Структурные и качественные изменения, претерпеваемые

Как показывает анализ источников и литературы, в составе аппарата комиссаров не было достаточного количества военных профессионалов. Так, в состав канцелярий фронтового комиссара входили: помощник для поручений при комиссаре офицеры или чиновники (2 чел.); начальники отделений (3 чел.); секретарь (1 чел.); журналист (1 чел.); писари высшего, среднего и низшего окладов (по 4 чел.)[377].

«Временный штат Политического управления Военного министерства» определяет состав бюро комиссариата – начальник; 3 делопроизводителя; младший помощник делопроизводителя[378].

Но анализ списков личного состава управлений, дающих сведения о сотрудниках вплоть до данных о прежнем роде деятельности, показывает, что среди них есть офицеры, солдаты, вольноопределяющиеся, военные писари, присяжные поверенные, политические деятели. В упомянутом диссертантом романе-трилогии Алексея толстого Николай Иванович – военный комиссар Временного правительства был адвокатом

По свидетельству А.И. Деникина, комиссарами, которых он знал лично, были главным образом представители интеллигенции – офицеры военного времени, врачи, адвокаты, публицисты, бывшие ссыльнопоселенцы и эмигранты[379].

На первый взгляд, А.И. Деникин индиферентно характеризует состав комиссариата, тем не менее, вольно или невольно он обращает внимание на некомпетентность в военном деле комиссаров и принцип случайности при их назначении.

У А.И. Деникина имелись личные мотивы для непризнания конструктивности и эффективности деятельности военного комиссариата. М.М. Филоненко, став комиссаром Временного правительства при Ставке Верховного главнокомандующего вместе с Б.В. Савинковым – управляющим делами Военного министерства, 25 августа потребовали от Л.Г. Корнилова отстранения от должности А.И. Деникина «ввиду его явно отрицательного отношения к войсковым комитетам»[380].

Отсюда, на взгляд диссертанта, исходит не очень лестная оценка в мемуарах А.И. Деникина деятельности войсковых комиссаров: «В солдатской среде комиссары как орган принуждения, иногда усмирения… уже тем самым не могли найти популярности, отсутствие прямой разящей власти не могло сделать им авторитета силы. Кроме того, солдаты в массе своей воспринимали военкомов наряду с офицерами как социально чуждых себе, что в значительной мере сводило на нет все усилия комиссаров»[381].

Конечно же, верховным военным командованием все же признавались усилия комиссаров по наведению порядка и дисциплины в армии, тем не менее, в лице военных комиссаров военное руководство в первую очередь видело угрозу принципу единоначалия в армии.

16 июля на совещании в Ставке была разработана программа мер по оздоровлению армии, предложенная правительству. Она рекомендовала: …
5) Уничтожить… комиссаров, которых Керенский считает «глазами и ушами Временного правительства»… 6) …скорее восстановить единоличную власть и ответственность начальников. Вернуть то доверие свыше, без которого старший ответственный начальник не может отдать все силы духа и ума на выполнение боевой задачи: нельзя допускать, чтобы начальника смущали торчащие сзади «глаза и уши» человека, часто не имеющего никакого понятия о военном деле, но, желающего во все вмешиваться и, кроме «глаз и ушей», совать всюду и свой «нос»[382].

Впрочем, некоторые участники совещания считали целесообразным институт комиссаров временно сохранить, а генерал Корнилов, командовавший тогда Юго-Западным фронтом, прислал телеграмму, в которой, в частности, предлагал учредить должности комиссаров в корпусах и предоставить военкомам право утверждения приговоров военно-революционных судов[383].

А уже накануне путча Ставка Верховного главнокомандующего вызвала в Могилев на совещание комиссаров всех фронтов и армий и председателей фронтовых и армейских комитетов, и на нем Корнилов высказался за сокращение прав комиссаров[384], а один из пунктов знаменитой корниловской программы провозглашал: «…4) создание боеспособной армии и организованного тыла – без политики, без вмешательства комитетов и комиссаров и с твердой дисциплиной…»[385].

В середине августа 1917 г. в Москве состоялось очередное совещание представителей всех фронтовых и армейских комитетов, которое приняло резолюцию с требованием вмешательства «высшей революционной власти через ее уполномоченных представителей при действующей армии» в вопросы повышения боеспособности войск. Военкомам предлагалось всемерно содействовать деятельности войсковых комитетов и поддерживать сними тесные рабочие контакты, а также решительно обновлять командный состав и наблюдать «в духе революционных законоположений за деятельностью всех органов военного управления», пресекая проявления контрреволюции в армии.

Совещание выступило за предоставление комиссарам исключительного права «надзора, с точки зрения законности, за всей общественно-политической жизнью армии и деятельностью войсковых организаций». В случае разногласий между ними и военкомами окончательное решение должен был принимать военный министр и организованный при нем выборный орган из представителей армии. Прерогативу назначений комиссаров, по мнению участников совещания, следовало оставить за Временным правительством с условием согласования кандидатур с ЦИК Советов рабочих и солдатских депутатов. В ЦИК при этом направлялись бы рекомендации на военкомов и их мотивированные отводы из соответствующих войсковых комитетов[386].

В конце августа 1917 г. военным министерством были утверждены «Основные положения о военных комиссарах и войсковых организациях». В которых закреплялось, что военкомы – органы Временного правительства, осуществляющие надзор за законностью, поддержанием революционного порядка в армии в целях поднятия ее боеспособности и демократизации. Вводились должности военкомов в корпусах, военных округах и бригадах фронтового тыла. Главный и фронтовые комиссары назначались Временным правительством по согласованию с Верховным главнокомандующим. Армейские и окружные военкомы назначались военным министром по представлению главного и фронтового комиссара.

Войсковые комитеты ставились под жесткий контроль комиссаров, наделявшихся правом роспуска старого состава и назначения новых выборов; ходатайства об отводе командиров, несоответствующих занимаемой должности[387]; приостановления распоряжений командиров, «идущих в разрез с действующими законораспоряжениями и указаниями Временного правительства; отдания приказа о применении вооруженной силы вне боевой обстановке; участие в расформировании провинившихся частей.

В Ставке Верховного главнокомандующего генералом Н.Н. Духониным в сентябре 1917 г. была разработана программа мероприятий по поднятию боеспособности армии к весне 1918 г. В этом документе институт военных комиссаров представлялся разработчиком помощниками войсковых начальников «по части проведения в армии начал гражданственности в тесной связи с основаниями воинской дисциплины и с духом внутренней политики правительства… права и обязанности комиссаров ограничиваются сферой его деятельности и работы с войсковыми комитетами и воспитания воина-гражданина… имеет право опротестовывать выборы в комитеты, организовывать пропаганду в войсках и давать заключения о направлении политической деятельности того или другого лица начальником, при котором он состоит»[388]. Отсюда следует, что по проекту генералов не военкомы, а войсковые командиры должны быть представителями правительства.

Следующей попыткой правительства поставить армию под свой контроль стало очередное Положение о военных комиссарах, которое вступило в силу 16 октября 1917 г.

Во вводной части подчеркивался временный характер института комиссаров, призванных восстановить нормальные взаимоотношения между офицерами и солдатами и поднять авторитет командного состава, подорванный за время революции. Согласно последнему Положению комиссары уже не могли распускать комитеты, но право надзора и опротестования решений войсковых комитетов за ними сохранялось. 20 октября вышло Постановление Временного правительства «О мерах по поддержанию дисциплины в армии», предусматривающее перевод частей с расшатанной дисциплиной в разряд штрафных. Решение об этом должно было приниматься с обязательным согласованием соответствующим войсковым комиссаром и армейским комитетом[389].

Указанная программа в связи с последующим прекращением деятельности Временного правительства реализована не была, но 1 октября 1917 г. Верховный главнокомандующий Керенский издал приказ №935 о создании войскового комитета при Ставке Верховного главнокомандующего, согласно которому доступ к информации о деятельности всех учреждений и управлений штаба Главковерха и доведение различных сведений до Верховного главнокомандующего предоставлялись комитету исключительно через комиссара при Ставке. Это отражало попытки дальнейшего укрепления института комиссаров в войсках. После победы Октябрьской революции вместо военкомов Временного правительства II Всероссийский съезд Советов рабочих и солдатских депутатов направил в войска своих комиссаров, подтвердив необходимость их деятельности в армии[390], а в противоположном лагере, в Петроградском комитете спасения Родины и революции, пытавшемся организовать свою собственную армию, была учреждена должность комиссара комитета при ее командующем[391].

В ноябре 1917 г. военный комиссар Временного правительства при Ставке Верховного главнокомандующего был включен в состав Совещания по демобилизаций при штабе Главковерха[392].

С прекращением деятельности военкомов Временного правительства началось организация Советского комиссариата.

Таким образом, можно констатировать:

1. во-первых, создание института военных комиссаров в 1917 г. явилось воплощением потребности государства в прямом контролем над армией;

2. во-вторых, появление и дальнейшее развитие института военных комиссаров – один из наиболее эффективных элементов социальной модернизации Вооруженных сил в условиях постмонархических преобразований власти в России в 1917 г.;

3. в-третьих, несмотря на короткий по историческим меркам период существования организации военных комиссаров претерпела значительные изменения по всем параметрам – от выполнения разовых поручений Временного комитета Государственной думы и Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов до органа политического контроля за деятельностью армии под полной юрисдикцией Временного правительства;

4. в-четвертых, в силу сложившейся в стране политической ситуации военный комиссариат стал объектом борьбы за право подчинения его себе между Временным правительством, Петроградским Советом рабочих и солдатских депутатов и высшим военным командованием;

5. в-пятых, окончательно оформившись в качестве структуры, проводящей в жизнь военную политику Временного правительства, институт военных комиссаров воспринимался другими претендентами на власть в стране как искусственно инкорпорированный элемент;

6. в-шестых, с дальнейшим падением боеспособности армии возрастала необходимость в расширении полномочий военных комиссаров, укрепление данного института, совершенствовании нормативной базы, регламентирующей его деятельность;

7. в-седьмых, институт военных комиссаров Временного правительства, накопивший определенный опыт военно-политической работы в армии, спустя несколько недель после демобилизации старой армии возродился в Красной армии. Разумеется, в несколько другом качестве. Между тем есть основание говорить о преемственности идей в военном строительстве.

Решения, принятые с горяча, всегда представляются нам необычайно благородными и героическими, но, как правило, приводят к глупостям

Ф. Энгельс