Главная страница | Контакты | Случайная страница Автомобили Астрономия Биология География Дом и сад Другие языки Другое Информатика История Культура Литература Логика Математика Медицина Металлургия Механика Образование Охрана труда Педагогика Политика Право Психология Религия Риторика Социология Спорт Строительство Технология Туризм Физика Философия Финансы Химия Черчение Экология Экономика Электроника

С вами бывало такое?

•— Да, и должен сказать вам, что каждый раз, когда такое случалось, другая организация обращалась к нам и либо хотела аннулировать сделку, либо разделить убы­ток пополам.

— И что вы говорили?

— Я отказывался, потому что просил их проверить
цену.

В официальном интервью наступает перерыв ради ки­тайской пищи, которую мы заказали на дом. Во время еды мы продолжаем обсуждать рынки. Один из затро­нутых предметов явно не для публикации, потому что содержит ряд отзывов об одной из бирж. Поскольку я полагал, что высказывания и точки зрения, выраженные во время этой беседы, могут представлять интерес для многих читателей, я в конечном счете убедил Липшуца разрешить использовать эту беседу. В соответствии с этим соглашением я вычеркнул все конкретные указа­ния на биржу, рынок и трейдеров.

— Как вы считаете, на биржевых рынках существу­
ет тенденция выбивания стопов?

— Как вы знаете, я очень немного торгую на бир­
жах, имеющих торговые ямы. Подавляющее боль­
шинство моих сделок проводится либо на межбанков­
ском рынке, либо на Филадельфийской бирже, которая
использует систему специалистов. Однако, отвечая на
ваш вопрос, могу рассказать вам историю об одном
моем знакомом, который работал в Salomon в конце
1980-х годов.

60_____________________________________ САМЫЙ БОЛЬШОЙ РЫНОК В МИРЕ

Он торговал на рынке, двигавшемся в узком диапазоне, и торговая активность была очень невысокой. В течение этого периода было установлено очень много стопов вы­ше этого торгового диапазона. Однажды звонит клерк это­го трейдера в торговом зале и говорит: «Слушай, говорят, что завтра (в день, когда ожидалось, что ликвидность будет значительно ниже нормальной из-за того, что на спот-ры-нок влиял праздник) собираются выбить стопы, располо­женные выше рынка». В тот момент стопы располагались относительно близко — примерно на 40-50 тиков выше.

На следующий день этот трейдер запланировал про­дать в большом объеме по рыночной цене сразу же пос­ле выбивания стопов, потому что он полагал, что такой рост рынка будет искусственным, и что рынок будет очень уязвим для последующей распродажи. Утром ры­нок двигается вбок, и ничего не происходит. Затем при­мерно в час дня цены начинают двигаться вниз.

— Но вы же сказали, что стопы располагались выше
рынка?

— Правильно. Тем не менее, рынок движется вниз
на 50 пунктов, 100 пунктов и в течение нескольких ми­
нут опускается более чем на 200 пунктов. Оказывается,
трейдеры в торговом зале выбили стопы, расположен­
ные ниже рынка, а они находились в 200 пунктах, а не
стопы выше рынка, которые были всего лишь в 50 пун­
ктах. Дело в том, что все были готовы к росту, который
выбьет стопы, расположенные выше. Поэтому все поот­
крывали длинные позиции, и направление наибольшей
уязвимости цены изменилось на нисходящее.

Во время короткого перерыва мой друг понимает, что рынок слишком уж ушел вниз, и он кричит своим клер­кам: «Покупайте! Покупайте все, что будут продавать, просто покупайте!» Он поставил бид на сотни контрактов на уровне от 100 до 200 пунктов ниже, но смог купить едва ли 50, хотя рынок уходил вниз более чем на 200 пунктов, и на этом уровне прошли сделки тысячи на две лотов.

БИЛЛ ЛИПШУЦ. СУЛТАН ВАЛЮТ________________________________________________ 61

— И что же случилось с его бидом?

— Вы, очевидно, никогда не торговали в торговом зале
биржи. В периоды быстрых движений рынок в торговой
яме может торговаться по нескольким различным ценам
в одно и тоже время. Никто не обратил внимание на бро­
керов моего приятеля, которые предлагали более высокую
цену. Это был быстрый рынок (когда биржа объявляет ус­
ловия «быстрого рынка», брокеры торгового зала не могут
привлекаться к ответственности за неисполнение ордеров
в пределах диапазона цены данного дня). Быстрый рынок
дает брокерам торгового зала фактически особое право во­
ровать сверх их обычной лицензии воровать.

Я не хочу выдвигать каких-либо обвинений, пото­му что не могу доказать того, что произошло. Просто я думаю, что на некоторых открытых голосовых рынках иногда происходят ситуации такого рода.

Обед наш закончился, и мы возвращаемся в гостиную, чтобы продолжить интервью «для записи».

— Помните ли вы свою первую крупную сделку и
что вы при этом думали?

— Это была сделка с выпуском облигаций, в котором
допускалось погашение либо стерлингами (это одно из
названий британского фунта), либо в долларах США.
Выпуск этот был сильно недооценен — проблема за­
ключалась в том, что он был неправильно оценен одним
из его ведущих андеррайтеров — Salomon Brothers. Ког­
да я впервые узнал эти подробности, я поверить не мог,
насколько неправильно была установлена цена. Я фак­
тически хотел купить весь этот выпуск.

— А в чем суть неправильной оценки?

— В то время процентные ставки в Великобритании
были значительно ниже, чем процентные ставки в США.
Соответственно, форвардные контракты по стерлин­
гу торговались с гигантской премией по отношению к

и_____________________________________________ САМЫЙ БОЛЬШОЙ РЫНОК В МИРЕ

ставке «спот». (Если две страны имеют различные про­центные ставки, то форвардные контракты той валюты, для которой существуют более низкие ставки, будут не­избежно торговаться с премией по отношению к спот-рынку. Если бы такой премии не было, то можно было бы занять средства в стране с более низкими ставками, конвертировать их и инвестировать выручку в стране с более высокими ставками, купив форвардную валют­ную позицию в валюте с более низкими процентными ставками для хеджирования валютного риска. Участие арбитражеров обеспечивает размер форвардных премий для валюты с более низкими процентными ставками как раз на таком уровне, чтобы компенсировать разницу процентных ставок между двумя странами.)

Выпуск этих облигаций был оценен таким образом, что возможность погашения облигаций стерлингами не подразумевала наличия какой-либо премии относи­тельно текущего курса спот-рынка, несмотря на гига­нтскую премию для этой валюты на форвардном рынке. Следовательно, вы могли купить эти облигации и про­дать форвард на стерлинг с гигантской премией. Цена форварда в течение срока обращения облигации должна сойтись с курсом спот-рынка. В результате вы, помимо доходности самой облигации, без риска заработали бы премию.

— Каковы были условия выпуска этой облигации?

— Облигация погашалась четырьмя траншами: через
пять, семь, девять и двенадцать лет.

— Я не понимаю. Разве можно хеджировать валюту
так далеко в будущее?

— Ну конечно. Даже если вы не можете осуществить
хеджирование на форвардном рынке, вы можете со­
здать позицию через своп процентных ставок. Однако
в случае стерлинга/доллара, для которых имеется очень
ликвидный срочный форвардный рынок, существовала

БИЛЛ ЛИПШУЦ. СУЛТАН ВАЛЮТ________________________________________________ 63

уверенность, что ими будут торговать и через 10 лет, по меньшей мере.

— А какой величины был этот выпуск?

— В нем было два транша: первый на 100 млн долла­
ров и второй на 50 млн.

— Что случилось, когда вы указали, что выпуск
этот был очень неправильно оценен?

— Первоначальной реакцией было, что я, должно
быть, где-то ошибся. Они в тот день потратили 9 часов,
разбирая сделку буквально по крупице до тех пор, пока
не убедились, что я прав.

— Вам позволили купить этот выпуск?

— Да, но к тому времени, как я получил одобрение, из
первого транша уже было продано облигаций на 50 млн
долларов. В течение следующего года или двух я пытал­
ся приобрести на вторичном рынке остальную часть вы­
пуска. Я всегда держал открытым предложение цены на
покупку этих облигаций. Главным образом, с помощью
одного из продавцов, который знал, где был размещен
первоначальный выпуск, я в течение следующих двух
лет смог приобрести облигаций на 135 млн долларов из
общего находящегося в обращении выпуска в 150 млн
долларов.

Как только я выкупил этот выпуск, я сразу же продал эквивалент 50% общей суммы на форвардном стерлин­говом рынке. Не забывайте, что форвардный фунт имел большую премию. Например, ставка «спот» (и ставка, по которой эти облигации можно было погасить в стер­лингах) была 1,3470 доллара, при этом семилетний фор­вардный стерлинг торговался приблизительно по цене 1,47 доллара, а двенадцатилетний форвардный стерлинг шел приблизительно по 1,60 доллара. (Продажа поло­вины общей суммы на форвардном рынке была равно­сильна обладанию пут-опционом на британский фунт,

64_____________________________________ САМЫЙ БОЛЬШОЙ РЫНОК В МИРЕ

в то время как портфель облигаций был, по существу, равносилен колл-опциону. Таким образом, половину позиции составлял колл, а половину — пут. И главное здесь в том, что позиция пут была открыта по значи­тельно более высокой цене, чем колл. Этот разрыв пред­ставлял собой уже зафиксированную прибыль, причем был потенциал для еще большего роста прибыли, если форвардный фунт ушел бы ниже $1,3470.)

В конечном счете получилось так, что процентные ставки в Великобритании значительно выросли и пре­высили ставки в США. Форварды по британскому фун­ту стали торговаться не с премией, а с дисконтом по от­ношению к спот-рынку. Я закрыл всю позицию с гига­нтской прибылью.

— А есть ли какие-либо другие сделки в вашей карь­
ере, выделяющиеся как особенно памятные?

— Приходит на ум одна такая сделка, происшедшая
во время встречи «Большой семерки» в сентябре 1985
года, на которой произошли крупные структурные из­
менения, задавшие тон валютным рынкам на последу­
ющие пять лет. (Это была встреча, на которой крупные
промышленно развитые страны согласились проводить
скоординированную политику, направленную на сни­
жение курса доллара.)

— Вы, очевидно, были очень близко связаны с ва­
лютными рынками. Знали ли вы что-нибудь о том, что
грядет такое крупное изменение политики?

— Нет. Были кое-какие люди, которые слышали на­
меки на то, что состоится встреча, на которой западные
правительства собираются понизить курс доллара, но
никто не понимал значения того, что должно было про­
изойти. Хотя после опубликования результатов встречи
доллар немного упал, это было ничто по сравнению со
снижением, которое произошло в последующие месяцы.
Фактически после первоначальной распродажи в Новой

БИЛЛ ЛИПШУЦ. СУЛТАН ВАЛЮТ________________________________________________ 65

Зеландии и Австралии доллар даже немного повысился в Токио.

— Как вы это объясняете?

— Видимо, люди не понимали по-настоящему, что
происходит. Общее отношение было такое: «Ну, еще од­
на интервенция центральных банков». Вспомните, что
эта встреча произошла после долгих лет неэффектив­
ных интервенций центральных банков.

— А что было по-новому в этот раз?

— Это был первый раз, когда мы стали свидетелями
скоординированного политического заявления со сторо­
ны семи промышленно развитых стран. Так или иначе, в
то время, когда проходила встреча «Большой семерки»,
меня в стране не было. Я не очень-то часто ухожу в от­
пуск, но год у меня до этого был очень хороший, и я в то
время находился на Сардинии. Сардиния — остров до­
вольно изолированный, и для того, чтобы дозвониться
оттуда заграницу, требуется иногда часа два.

— Вы были в курсе событий?

— Я даже не знал, что такое «Большая семерка». В то
время эти встречи не имели никаких значительных пос­
ледствий; просто кучка бюрократов собиралась вместе,
чтобы поговорить о стоимости доллара.

— А до того случая не было ни одной встречи «Боль­
шой семерки», которая оказала бы сколь-нибудь зна­
чительное влияние на доллар?

— Абсолютно нет. Короче говоря, лежу я на пляже,
совершенно забыв о валютных рынках. По какой-то
причине — вероятно, потому, что мой отпуск подходил
к концу, и я уже начинал думать о том, как снова буду
выходить на рынки, — я решил позвонить к себе в офис
в понедельник рано утром по нью-йоркскому времени и
проверить, все ли идет хорошо в мое отсутствие. С ог-

66____________________________________________ САМЫЙ БОЛЬШОЙ РЫНОК В МИРЕ

ромным трудом я, наконец, прозвонился в Нью-Йорк, но в офисе у меня никто не ответил. Это было делом очень необычным, потому что мой помощник Энди (Эндрю Кригер) всегда приходил на работу рано. Меня это не­много озадачило. Затем я позвонил в наш лондонский офис, чтобы узнать, что происходит на валютных рын­ках. «Деннис, что происходит на валютном рынке?» — спросил я. «Вы ведь знаете, конечно, о встрече «Большой семерки»?» — спросил он. «Нет, — ответил я. — О чем это ты говоришь?» «Ну, они выпустили этот манифест о снижении стоимости доллара, и доллар летит ко всем чертям». «А ты не знаешь, где Энди?» — спросил я. «А Эн­ди сегодня заболел», — ответил он.

Это было очень странно, потому что никто из нас вообще никогда не болел. После невероятных усилий я, наконец, дозвонился Энди домой. Он лежал в постели с гриппом и высокой температурой.

— А во время встречи «Большой семерки» у вас бы­
ла какая-нибудь текущая открытая позиция?

— Да, у нас была небольшая короткая позиция по
доллару, но ничего серьезного.

— У Энди было право торговать самостоятельно?

— Да, конечно. Он не только следил за моими пози­
циями, но и сам отвечал за проведение довольно значи­
тельных сделок. Весьма интересно, что как только Энди
прочитал новость, он вышел на новозеландский рынок,
который является первым валютным рынком в мире,
торгующим после уик-энда. В этом часовом поясе тор­
гуют немногие люди, и рынок очень вялый. Я думаю,
что он вообще смог получить хоть какие-то котировки
только потому, что мы (Salomon) нередко утром по по­
недельникам торговали в Новой Зеландии по 20-50 млн
долларов. Поэтому для Энди или меня такие звонки
были вполне нормальным делом. Мы установили хоро­
шие отношения в этом торговом центре, в то время как

БИЛЛ ЛИПШУЦ. СУЛТАН ВАЛЮТ________________________________________________ 67

лишь очень немногие другие американцы или европей­цы смогли это сделать.

По очень широким ценовым котировкам — факти­чески со спрэдом в две большие фигуры, потому что все были совсем сбиты с толку — мы продали в Новой Зе­ландии 60 млн долларов, что по тем временам было там огромной суммой.

(Здесь Билл воссоздал разговор Энди с новозеландским банком)

— Какова ваша цена за 20 (млн) долларов?

— Два восемьдесят бид, два восемьдесят два предло­
жение.

— Продано. Новая цена?

— Два семьдесят девять, два восемьдесят один.

— Ваши двадцать. Новая цена?

— Два семьдесят восемь, два восемьдесят.

— Ваши двадцать.

Энди продавал по бидам на шесть больших фигур ниже пятничного закрытия. Такое предвидение произ­вело на меня по-настоящему большое впечатление. Я бы такого не сделал.

Короче говоря, в течение шести часов я висел на те­лефонной линии между моей комнатой в гостинице на Сардинии и Энди, который абсолютно больной лежал в постели в Иглвуде, штат Нью-Джерси. Поскольку про-звониться по международной связи было очень трудно, мы просто весь день не клали трубку. Энди по одному телефону был связан со мной, а по другому — с торго­вым залом Филадельфийской фондовой биржи, где мы торговали валютными опционами. Кроме того, он заста­вил свою жену сбегать в магазин Radio Shack, как только он открылся, и купить один из таких длинных-предлин­ных телефонных проводов-удлинителей. Затем он про­тянул третью телефонную линию из дома соседа, что позволило ему все время поддерживать связь с нашим брокером по доллару/марке так, что мы могли торговать и на спот-рынке. И таким вот образом мы торговали в

68____________________________________________ САМЫЙ БОЛЬШОЙ РЫНОК В МИРЕ

течение шести часов. В тот день мы сделали 6 млн дол­ларов, что по тем временам составляло, вероятно, более 25% нашей годовой прибыли.

Мы женой находились на роскошном курорте, кото­рый в основном посещают богатые европейцы. Доволь­но забавным моментом было то, что пока происходили все эти события, два этаких типичных промышленных магната — пожилые немецкие джентльмены, безуп­речно ухоженные, с идеальным загаром и в сопровож­дении женщин, годившихся им в дочери — все время, каждые десять минут, заходили ко мне в комнату, чтобы спросить по-немецки, что происходит. Моя жена пере­водила. Они знали, что на рынке иностранных валют происходит что-то важное, но ни один из них не знал, что именно. Сардиния настолько изолирована, что все продающиеся там газеты опаздывают по крайней мере на два дня. Но именно там я и находился.

— А были какие-нибудь другие сделки, особенно не­
обычные по той или иной причине?

— Интересна была одна сделка, фактически превра­
тившаяся во что-то вроде партии в покер, и произошло
это в 1987 году. Я открыл огромную позицию по опци­
онному спрэду: длинную на 23 тыс. коллов по японс­
кой иене с ценой страйк 54 и короткую на двадцать три
колл-опциона с ценой страйк 55. Если бы коллы истекли
при деньгах, каждая сторона этого спрэда равнялась бы
примерно 800 млн долларов — по тем временам это бы­
ла невероятно большая позиция. Когда я открывал эту
позицию, коллы были далеко не при деньгах.

(Позиция, описываемая Липшуцом, называется бы­чьим колл-спрэдом (bull call spread). Для того, чтобы сделка стала прибыльной, цена иены должна подняться выше 54 на величину достаточную, чтобы по меньшей мере покрыть затраты на спрэд. В отличие от позиции прямого колла, однако, потенциал прибыли здесь ог­раничивается одним целым пунктом на контракт, пос-

БИЛЛ ЛИПШУЦ. СУЛТАН ВАЛЮТ________________________________________________ 69

кольку длинная позиция по коллу 54 компенсируется продажей позиции такого же размера по коллу 55. Хо­тя продажа колла 55 ограничивает потенциал прибыли, она также значительно снижает затраты по этой сделке, ибо доход, получаемый от продажи колла 55, частично покрывает стоимость покупки колла 54. Максимальную прибыль можно получить при любой цене выше 55, ибо тогда каждая позиция спрэда принесет один целый пункт прибыли (625 долларов) минус разница в цене между коллами 54 и 55 на то время, когда открывалась позиция. С учетом чисел, названных Липшуцом, макси­мальный потенциал прибыли всего спрэда, который мог быть достигнут при цене выше 55, составлял приблизи­тельно 13 млн долларов.)

Риск проведения такой сделки связан с возможной ситуацией, когда первый колл (с ценой страйк 54), по которому у вас длинная позиция, истекает при деньгах, а второй колл (с ценой страйк 55), который вы продали, истекает не при деньгах (т. е. цена между 54 и 55). В этом случае вы исполните длинный колл по 54, но от вас не потребуют исполнения вашего короткого колла по 55. Хотя это будет означать прибыль при истечении, это бу­дет также означать, что у вас останется чистая длинная позиция на 800 млн долларов, которую придется пере­носить через уик-энд до открытия рынка в Токио. Ины­ми словами, вы будете нести невероятно большой риск открытой позиции, ибо после выходных цена может от­крыться с разрывом в неблагоприятном направлении.

— А вы не могли хеджировать позицию вблизи ис­
течения?

— Это можно было бы сделать, если бы вы были уве­
рены, что рынок закроется значительно выше или зна­
чительно ниже уровня 55. Но что, если рынок торгуется
вблизи цены исполнения в то время, когда приближается
срок истечения контрактов? В этом случае вы не сможете
предвидеть, придется ли вам исполнять проданные коллы

70____________________________________________ САМЫЙ БОЛЬШОЙ РЫНОК В МИРЕ

или нет. Пытаться ликвидировать спрэдовую позицию в целых двадцать три тысячи контрактов в завершающие часы торгов было бы безумием, поскольку вам придет­ся выплатить огромную сумму на спрэде между цена­ми спроса и предложения, чтобы выйти в это время из сделки такого размера. Если вы не захеджируете длинную позицию по коллу 54, решив, что рынок закроется выше 55 (случай, при котором короткий колл 55 нужно будет исполнять), а вместо этого рынок закроется ниже 55, у вас может остаться на руках огромная наличная позиция с переносом через уик-энд. Если, с другой стороны, вы хеджируете свою длинную позицию по коллу 54, исходя из предположения, что рынок закроется ниже 55, а вмес­то этого он закрывается выше 55, и короткий колл 55 ис­полняется, то вам придется в течение уик-энда держать на руках огромную короткую позицию. Именно неопреде­ленность относительно того, где закроется рынок — вы­ше или ниже 55 (или, что одно и то же, будут или не будут исполнены проданные вами коллы 55), делает невозмож­ным эффективное хеджирование этой позиции.

Интересным моментом в этой сделке было то, что примерно двадцать тысяч лотов на противоположной стороне этой спрэдовой позиции находились в руках од­ного маркет-мейкера. Когда вы торгуете на бирже пози­циями такого размера, вы обычно знаете, кто находится на другой стороне.

Наступает день истечения, и, когда рынок вступает в последние часы торгов, как вы думаете, что происходит? Цена оказывается как раз у 55. Та фирма маркет-мейкер не знает, захеджировал ли я свой длинный колл 54 или нет, а я не знаю, захеджировали ли они свой короткий колл 54 или собираются исполнить свой длинный колл 55, чтобы закрыть эту позицию. Ни один из нас не будет знать о позиции другого до утра воскресенья, ибо имен­но тогда вас извещают об исполнении опционов.

В воскресенье вечером мы снова должны играть в тот же покер уже на токийском рынке. Если они исполнили

БИЛЛ ЛИПШУЦ. СУЛТАН ВАЛ ЮТ________________________________________________ Л

свой длинный колл 55, они не могут знать, имею ли я короткую позицию по иене, так как они не знают, хед­жировался я или нет. Если они не исполнили свой колл, они не будут знать, есть ли у меня длинная позиция по иене или у меня нейтральная позиция, опять же, в за­висимости от того, хеджировался я или нет. Со своей стороны, я также не могу знать, занимают они длинную, короткую или нейтральную позицию, поскольку я не знаю, хеджировались ли они. Соответственно, выходя на открытие новозеландского или австралийского рын­ка, я должен или иметь длинную позицию почти на 800 млн долларов, а они будут занимать такую же короткую позицию, или они займут длинную позицию на эту сум­му, а я окажусь в короткой, или один из нас будет иметь чистую длинную или короткую позицию, в то время как другой захеджирован, или мы оба можем быть за-хеджированы. Ни один из нас не сможет рассчитать до­статочно уверенно позицию другой стороны, и, с учетом размера и времени суток в этих торговых центрах, мы будем единственными игроками на рынке.

После обеда в пятницу (в день истечения) я услышал, что фирма, находящаяся на другой стороне сделки, по­купает иену на спот-рынке. Таким образом, они откры­ли свои карты. Я понял, что они еще не захеджировали свою короткую позицию по коллу 54 и не имеют наме­рения исполнять свои длинные коллы 55.

В пять часов вечера иена закрылась на расстоянии од­ного тика от уровня цены исполнения 55. Судя по пове­дению другой фирмы на спот-рынке, я думал, что она, вероятно, не будет исполнять свои длинные коллы 55, но я не мог быть в этом уверен.

В субботу зазвонил телефон. Это был трейдер той, другой фирмы. «Как дела?» — спросил я. «Очень хоро­шо. А как у тебя?» — спросил он в ответ. «Не знаю, ска­жи ты мне», — ответил я. Если помните, извещение об исполнении вы получаете только в воскресенье, а этот разговор имел место в субботу. «Что вы сделали?» —

72____________________________________________ САМЫЙ БОЛЬШОЙ РЫНОК В МИРЕ

спросил я. Он сказал: «А как ты думаешь, что я сделал? Никогда не догадаешься!» «Ну, я думаю, ты уже показал свои карты после обеда в пятницу», — ответил я. «Да, это было очень глупо», — сказал он. Покупка иены на межбанковском рынке не была его решением, это было решением комитета его компании. Наконец, он сказал мне: «Мы не будем исполнять».

— И он что, просто позвонил, чтобы дать вам знать,
что они не собираются исполнять, тем самым сняв вас
с крючка?

— Да я все равно получил бы эту информацию до
начала работы новозеландского рынка. Он, вероятно,
пытался выведать у меня мою позицию — а именно, за-
хеджировался я или нет. Если бы он смог вычислить, что
я сделал, у него появилась бы возможность сыграть на
рынке. Как оказалось, я не хеджировался, а имел чистую
длинную позицию в иене. Если бы он знал это, он мог
выйти на новозеландский рынок, являющийся межбан­
ковским рынком, открывающимся первым, и толкнуть
рынок против меня. Сказав ему, что они показали свои
карты, продавая иену после обеда в пятницу, я заставил
его поверить, что догадался о состоянии их позиции —
что, собственно, и было — и хеджировался — чего не
было. В любом случае, во время уик-энда появились
всякие новости, и доллар открылся значительно ниже.
Фактически, я в результате значительно увеличил свою
прибыль по этой сделке.

— И сколько же вы в конце концов сделали на этой
сделке?

— Совершенно невероятную сумму — что-то около
20 млн долларов. Однако самым важным в этой сделке
были не деньги, а игра в покер в тот пятничный день —
весь этот блеф. Люди звонили в мой отдел всю вторую
половину пятницы, пытаясь узнать, что происходит
между нами и той фирмой. А больше ничего на рынке и

БИЛЛ ЛИПШУЦ. СУЛТАН ВАЛЮТ_________________________________________________ 73

не происходило. В тот день наши позиции превосходили все остальное на рынке в сотни раз.

— А не можете ли вы вспомнить какие-то еще осо­
бенно памятные сделки?

— Могу рассказать вам, как однажды вскоре после то­
го, как я начал торговать, я страшно испугался. Осенью
1988 года на валютных рынках ничего особенного не про­
исходило. Немецкая марка находилась в очень узком тор­
говом диапазоне. И, как это очень типично для таких пе­
риодов с низкой волатильностью, размер нашей позиции
потихоньку рос по мере того, как мы пытались захваты­
вать все меньшее и меньшее движение цены, чтобы про­
должать получать прежние результаты. В результате в то
время размер нашей позиции был больше, чем обычно.

Мы знали, что Горбачев собирается произнести речь в ООН, но мы не знали, что он скажет. В то время у меня была короткая позиция в 3 млрд долларов против не­мецкой марки.

— Три миллиарда! Была ли это самая большая по­
зиция, которую вы когда-либо торговали?

— Бывало и больше, но и это была очень крупная по­
зиция. Рынок торговался в узком одно-двухпроцентном
диапазоне, и я ожидал, что это боковое движение цены
продолжится. Горбачев произнес свою речь о сокраще­
нии вооружений, что было интерпретировано рынком
как то, что и Соединенные Штаты могут сократить свои
военные расходы — а это означало бы ослабление де­
фицита государственного бюджета. Все это посчитали
очень бычьим для доллара. В Нью-Йорке доллар начал
расти, а ликвидности не было никакой. Очень быстро он
повысился на 1%, и я понял, что попал в беду.

— Один процент от позиции в 3 млрд составляет
30 млн долларов! И весь этот убыток произошел всего
лишь за один вечер?

74____________________________________________ САМЫЙ БОЛЬШОЙ РЫНОК В МИРЕ

— Он произошел всего за восемь минут. Все, что я хотел сделать, это продержаться до открытия в Токио в семь вечера, рассчитывая на ликвидность там. Если вам очень нужно купить 3 млрд долларов, вы можете сде­лать это в Токио; вы не можете сделать это на вечернем рынке в Нью-Йорке — вы не можете сделать это даже в обычный день, не говоря уж о таком дне, когда опуб­ликована важная новость. Моя стратегия заключалась в том, чтобы попытаться сдержать доллар в Нью-Йорке. Обычно, если вы продаете несколько сотен миллионов долларов на послеобеденном нью-йоркском рынке, то можете весьма значительно сбить рынок. Я продал 300 млн долларов, но рынок этого даже не заметил.

Люди в моем отделе не знали по-настоящему раз­мера нашей позиции, за исключением Роберта, кото­рый был моим прямым заместителем. Я посмотрел на Роберта и сказал: «Это не особенно задержало рынок, верно?» Он скорчил рожу и медленно покачал головой из стороны в сторону. Я понял, что не могу закрыть эту позицию, и тут испугался по-настоящему. Помнится, думал я: «Это та самая пуля, которая, наконец, влетит мне в затылок».

Президент компании Том Страусе сидел примерно в пяти метрах от меня (Гутфрюнда в тот день не было). Я встал, подошел к Страуссу и сказал: «Томми, у нас проблема». Он посмотрел на меня и спокойно сказал: «Что такое?» Я ответил: «У меня короткая позиция по доллару, и я неправильно оценил ликвидность на рын­ке. Я попытался сдержать рынок, но ничего не получи­лось. И я не могу выкупить эту позицию». Он очень спо­койно спросил: «И каково же наше положение?» «У нас убыток где-то миллионов на 70-90». «И что же нам с этим делать?» — спросил он. Я отчетливо помню, как меня поразил сам факт того, что он использовал слово нам, а не тебе. Я сказал: «Если я попытаюсь выкупить часть, я смогу ухватить что-то тут, что-то здесь, но ос­новную сумму это не покроет. И все, чего мы добьемся,

БИЛЛ ЛИПШУЦ. СУЛТАН ВАЛЮТ_________________________________________________ 75

это толкнем рынок еще больше против себя. Я думаю, что начинать ликвидацию нужно в Токио». «Какой у тебя план?» — спросил он. Я ответил: «Когда откроет­ся Токио, я должен посмотреть, на каком уровне пойдут торги. Я планирую сначала закрыть половину позиции, а там уже смотреть». Он сказал: «Что ж, шансы у нас не­плохие. Делай все, что нужно». И это был весь разговор. Он занял меньше двух минут.

Когда через несколько дней мы обсуждали этот эпи­зод, Роберт сказал: «Я никогда не видел, чтоб ты так вы­глядел». Я спросил его, что он имел в виду. Он ответил: «Ты был белый как бумага». Мое восприятие того, что происходило вокруг меня в то время, было, конечно, очень сильно искажено, потому что я был чрезвычайно сконцентрирован на этой ситуации. Потом мне расска­зали, что в течение всей второй половины дня в отделе нашем не было вымолвлено почти ни слова, и что Ро­берт не позволял никому ко мне даже приближаться. В то время я всего этого не замечал.

Продолжая наш разговор, Роберт сказал: «Не знаю, как ты смог подойти к Страуссу». «А что? — спро­сил я. — Что бы ты сделал?» Ведь это было единствен­ное, что я мог сделать: я должен был проинформировать Страусса о том, что происходит. Роберт ответил: «Девя­носто миллионов. Ты потерял 90 миллионов долларов. Ты понимаешь, что это означает?» Я спросил: «Что бы ты сам сделал?» Он ответил: «Я бы надел пиджак и вы­шел. Решил бы, что все кончено, и я уволен».

Я не уверен, что он бы поступил именно так, но мне самому и в голову не приходило сбежать. Сама идея, что я мог потерять работу, даже не приходила мне на ум. Фирма взяла и воспитала меня, и мне казалось невероят­ным, что такое может произойти. Первое, о чем я думал, это о позиции, второе — о том, что нужно поставить в известность об этом руководство. В полном соответс­твии с подходом фирмы, что было продемонстрировано реакцией Тома Страусса, в нашем разговоре и не должно

76____________________________________________ САМЫЙ БОЛЬШОЙ РЫНОК В МИРЕ

было проявиться никакой враждебности. Это была взве­шенная беседа, и если уж и надо было проводить какой-то анализ и разбор того, что было сделано неправильно, то место этому было после того, как проблема была ре­шена.