь это контролировать. Вспомни упражнения, которые Джордан делал вместе с тобой…

— Джордан мертв.

Его голос был натянутым. Он поднялся, отряхивая песок с одежды, и протянул руку Клэри, чтобы помочь ей встать с земли.

— Давай, — сказал он. — Давай вернемся к Алеку до того как он решит, что Изабель и Саймон занимаются в пещере сексом и начнет психовать.

 

 

— Знаешь, все они думают, что мы занимаемся здесь сексом, — сказал Саймон. — Сходят с ума там, наверно.

— Пффф, — фыркнула Изабель. Свет от ее ведьминого огня отражался в стенах, покрытых рунами. — Можно подумать, мы бы занимались сексом в пещере, окруженной полчищами демонов. Это реальность, Саймон, а не твое пылкое воображение.

— Что б ты знала, было время, когда мысль о том, что я могу заняться сексом, казалась более вероятной, чем быть окруженным полчищами демонов, — проговорил он, маневрируя вокруг кучи обрушившейся породы. Это место напоминало ему о поездке в Лурейские Пещеры в Вирджинии, куда он ездил со своей матерью и Ребеккой в средней школе. Своим вампирским зрением он заметил блеск слюды на камнях. Ему не нужен был ведьмин огонь Изабель, чтобы идти, но он думал, что он нужен ей, поэтому ничего не сказал.

Изабель что-то пробормотала. Он не был уверен, что именно, но почувствовал, что это был комплимент.

— Иззи, — сказал он. — Почему ты так злишься?

Свои следующие слова она произнесла на спешном вдохе, и они прозвучали, как «тынедолженбытьздесь». Даже с его обостренным чувством слуха, он не мог понять смысл ее слов.

— Что?

Она развернулась к нему.

— Ты не должен быть здесь! — сказала она, и ее голос эхом отозвался в стенах пещеры. — Мы оставили тебя в Нью-Йорке, чтобы ты был в безопасности…

— Я не хочу быть в безопасности, — ответил он. — Я хочу быть с тобой.

— Ты хочешь быть с Клэри.

Саймон остановился. Они смотрели друг другу в глаза, стоя в тоннеле, теперь оба молчали, руки Изабель сжаты в кулаки.

— Так вот в чем дело? В Клэри?

Она молчала.

— Я не настолько люблю Клэри, — сказал он. — Она была моей первой любовью, первая, по кому я сходил с ума. Но что я чувствую к тебе — совсем другое… — Он поднял руку вверх, когда она начала качать головой. — Выслушай меня, Изабель, — сказал он. — Если ты просишь меня выбирать между и тобой и моим лучшим другом, тогда да, я не буду выбирать. Потому что тот, кто меня любит, не заставит меня делать такой бессмысленный выбор. Это все равно, что я попросил бы тебя выбирать между мной и Алеком. Думаешь, меня волнует, что Клэри с Джейсом? Нет, совсем нет. Они отлично подходят друг к другу, невероятно странным образом. Они принадлежат друг другу. А я ей не принадлежу, не в этом смысле. Я принадлежу тебе.

— Ты на самом деле так думаешь?

Она раскраснелась. Он кивнул.

— Иди сюда, — сказал она, а он позволил ей тянуть его к себе, пока он не оказался прижат к ней. Изабель стояла, плотно прижавшись к стене пещеры, и Саймон почувствовал, как ее рука скользит ему под футболку. Ее теплые пальцы ласкали его спину. Его волосы дрожали от ее дыхания, и его тело тоже, просто от того, что она так близко.

— Изабель, я люблю…

Она шлепнула его по руке, но не от злости.

— Не сейчас.

Он уткнулся носом ей в шею, вдыхая сладкий запах ее кожи и крови.

— А когда?

Вдруг она дернулась назад, заставляя его почувствовать себя так, словно с его кожи сдернули пластырь без предупреждения.

— Ты это слышал?

Он хотел покачать головой, когда услышал что-то, похожее на шорох и крик, доносившийся откуда то из тоннеля, где они еще не были. Изабель побежала, ее ведьмин огонь диким мерцанием отражался в стенах пещеры. Саймон выругался относительно того, что Сумеречные Охотники всегда оставались Охотниками, не смотря ни на что, и побежал за ней.

В тоннеле был только один поворот, и он заканчивался разрушенными металлическими воротами. Помимо того, что осталось от ворот, там было каменное плато, спускавшееся к взорванному ландшафту. Плато было неровным, покрытое булыжниками и кучами покатых камней. Там, внизу, где оно соприкасалось с песком, опять начиналась пустыня, с искорёженными черными деревьями то тут, то там. Кое-где рассеялись тучи, и Изабель, посмотрев наверх, тихонько ахнула.

— Посмотри на луну, — сказала она.

Саймон посмотрел и застыл. Это была ни сколько луна, а луны. Будто сама луна раскололась на три части. Они парили, с зубчатыми краями, словно зубы акулы, разбросанные по небу. Каждая светилась тусклым светом, и в разломанном лунном свете Саймон заметил своим вампирским зрением, как по кругу двигались какие-то существа. Некоторые были похожи на тех, что раннее захватили Джейса; другие были больше похожи на насекомых. Все они были отвратительными. Саймон сглотнул.

— Что ты видишь? — спросила Изабель, зная, что даже руна Дальнозоркости не поможет ей увидеть то, что видел Саймон, особенно здесь, где руны исчезали так быстро.

— Там демоны. Их много. Они летают.

Тон Изабель был мрачным.

— Значит, они могут выходить и днем, просто наиболее активны они ночью.

— Да, — Саймон напряг зрение. — Еще кое-что. Там каменное плато уходит вдаль, а потом обрывается, но что-то за ним есть, что-то светится.

— Может, озеро?

— Может быть, — сказал Саймон. — Похоже на …

— На что?

— На город, — ответил он нехотя. — На город демонов.

— Ох.

Он заметил, что его слова поразили Изабель, и на мгновение она побледнела. А затем, будучи Иззи, она выпрямилась и кивнула, отвернулась от разрушенных и разбитых руин мира.

— Нам лучше возвращаться и рассказать остальным.

 

 

Звезды на серебряных цепях, вырезанные из гранита, свисали с потолка. Джослин лежала на каменном поддоне, который служил в качестве кровати, и смотрела на них.

Она кричала до хрипоты, вцепившись в толстую дверь, сделанную из дуба со стальными петлями и болтами. Ее руки были разбиты в кровь, потому что она не могла найти стило, и стукнула кулаком об стену так сильно, что появились синяки на предплечьях.

Ничего не происходило. Другого она и не ожидала. Если Себастьян был в чем-то подобен его отцу — а Джослин знала, что в нем много от отца — то он ничего не будет делать, не продумав все тщательно.

Тщательно и изобретательно. Она нашла обломки стило в одном из углов — оно было разрушено и непригодно. Она все еще была в том же наряде, в котором была на пародии Мелиорна на званый обед, но ее туфли пропали. Ее волосы были обстрижены чуть ниже плеч, а концы были рваными, как если бы их подстригли тупыми ножницами.

Небольшие, красочные подлости, которые говорили об ужасной, неспокойной натуре. Как и Валентин, Себастьян умел ждать, чтобы получить то, чего он хочет, но в ожидании он будет причинять боль.

Дверь загрохотала и открылась. Джослин вскочила на ноги, но Себастьян уже был в комнате, а дверь позади него закрылась со звуком запирающегося замка. Он улыбнулся ей.

— Наконец проснулась, мама?

— Я не спала, — сказала она. Джослин аккуратно переставила одну ногу за другую, чтобы принять боевую стойку.

Он фыркнул.

— Не беспокойся, — сказал он. — У меня нет намерения нападать на тебя.

Она ничего не ответила, просто смотрела, как он подходит ближе. Свет, который проникал через узкие окна, был достаточно ярким, чтобы отражаться от его светлых волос и осветить черты его лица. Там она углядела немного от себя. Но все остальное ему досталось от Валентина. Лицо Валентина, его черные глаза, жесты танцора или убийцы. Только его фигура, высокая и стройная, была ее.

— Твой оборотень в безопасности, — сказал он. — Пока.

Джослин решительно игнорировала быстрые удары ее сердца. Ничего не показывай. Эмоции были слабостью — урок Валентина.

— И Клэри, — сказал он. — Клэри тоже в безопасности. Конечно, если тебе есть дело до этого, — он ходил вокруг нее, медленно, ровно по кругу. — Я никогда не буду уверенным до конца. Все-таки, ты достаточно бессердечна, чтобы отказаться от одного из своих детей…

— Ты не был моим ребенком, — выпалила она, а затем резко закрыла рот. Не поддавайся ему, подумала она. Не показывай слабость. Не дай ему то, чего он хочет.

— И все же ты хранила шкатулку, — сказал он. — Ты знаешь, о чем я говорю. Я оставил ее на кухне Аматис для тебя; маленький подарок, что-то, чтобы напомнить тебе обо мне. Как ты себя почувствовала, когда нашла ее? — Он улыбнулся, и в его улыбке не было ничего от отца. Валентин был человеком, и он был монстром. Себастьян же совсем другое дело. — Я знаю, что ты доставала ее каждый год, и плакала над ней, — сказал он. — Почему ты это делала?

Она ничего не ответила, и он протянул руку за спину, чтобы нажать на рукоять меча Моргенштернов, привязанного к его спине.

— Я предлагаю тебе ответить мне, — сказал он. — Я бы не раскаивался за то, что отрезал бы тебе пальцы, один за другим, и использовал их для окаймления очень маленького коврика.

Она сглотнула.

— Я плакала над шкатулкой, потому что у меня украли мое дитя.

— Дитя, о котором ты никогда не заботилась.

— Это не так, — возразила она. — Перед тем, как ты родился, я любила тебя, думала о тебе. Я любила тебя, когда чувствовала биение твоего сердца внутри меня. Затем ты родился и ты был…

— Монстром?

— Твоя душа мертва, — сказала она. — Я видела это в твоих глазах, когда смотрела на тебя, — она скрестила руки на груди, скрывая дрожь. — Почему я здесь?

Его глаза блестели.

— Ты мне скажи, раз так хорошо знаешь меня, мама.

— Мелиорн нас напоил чем-то, — сказала она. — Исходя из его действий, я думаю, что волшебный народ твои союзники. И они присоединились к тебе уже давно. Они считают, что ты выиграешь войну с сумеречными охотниками, и они хотят быть на стороне победителя; кроме того, они были против нефилимов дольше, чем любая другая нежить. Они помогли тебе атаковать институты; они пополняли твои ряды, пока ты обращал новых сумеречных охотников с Чашей Смерти. В конце концов, когда ты наберешь достаточно мощи, ты предашь и уничтожишь их, потому что презираешь их в глубине души, — повисла долгая пауза, в то время как она спокойно смотрела на него. — Я права?

Она увидела, как жилка на его шее дернулась, когда он выдохнул, и знал, что она была права.

— Как ты догадалась обо всем этом? — процедил он сквозь зубы.

— Я не догадываюсь. Я знаю тебя. Я знала твоего отца, и ты как он, научили либо научил тебя этому, либо такова твоя природа.

Он все еще смотрел на нее. Его глаза были бездонными и черными.

— Если бы ты не думала, что я мертв, — сказал он, — если бы ты знала, что я жив, ты бы искала меня? Ты бы вернула меня?

— Да, — ответила она. — Я бы попыталась вырастить тебя, чтобы научить правильным вещам, чтобы изменить тебя. Я виню себя за то, кем ты стал. И всегда буду.

— Ты бы вырастила меня? — Он моргнул, почти сонно. — Ты бы растила меня, при этом ненавидя?

Она кивнула.

— Ты думаешь, я бы стал другим? Больше похожим на нее?

Ей потребовалось некоторое время, прежде чем понять о ком речь.

— Клэри, — сказала она. — Ты имеешь в виду Клэри, — имя дочери было больно произносить; она дико скучала по Клэри, и в то же время был в ужасе за нее. Себастьян любил ее, как она думала. Ведь если он кого и любил, то только свою сестру, и не было никого, кто бы знал, как смертельно опасна была любовь кого-то, вроде Себастьяна, кроме Джослин. — Мы никогда этого не узнаем, — ответила она, наконец. — Валентин отобрал это у нас.

— Ты должна была любить меня, — сказал он, звуча раздраженно. — Я твой сын. Ты должна любить меня теперь, независимо от того, какой я, будь я похож на нее или нет…

— В самом деле? — Джослин прервала его. — Ты меня любишь? Просто потому, что я твоя мать?

— Ты не моя мать, — ответил он. Его губы дрожали. — Подойди. Посмотри на это. Позволь мне показать тебе, что моя настоящая мать дала мне.

Он достал стило из-за пояса. Это встряхнуло Джослин — она иногда забывала, что он был сумеречным охотником и мог использовать их оружие. Со стило, он подошел к каменной стене и начал рисовать. Руны, которые она узнала. Те, что все сумеречные охотники знали, как рисовать. Камень начал становиться прозрачным, и Джослин взяла себя в руки, чтобы увидеть то, что было за стенами.

Вместо этого она увидела комнату консула в Гарде в Аликанте. Джиа сидела за ее огромным столом, покрытым кучей бумаг. Она выглядела измученной, ее черные волосы были пронизаны нитями белого. На столе перед ней была открытая папка. Джослин могла видеть фотографии пляжа: песок, серо-голубое небо.

— Джиа Пенхаллоу,— сказал Себастьян.

Голова Джии дернулась. Она поднялась на ноги, папка упала на пол и бумаги рассыпались в беспорядке.

— Кто это? Кто здесь?

— Ты меня не узнаешь? — Произнес Себастьян с ухмылкой в голосе.

Джиа отчаянно глядела вперед. Было очевидно, что чтобы она ни видела, изображение не было четким.

— Себастьян, — выдохнула она. — Но ведь еще не прошло два дня.

Джослин протиснулась мимо него.

— Джиа, — сказала она. — Джиа, не слушай его. Он лжец…

— Еще слишком рано, — сказала Джиа, как будто Джослин не говорила, и она поняла, к своему ужасу, что Джиа не могла видеть или слышать ее. Как если бы ее там не было. — Я не могу ответить сейчас, Себастьян.

— О, а я думаю, что ты можешь, — сказал Себастьян. — Не так ли?

Джиа расправила плечи.

— Если ты настаиваешь, — ледяным тоном произнесла она. — Совет обсудил твою просьбу. Мы не доставим тебе ни Джейса Лайтвуда, ни Клариссу Фэйрчайлд…

— Клариссу Моргенштерн, — сказал Себастьян. На его щеке дернулась мышца. — Она моя сестра.

— Я называю ее по тому имени, что она предпочитает, как и тебя, — сказала Джиа. — Мы не будем заключать договор на крови с тобой. Не потому, что мы думаем, будто наша кровь ценнее крови нежити. И не потому, что мы не хотим вернуть твоих заложников обратно. Дело в том, что мы не можем мириться с твоей тактикой запугивания.

— Как будто я искал вашего одобрения, — усмехнулся Себастьян. — Ты понимаешь, что это значит? Я пришлю вам голову Люка Гэрровэя на блюдечке.

Джослин почувствовала, как будто кто-то ударил ее в живот.

— Ты мог бы, — сказала Джиа. — Но если ты причинишь вред хоть одному из заключенных, то это будет война на истребление. И мы верим, что ты боишься войны с нами также сильно, как и мы с тобой.

— Ваша вера неверна, — сказал Себастьян. — И я думаю, если вы посмотрите, то поймете, что не имеет особого значения, что вы решили не доставлять Джейса и Клэри ко мне, аккуратно завернутых, как ранний рождественский подарок.

— Что ты имеешь в виду? — голос Джии дрогнул.

— О, это было бы удобно, если бы вы решили доставить их, — промолвил Себастьян. — Меньше проблем для меня. Меньше бед для всех нас. Но слишком поздно, видите ли, они уже ушли.

Он покрутил стило, и окно, которое он открыл в мир Аликанте, закрылось перед удивленным лицом Джии. Стена снова стала гладким чистым холстом из камня.

— Ну как? — спросил он, убирая стило за пояс. — Это было забавно, тебе так не кажется?

Джослин нервно сглотнула, хоть у нее и пересохло в горле.

— Если Джейс и Клэри не в Аликанте, то где они? Где они, Себастьян?

Он смотрел на нее мгновение, а затем рассмеялся: смех был чистым и холодным, как ледяная вода. Он все еще смеялся, когда подошел к двери и вышел из камеры, позволяя двери закрыться за собой.




Дата добавления: 2015-09-10; просмотров: 24 | Поможем написать вашу работу | Нарушение авторских прав

Птицы в горах | Темнее чем золото | Мера мщения | Свинец Брата против стали Сестры | Сила в том, что остается | Руки, что несут тебя | Бурные чувства | Лучшее потеряно | Правильный кошмар | Благими намерениями вымощена |


lektsii.net - Лекции.Нет - 2014-2024 год. (0.068 сек.) Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав