|
Читайте также: |
1. Развиваясь до конца XIX века как институт исключительно административного (и, следовательно, национального) права, то с началом ХХ века, когда в странах, находившихся в колониальной и полуколониальной зависимости были обнаружены крупные запасы полезных ископаемых, между этими государствами и добывающими компаниями стали заключаться концессионные договоры. Государство, предоставляющее иностранным компаниям право пользования недрами как бы отказывалось от части суверенитета, передавая право добычи (и не только) полезных ископаемых иному лицу. Поскольку именно в колониях и полуколониях велись основные работы по добыче полезных ископаемых, то в скором времени договорная форма недропользования (концессионный договор) стала превалирующей настолько, что национальное горное законодательство ряда государств восприняло договор как основную форму пользования недрами. Соответственно, сместился и баланс сил сторон правоотношений – если ранее, будучи институтом административного права, они предполагали отношения субординации между пользователем недр и государством, то в новых условиях это были отношения между равноправными сторонами. При этом осуществлялись (и осуществляются до сих пор) попытки приравнять договор пользования недрами к международному договору. Активно пропагандируемая в современной российской юридической литературе точка зрения о договоре пользования недрами как о публично-правовом договоре на самом деле увидела свет в сочинениях юристов, ставивших своей целью именно подчинение договора пользования недрами нормам международного публичного права.
2. По мнению автора, правовое регулирование отношений в сфере пользования недрами развиваются в следующих направлениях: а) От регулирования горных отношений преимущественно индивидуальными актами (лицензия; концессия) к преимущественно законодательному регулированию. Первоначально, когда недра предоставлялись в пользование посредством административного акта государства, им же устанавливались условия пользования этим участком недр. С развитием горнодобывающей промышленности возрастает значение обеспечения единообразия содержания условий пользования недрами. Решение этой задачи осуществляется посредством закрепления в законодательстве типовых условий концессионных договоров, или обязательных реквизитов разрешений на пользование участками недр. б)Если предметом правовых отношений в сфере недропользования в колониальных и полуколониальных государствах было исключительное право на осуществление определенной деятельности (втч. и на добычу полезных ископаемых) на определенной территории государства, то со второй половины ХХ века он сузился до права на индивидуально-определенный участок недр. Горное законодательство государств Европы изначально признавало вещное право недропользователя (право собственности или пользования) на индивидуально-определенный рудник или шахту, но под влиянием идей о социальной функции собственности вещное право недропользователя постепенно дополнялось обязательствами перед государством и обязанностями перед неопределенным кругом лиц.
в) Третьей тенденцией развития правового регулирования отношений в сфере недропользования является то, что на недропользователя перекладываются обязательства по обеспечению публичного интереса. Под этим словосочетанием необходимо понимать: с одной стороны - интерес государства в развитии за счет недропользователей: собственной промышленности связанной с горным производством (строительство и (или) модернизация инфраструктуры по хранению, транспортировке, переработке и первичной продаже топлива, промышленности не связанной с горным производством (с целью диверсификации национальной экономики государства и избавления ее в дальнейшем от сырьевой ориентации), с другой - интерес лиц, чьи права и законные интересы затрагиваются деятельностью по добыче полезных ископаемых. Как правило, публичный интерес смешивается с интересом государственным, что, представляется не вполне верным.
3. При трактовке понятия публичного интереса как интереса лиц, чьи права и законные (частные) интересы затрагиваются деятельностью по добыче полезных ископаемых возникает проблема идентификации носителя публичных интересов. Именно она является объективным препятствием к законодательному закреплению категории «публичного интереса». Зарубежное законодательство, разрешает эту проблему путем персонификации носителя публичного интереса в качестве представителя определенной национальной или социальной группы населения. Иначе говоря, выгодоприобретателями наряду с собственно сторонами правоотношения становятся представители этих групп (HDSA – в ЮАР, представители коренного населения – в Канаде и Австралии). Вряд ли такая форма должна быть востребована в российском законодательстве. Представляется, что персонификация носителя публичного интереса (в контексте данной монографии) должна осуществляться не путем отнесения его к определенным национальным и социальным группам. Разумнее и справедливее было бы руководствоваться критериями а) проживанием лица в районе осуществления работ по разведке и добыче полезных ископаемых. б) осуществление лицом хозяйственной деятельности в данном районе при условии, что эта деятельность затрагивается осуществлением геологоразведочных и горных работ. в) наличием у лица недвижимого имущества на территории производства таких работ.
Второй проблемой обеспечения интересов третьих лиц в сфере пользования недрами является проблема формы этого обеспечения. Как правило, законодательство зарубежных государств избирает денежную форму защиты интересов населения. Представляется, что с точки зрения обеспечения публичных интересов населения соответствующей территории, наиболее адекватно было бы строительство социальных объектов и меры по обеспечению благоприятной окружающей среды (страхование, создание ликвидационных фондов, рекультивация земель, нарушенных в ходе недропользования). Многие исследователи весьма скептически относятся к идее денежной компенсации за нарушение публичных интересов населения.
4. В связи с предоставлением права пользования недрами в любом федеративном государстве объективно встает проблема надлежащего лица на стороне собственника недр – будет ли им федеральный орган государственной власти, орган государственной власти субъекта федерации или орган местного самоуправления. Актуальна она и для России. К сожалению, решение этого вопроса, предложенное действующим законодательством вряд ли можно признать адекватным. Во-первых, нуждается в четком определении используемого в ст. 2.1. Закона РФ «О недрах» понятие «ресурсов недр, наличие которых влияет на национальную безопасность РФ». Во-вторых, законом должен быть установлен порядок отнесения участков недр к т.н. «объектам федерального значения», условия пользования ими и порядок отнесения их к федеральной собственности. Помимо этого необходимо четко определить критерии отнесения участка недр к участкам местного значения. В -третьих, не вполне ясными представляются положения Закона РФ «О недрах» о праве органов местного самоуправления распоряжаться участками недр, содержащих общераспространенные полезные ископаемые.
5. Как правило, лицензионно-разрешительная система пользования недрами, несмотря на то, что именно она (а не договорно-правовая форма) является основной для большинства государств с развитым добывающим сектором экономики, не встречается в чистом виде. В системе предоставления права пользования недрами любого государства всегда, так или иначе, присутствуют обе формы реализации государственной политики в сфере пользования недрами. Несмотря на то, что российским законодательством предусматривается две таких формы, вряд ли целесообразно всерьез говорить о соглашениях о разделе продукции как о реально работающей правовой форме отношений государства и нефтяных компаний. Тем более, что сейчас заметно участились высказывания о ненужности этого института в российском праве. В принципе, возможна конвергенция договорно-правовой и лицензионно-разрешительной форм недропользования в рамках действующего лицензионного порядка. По мнению автора данной монографии сам факт существования в горном законодательстве термина «лицензионное соглашение», свидетельствует о желании законодателя максимально индивидуализировать условия недропользования. В связи с этим предлагается отмена лицензионного соглашения. В Законе РФ «О недрах», необходимо выделить диспозитивные условия пользования недрами, которые согласовываются между сторонами. Существующая формулировка ч.3 ст. 11 Закона РФ «О недрах» позволяет арбитражным судам приходить к выводу о возможности незаключения лицензионного соглашения при выдаче лицензии. При этом его дополнительный, вспомогательный характер по отношению к лицензии на право пользования участком недр также подвергается сомнению. Отмена лицензионного соглашения автоматически снимет проблемы его соотношения с лицензией и необходимости определения его правовой природы.
Логика такого разграничения должна соответствовать особому характеру недропользовательской лицензии - на усмотрение сторон могут быть оставлены в частности конкретные виды обеспечения публичного интереса, сроки действия разрешения а также минимальный и максимальный уровни извлечения полезных ископаемых.
6. Должен быть решен вопрос о соотношении понятий «лицензия» и «разрешение». По мнению автора, необходимо их четкое разграничение. Если лицензия является свидетельством
7. По мнению автора, договор пользования недрами представляет собой договор sui generis, сочетающий в себе как публично -, так и частноправовые признаки. Публично-правовая составляющая такого договора обусловлена необходимостью защиты публичных интересов – 1)интересов государства, но не как стороны концессионного договора, а как носителя публичной власти 2) интересов населения соответствующей территории.
Дата добавления: 2015-09-10; просмотров: 75 | Поможем написать вашу работу | Нарушение авторских прав |