Студопедия  
Главная страница | Контакты | Случайная страница

АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатика
ИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханика
ОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторика
СоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансы
ХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника

Правильный кошмар

Читайте также:
  1. VII. Укажите буквой правильный ответ на вопрос
  2. В ЛАПАХ КОШМАРА
  3. Выберите один правильный ответ.
  4. Выберите правильный ответ.
  5. Выберите правильный ответ.
  6. Выберите правильный ответ.
  7. Выберите правильный предлог и вставьте его в предложение.
  8. Глава XI ХВОРИ, ИЛИ КОШМАР СО ВСЕМИ УДОБСТВАМИ
  9. ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ. КОШМАР
  10. Д. - 4 правильный

 

Тела горели в ровных рядах костров, которые были созданы на пути к лесу Броселинд. Солнце начало садиться за белое облачное небо, и когда каждый костер поднимался ввысь, оно взрывалось оранжевыми искрами. Эффект был необычно красив, хотя Джиа Пенхаллоу сомневалась, что каждый из скорбящих, собравшихся на равнине, думал также.

По какой-то причине, песня, которую она знала в детстве, заела у нее в голове.

 

Охотятся в черном целую ночь,

Белый же цвет символ скорби.

В золоте подвенечное платье невесты,

А красный от магии тебя защитит.

На костре в белом шёлке тела наши сжигают,

А если потерянный воротился, синее знамя висит.

В честь рождения нефилима пламя зажигают,

И им же наши грехи смывают.

Сера для тех, кто много знает,

А кости для тех из нас, кто не стареет.

Шафран при победном шествии сжигают,

И зеленый разбитые сердца наши исцеляет.

Серебром башни демонов покрывают,

А бронзой злые силы призывают.

 

А кости для тех из нас, кто не стареет. Брат Енох, в его робе цвета слоновой кости, шагал взад и вперед по линии костров. Сумеречные охотники стояли или опускались на колени, либо бросали в оранжевое пламя горсти бледных белых цветов из Аликанте, которые росли даже в зимнее время.

— Консул, — голос позади был мягким. Она обернулась и увидела брата Захарию — или мальчика, который, по крайней мере, когда-то был им — стоящего за ее плечом. — Брат Енох передал, что вы хотели поговорить со мной.

— Брат Захария, — начала она, а затем помедлила. — Есть ли другое имя, которое вы предпочитаете? Имя, которое вы носили до того, как стали Безмолвным Братом?

— Захария сойдет, — сказал он. — Я еще не готов вернуть старое имя.

— Я слышала, — начала она, и остановилась, потому что следующие слова было неловко произносить, — что один из колдунов Спирального Лабиринта, Тереза Грей, та, кого вы знали, и о ком заботились в прошлом. А для того, кто был Безмолвным Братом так долго как вы, это большая редкость.

— Она — это все, что у меня осталось с тех времен, — сказал Захария. — Она и Магнус. Я бы хотел поговорить с Магнусом, если можно, прежде чем он…

— Хотели бы вы пойти в Спиральный Лабиринт? — прервала его Джиа.

Захария испуганно взглянул на нее. На вид ему было столько же лет, сколько и ее дочери, подумала Джиа. Его ресницы были невероятно длинными, а глаза казались молодыми и старыми одновременно.

— Вы выпускаете меня из Аликанте? Разве вам не нужны все воины?

— Вы служили совету в течение более чем тридцати лет. Мы не можем просить вас о большем.

Он оглянулся на кострах, на черный дым, поднимающийся воздух.

— Как много знает Спиральный Лабиринт? О нападениях на институтах, Цитадель, представителей?

— Они хранители знаний, — сказала Джиа. — Не воины или политики. Они знают, что произошло в Буррене. Мы обсудили магию Себастьяна, возможные методы лечения омраченных, способы укрепления наших сил. Больше они ни о чем не спрашивают…

— И вы сами не говорите им, — перебил ее Захария. — Таким образом, они не знают о Цитадели, о представителях?

Джиа стиснула зубы.

— Я полагаю, вы хотите сказать, что я должна была им все рассказать.

— Нет, — сказал он. Он держал руки в карманах; его дыхание превращалось в пар на холодном прозрачном воздухе. — Я не говорю этого.

Они стояли бок о бок, среди снега и тишины, пока, к ее удивлению, он снова не заговорил:

— Я не отправлюсь в Спиральный Лабиринт. Я останусь в Идрисе.

— Но разве вы не хотите ее увидеть?

— Я хочу увидеть Тессу больше, чем еще чего-либо на свете, — сказал Захария. — Но если бы она знала больше о том, что происходит здесь, то она хотела бы быть здесь и сражаться рядом с нами, но мне бы не хотелось этого. — Его темные волосы упали вперед, когда он покачал головой. — Меня пробудили, и теперь я больше не Безмолвный Брат. Даже если я и не хотел этого. Может быть, это эгоизм. Я не уверен. Но я уверен, что колдуны в Спиральном Лабиринте в безопасности. Тесса в безопасности. Если я отправлюсь к ней, то тоже буду в безопасности, но я также буду скрываться. Я не колдун; я не могу принести пользу в Лабиринте. Но я могу быть полезным здесь.

— Вы могли бы съездить в Лабиринт и вернуться. Это будет сложно, но я могу попросить…

— Нет, — сказал он тихо. — Я не смогу встретить Тессу лицом к лицу и умолчать правду о том, что здесь происходит. Более того, я не могу пойти к Тессе и предстать перед ней как смертный человек, как сумеречный охотник, и не сказать ей о чувствах, которые я испытывал к ней, когда… — Он замолчал. — Мои чувства не изменились. Я не могу предложить ей это, а потом вернуться туда, где меня могут убить. Лучше пусть она думает, что для нас никогда не было шанса.

— Обдумайте все хорошенько, — сказала Джиа, глядя на его лицо, на надежду и тоску, что были видны каждому. Она посмотрела на Роберта и Маризу Лайтвудов, стоящих на расстоянии друг от друга в снегу. Недалеко была ее собственная дочь, Алина, которая стояла, положив голову на плечо Хелен Блэкторн. — Мы сумеречные охотники, мы ставим себя в опасность каждый час, каждый день. Я думаю, наши сердца такие же отчаянные, как и наши жизни. Когда мы отдаем сердце, мы отдаем каждый его кусочек. И если мы не получаем того, в чем так отчаянно нуждаемся, тогда как нам жить?

— Вы думаете, что она, возможно, уже не любит меня, — сказал Захария. — После всего этого времени.

Джиа ничего не сказала. В конце концов, это было именно то, о чем она думала.

— Это резонный вопрос, — сказал он. — И, возможно, так и есть. Пока она жива и здорова, и счастлива в этом мире, я найду способ, чтобы быть счастливым, даже вдали от нее, — он посмотрел на костры, на тени от них. — Где находится тело Лонгфорда? Тот, который убил его парабатая?

— Там, — указала Джиа. — Зачем вам это?

— Это худшее, что можно сотворить. Я не был бы достаточно храбр. Поскольку есть тот, у кого получилось сделать такое, я хотел бы выразить свое уважение ему, — сказал Захария, и пошел по заснеженной земле к кострам.

 

 

— Похороны закончились, — сказала Изабель. — Или, по крайней мере, дым перестал идти, — она сидела на подоконнике своей комнаты в доме Инквизитора. Комната была небольшой и выкрашена белой краской, а на окнах были цветастые занавески. Не очень в стиле Изабель, подумала Клэри, но было бы трудно воссоздать усыпанную блестками комнату Изабель в Нью-Йорке за короткий срок.

— Я на днях читала мой Кодекс, — Клэри до конца застегнула синий кардиган, в который она переоделась. Она больше не могла оставаться в свитере, который носила вчера, в котором еще и спала, и которого касался Себастьян, — и подумала. Примитивные убивают друг друга все время. У нас… точнее у них были войны, все виды войн, но это первый раз, когда нефилимам приходится убивать других сумеречных охотников. Когда Джейс и я пытались убедить Роберта позволить нам приблизиться к Цитадели, я не могла понять, почему он так упрямился. Но думаю, что я почти поняла это сейчас. Думаю, он не мог поверить, что сумеречные охотники могут действительно представлять угрозу для соплеменников. Независимо от того, что мы сказали им о Буррене.

Изабель рассмеялась.

— Какое благородство, — она подтянула колени к груди. — Знаешь, твоя мама брала меня в Адамантовую Цитадель с ней. Они сказали, что я стала бы отличной Железной Сестрой.

— Я видела их в бою, — сказала Клэри. — Сестер. Они были прекрасны. И устрашающими. Как будто ты наблюдаешь за огнем.

— Но они не могут выйти замуж. Они не могут быть ни с кем. Они живут вечно, но они не… у них нет жизни, — Изабель положила подбородок на колени.

— Все живут по-разному, — произнесла Клэри. — И посмотри на брата Захарию…

Изабель подняла взгляд.

— Я слышала, как мои родители говорили о нем по пути на сегодняшнюю встречу Совета, — сказала она. — Они говорили, что с ним произошло чудо. Я никогда не слышала, чтобы кто-нибудь из безмолвного брата превращался вновь в смертного. Я имею в виду, они могут умереть, но невозможно обернуть вспять заклятие.

— Множество вещей должны быть невозможными, — сказала Клэри, запустив пальцы в волосы. Она хотела принять душ, но она не могла вынести мысли о том, чтобы стоять там одной, под водой. Думать о своей маме. О Люке. Мысль о потере хоть одного из них, не говоря уже об обоих, была такой же ужасной, как быть брошенным в море: крошечный кусочек человечества в окружении миль воды вокруг и под, и пустое небо над ним. Ничто не поможет выбраться на сушу.

На автомате, она начала разделять волосы на две косы. Через секунду Изабель появилась позади нее в зеркале.

— Позволь мне сделать это, — спокойно сказала она, и взялась за пряди волос Клэри, ее пальцы мастерски заплетали волосы.

Клэри закрыла глаза и позволила себе на мгновение быть потерянной в руках кого-то другого, заботящегося о ней. Когда она была маленькой девочкой, ее мама заплетала ей волосы каждое утро перед приходом Саймона, чтобы отправиться вместе в школу. Она вспомнила его привычку развязывать ленточки на косах, пока она рисовала, и прятать их в разных местах — в ее карманах, рюкзаке — ожидая пока она заметит и бросит карандаш в него.

Временами было сложно поверить, что ее жизнь некогда была настолько обычной.

— Эй, — говорит Изабель, слегка подталкивая ее. — Ты в порядке?

— Да, — ответила Клэри. — Я в порядке. Все в полном порядке.

— Клэри, — она почувствовала руку Изабель на ее ладони, и медленно сжала пальцы. Ее рука была влажной. Клэри поняла, что она сжимала одну из шпилек Изабель так крепко, что концы впились ей в ладонь, и кровь бежала по запястью. — Я не… Я даже не помню, как взяла ее… — в остолбенении ответила она.

— Я возьму это, — Изабель вытащила шпильку. — Ты не в порядке.

— Я должна быть в порядке, — возразила Клэри. — Я должна. Я должна держать себя в руках и не развалиться. Для моей мамы и для Люка.

Изабель издала нежный, успокаивающий звук. Клэри обратила внимание на то, что она провела стило по ее ладони, и поток крови замедлился. Она все еще не чувствовала боли. Была только тьма на краю ее сознания, тьма, что угрожала накрыть ее каждый раз, когда она думала о своих родителях. Ей казалось, что она тонула, дергая ногами по краям ее собственного сознания, чтобы удержаться наплаву.

Изабель вдруг ахнула и отскочила.

— Что такое? — спросила Клэри.

— Я видела лицо, лицо в окне…

Клэри выхватила Эосфорос из-за пояса и прошлась через всю комнату. Изабель была прямо за ней: ее серебристо-золотой кнут извивался у нее в руках. Она выбросила его вперед, и кончик обернулся вокруг ручки окна и дернул ее. Они услышали визг, и небольшая, темная фигура упала вперед на ковер, приземлившись на руках и коленях.

Кнут Изабель обернулся вокруг ее руки, пока она удивленно пялилась на человека. Тень на полу распрямилась, оказавшись низкой фигурой, одетой в черное, и бледным пятном на месте лица. Фигура встряхнула длинными светлыми волосами, выпуская из под капюшона длинные косы.

Клэри произнесла:

— Эмма?

 

 

Юго-западная часть Лонг Мидоу в Проспект парке была пустынной этой ночью. Полная луна светила на фоне железистых песчаников за пределами парка, были видны очертания голых деревьев, и пространство, покрытое засохшей травой, на котором расположилась стая.

Это был круг, примерно двадцать футов в радиусе, в котором стояли оборотни. Вся Нью-Йоркская стая была здесь: тридцать или сорок волков, молодых и старых.

Лейла, чьи темные волосы были стянуты в хвост, гордо прошлась к центру круга и один раз хлопнула ладонями, чтобы привлечь внимание.

— Члены стаи, — сказала она. — Объявлен вызов. Руфус Гастингс вызвал на поединок Варфоломея Веласкеса за место руководителя стаи Нью-Йорка, — по толпе прошелся ропот. Лейла повысила голос. — Это вопрос временного руководства в отсутствии Люка Гэрровэя. Пока вопрос о смене лидера в лице Люка Гэрровэя не будет подниматься, — она всплеснула руками. — Пожалуйста, выйдите вперед, Варфоломей и Руфус.

Бэт шагнул вперед в круг, и мгновение спустя Руфус последовал за ним. Оба были одеты не по сезону: в джинсы, футболки, и сапоги, их руки были голыми, несмотря на холодный воздух.

— Правила боя таковы, — ответила Лейла. — Волк должен бороться с волком без оружия, можно пользоваться клыками и когтями. Поскольку это бой за лидерство, битва будет до смерти, а не до первой крови. Тот, кто выживет, станет лидером, и все другие волки будут присягать ему сегодня вечером. Все понятно?

Бэт кивнул. Он выглядел напряженным, стоя сжав челюсти. Руфус улыбался всем, размахивая руками. Он отмахнулся от слов Лейлы.

— Мы все знаем, как это происходит, дитя.

Ее губы сжались в тонкую линию.

— Тогда вы можете начать, — сказала она, и когда она встала в круг вместе с остальными, то пробормотала, — Удачи, Бэт, — себе под нос, но достаточно громко, чтобы все услышали ее.

Руфус не выглядел обеспокоенным. В тот момент, когда Лейла вернулась в круг к стае, он, все еще ухмыляясь, бросился вперед.

Бэт обогнул его. Руфус был высоким и тяжелым; Бэт же был легче и быстрее. Он развернулся боком, увернувшись от когтей Руфуса, и вернулся с апперкотом, от которого голову Руфуса откинуло назад. Он быстро воспользовался преимуществом, обрушивая удары, от которых другой волк пятился назад; пятки Руфуса скользили по земле, и низкое рычание зародилось в глубине его горла.

Его руки висели по бокам, пальцы были сжаты в кулаки. Бэт снова качнулся, послав удар в плечо Руфуса, и в это мгновение он повернулся, и полоснул его левой рукой. Его когти были полностью выдвинуты — длинные и сверкающие в лунном свете. Было ясно, что он заточил их заранее. Каждый из когтей был как бритва, и они прошлись по груди Бэта, разодрав его футболку, и кожу заодно с ней. Алая кровь появилась на груди Бэта.

— Первая кровь, — объявила Лейла, и волки стали притопывать, медленно, каждый поднимал левую ногу и опускал ее в едином ритме, превратив землю в своеобразный барабан.

Руфус снова улыбнулся и двинулся на Бэта. Бэт размахнулся и ударил его, послав еще один удар в челюсть, от которого у Руфуса потекла кровь изо рта. Руфус повернул голову в сторону, и сплюнул кровь на траву, продолжая наступать. Бэт попятился; его когти сейчас были выпущены, глаза стали узкими и желтыми. Он зарычал и вытянул ногу для пинка, но Руфус схватил его за ногу и дернул, кинув Бэта на землю. Он бросился вперед следом за Бэтом, но другой оборотень уже перевернулся, и Руфус приземлился на землю.

Бэт вскочил на ноги, но было ясно, что он теряет кровь. Кровь спускалась по груди, и проникала за пояс джинсов, а его руки были все влажные от крови. Он полоснул когтями. Руфус увернулся, принимая удар на плечо. У него появилось четыре неглубоких пореза. С рычанием он схватил запястье Бэта и скрутил его. Звук хруста кости был громким, и Бэт ахнул и отстранился.

Руфус накинулся на него. Его вес пригвоздил Бэта к земле, отчего голова Бэта ударилась о землю. Бэт обмяк.

Другие волки все еще стучали по земле ногами. Некоторые из них открыто плакали, но никто не двинулся вперед, когда Руфус сел на Бэта, одной рукой прижимая его тело к траве, другую подняв в воздух, отчего его когти замерцали при лунном свете. Он двинулся, чтобы нанести смертельный удар…

— Стоп, — завопила Майя на другой стороне круга. Другие оборотни оглянулись в шоке. Руфус ухмыльнулся.

— Эй, девочка, — сказал он.

Майя не двигалась. Она была в центре круга. Она прошла мимо линии волков, не замечая никого из них. Она была одета в брюки и джинсовую куртку, волосы были аккуратно собраны назад. Выражение ее лица было серьезным, почти пустым.

— Я хочу бросить вызов, — сказала она.

— Майя, — возразила Лейла. — Ты знаешь закон! «Когда ты борешься с волком стаи, ты должен бороться с ним в одиночку и вдали, чтобы другие не принимали участие в поединке, и стая не разобщилась». Ты не можешь прервать бой.

— Руфус собирается нанести фатальный удар, — бесстрастно произнесла Майя. — Вам действительно кажется, что я должна ждать еще пять минут, прежде чем бросить вызов? Я буду, если Руфус слишком напуган, чтобы драться со мной пока Бэт еще дышит.

Руфус оттолкнул безвольное тело Бэта с ревом, и двинулся на Майю. Голос Лейлы был полон паники:

— Майя, убирайся отсюда! После того, как пролилась первая кровь, мы не можем остановить бой…

Руфус бросился на Майю. Его когти порвали край ее пиджака; Майя упала на колени и перекатилась, выпустив когти. Ее сердце быстро стучало в ее груди, посылая волну за волной горячей крови по венам. Она почувствовала жгучую боль в плече. Первая кровь.

Оборотни снова начали топать по земле, хотя на этот раз они не молчали. То тут, то там были слышны бормотания и охи. Майя сделала все, чтобы блокировать все вокруг, игнорировать. Она увидела, как Руфус шагнул к ней. Он был тенью в лунном свете, и в этот момент она увидела не только его, но и Себастьяна, нависшего над ней на пляже, холодного принца, вырезанного изо льда и крови.

Твой парень мертв.

Она сжала в кулак землю. Когда Руфус бросился на нее, приготовив когти, похожие на бритву, она встала и бросила горсть земли и травы ему в лицо.

Он отшатнулся, втягивая воздух. Пока он был ослеплен, Майя шагнула вперед и пнула ботинком его в ногу. Она услышала тихий хруст кости, слышала, как он кричал; в тот момент, когда он отвлекся, она вонзила когти ему в глаза.

Крик вырвался из его горла, и быстро прекратился. Он упал назад, с грохотом рухнув на траву, как будто упало дерево, а не человек. Она посмотрела на свою руку. Она была вся в крови и какой-то жидкости: наверно это вещество из глазниц.

Она упала на колени и легла на траву. Ее когти втянулись обратно, и она провела рукой о землю, снова и снова, ее желудок сжимался. Она почувствовала руку на спине и подняла взгляд. Она увидела Лейлу, склонившуюся над ней.

— Майя, — тихо сказала она, но ее голос заглушили выкрики стаи, повторявшей имя своего нового лидера:

— Майя, Майя, Майя.

Глаза Лейлы были темными и обеспокоенными. Майя поднялась на ноги, вытирая рот рукавом пиджака, и прошлась по траве к Бэту. Она наклонилась к нему, и коснулась рукой его щеки.

— Бэт? — позвала она.

С усилием он открыл глаза. Кровь была у него на рту, но он дышал ровно. Майя догадалась, что он уже начал исцеляться от ударов Руфуса.

— Я не знал, что ты дерешься не по правилам, — сказал он с полуулыбкой.

Майя подумала о Себастьяне, о его сверкающей улыбке и телах на пляже. Она думала о том, что сказала Лили. Она думала о сумеречных охотниках, и о хрупкости Соглашений и Совета. «Это будет грязная война», подумала она, но вслух произнесла совсем другое:

— Я не знала, что тебя зовут Варфоломей, — она взяла его за руку, сжав своей окровавленной ладонью. Все вокруг них все еще скандировали ее имя:

— Майя, Майя, Майя!

Он закрыл глаза.

— У всех есть секреты.

 

 

— Разницы почти никакой, — пожаловался Джейс, свернувшись на подоконнике его и Алека чердака. — Все равно похоже на тюрьму.

— Как вы думаете, это побочный эффект того, что вооруженные охранники окружают дом? — предложил Саймон. — Просто как вариант.

Джейс бросил на него раздраженный взгляд.

— Что не так с примитивными, и их подавляющей привычкой констатировать очевидное? — спросил он. Он наклонился вперед, глядя сквозь стекла окон. Возможно, Саймон немного преувеличивал, но незначительно. Темные фигуры, стоящие у дома инквизитора, может, и были невидимыми для неопытного глаза, но не Джейса.

— Я не примитивный, — сказал Саймон, повышая голос. — И что не так с сумеречными охотниками и их подавляющей привычкой ставить под угрозу себя и жизни своих близких?

— Хватит спорить, — Алек сидел, прислонившись к стене, в классической позе для раздумий, подперев подбородок рукой. — Охранники там, чтобы защищать нас, а не держать нас под стражей. Это дает нам некоторую перспективу.

— Алек, ты знаешь меня уже семь лет, — сказал Джейс. — У меня когда-нибудь были перспективы?

Алек сердито посмотрел на него.

— Ты все еще зол на то, что я сломал свой телефон? — спросил Джейс. — Потому что ты сломал мне запястье, так что я бы сказал, что мы квиты.

— Вывихнул, — поправил его Алек. — Не сломал.

— Теперь кто спорит? — возмутился Саймон.

— Молчи, — Алек указал на него с выражением еле скрываемого отвращения. — Каждый раз, когда я смотрю на тебя, я продолжаю вспоминать, как пришел сюда и увидел как ты лапал мою сестру.

Джейс сел.

— А я не слышал об этом.

— Ой, да ладно… — сказал Саймон.

— Саймон, ты покраснел, — заметил Джейс. — И раз ты вампир, и почти никогда не краснеешь, то лучше бы это было чем-то интересным. Или странным. Вы использовали велосипед или пылесос в своих извращениях? А может зонты?

— Большие зонты, или маленькие для коктейлей? — спросил Алек.

— Разве это важно… — начал Джейс, а затем замолчал, когда Клэри и Изабель вошли в комнату, держа девочку за руку. Спустя мгновение удивленной тишины, Джейс узнал ее: это Эмма, девочка, за которой побежала Клэри во время заседания совета. Та, которая смотрела на него с плохо скрываемым обожанием как на героя. Не то, чтобы ему это не нравилось, но было немного странно оттого, что у тебя есть фанат-ребенок, который вдруг появился в середине неловкого разговора.

— Клэри, — сказал он. — Ты похитила Эмму Карстаирс?

Клэри сердито взглянула на него.

— Нет. Она сама пришла сюда.

— Я вошла через одно из окон, — пояснила Эмма услужливо. — Как Питер Пэн.

Алек уж было начал возмущаться, но Клэри подняла свободную руку, чтобы остановить его: ее другая рука теперь была на плече Эммы.

— Просто помолчите все пару минут, ладно? — сказала Клэри. — Она не должна быть здесь, да, но она пришла не просто так. У нее есть информация.

— Это так, — сказала Эмма своим детским уверенным голосом. На самом деле, она была ниже Клэри лишь на голову, но Клэри была очень миниатюрной. Вероятно, в один прекрасный день Эмма вытянется. Джейс попытался вспомнить ее отца, Джона Карстаирса — он был уверен, что видел его на заседаниях совета, и думал, что запомнил его как высокого, светловолосого человека. Или его волосы были темными? Блэкторнов он, конечно же, помнил, но Карстаирс поблек в его памяти.

Клэри посмотрела на него с выражением, типа: будь вежливым. Джейс закрыл рот. Он никогда не задумывался о том, нравится ли он детям или нет, хотя ему всегда нравилось играть с Максом. Макс был удивительно искусен в стратегиях для такого маленького мальчика, и Джейс всегда любил давать ему загадки. Тот факт, что Макс чуть ли не целовал землю, по которой он ходил, уже не причинял столько боли.

Джейс подумал о деревянном солдате, которого он отдал Максу, и закрыл глаза от неожиданной боли. Когда он открыл их снова, Эмма смотрела на него. Не так, как она смотрела на него, когда он нашел ее с Клэри в Гарде. Взглядом отчасти испуганным, наполовину впечатленным, и наполовину восхищенным Ты-Джейс-Лайтвуд. Теперь она смотрела на него с толикой беспокойства. Вся ее поза была полна уверенности, но он был уверен, что она притворяется, и на самом деле испуганна. Ее родители умерли несколько дней назад, подумал он. И он вспомнил те времена, семь лет назад, когда он встретился с Лайтвудами со знанием в своем сердце о том, что его отец только что умер, и в его ушах отдавалось эхом слово «сирота».

— Эмма, — сказал он так мягко, как только мог. — Как ты залезла в окно?

— Я поднялась по крыше, — сказала она, указывая на окно. — Это было не так сложно. Мансардные окна почти всегда выходят на спальни, так что я спустилась в первое, и это оказалось окно в комнату Клэри, — она пожала плечами, как будто то, что она сделала, не было рискованным или впечатляющим.

— Вообще-то это была моя комната, — сказала Изабель, которая смотрела на Эмму, как на занимательный образец. Изабель села на диванчик у подножия кровати Алека, вытянув свои длинные ноги. — Клэри живет у Люка.

Эмма выглядела смущенной.

— Я не знаю где это. И все говорили о том, что вы все здесь. Вот почему я пришла.

Алек посмотрел на Эмму с наполовину любящим, наполовину озадаченным взглядом старшего брата.

— Не бойся… — начал он.

— Я и не боюсь, — отрезала она. — Я пришла сюда, потому что вам нужна помощь.

Джейс почувствовал, как автоматически приподнялся уголок его рта.

— Какая помощь? — спросил он.

— Я запомнила того человека, — сказала она. — Того, кто угрожал консулу. Он пришел с Себастьяном, чтобы напасть на институт, — она сглотнула. — То место, в котором он сказал, мы будем все гореть, Эдом…

— Это другое название ада, — сказал Алек. — Его не существует, так что тебе не о чем беспокоиться…

— Она не беспокоится, Алек, — перебила его Клэри. — Просто слушай.

— Это место, — продолжила Эмма. — Когда они напали на институт, я слышала их. Я слышала, как один из них сказал, что они могли взять Марка в Эдом, и принести его в жертву там. И когда мы бежали через портал, я услышала ее крики позади нас. Что мы будем гореть в Эдоме, что некуда бежать, — ее голос дрогнул. — То, как они говорили об Эдоме… я знаю, что это настоящее место, или существующее место для них.

— Эдом, — произнесла Клэри, вспоминая. — Валентин называл Лилит почти также; он называл ее «миледи Эдома».

Алек посмотрел в глаза Джейса. Алек кивнул, и выскользнул из комнаты. Джейс почувствовал, как его плечи расслабились на минуту: посреди этого хаоса было хорошо иметь парабатая, который знал, о чем ты думаешь, и тебе не приходилось говорить и слова.

— Ты никому не говорила об этом?

Эмма колебалась мгновение, а затем покачала головой.

— Почему нет? — спросил Саймон, который до этого момента молчал. Эмма посмотрела на него, моргая. «Ей только двенадцать, подумал Джейс, и навряд ли она сталкивалась с нежитью так близко». — Почему бы не сказать конклаву?

— Потому что я не доверяю Конклаву, — сказала Эмма слабым голосом. — Но вам доверяю.

Клэри громко сглотнула.

— Эмма…

— Когда мы пришли сюда, конклав сомневался в наших словах, особенно в Джулсе, и они использовали Меч Душ, чтобы убедиться в том, что мы не лжем. Он причинил боль, но они не заботились об этом. Они использовали его на Тае и Ливви. Они использовали его на Дрю, — голос Эммы поднялся на октаву. — Они наверно использовали бы его и на Тавви, если бы он мог говорить. И это больно. Меч Душ причиняет боль.

— Я знаю, — спокойно сказала Клэри.

— Мы остановились в доме Пенхаллоу, — сказала Эмма. — Из-за Алины и Хелен, и потому что Конклав хотел держать нас на виду. Из-за того, что мы видели. Я была внизу, когда они вернулись с похорон, и я услышала, как они говорили, так что… я спряталась. Целая группа из них, не только Патрик и Джиа, но и много других руководителей институтов. Они говорили о том, что должны сделать, что Конклав должен сделать. Обсуждали должны ли они отдать Джейса и Клэри Себастьяну, так, как будто это их выбор. Их решение. Но я подумала, что это должно быть вашим решением. Кто-то из них говорил, что это не имеет значения, хотите вы пойти или нет…

Саймон вскочил на ноги.

— Но Джейс и Клэри согласились пойти, практически умоляли об этом…

— Мы бы сказали им правду, — Эмма откинула спутанные волосы с ее лица. Ее глаза были огромными: карими, с крапинками золотистого и янтарного. — Они не должны были использовать Меч Душ на нас, мы бы сказали Совету правду, но они все равно использовали его. Они использовали его на Джулсе, пока его руки… его руки не обгорели из-за него, — ее голос дрожал. — Поэтому я думаю, что вы должны знать, о чем они говорили. Они не хотят, чтобы вы узнали о том, что это не ваш выбор, потому что они знают, что Клэри может создавать порталы. Они знают, что она может выбраться отсюда, и они считают, что если она сбежит, то у них не будет больше козыря для заключения сделки с Себастьяном.

Дверь открылась, и Алек вернулся в комнату, неся книгу в коричневом кожаном переплете. Он держал ее таким образом, чтобы прикрыть название, но едва его глаза нашли Джейса, он слегка кивнул, а затем искоса взглянул на Эмму. Сердцебиение Джейса ускорилось — Алек что-то нашел. Что-то ему не понравившееся, судя по его мрачному виду, но, тем не менее, что-то.

— Члены Конклава, которых ты подслушала, пришли к единому решению, когда обсуждали, что им делать? — спросил Джейс Эмму, частично желая отвлечь ее, когда Алек сел на кровать, задвигая книгу за пазуху.

Эмма покачала головой.

— Они все еще спорили, когда я уходила. Я вылезла в верхнее окно на этаже. Джулс сказал мне не делать этого, потому что я убьюсь, но я знала, что у меня получится. Я хороший альпинист, — добавила она с ноткой гордости в голосе. — И он слишком много беспокоится обо мне.

— Хорошо, когда есть люди, которые беспокоятся о тебе, — сказал Алек. — Это значит, что они заботятся. Вот как можно понять, что они хорошие друзья.

Эмма перевела любопытный взгляд с Алека на Джейса.

— Ты беспокоишься за него? — спросила она, вызвав тем самым удивленный смешок у Алека.

— Постоянно, — ответил он. — Джейс может убиться, надевая штаны с утра. Быть его парабатаем — работа на полную ставку.

— Хотелось бы мне иметь парабатая, — сказала Эмма. — Это тот, кто становится твоей семьей, потому что хочет ей быть, а не потому, что обязан. — Внезапно смутившись, она покраснела. — В любом случае, я не думаю, что кто-либо должен быть наказан за то, что спасает людей.

— Поэтому ты доверяешь нам? — тронутая, спросила Клэри. — Ты считаешь, что мы спасаем людей?

Эмма провела носком ботинка по ковру. Затем она подняла взгляд.

— Я слышала о тебе, — покраснев, обратилась она к Джейсу. — В смысле, о тебе все знают. Что ты был сыном Валентина, а потом не был, потому что оказался Джейсом Эрондейлом. И я не думаю, что для большинства людей это имело какое-то значение — почти все зовут тебя Джейс Лайтвуд — но для моего отца имело. Я услышала, как он говорил маме, что думал, будто все Эрондейлы мертвы, и род прекратил свое существование, но вдруг ты оказался последним из них, и он проголосовал на собрании Конклава за то, чтобы продолжать твои поиски. Он сказал: «Карстаирсы в долгу перед Эрондейлами».

— Почему? — спросил Алек. — Почему они в долгу перед ними?

— Я не знаю, — ответила Эмма. — Но я пришла, потому что мой отец хотел бы этого, даже если бы это было опасно.

Джейс тихо рассмеялся.

— Что-то подсказывает мне, что тебя не волнуют опасности, — он присел, чтобы их с Эммой глаза оказались на одном уровне. — Есть еще что-то, о чем ты можешь нам рассказать? Они еще что-то говорили?

Она покачала головой.

— Они не знают, где Себастьян. Они не знают, что такое Эдом. Я упоминала его, когда держала Меч Душ, но думаю, они просто решили, будто это другое название для «Ада». Они никогда не спрашивали меня, считаю ли я это реальным местом, поэтому я не рассказывала.

— Спасибо, что рассказала все. Ты помогла нам. Очень помогла. Но тебе лучше уйти, — добавил Джейс таким мягким тоном, каким только мог. — Пока они не заметили, что тебя нет. Но теперь Эрондейлы в долгу перед Карстаирсами. Окей? Запомни это.

Джейс встал, когда Эмма повернулась к Клэри, та кивнула и повела девочку к окну, на котором до этого сидел Джейс. Перед тем как открыть окно, Клэри наклонилась и обняла девочку. Эмма вылезла из окна, как маленькая ловкая обезьянка. Через несколько мгновений не было видно ничего, кроме ее ботинок, а секунду спустя они тоже исчезли. Джейс слышал тихий шорох шагов Эммы по крышам, а потом наступила тишина.

— Мне она нравится, — наконец сказала Изабель. — Отчасти она напоминает мне Джейса, когда он был маленьким, упрямым и поступал так, как будто он был бессмертным.

— Две вещи до сих пор не изменились, — сказала Клэри, закрывая окно. Она села на подоконник. — Я думаю сейчас самый большой вопрос, скажем ли мы Джие или кому-нибудь из Совета о том, что Эмма рассказала нам?

— Зависит от ситуации, — сказал Джейс, — Джиа должна подчиняться тому, чего хочет Конклав, она сама так сказала. Если они решат, что они хотят бросить нас в клетку, пока Себастьян не придет за нами — ну что ж, отлично, это почти лишит нас любого преимущества, которое эта информация могла бы дать нам.

— То есть, все зависит от того, действительно ли полезна эта информация или нет, — подвел итог Саймон.

— Правильно, — сказал Джейс. — Алек, что ты узнал?

Алек достал книгу, которая находилась позади него. Это была демоническая энциклопедия, книга, которая была в библиотеках у всех сумеречных охотников.

— Я думал, что возможно Эдом, название для какого-то демонического измерения…

— Ну, все думали, что Себастьян находится в другом измерении, потому что его нельзя отследить, — сказала Изабель. — Но существуют сотни измерений с демонами и люди не могут просто так попасть туда.

— Некоторые из них изучены лучше других, — сказал Алек. — В Библии и записях Еноха упоминается всего несколько. Все они, естественно, спрятаны в сказках и мифах. В них сказано, что Эдом это пустыня, — прочел он вслух, его голос стал громче. — «И реки Эдома превратятся в смолу, почва его станет серой; земля же — горящей смолой. Ни днем, ни ночью смола не будет остывать, дым от нее будет подниматься ввысь вечно. От поколения к поколению эта земля будет пустынной, никто не пройдет по ней во веки веков», — он вздохнул. — И, конечно же, здесь есть легенды о Лилит и Эдоме. Она была туда изгнана и правила там вместе с демоном Асмодеусом. Вот почему омраченные говорили о принесении Марка Блэкторна ей в жертву в Эдоме.

— Лилит защищает Себастьяна, — сказала Клэри. — Если бы он собирался навестить владения демонов, то отправился бы к ней.

— «Никто не пройдет по ней во веки веков», звучит не очень обнадеживающе, — сказал Джейс. — Кстати, нет способа туда попасть. Перемещение из одного места в другое в этом мире это одно дело…

— Вообще-то способ есть, я думаю, — сказал Алек. — Проход, который нефилим не сможет закрыть, потому что он находится за юрисдикцией наших законов. Он стар, старше сумеречных охотников — древняя, необузданная магия, — он вздохнул. — Он находится в Летнем Дворе и охраняется волшебным народом. Нога смертного не ступала на эту тропу более ста лет.

 




Дата добавления: 2015-09-10; просмотров: 26 | Поможем написать вашу работу | Нарушение авторских прав

Институт Лос-Анджелеса, декабрь 2007-го | Удел их Чаши | Птицы в горах | Темнее чем золото | Мера мщения | Свинец Брата против стали Сестры | Сила в том, что остается | Руки, что несут тебя | Бурные чувства | Сон разума |


lektsii.net - Лекции.Нет - 2014-2024 год. (0.03 сек.) Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав