Читайте также:
|
Замер черноволосый юноша, не понимая словно, что ему сказали. В мгновение ока промелькнула в голове его паническая мысль: «Бежать! Как можно дальше отсюда! Бежать…»
Но затем он натолкнулся на спокойный взгляд Анвета, который, кажется, вовсе не был напуган, и на смену страху пришло странное, ненормальное любопытство.
- Братик, я не могу… - прошептал тем временем Арвет, цепляясь за руку старшего, - Давай уйдём! Пожалуйста!
Наставник не сводил с учеников напряжённого взгляда, продолжая терзать зубами кусок плоти. Отчётливый хруст разрываемого мяса разносился в воцарившейся тишине: казалось, ученики даже забыли вовсе, как дышать.
Вальдрир же размышлял тем временем, разглядывая мёртвое тело и не понимая, куда исчез страх. В голову теперь лезли иные мысли:
«Один укус… Просто один укус», - шептал внутренний голос, - «Ты же голоден, ты сегодня весь день не получал пищи. В конце концов, обратно дороги нет. Куда ты пойдёшь? К людям ты не сунешься, не примут они тебя. А со зверями готов ли ты жить? Ты ведь думал об этом и раньше, верно? Ты хотел попробовать этот прекрасный вкус, хотел ощутить его на своём языке…»
Вальдрир, зажмурившись, сделал шаг вперёд и схватил рукоять кинжала, что покоился рядом с телом на алтаре. Но неожиданно ощутил юноша, что кто-то так же сжимает кинжал, положив руку поверх его собственной.
- Отпусти, - так значит, Анвет, - Я должен быть первым.
Вальдрир упрямо сжал руку на рукояти и, открыв глаза, посмотрел прямо в ледяные глаза альва.
- Ни за что. Первым должен быть я.
Остальные ученики, кажется, вообще предпочитали в диалоге не участвовать. Наставник же не вмешивался, видимо, до поры до времени предпочитая быть наблюдателем.
- Отдай кинжал мне.
Синеглазый юноша словно и вовсе не слышал его слов и лишь упрямо сжал губы, пытаясь руку с кинжалом отдёрнуть. Но цепкая хватка прохладных пальцев Анвета не позволяла даже пошевелить рукой. Отчего-то лёгкий холодок, что ото рук альва исходил, на миг даже приятным показался…
- Не отдам.
Пальцы Анвета сжались сильнее – так, что отчётливо хрустнули кости руки Вальдрира, а костяшки пальцев побелели от напряжения:
- Отдашь. Или я отрублю тебе руку.
- Чем отрубишь? – попытался усмехнуться Вальдрир, - Ещё скажи, что оторвёшь…
Он говорил – и не узнавал сам себя. Голос звучал непривычно высоко и явственно дрожал. Только сейчас понял Вальдрир, отчего так важно для него первым быть: сообразил он, что после уже не решится. Либо сейчас, либо никогда, и предпочтительнее всё же первое было…
Хотел было что-то резкое сказать Анвет, но неожиданно под сводами святилища разнёсся жутковатый, отчётливый шёпот:
- Довольно. Пусть первым станет дитя, коему покровительствует Эйлейв.
Видимо, остальные тоже этот шёпот услышали – и Анвет в том числе. Только, судя по лицу его, не как шёпот это для него прозвучало – отхлынула краска от и без того бледного лица, и казалось, что он вовсе потерять сознание готов.
- Старшие… - прошептал он и закашлялся.
- Братик! – Арвет кинулся к старшему брату, но был остановлен Наставником:
- Не причинят ему вреда. Поторопитесь. Ночь длинна, но всё же не стоит испытывать терпение Моры.
Поминутно на Анвета косясь, Вальдрир сжал в руках рукоять кинжала, после чего, стараясь думать о том, что вовсе не человеческая это плоть, начал медленно резать.
Мясо плохо поддавалось кинжалу, и, казалось, целая вечность миновала за то время, что в руках Вальдрира оказался небольшой кусок. Отчего-то во рту пересохло.
- Ну же, - в голосе Наставника слышалось нетерпение, - Оставь свой страх позади. Забудь о том, что прежде волновало тебя. Отныне ты – и вы все – должны понять, что нет больше вас прежних. Позвольте себе ощутить прикосновения Вечно Жаждущей, склонитесь перед её безумным голодом и впустите его в себя…
Юнец робко сделал первый укус, ощущая, как течёт по рукам кровь. Страшно не было, и, хотя умом он понимал, что следует не думать о том, что он делает, волей-неволей горло сжималось. От сладковатого привкуса на языке становилось дурно – но он упрямо продолжал жевать, понимая, что иного пути у него нет. Привкус крови, как ни странно, скрадывал неприятные ощущения, в конце концов, мясо с кровью, пусть и не человеческое, Вальдриру и ранее пробовать доводилось…
Попытка проглотить плохо пережёванное мясо, которое и впрямь тяжело жевать, не имея по-настоящему острых зубов, едва не закончилась приступом тошноты. Вальдрир окинул мученическим взглядом зал святилища. Все ученики, словно ожив, несмело подходили к алтарю… Резали. Резали и ели…
- Это… разумно, - послышался голос Ормгримма, которого, кажется, происходящее скорей удивляло, чем пугало, - Вот, значит, каковы люди на вкус…
Хотелось заткнуть уши и не слышать этих звуков. Этого неприятного хруста, этих разговоров…
Арвет, согнувшись в стороне, судорожно пытался откашляться – его всё-таки вырвало. Святилище было наполнено отчего-то особенно остро ощутимыми запахами крови и сырого мяса…
Присев на колени рядом с братом, Анвет, всё ещё остававшийся спокойным, произнёс:
- Ешь. Не бойся, - при этом на губах альва играла странная, слишком тёплая для этого места улыбка…
- Ничего в этом такого нет, - говорил Арнвид, - Я и раньше пробовал, а пока сюда добирался, так и вовсе отрезал куски мяса от тела моего убитого друга, что следовал за мной, будучи уже живым мертвецом… А что я должен был делать? Не было другой еды.
Безумие. Безумие, которое теперь – единственно возможная реальность. Может, так и надо?.. Подумав об этом, Вальдрир снова принялся терзать зубами недоеденный кусок плоти.
Глава XIII: "Друг?.."
Так спокойно здесь, на берегу молчаливого моря. Обыкновенно не бывают моря спокойными, и постоянно в них бушуют волны, но это море совершенно иное. Поверхность его, простирающаяся до самого горизонта, идеально гладка, точно отполированная пластинка слюды. Там, у самого горизонта, виднеется островок, на коем возвышается древняя, наполовину уже обрушившаяся башня.
Зачем он здесь? И как пришёл сюда, как добрался? Ответа нет. Но так хорошо слышен этот тихий зов, что доносится откуда-то издалека…
Из тех самых руин башни на острове. Там, там сокрыто что-то важное, что-то, что просто необходимо знать…
Нельзя на месте оставаться, но и добраться до острова, кажется, невозможно. Он так далеко, а на берегу не видно ни лодки, ни хотя бы бревна, с помощью которого можно было бы доплыть. А ежели просто вплавь отправиться… возможно ли это? Островок так далеко…
В конце концов, юноша несмело коснулся воды – и по идеально гладкой поверхности пошла рябь. Отчего-то вода темнеть начала, и понял юноша, что она окрашивается текущей откуда-то кровью. Ещё чуть-чуть, совсем немного – и всё море, насколько можно охватить его взглядом, становится багровым. Становится всё страшнее, но пути куда-то ещё нет. Если и направляться куда-то, то вперёд.
Прямиком через это странное, слишком уж спокойное море, наполненное чьей-то кровью.
Первые мгновения плыть не так уж трудно – но потом тело всё сильнее сковывает тяжесть. Не сразу ясно становится, что это не сам юноша ослабевает и начинает идти ко дну, а тянут его чьи-то руки. Всего лишь взгляд вниз – и окончательно парализовал юношу ужас, ибо увидел он тех жутких тварей, что на дно его тянули. Мертвецы, уже давно разложившиеся, со сгнившими глазами и раздувшимися лицами, упорно висли на руках его, не давая плыть вперёд, утягивая за собой…
Вот в горло и ноздри начала заливаться то ли вода, то ли кровь. Дышать становилось всё труднее, а остров всё ещё был так далеко… Наконец, поверхность моря сомкнулась, и постепенно мерк свет где-то там, над головой. Грудную клетку разрывала острая боль – столь хотелось вдохнуть хоть немного… И вот юноша сделал вдох. Мерзкая, обладающая отчётливым привкусом гнили кровь и слизь хлынула в горло… «Я умру?..» - еле успел подумать юноша, прежде чем сознание окончательно покинуло его.
Вальдрир широко глаза распахнул, и тут же относительно успокоился, поняв, что сном всё это было. Странно. До того никогда не снились ему кошмары…
Почти не помнил он, как добрался обратно до крепости с остальными учениками и когда успел уснуть. Всё было точно в тумане. Но вкус крови – пугающе реальный – до сих пор чувствовался на языке и губах.
Не сразу Вальдрир сообразил, что спал, мирно умостив голову на груди спящего Анвета. Тот, похоже, не просыпался ещё, как и младший брат его, дрожащим комком свернувшийся под боком Прикосновения Зимы. Наконец-то можно было удовлетворить любопытство своё и рассмотреть обоих альвов поближе. Интересно, всё-таки, чем же они так отличаются от людей? Да, выше и стройнее, но ведь ещё же что-то есть…
Наклонился Вальдрир чуть поближе к лицу Анвета, так, чтобы получше его разглядеть. Черты лица альва были слишком резкими: впалые щёки, широкие, отчётливо выступающие скулы… Кожа была слишком светлой для человека, и из-за отчётливо выступающих под ней синеватых прожилок вен казалась ещё более белой и прозрачной. По человеческим меркам, трудно было бы его назвать ослепительно красивым: слишком уж всё в его облике было чрезмерным, преувеличенно резким. Словно скульптура, выточенная изо льда… Человеческого в нём не было почти ничего.
Гораздо больше похож был на человека младший: при желании, если не смотреть на его уши, белоснежные волосы и слишком бледную кожу, можно было бы даже счесть его необычно выглядящим человеком. Интересно, а возможно ли смешение человеческой крови и крови альвов? Не утверждай Анвет, что они с Арветом – кровная родня, решил бы Вальдрир, что они от разных отцов или же рождены разными матерями. Безумно похожи они – и всё же настолько разные, стоит лишь присмотреться…
Неожиданно резко открыл глаза Анвет и почти в упор на Вальдрира уставился. И вроде бы понимал черноволосый юнец, что нужно отстраниться, но отчего-то тело сковало странное оцепенение. Словно этот ледяной взгляд замораживал и пронзал насквозь, не давая даже пошевелиться… Интересно, это из-за родства альвов вида, к которому принадлежал Анвет, с ледяными духами так?
- Отойди. Сейчас же, - только сейчас сообразил Вальдрир, насколько приблизился к лицу альва. Когда он говорил, прохладное, даже морозное дыхание отчётливо ощущалось на лице. Так близко. Слишком уж близко…
- Ты чего, примёрз? – Анвет пихнул юношу в бок, но не сильно. Видимо, он опасался слишком сильно дёргаться, поскольку мог разбудить всё ещё тихонько сопящего брата.
Вальдрир невольно усмехнулся: альв даже не представлял, насколько близок к истине. Впрочем, напряжение уже спало, и он нашёл в себе силы отодвинуться.
- Жаль, что я не знаю твоего истинного имени, - буркнул Анвет, садясь на жёсткой постели и оглядываясь. Вальдрир, также оглядевшись, только сейчас заметил, что прочих учеников в спальне нет. Но тут он сообразил, что это его шанс побольше узнать об альвах, и шёпотом спросил:
- Истинное имя? Что это?
Анвет снисходительно посмотрел на юнца, словно говоря ему о своём превосходстве, и лишь затем ответил:
- Вы, люди, странные. Вы обрубили свою связь с любой магией, страшитесь её пуще, чем огня. Ведь тебе же ведомо, что твой народ произошёл от моего?
Вальдрир сжал зубы и бросил:
- Ты и меня в этом винишь, что ли? Века назад это было.
- Да. Вы, люди, отвергли свою связь с истинными духами этого мира, а немногих благословенных вы либо используете, либо стараетесь увести подальше от своих селений, - медленно продолжал альв, - Неудивительно, что вы забыли о смысле истинных имён. Обычные имена, которые мы носим, могут повторяться. Истинные – никогда. Это имена… как бы объяснить для такого существа, как ты… они не до конца наши. Это имена наших душ, нашей сущности. Сказать кому-то истинное имя – это как отдать частицу своей души. Зная это имя – можно повелевать человеком, можно заставить его сделать то, что захочется… Поэтому мы не говорим своих истинных имён тем, кто может предать нас. Это как… знак наивысшего доверия. Конечно, случалось, чтобы имена узнавали обманным путём, но это крайняя редкость.
- И ты бы хотел, чтобы я сказал тебе своё истинное имя? – Вальдрир, казалось, не понял смысла этих слов, - Ты бы хотел управлять мной? Зачем?
- Затем, что иногда ты не понимаешь собственных действий. Управлять тобой я бы не стал, а вот направить на путь истинный… Думаю, смог бы. Ты как ребёнок, который ещё не понял, что ему не всё дозволено, - Анвет отвернулся и с какой-то странной нежностью, мелькнувшей на дне прозрачных глаз, погладил по голове спящего брата, - Так что я смею надеяться, что никогда не узнаю твоего истинного имени, чтобы у меня возник подобный соблазн, Вальд.
Вальдрир, уже поднявшийся с кровати, замер:
- Как ты меня назвал?
- А разве не так тебя называли соплеменники, которые были тебе друзьями?
Вот тут Вальдрир уже не знал, как реагировать. Неужто нормально для их народа признаться, что хотел бы управлять чужим телом, а после назвать человека, из которого пару мгновений назад хотел сделать куклу, другом?
- Так, но…
- Так позволь и мне так звать тебя, Вальд.
Юноша, окончательно деморализованный подобным поведением альва, едва силы в себе нашёл рассеяно кивнуть.
- Благодарю тебя за это, - на миг губы альва дрогнули, и Вальдрир не поверил своим глазам. Анвет что, улыбнулся?! Слишком быстро всё произошло, чтобы можно было что-то понять.
- Значит, ты считаешь меня другом… Анвет?
Не помнил Вальдрир, называл ли он до того альва по имени. Даже сейчас произнести чужое имя почему-то было трудно.
- Считаю.
«Вот так, запросто… «Считаю» - и всё. И всё-таки они совсем другие… Не как люди», - слегка улыбнувшись своим мыслям, Вальдрир покачал головой. Надо же, все дурные мысли и чувства словно куда-то ушли. И даже жуткий сон как-то забылся. Наверное, из-за того, что Вальд впервые почувствовал себя снова дома… В конце концов, что такого в том, что произошло вчера? Испытание – оно и есть испытание. Вполне ожидаемо, что на нём нужно будет совершить нечто не вполне приятное…
- К концу следующей недели, - Анвет, видимо, тоже об Испытаниях задумался, - Мы должны будем вознести молитву Хальфмару.
- Вот как? – Вальдрир, уже направляясь к дверям спальни с намерением снова, как и в прошлую неделю, отправиться исследовать закоулки крепости, на миг остановился, - И как думаешь, что нам придётся совершить на сей раз?
Но на этот вопрос ответа Вальдрир так и не получил.
Божества пантеона (Не относится к основному тексту, главой не считается)
Эта часть написана по просьбе одного из читателей, если она будет очень уж мозолить глаза, засуну её куда-нибудь в другое место.
Мора (Измора), Поглощающая Жизнь, Вечно Жаждущая, – олицетворение безумной жажды насыщения, голода, затмевающего разум. Она изображается как женщина с порванной кожей, сквозь которую видны кости и мышцы. Одета она в старый, изношенный дорожный плащ – ведь она постоянно странствует по земле, неся за собой свой безумный голод. В дар ей приносится всевозможная пища, в идеале – человеческая сырая плоть. Сестра-близнец Эйлейва и дочь Храндис и Альмода, одна из божеств, так сказать, второй категории. Покровительница Арнвида, ученика, что первым из многих ощутил вкус человеческой плоти.
Агауд, Двуликая Госпожа, Золотая Дева – олицетворение богатства, благополучия и душевного уродства, которое не в силах скрыть её богатство. Она жаждет всё больше и больше золота, оттого и дары ей чаще всего приносятся драгоценные. Изображается как уродливая рогатая женщина с перекошенным лицом, которое, впрочем, наполовину скрыто золотой маской в виде хорошенького девичьего личика. Одета Агауд всегда богато, вычурно, ведь она пытается таким образом не показывать своего кошмарного лица. Она покровительствует Ормгримму, ученику, что никогда не мог довольствоваться лишь тем, что имел, и оттого потерявшему и то немногое, что у него было. Божество второго порядка.
Эйлейв, Вечный Мученик, Повелитель Боли – покровитель физических страданий, отторжения мучений и боли. Считается, что он защищает тех, кто смеет молить о прекращении своих страданий и тех, кто смеет требовать тех же страданий для своих мучителей. Изображается как молодой мужчина с пронзённым стрелами и копьями телом, безглазый, со скованными руками, чаще всего со следами плетей и страшными ранами на теле. Ему в дар приносят лишь боль: собственную кровь, иногда жрецы самовольно ослепляют себя или отрубают части собственных тел. Сын Храндис от её брата Альмода, брат-близнец Моры, божество второго порядка. Покровитель Вальдрира, ученика, что в недобрый час желавшего не избавления от страданий, а того, чтобы и другие люди так же страдали, как он.
Исунгерд, Безмолвная Странница, Умолкшая Дева, - покровительница безмолвия, тишины, смерти. Одна из трёх самых сильных божеств, наряду с Храндис и своим мужем Альмодом. Изображается как женщина с зашитым ртом (в иных случаях – вырезанным языком) и со слезами на глазах. Она очень красива, но её красота – холодная и мёртвая, и те, кому она покровительствует, чаще всего слышат голоса мертвецов с самого рождения. Таков Арвет, тот, кому она покровительствует. В дар этой богине приносятся женские слёзы.
Хальфмар, Господин Сладострастия, Владыка Сновидений, - покровитель чувственной любви, отрицающий возможность духовной привязанности. Любовь Хальфмара – лишь грубое желание, направленное на удовлетворение дикого инстинкта. Зачастую это желание может быть связано с извращёнными формами секса – влечением к мертвецам, к животным… Изображается как полусгнивший мертвец, ещё сохранивший черты красивого человека, и с половыми органами как мужчины, так и женщины. Дитя Альмода, рождённое им от союза с его дочерью Агауд. Один из самых слабых, но в то же время самых коварных и непостоянных богов. Его покровительство заслужил Вегест, в основном из-за того, что является одним из самых красивых учеников и всегда вызывал желание как у женщин, так и у мужчин.
Храндис, Яростная Буря, Безумная Воительница, - эта богиня покровительствует яростной, спонтанной войне, гневу и безумию. Изображается как молодая женщина в броне и с мечом, у ног которой – отрубленные головы её мёртвых врагов. Когда-то в гневе убила своего брата Альмода, обозлённая тем, что он предпочёл ей свою супругу Исунгерд, и с тех пор вечно пытается убить его снова и снова. Одна из триады самых сильных божеств, наряду с самим Альмодом и его супругой. Она покровительствует Элрику, что проявляется в том, как он медленно убивал своего давнего врага так, как сама Храндис убивала Альмода.
Альмод, Вечно Воскресающий, Порождённый Смертью, Лорд Погибели – верховное божество пантеона. Изображается как мужчина в одеяниях некроманта, сидящий на троне из костей. На голове у него серебряный венец, а у его ног лежит скелет пса. Иногда в его святилищах также бывают «прислужники» - убитые жрецами Альмода жертвы, трупы которых специально оставлены в молитвенной позе. Считается, что Альмод покровительствует нежити, а так же всем, кто так или иначе с этой нежитью связан. По легенде, многократно умирал от рук своей безумной сестры Храндис, но всякий раз воскресал вновь, будучи бессмертным. Один из самых сильных божеств, отец всех богов. Недаром он покровительствует одному из самых сильных духом учеников – Анвету.
Дата добавления: 2015-09-10; просмотров: 69 | Поможем написать вашу работу | Нарушение авторских прав |