Главная страница | Контакты | Случайная страница Автомобили Астрономия Биология География Дом и сад Другие языки Другое Информатика История Культура Литература Логика Математика Медицина Металлургия Механика Образование Охрана труда Педагогика Политика Право Психология Религия Риторика Социология Спорт Строительство Технология Туризм Физика Философия Финансы Химия Черчение Экология Экономика Электроника

Уголовное право и процесс в 1930-е годы. Советское законодательство о государственных и имущественных преступлениях как юридическая основа массовых репрессий.

Уголовное право в 30-е годы, по замыслу законодателя, было направлено на усиление борьбы против наиболее опасных государст­венных преступлений, совершенных прежде всего классовыми против­никами Советской власти, против преступлений, объектом которых яв­лялась социалистическая собственность, против преступлений, дезорга­низовавших нормальную работу промышленности и подрывавших тру­довую дисциплину, и т.д. Характерным являлось ужесточение мер наказания. Подчас суровость наказаний не соответст­вовала степени общественной опасности преступления. Ряд норматив­ных актов содержали нормы, направленные против деяний, совершен­ных классово враждебными элементами.

7 августа 1932 г. ЦИК и СНК СССР приняли постановление "Об ох­ране имущества государственных предприятий, колхозов и кооперации и укреплении общественной (социалистической) собственности". Ис­следователи полагают, что создателем, составителем этого закона был Сталин. В постановлении говорилось о том, что общественная собст­венность (государственная, колхозная, кооперативная) является основой советского строя и лица, покушавшиеся на нее, должны были рассмат­риваться как враги народа. За хищение этой собственности должна бы­ла применяться высшая мера социальной защиты - расстрел с кон­фискацией всего имущества и с заменой при смягчающих обстоятельст­вах лишением свободы на срок не ниже 10 лет с конфискацией имуще­ства. Осуще­ствление этого постановления сопровождалось большим числом нару­шения законности. В постановлении не содержалось положений о раз­мерах похищенного, поэтому суды нередко выносили суровые пригово­ры даже за мелкие кражи, скажем колосков с поля. Лишь с сентября 1937 г. эти перекосы стали выправляться. Существенно отягчающим вину обстоятельством являлась принадлежность совершившего хищение к классово враждебным элементам.

Постановление ЦИК СССР от 8 июня 1934 г. дополнило Положение о государственных контрреволюционных особо опасных для Союза ССР преступлений против порядка управления следующими статьями: измена Родине, т.е. действия, совершенные гражданами Союза ССР в ущерб военной мощи Союза ССР, его государственной независимости или не­прикосновенности его территории, как-то: шпионаж, выдача военной или государственной тайны, переход на сторону врага, бегство или пе­релет за границу, карались высшей мерой уголовного наказания — рас­стрелом с конфискацией всего имущества, а при смягчающих обстоя­тельствах — лишением свободы на срок 10 лет с конфискацией всего имущества. Те же преступления, совершенные военнослужащими, карались высшей мерой уголовного наказания - расстрелом с конфискацией всего имущества. Постановлением ЦИК СССР от 2 октября 1937 г. за особо опасные государственные преступления - шпионаж, вредительст­во, диверсию - повышался срок наказания с 10 до 25 лет лишения сво­боды. Конституция СССР 1936 г. придавала важное значение охране социалистической собственности, борьбе с государственными преступ­лениями.

В развитии уголовного процесса в 30-е годы прослеживаются две диаметрально противоположные тенденции. С одной стороны, принимались нормативные акты, которые являлись правовым обеспече­нием массовых незаконных репрессий. С другой стороны, создавались законы, закреплявшие демократические положения уголовного процес­са, которые во времена репрессии нарушались или попросту игнориро­вались. Президиум ЦИК СССР в связи с убийством СМ. Кирова 1 де­кабря 1934 г. принял постановление, которое устанавливало особый по­рядок производства по делам о террористических организациях и террористических актах. Дела эти были, как правило, непростые, требовав­шие для расследования значительного времени. Однако постановление установило необычайно краткий срок расследования этих дел - не бо­лее 10 суток. Вместо положенных трех суток копия обвинительного заключения вручалась обвиняемому за сутки до слушания дела. Проку­рору запрещалось участвовать в таких процессах, т.е., таким образом, устранялся надзор прокуратуры за соблюдением законов во время су­дебного разбирательства. Защитник мог участвовать в процессе только со стадии судебного разбирательства дела. Обвиняемый не имел права обжаловать приговор в кассационном порядке. Он был лишен возмож­ности подать ходатайство о помиловании. При вынесении приговора к высшей мере наказания он приводился в исполнение немедленно. Это был форменный произвол. 14 сентября 1937 г. ЦИК СССР принял по­становление, по которому обвиняемым во вредительстве и диверсиях обвинительное заключение вручалось за сутки до разбирательства дела. По таким делам не допускалось кассационное обжалование.