Читайте также:
|
О чемпионате мира в Маниле, я думаю, стоит рассказать подробнее. Это был один из интереснейших турниров штангистов, которые я помню.
...Филиппинские острова, как и предполагалось, встретили нас адовой жарой. Дышать было совершенно нечем. Впечатление было такое, будто бы ты с трапа самолёта с чемоданом и в одежде входишь в баню. Алексеев, которому, понятное дело, нести свои 160 кг было тяжелее, чем любому из нас, только и сумел выговорить, добравшись до гостиницы:
— В следующий раз... дадим заявку... чтобы чемпионат мира... проводился в Гренландии.
Действительно, последнее время организаторы мировых чемпионатовпросто-таки пристрастились к жаре: за перуанской столицей Лима последовала Гавана, где ничуть не прохладнее, а в завершение всего — Манила. Из гостиницы мы почти не высовывались — там был всё же кондиционированный воздух, то есть имелось, чем дышать. А с океана на город постоянно двигалось облако пара.
Под стать погоде шла необычайно жаркая борьба и на помосте. Нам предстояло продолжить спор с командой Болгарии, чьи атлеты добились за последние годы просто-таки поразительных успехов. Правда, они не скрывают, что взяли всё лучшее от советской школы тяжёлой атлетики, с ними долгие годы работали наши ведущие специалисты. Болгары с благодарностью говорят обо всём этом при любом подходящем случае, но ни грамма не хотят уступать советским атлетам на самых крупных международных турнирах. Всё правильно, таковы законы спорта. И если прежде наши штангисты чаще всего делили медали с американскими, польскими, венгерскими, японскими спортсменами, то теперь судьба первого командного места, как правило, решается в споре советских и болгарских атлетов. И не всегда, к сожалению, в нашу пользу. Так, на Олимпийских играх в Мюнхене победу отпраздновала болгарская дружина. Затем, правда, мы одерживали верх на чемпионатах Европы вМадриде (1973 год) и Вероне (1974 год), а также на гаванском чемпионате мирав 1973 году.
С каждым годом соперничество становится всё более яростным и упорным, и каждый крупный турнир является продолжением принципиального спора: кто сильнее? Перед чемпионатом в Маниле наша команда была хорошо подготовлена и вполне могла рассчитывать на победу. Но начало соревнований крайне осложнило нашу задачу.
В лёгком весе от сборной СССР выступали два атлета: олимпийский чемпион москвич Мухарби Киржинов и рекордсмен мира из Львова Пётр Король. По замыслу тренеров и по объективному соотношению сил в этой весовой категории они должны были получить золотую и серебряную медали. Надо заметить, что Король на тот момент был сильнее олимпийского чемпиона, о чём свидетельствовали его результаты на последних контрольных тренировках. Однако Киржинов, не желая оставаться на вторых ролях, решил рискнуть. Он попросил установить для себя очень высокий начальный вес в рывке — 130 кг. Подобное уже случалось на менее крупных соревнованиях, и Мухарби не всегда справлялся с таким большим весом. А если и справлялся, то лишь в третьей попытке, вогнав перед этим в холодный пот своих тренеров и представителей команды. Но здесь были не какие-нибудь ведомственные соревнования, а чемпионат мира. И тренеры должны были отговорить разгорячившегося атлета от излишне рискованной попытки. К сожалению, этого не произошло. Нулевая оценка Киржинова в рывке нас огорчила, но не удивила:когда-то же должна была наступить расплата за неоправданный риск. Пётр Король впервые стал чемпионом мира, стал по праву. Тем не менее наша команда оказалась в роли догоняющей. Впрочем, сдаваться никто не собирался. В более тяжёлых весовых категориях от нашей сборной выступали испытанные бойцы, и мы могли ещё претендовать на первенство в командном зачёте.
Особенно в хорошей форме был Владимир Рыженков. Совсем недавно он стал одним из главных героев Вероны, установив на европейском первенстве три мировых рекорда в среднем весе. От соревнования к соревнованию улучшались результаты московского динамовца. Мы не могли нарадоваться на этого славного парня, прекрасного товарища, упорного бойца на помосте.
Я с Володей дружил. В Маниле мы с ним жили в одной комнате, и я, конечно, знал, что Рыженков в хорошей форме и рвётся в бой. Однако после "баранки" Киржинова наши тренеры не склонны были переоценивать силы своих подопечных. Скорее, наоборот. Рыженков, например, по предварительному решению тренерского совета должен был стартовать свеса 155 кг в рывке. Но уже в разминочном зале он вдруг узнал, что решение это изменено и ему, дабы избежать случайностей, предлагают начинать со 150 кг. Я по себе знаю, как неприятны такие метаморфозы. Ты ведь не один день настраивался на определённый вес, заранее выработал соответствующую тактику выступления. И вдруг вес занижают. Значит, не верят в твои силы?
Рыженков же в своей форме не сомневался. И сумел-таки настоять, чтобы ему позволили начинать со 155 кг. Однако споры эти, конечно, подействовали на нашего чемпиона, насторожили его, что ли. И он решил доказать свою силу. Володя блестяще вырвал и 155 кг, и 160 кг. Соперники сильно отстали. И тогда Рыженков, отказавшись от третьей зачётной попытки, попросил установить наштангу 164 килограмма — вес нового мирового рекорда!
У Рыженкова удивительная, ни на кого не похожая манера выступления. Он долго, тщательно настраивается в тренировочном зале, а потом крадётся к штанге мягкими, неслышными шагами. Как барс! Медленно наклоняется над снарядом, затем следует мощное разгибание — и вот уже Володя держит снаряд над головой, и его громкий победный крик сливается с дружным криком болельщиков.
Почти всё так было и на этот раз. Но в тот момент, когда Володя уже "вытащил" штангу и хотел вставать из подседа, его правый локтевой сустав вдруг затрещал так, что нам в зале было слышно, и Рыженков вместе со штангой тяжело повалился на помост.
Я прибежал из зала, когда Володю несли в кабинет врача. Кто-то на ходу сунул ему под нос ватку с нашатырём. Владимир очнулся, взглянул на нелепо торчавший в сторону локоть и вновь закрыл глаза. Через две-три минуты он вновь пришёл в себя и, отворачиваясь от своей правой руки, закричал подбежавшим врачам:
— Сделайте же что-нибудь! Мне ведь ещё толкать надо!
И снова потерял сознание.
...Когда оркестр играл Гимн СССР, верхняя ступенька пьедестала почёта оставалась пустой. Володю, наверное, в это время подвозили к госпиталю. Вместо него золотую медаль за победу в рывке получал его тренер, Владимир Пушкарёв. Этот никогда не унывавший человек, по-моему, постарел на глазах...
После неожиданной для всех травмы Рыженкова исход командной борьбы оказался практически предрешённым: две нулевые оценки уже ничем не закроешь. Но тем не менее оставались ещё наиболее солидные веса — полутяжёлый, первый и второй тяжёлые. И мы готовились финишировать достойно.
Здесь, в Маниле, у меня состоялся "второй раунд" поединка с Андоном Николовым. Но на сей раз я чувствовал себя гораздо увереннее, чем в Вероне, когда ещё не пришёл в форму после тяжёлой травмы. Николов, по-моему, тоже не мог жаловаться на состояние своего здоровья. На одной из последних тренировок он три раза подряд вырвал... 180 килограммов! Уму непостижимо, какую для этого надо иметь силу!
Но всё дело в том, что тренировка — это ещё не соревнования. Через пару дней Андона просто нельзя было узнать. Видно, поражение в Вероне не прошло для него бесследно, хотя внешне он выглядел абсолютно спокойным.
В такой ситуации можно попробовать и "психологическую атаку". Это было тем более удобно, что наши разминочные помосты оказались расположенными напротив друг друга. Дуэль началась задолго до выхода на помост, ещё на взвешивании. Я вновь оказался легче, и это вряд ли добавило уверенности моему сопернику. А на разминке вообще происходили странные вещи.
Мы, как обычно, начали разогреваться с малых весов, затем пошли рывки "в полустойку", классические рывки... Так мы постепенно "подводили" себя к тем весам, которые ждали нас на помосте: меня — 165 кг, а Николова, согласно его заявке, — 167,5 кг.
На разминке очень важно поймать нужный ритм, обрести чёткость движений. И вдруг я увидел, что Андон, поднимая 140 кг, уронил их за голову. Да, ничего похожего на ту удивительную тренировку у Николова не наблюдалось...
Обычно на разминке я поднимаю в рывке вес, на 10 килограммовуступающий стартовому. Но на сей раз я даже изменил своему правилу и на всякий случай поднял 160 кг. По-моему, это тоже произвело впечатление на соперника.
Тем не менее начал я всё же со 165 кг, как и запланировал. Силу чувствовал в себе страшную, размялся здорово. И надо же, такой пустяк: забыл вытереть полотенцем ноги! Когда тянешь штангу вверх, гриф скользит какое-томгновение по бёдрам. Так вот, на сей раз он проскользил по влажной коже чуть выше, чем я рассчитывал. "Подрыв" оказался нечётким, и я уронил штангу.
Досадно, но не смертельно. Плюкфельдер тут же припудрил мне бёдра магнезией, и во втором подходе я легко поднял снаряд.
А что же Николов? В это время он напоминал мне самого меня на мюнхенском помосте. Андон мощно тянул свои 167,5 кг, а затем штанга, описав широкую дугу, падала сзади на помост. И так все три раза. Я прекрасно видел ошибку Николова: в момент подрыва Андон отводил назад и голову, и плечи. Ошибка элементарная. Её, без сомнения, видели и болгарские тренеры. Они подсказывали, объясняли, как её устранить. Да только трудно помочь человеку, если у него нарушена координация движений. А уж отчего это произошло — вопрос, скорее, из области психологии. Впрочем, возможно, я ошибаюсь, но мне наш поединок в Маниле представляется именно так.
В третьем зачётном подходе я без особого труда поднял 172,5 кг, но от попытки атаковать мировой рекорд — 175,5 кг — отказался. Перед глазами стоял локоть Рыженкова. Он ведь травмировался именно в рекордном, дополнительном подходе. Надо сперва выиграть чемпионат мира, а там уж видно будет.
В толчке всё было гораздо проще. Подняв 202,5 кг, я уже обеспечил себе большую золотую медаль в двоеборье, потому что Сергей Полторацкий остановился на 205 кг. Вот теперь можно было и рискнуть. Я попросил поставить на штангу 215 кг — вес мирового рекорда. Меня, правда, вначале отговаривали. Мол, обеспечь себе сначала золотую медаль в толчке, а то вдруг сорвёшься. Но меня это уже мало беспокоило. Сорвусь — золотая медаль будет у Сергея, и всё равно прозвучит наш гимн. Зато в случае удачи мне было обеспечено сразу два мировых рекорда. Получилось, как я и хотел: 215 кг — рекорд в толчке и 387,5 кг — рекорд в сумме двоеборья.
Между прочим, сразу после этого Полторацкий тоже покушался на мировое достижение. Он хотел поднять 215,5 кг и очень легко взял штангу на грудь. Но вверх Сергей толкает штангу далеко не так чётко и уверенно, как на тренировках. Причина, наверное, тоже лежит в области психологии...
Кто приятно удивил меня в Маниле, так это Валерий Устюжин, наш дебютант в первом тяжёлом весе. Прежде я склонен был считать его несколько грубоватым парнем. Но оказалось, что за кажущейся грубоватостью у Валерки скрывается добрая душа.
Надо заметить, что столица Филиппин производит удручающее впечатление обилием нищих и калек. Порой нам казалось, что они съехались сюда со всего света. Особенно невыносимо было смотреть на стаи ребятишек, оборванных, грязных и до того голодных, что кажется — душа сквозь рёбра просвечивает! В первый же день Устюжин отобрал у нас все продукты, которые мы привезли с континента: консервы, печенье, колбасу и т.д. Всё это он, строго, по справедливости деля, раздал ребятам. Вскоре Валерка стал, по-моему, самым популярным штангистом чемпионата, во всяком случае у детей. И мы нередко наблюдали из окон гостиницы, как наш мощный "Устюг" шествует в окружении босоногой стаи к ближайшему ларьку. Все свои карманные деньги, которые нам выдали в Маниле, Валерий израсходовал на булочки и бананы для детей.
А на помосте Устюжин проявлял, как правило, завидную твёрдость. В Вероне, например, ему противостоял талантливейший болгарский юниор Валентин Христов. Ход их поединка складывался в пользу болгарского атлета, и Устюжину, чтобы выиграть, требовалось поднять в толчке вес, значительно превышавший мировое достижение, — 227,5 кг. Вряд ли болгарские спортсмены ожидали, что это окажется под силу Валерию. Но он сделал всё, что мог: установил мировой рекорд и стал чемпионом Европы. Молодой Христов был заметно обескуражен. Ведь в фаворитах чемпионата Устюжин до этого не числился. Ну, а в Маниле Валерию для победы хватило 380 кг в сумме двоеборья.
Как и на всех последних соревнованиях, вне конкуренции был капитан нашей команды тяжеловес Василий Алексеев. Так что финишировали мы неплохо, но в итоге пришлось довольствоваться лишь вторым командным местом. Болгарские атлеты свой шанс, несмотря на "баранку" Николова, не упустили.
Дата добавления: 2015-09-09; просмотров: 75 | Поможем написать вашу работу | Нарушение авторских прав |