Читайте также:
|
В статье Е. Беляновой и С. Николаенко «Воздействие коррупции на развитие бизнеса: эмпирическая оценка»[37] предлагается определять значения чистого суммарного эффекта «некоррупционных» факторов в той или иной стране для определения гипотетического — очищенного от коррупции рейтинга легкости ведения бизнеса. Он показывает место каждой страны относительно других стран выборки, если бы в них уровень коррупции был одинаковым или если бы она отсутствовала. Другими словами, этот рейтинг ранжирует страны но величине специфического для них чистого суммарного эффекта»[38]. Согласно последнему рейтингу Россия занимает 112-е место из 185 возможных. Это говорит о том, что по сравнению с большинством стран мира условия для развития отечественного бизнеса чрезвычайно неблагоприятны, что не может не волновать руководство нашей страны[39].
Большое внимание борьбе с коррупцией уделяет Организация Объединенных Наций.
В своей монографии П.А Скобликов приводит ряд документов ООН, касающихся борьбы с коррупцией в странах мира: «Конвенция Организации Объединенных Наций против коррупции», «Конвенция Организации Объединенных Наций против транснациональной организованной преступности», «Конвенция об уголовной ответственности за коррупцию»[40].
В «Конвенции Организации Объединенных Наций против коррупции» (принята Генеральной Ассамблеей ООН 31 октября 2003 г.) излагаются, в частности, меры по предупреждению коррупции, криминализация и правоохранительная деятельность, международное сотрудничество, меры по возвращению активов, техническая помощь и обмен информацией, механизм осуществления. Цели Конвенции – содействие принятию и укреплению мер, направленных на более эффективное и действенное предупреждение коррупции и борьбу с ней; поощрение, облегчение и поддержка международного сотрудничества и технической помощи в предупреждении коррупции и борьбе с ней, в том числе – принятии мер по возвращению активов, поощрению честности и неподкупности, ответственности, а также надлежащего управления публичными делами и публичным имуществом[41].
Сфера применения Конвенции. Она применяется в соответствии с её положениями, к предупреждению, расследованию и уголовному преследованию за коррупцию и к приостановлению операций (замораживанию), аресту, конфискации и возвращению доходов от преступлений, признанных таковыми в соответствии с настоящей Конвенцией[42].
Конвенция предусматривает также применение мер по предупреждению коррупции, использования для этих целей публичного сектора. т.е. общественности. Есть еще много других предложений, но все они носят лишь правовой характер, предусматривающий в основном применение средств наказания за коррупцию и предупреждения её возможного появления.
Вторым документом является «Конвенция Организации Объединенных Наций против транснациональной организованной преступности». Целью Конвенции, принятой в 2000 г., является содействие сотрудничеству в деле более эффективного предупреждения транснациональной организованной преступности и борьбы с ней[43]. В Конвенции содержится статья о криминализации коррупции, в которой перечисляются деяния совершаемые умышленно. Статья 9 «Меры против коррупции» предлагает государствам для предупреждения и выявления коррупции среди публичных должностных лиц и наказания за неё, в том числе путем предоставления соответствующим органам достаточной независимости для воспрепятствования неправомерному влиянию на их действия[44].
Все рекомендации этих документов связаны лишь с юридическими мерами, направленными против коррупции. Опыт же их применения во всех странах не приводит к положительным результатам.
Уже было сказано, что подавляющее большинство цитируемых авторов считает главным субъектом коррупционных отношений чиновника. Поэтому их предложения соответствуют этому исходному понятию, которое, как было показано выше, не является приемлемым. В этом можно ещё раз убедиться на примере более подробно изложенных ими доводов и заодно выяснить, в чем их польза.
В книге П.А. Скобликова «Актуальные проблемы борьбы с коррупцией и организованной преступностью в современной России» анализируются вопросы создания в России автономного органа по борьбе с коррупцией и организованной преступностью и создания правовой базы в этой сфере, рассматриваются проблемы изъятия доходов от этой деятельности, обосновываются предложения об изменении действующего законодательства и организации правоохранительной деятельности[45].
Из конкретных предложений П.А. Скобликова можно выделить его доводы за создание автономного (независимого) органа (службы) по борьбе с организованной преступностью и коррупцией. В качестве основного довода автор справедливо утверждает: «У преступных формирований высокой степени организованности имеются коррумпированные связи во всех эшелонах государственной власти, включая высший эшелон. Соответственно активная работа в отношении таких формирований поддается контролю со стороны последних и при необходимости успешно блокируется. Следовательно, необходим автономный орган по борьбе с организованной преступностью, с тем чтобы руководитель этого органа не был подчинен ещё одному начальнику, а тот, в свою очередь, ещё одному и т.д. Иными словами, чем короче иерархическая лестница руководителей, способных повлиять на деятельность сотрудников подразделения по борьбе с организованной преступностью, тем меньше вероятность того, что на какой-то ступеньке этой лестнице окажется коррупционер. Тогда снижается вероятность коррупционного влияния на принятие решений о заведении дел оперативного учета против ОПФ, ход работы по таким делам, их реализацию, возбуждение и оперативно-розыскное сопровождение уголовных дел[46].
В статье Е. Беляновой и С. Николаенко «Воздействие коррупции на развитие бизнеса: эмпирическая оценка» рассматривается взаимосвязь между коррупцией и развитием бизнеса в России. Предложен метод количественной оценки воздействия коррупции на основе международных рейтингов. На базе полученных оценок построен очищенный от влияния коррупции рейтинг условий ведения бизнеса. С его помощью выявлены сравнительные преимущества России, которыми она обладала бы в случае решения проблемы коррупции, а также определена граница возможного улучшения делового климата при низкой результативности антикоррупционной политики[47].
«Из всех стран, вошедших в гипотетический рейтинг, более значительное, чем у России, улучшение позиций наблюдается у 42 стран. В соответствии с этим в гипотетическом рейтинге Россия занимает 43-е место. … Это означает, что если бы в России, как и во всех других странах выборки, коррупция не влияла на деловую среду, наша страна уже сейчас могла бы опережать такие страны лидеры мировой экономики, как Германия, Италия, Канада, Франция и Япония. С другой стороны, 43-е место в гипотетическом рейтинге говорит о том, что если в нашей стране будет достигнуто максимально благоприятное соотношение «некоррупционных» факторов ведения бизнеса, но ситуация с коррупцией не изменится, то в рейтинге легкости ведения бизнеса Всемирного банка Россия сможет продвинуться не более чем на 43 позиции (при запланированных 92)»[48].
В статье С. Барсуковой и А. Леденевой представлен сравнительный анализ двух подходов: коррупционной парадигмы как взгляда аутсайдеров, применяющих универсальные суждения к разным обществам, и анализа неформальных практик, реконструирующего взгляд инсайдеров, их понимание мотивов и смыслов коррупционных практик[49].
«Общая концепция коррупционной парадигмы предполагает три группы участников взаимодействия: принципал — агент — клиент. В рамках идеальной модели принципал (законодательная власть) формирует правила, соблюдение которых клиентами (населением, бизнесом) должны контролировать агенты (чиновники), связанные с принципалом контрактными отношениями. Здесь коррупция возникает в отношениях клиента (взяткодателя) и агента (взяткополучателя), допускающего искажение правил или их селективное применение за нелегальное вознаграждение. Данная аналитическая конструкция апеллирует к идеальному типу бюрократического управления и едва ли применима к обществам, где доступ к власти воспринимается как надежный и легитимный способ личного обогащения (Вагsukоvа, 2009). В предельном виде эта точка зрения сформулирована С. Кордонским, отрицающим саму применимость термина «коррупция» к России, где, по его мнению, более адекватно понятие «рента от сословного положения индивида» (Кордонский, 2008).
Универсальное понятие коррупции игнорирует тот факт, что она всегда характеризуется исторической и культурной укоренностью и тесно связана с институциональной спецификой общества. Там, где коррупция — норма, само ее понятие как «перехода границы» или девиации теряет смысл (Vагеsе, 2000. Р. 99 — 100)»[50].
Если говорить проще, то в данном случае речь идет о том, что если коррупция –нормальное для данного общества явление, то нельзя считать её вредоносной. Для подтверждения приводится пример с «кормлением». Но разве «кормление» является коррупцией? И можно ли согласиться с С. Кордонским, отрицающим саму применимость термина «коррупция» к России, где оно, по его мнению, более адекватно понятию «рента от сословного положения индивида».
В историческом плане тема влияния коррупции на состояние экономики, преступности и нравственности наиболее полно рассмотрена в книге А.В. Манько.
Статья М. Решетникова «Психология коррупции: утопия и антиутопия» представляет значительную ценность, поскольку в ней исследуются психологические проблемы. В ней есть также примеры расходов коррупционеров.
Все названные выше статьи, несмотря на имеющиеся в них спорные положения, могут быть полезными для решения частных юридических проблем, связанных с искоренением коррупции. Но они не затрагивают её глубинных причин, корни которых находятся в несовершенстве производственных отношений современного общества.
Какие же составляющие этих отношений имеют связь с коррупцией? Очевидно, речь идет прежде всего о системе управления экономикой страны.
Как уже было сказано выше, затраты на коррупцию только крупным капиталом России составляют 33,5 млрд долларов – 1/3 национального бюджета страны. Источником этих средств может быть в основном прибыль от монопольного положения его предприятий. Поэтому необходимо рассмотреть роль монополизма в развитии коррупции.
Для этого надо прежде всего исследовать историю его возникновения в Советской России. Как известно, в СССР в 30-е годы бурно развивалась промышленность. Строились крупные предприятия, которые становились монополистами. Развитие монополии могло со временем сильно повредить становлению социалистической экономики. Поэтому было решено в начале 30-х годов отказаться от прибыли предприятий и отчислять её государству.
Для этого есть объективные основания, суть которых состоит в том, что государственная монополия, по образному выражению В.И. Ленина, есть единая фабрика. Однако она вовсе не похожа на монолитную систему, а состоит из предприятий, обособленных в определенной степени с помощью системы показателей и имеющих производственные связи с другими предприятиями своей отрасли, а также других отраслей.
Поэтому основная причина кризисного и хаотичного развития экономики в этот период – несоответствие между объективно существующим уровнем развития производительных сил и субъективно установленной системой производственных отношений, в частности, системой управления экономикой. Это вполне очевидно применительно к капиталистической экономике и менее свойственно социалистической, так как здесь можно говорить лишь о стадии становления ее адекватности. Поэтому, в частности, такое положение затрудняет проведение модернизации всех направлений развития общества, экономики, науки, техники и т.д. Однако эта проблема недостаточно исследована и освещена в научной литературе.
Экономическим итогом монополизма является возможность получения монопольной прибыли за счет произвольного повышения цен, а не в результате роста производительности труда, снижения издержек производства. Такая прибыль становится главным фактором отрицательного воздействия монополизма на развитие производительных сил.
Условия для развития монополизма появились в Советской России в начале 30-х годов, когда развернулось строительство крупных предприятий. Но тогда под влиянием ухудшения международной обстановки пришлось отказаться от относительно эволюционного пути развития и перейти к мобилизационной политике. Органы хозяйственного управления начинают строить свои отношения с предприятиями на основе сочетания экономических и командно-распорядительных методов. При этом постоянно снижалась роль прибыли в стимулировании предприятий. В начале этого периода предприятиям оставлялось 20% прибыли, а вскоре вся прибыль стала поступать государству. Как это ни парадоксально, но это имело большое положительное значение, так как стало невозможно произвольно завышать цены.
В то время, как экономика СССР развивалась высокими темпами, в это же время в капиталистических странах имел место жестокий кризис и катастрофическое снижение промышленного производства. В США промышленное производство упало в сравнении с 1928 г. на 44%, в Германии – на 45%, во Франции – на 25%, в Англии – на 20%, в Польше – на 46%.[51]
Для создания обновленной системы управления экономикой в условиях монополизма и искоренения коррупции необходимо заменить существующую систему показателей деятельности предприятий. Прежде всего надо обеспечить адекватность этой системы объективно существующим современным производственным отношениям. Для этого необходимо по возможности исключить хаотичные меры регулирования производства при капитализме и заменить их системой показателей деятельности отраслей и предприятий, введением плановых методов управления экономикой.
В связи с этим предлагается:
1. Исключить прибыль из числа показателей деятельности предприятий как способствующей необоснованному росту цен на продукцию и как источнику незаконного обогащения предпринимателей и финансирования коррупции. При этом прибыль должна отчисляться государству. Государство же может использовать её для развития производства.
2. Стимулировать предприятия за снижение себестоимости их продукции и за выполнение плана по объему и номенклатуре продукции.
3. Использовать показатель экономического эффекта от создания новой продукции. Методы его определения не приводят к завышению цен - чем выше цена, тем меньше эффект, а чем ниже – тем больше эффект. Величина этого показателя должна определяться за ряд лет, а не за один год, как это было раньше.
4. Возродить плановое ценообразование. Достигаемый при этом достаточно точный учет всех затрат на производство продукции позволит исключить использование части цены на нужды коррупции.
Предложенная система управления экономикой практически устранит возможность получения средств для подкупа чиновников, т.е. сократит материальную базу существования коррупции.
Необходимо также возродить управляющую инфраструктуру на государственном и региональном уровнях: Госплан, Госкомцен и др.
Восстановить в полном объеме существовавшую ранее систему отраслевых НИИ, которые не только создавали новую технику, но и осуществляли многие экономические функции: ценообразование, определение потребностей народного хозяйства в продукции номенклатуры института, разработку предложений по плану выпуска техники заводами отрасли, определение экономической эффективности новой продукции и др. От их деятельности во многом зависит успех государственного управления экономикой, что повлияет на снижение размеров коррупции.
Необходимо также возродить органы народного контроля, вооружив их необходимыми правами и методами борьбы с коррупцией.
Для реализации выдвинутых предложений по созданию системы управления социалистической экономикой необходимы соответствующие условия, а для этого необходимо решить труднейшую задачу – установить господство общественной собственности, адекватной современному уровню развития производительных сил. Это требование не прихоть какой-либо партии, а настоятельная необходимость, диктуемая самой закономерностью развития экономики. Поэтому есть объективные основания считать их вполне достижимыми.
К основным мерам реализации изложенных выше предложений можно отнести:
1. Использование в целом положительного опыта борьбы с коррупцией в СССР.
2. Возрождение системы управления экономикой СССР, существовавшей в период 1930 – 1965 гг. с учетом обновления её в соответствии с предложениями, изложенными выше.
3. Необходимо учитывать нестабильность социально-экономического развития капиталистических стран, проявляющуюся, прежде всего в росте долгов США. Об этом пишет в своей статье «Долг Америки: верхняя и нижняя части «айсберга» д.э.н. Катасонов В.Ю[52]. Используя американские источники, он приводит данные по всем имеющимся видам долгов США: государственному, отдельных штатов, корпораций или физических лиц, финансовые обязательства правительства перед получателями социальной помощи в будущем – совокупный долг, который составлял в 2013 году 27 триллионов долларов – 250% ВВП, в том числе государственный долг - 17 трлн долл. – 106% ВВП. Но по данным Федеральной резервной системы (ФРС) в том же году совокупный долг составил 41,04 трлн долл. По неофициальным источникам в 2013 г. он был равен 60 трлн долл., плюс 126 трлн долл. по социальным обязательствам – всего 188 трлн долл., что превышает годовой бюджет в 11,6 раза. В связи с этим в 2014 г. прекращено бюджетное финансирование государственных ведомств, организаций, служб США. Долг США равен мировому ВВП[53]. После знакомства с этими данными становится понятным, почему известная американская писательница Мойо Дамбиса назвала свою книгу «Как погиб Запад. 50 лет экономической недальновидности и суровый выбор впереди» [54]. В свете приведенных ею данных о долгах США будущее этой страны выглядит мрачным. Это относится и к другим странам Запада. В частности, ожидалось, что правительство Великобритании возьмет в 2009 и 2010 годах в долг больше денег, чем все долги страны за столетия между 1692 и 1997 годами[55]. В этих условиях система управления экономикой западных стран не сможет сдерживать рост коррупции.
4. Невозможность создать в условиях современной России систему противодействия коррупции, не изменяя характера общественных отношений, не переходя к обновленному социализму.
Что касается юридических проблем коррупции, то эффективность их решения зависит от уровня развития общественных отношений в стране. Только в социалистическом обществе они приобретают реальную силу. В капиталистическом обществе из-за большой роли в нем прибыли они менее эффективны. Но в то же время правовые меры там являются единственным средством борьбы с коррупцией. Примером тому служит практика их применения в современной России: до последнего времени за коррупцию приговаривали к 8 годам тюрьмы, но когда потери от неё стали составлять более половины федерального бюджета, то было предложено увеличить его до 20 лет.
В заключение следует сказать, что коррупция является тщательно законспирированным явлением, и потому её трудно выявлять и устранять. Но учитывая опыт 1930 – 1965 годов, её можно свести к минимуму, если реализовать изложенные выше предложения.
1.2. КОРРУПЦИЯ В СИСТЕМЕ РЫНОЧНЫХ ОТНОШЕНИЙ
Пропаганда борьбы с коррупцией нарастает в периоды общественно-экономических кризисов. Памятна «борьба с коррупцией» в период разрушения социализма, когда люди, возмущенные привилегиями партийно-хозяйственного аппарата, мелкобуржуазным его перерождением, поддержали на площадях и улицах тех, кто осуществлял контрреволюцию. Борьбой с коррупцией обосновано ослабление государственного регулирования и контроля за оборотом товаров, в том числе лекарств, пищевых продуктов, алкоголя. Наконец, борьба с коррупцией – ключевой лозунг националистических сил, совершивших государственный переворот на Украине, укрепивших при этом власть местных олигархов и наиболее реакционных кругов мирового финансового капитала. Реальных позитивных результатов в борьбе с коррупцией за прошедшие после реставрации капитализма в СССР очень мало, тогда как коррупция стала органической составляющей системы управления в России, на Украине, других государствах, возникших в процессе разрушения СССР. Коррупция – совокупность отношений нелегальной купли-продажи преференций, предоставляемых уполномоченными лицами.
Коррупция при социализме, будучи товарным отношением, антагонистически противостоит непосредственно-общественной природе социализма[56], то есть коррупция есть несоциалистическое, антисоциалистическое явление, подобно тому как антисоциалистической является спекуляция. Расширенное воспроизводство коррупции вытесняет социализм, развитие социализма уничтожает коррупцию. Ослабление борьбы со взяточничеством в СССР в 50 – 80-ые годы привело к распространению коррупции, подрывало систему непосредственно-общественных отношений и стало фактором разрушения страны. Не случайно в КНР за взяточничество предусмотрена смертная казнь.
В капитализме, который есть всеобщее товарное производство, коррупция есть внутренне присущая капитализму совокупность товарных отношений. Товаром становится «услуга» должностного лица, незаконно предоставляющего преференции за материальное «вознаграждение». В этом единство отношений коррупции и капитализма. Вместе с тем коррупционные отношения различаются от иных товарных отношений превращенной формой «товара», реализация которой переносит выгоду от собственника имущества к «покупателю» услуги коррупционера. И это отличие переводит эти отношения в противоположность интересам собственника имущества, которому наносится ущерб вследствие действий коррупционеров. Поэтому в условиях капитализма имеется противоречие капиталистических отношений и имманентных ему коррупционных отношений, разрешение которых и выглядит как борьба с коррупцией. Вместе с тем коррупция не является антикапиталистическим отношением, входит в сущность капиталистического общества как специфическое товарное отношение.
В процессе концентрации и централизации производства возникло и развилось противоречие движения капитализма как единство противоположных сторон: государства в качестве проводника интересов совокупного капитала и индивидуальных капиталов, мотивированных текущими интересами собственников. Государству необходимо реализовывать коренной интерес совокупного капитала, который состоит в обеспечении расширенного воспроизводства совокупного капитала. Если действия индивидуального капитала мешают этому, государство принуждает отдельный капитал встраиваться в процесс расширенного воспроизводства совокупного капитала.
И. Валлерстайн отмечает: «Функция государственного принуждения заключается в преодолении индивидуального принуждения и, конечно, принуждения, оказываемого любым объединением отдельных личностей в рамках государства».[57] Интерес индивидуального капитала состоит в максимизации собственного роста за счет минимизации заработной платы, экономии на условиях труда, сокращения рабочих мест, повышения интенсивности труда, минимизации выплат в бюджет, необходимых для содержания социальной инфраструктуры. Государство обязано и вынуждено бороться с реализацией негативных интересов индивидуальных капиталов ради стратегического интереса совокупного капитала. Противоречие государства и индивидуальных капиталов проникает в структуру современного государства. Свое основное предназначение капиталистическое государство вынуждено продвигать, преодолевая сопротивление тех элементов государственного аппарата и предпринимательских структур, которые в силу различных причин (коррумпированности, личной унии, заинтересованности, некомпетентности) содействуют реализации негативных интересов индивидуальных капиталов. Неэффективное (если за эффект принять выполнение миссии капитала по развитию производительных сил) воспроизводство совокупного отечественного капитала, ухудшение воспроизводства работника являются свидетельством того, что на протяжении двух десятилетий в российском государстве преобладает тенденция приверженности интересам отдельных индивидуальных капиталов.
Для позитивного разрешения этой борьбы государства и индивидуальных капиталов необходимо обеспечить преобладание прогрессивного разрешения противоречия внутри самого государственного управления. Продвижение интересов индивидуальных капиталов посредством госаппарата основывается на стихийно воспроизводимой товарными отношениями личной, групповой заинтересованности его сотрудников в выгоде той или иной корпорации. В этих условиях реализация коренного интереса государства происходит бессистемно, непоследовательно, спонтанно, как реакция на различные обстоятельства, в том числе – экономические кризисы, внешнеполитические угрозы, серьезные аварии, протестные выступления работников, природные катаклизмы. Такой подход не способен обеспечить главенство государственных интересов. Государственные служащие должны быть мотивированы государственным интересом. Их материальное и должностное положение должно зависеть от того, насколько они реализуют государственный интерес. Бюрократизм есть момент всякой современной социальной системы управления, заключающийся в том, что субъекты управления реализуют интересы, противоположные предназначению системы управления и ее прогрессивному движению. Государство как выразитель интересов класса капиталистов и как собственник государственного имущества предназначено для расширенного воспроизводства всего общественного капитала, подчиняя этой цели движение индивидуальных капиталов. Разрешение противоречия совокупного и индивидуальных капиталов выражается и в действиях работников управления государственных и частных структур. Их действия, направленные на реализацию целей, противоположных расширенному воспроизводству совокупного капитала, в том числе – посредством коррупционных отношений, и являются бюрократическими, с точки зрения движения данного капитала.
Можно в определенной мере согласиться с Е.Е. Тарандо, что, в отличие от веберовского понимания бюрократии как простой исполнительницы воли политиков, современная теория бюрократии наделяет ее собственными интересами, в круг которых входят собственная заработная плата, количество подчиненных и их заработная плата, общественная репутация, сопутствующие должности номенклатурные блага, власть, статус.[58] Надо лишь сделать уточнение, что совокупность работников системы управления не есть бюрократия, но всякая система управления содержит бюрократизм как внутренний момент. Термин «бюрократия», претендующий на синоним совокупности работников управления, несостоятелен. Он не содержит внутреннего противоречия, становясь тем самым пустой, нежизненной абстракцией. Если признать, что совокупность работников системы управления и есть бюрократия, это не только закладывает априорную отрицательную оценку любой системы управления, но и не позволяет различить, что в действиях работников управления прогрессивно, а что – регрессивно. Если же «бюрократию» отождествлять с совокупностью работников управления без придания какого-либо априорного отрицательного смысла, то такое употребление данного термина лишается всякого смысла, так как теряет связь с содержательным термином «бюрократизм».
Практика многих стран накопила определенный опыт разрешения противоречия системы государственного управления и бюрократизма как ее внутреннего момента: начиная с жестких мер преследования бюрократизма и его крайней формы – коррупции, до материального стимулирования конкретных достижений, культивирования ценностных, духовных мотиваций, расширения практики коллективных решений[59]. Однако в современной литературе, посвященной исследованию борьбы с коррупцией, недостаточно оценен такой решающий фактор минимизации бюрократизма и борьбы с коррупцией, как создание единой долгосрочной программы развития общества и подчинение работников системы управления задаче ее исполнения.
Для того чтобы государственные служащие следовали государственному интересу, они должны об этом интересе знать и следовать ему в своей работе. То есть государственный интерес должен быть сформулирован на федеральном, региональном, муниципальном уровнях. Противоречие государства и индивидуальных капиталов, которые использует коррупцию как инструмент продвижения своих интересов, пронизывающее общественную систему снизу доверху, должно в большинстве своем разрешаться в пользу государства, что повлечет реализацию коренных интересов и индивидуальных капиталов. Для этого существует, но слабо используется, целый арсенал средств — материальные, моральные, карьерные стимулы, учет доходов и расходов, государственный и общественный контроль и принуждение. Но без единой государственной долгосрочной программы развития России, формулирующей государственный интерес, задающей цели и определяющей средства его достижения, большинство государственных служащих вольно или невольно будут склоняться к продвижению локальных интересов тех или иных капиталов. В этих условиях малоэффективно работает любая система стимулирования и контроля государственных служащих.
Коренной интерес современного государства – расширенное воспроизводство совокупного капитала, предполагающее расширенное воспроизводство работников — сознательно заданный как стратегическая цель, формализованный в единой программе развития России, получает преимущество перед локальными интересами индивидуальных капиталов.
Этот коренной интерес является и интересом каждого индивидуального капитала, зависимого от воспроизводства совокупного капитала как предпосылки существования всякого капитала. Следовательно, сознательное выявление и выдвижение коренного интереса как стратегической цели государства способно мобилизовать индивидуальные капиталы на реализацию тех интересов, которые исходят из коренных, стратегических. Это значительно усиливает перспективы борьбы с реализацией негативных интересов индивидуальных капиталов, с бюрократизмом в самой системе управления, с коррупцией в государстве и предпринимательской среде.
Дата добавления: 2015-09-10; просмотров: 76 | Поможем написать вашу работу | Нарушение авторских прав |