Главная страница | Контакты | Случайная страница Автомобили Астрономия Биология География Дом и сад Другие языки Другое Информатика История Культура Литература Логика Математика Медицина Металлургия Механика Образование Охрана труда Педагогика Политика Право Психология Религия Риторика Социология Спорт Строительство Технология Туризм Физика Философия Финансы Химия Черчение Экология Экономика Электроника

Политические партии и движения. Отмечая особенности данного субъекта международных отношений, необходимо обратить внимание прежде всего на тот важный фактор

Отмечая особенности данного субъекта международных отношений, необходимо обратить внимание прежде всего на тот важный фактор, что он обладает «реальной плотью», структурой. Ему присуща явная и несо­мненная целостность, внутренняя Организованность, самостоятельное качество. Как отмечает российский исследователь Н. Косолапов. «единство социально-политической организации слагается из двух неразрывно связанных их частей. С одной стороны, необходим некоторый организа­ционный "стержень", базовый модуль организации, выполняющий аппа­ратные функции, с другой - наличие политической и идеологической платформ, которые поддерживают десятки и сотни тысяч людей». Данное замечание представляется крайне важным, ибо в научной литературе о международных отношениях крайне скудно говорится об этом субъекте. Аналитики, видимо, стесняются признать, что наличие той или иной пар­тии предполагает наличие социальных групп или страт, а значит, и нали­чие идеологии. Российский исследователь В. Беленький отмечает напри­мер, что «правящие круги России терпеть не могут классов и классового подхода (правда, кроме несуществующего среднего класса). Но один класс - такая же бессмыслица, как и стадо коров, состоящее из одной ко­ровы. М. Касьянов как идеологический работник (он о патриотическом воспитании заботится и об учебниках по истории), был удивлен тем, что в этих учебниках о рабочем классе пишут». Классы не исчезают в совре­менном мире, как и не исчезает категория социально-экономической фор­мации. Было бы смешно отрицать это, поскольку в мире существует и еще долго будут существовать неравенство и несправедливость. Но вот в чем вопрос. Является ли внешняя политика сознательной деятельностью того или иного социального слоя и его представителей, направленной на достижение поставленных ими в международной области целей? Каких целей? Главное, наверное, в том, чтобы эти цели не вступали в противо­речия с интересами людей. Никто не может отменить законы социальной борьбы, но задача состоит, видимо, в поиске гармонии цивилизационных и социальных интересов. На это направлены усилия политических партий и движений как субъектов международных отношений. Каждая из поли­тических партий проходит этапы своего становления, развития и упадка и выражает точку зрения определенных социальных групп на международ­ные проблемы. У этих субъектов - от ультралевых до ультраправых - имеется свой взгляд на решение глобальных и конкретных проблем. Одна из главных функций политических партий и движений - это формирова­ние внешнеполитической культуры общества. Некоторые аналитики от­мечают, что, хотя партии и внушают определенное разочарование, вряд ли следует говорить об их окончательном уходе с исторической сцены. Для политических партий есть возможность выступать с альтернативны­ми программами перед избирателями. Эти программы, как известно, строятся на определенных идеологиях. Все идеологии, независимо от их содержания, касаются проблем авторитета, власти, международных от­ношений и т. д. Они основываются на признании определенной модели общества и политической системы, путей и средств практической реали­зации этой модели в мире.

Идеология выполняет одновременно интегративную и разграничитель­ную функции: первую, скажем, для сплачивания членов той или иной партии, а вторую - для отделения этой партии от других партий. Она ори­ентирована на непосредственные реалии и действия, на политический процесс и исходит из соображений привлечения возможно наибольшей поддержки.

Идеология призвана придавать значимость отношениям между людьми, институтами, партиями, сообществами и т. д. как субъектами политики, объяснять, обосновывать, оправдывать или отвергать те или иные поли­тические реальности в конкретных общественно-исторических условиях. Важнейшая ее функция состоит в том, чтобы отделить то или иное сооб­щество или группу от остальных сообществ и групп. Как отмечает гер­манский исследователь О. Ламберг, защитное действие этой функции наиболее эффективно проявляется в тех случаях, когда остальной окру­жающий мир видится как враждебная сила, что и провоцирует инстинкты обороны, страха, агрессивности у членов соответствующей группы. Каж­дая идеологическая конструкция содержит в себе развернутое представ­ление об антиподе, или противнике.

С этой точки зрения международные отношения и внешняя политика представляют собой арену столкновения различных систем, идейно-политических течений и направлений. Например, политические партии и блоки России по-разному относятся к состоянию белорусско-российских отношений. Если КПРФ стремится к некоему воссозданию СССР через возможный союз двух государств, то «Яблоко» относится негативно к нынешнему режиму власти в Беларуси, а ЛДПР мечтает о воссоздании Российской империи. Однако констатация этого положения сама по себе еще мало что объясняет. Необходимо выяснить теоретические аспекты внешнеполитического поведения такого субъекта как партия. Надо, ви­димо, начать со знаменитой формулы «политика есть искусство возмож­ного», которая сохраняет актуальность и в современных условиях. С од­ной стороны, «искусство возможного» ставит определенные пределы идеологизации внешней политики, а с другой — идеология в ответ опре­деляет границы, за которые та или иная партия может выйти без ущерба для себя. Все это имеет самое непосредственное отношение к сфере меж­дународных отношений.

Считая установку современных исследователей от марксистов до эк­зистенциалистов, согласно которой человек есть существо, живущее в необратимом историческом времени, упрощенной, румынский аналитик М. Элиаде утверждает, что человек живет еще и вне исторического вре­мени, а именно в своей мечте, своем воображении и т. д. Иначе говоря, человек, общество, государство и соответственно межгосударственные отношения и мировое сообщество в целом имеют мировоззренческое из­мерение. Именно это измерение и определяет содержание господствую­щей в определенный исторический период парадигмы. Еще известный немецкий философ конца XIX в. Ф. Ницше предупреждал, что XX в. ста­нет веком борьбы различных сил за мировое господство, осуществляемой именем философских принципов. Предупреждение Ницше оказалось пророческим с той лишь разницей, что все многообразие и сложность мировоззренческого начала были заменены идеологическим измерением, его принципы взяли верх над философскими. Наметившееся на рубеже третьего тысячелетия окончание европоцентристского мира совпало с началом разрушения двухполюсного мирового порядка в его военно-политическом и идеолого-политическом измерениях, а также концом це­ментировавшей этот порядок «холодной войны».

На первый взгляд крах СССР и «марксизма-ленинизма» как бы воз­вестили об окончательной смерти всякой идеологии. Под сомнение по­ставлена сама возможность или правомерность каких бы то ни было идеально-программных, политико-идеологических построений в качестве мобилизующих идеалов. Но возникает множество вопросов. Способна ли демократия эффективно ответить на вызовы новых исторических реаль­ностей? Может ли либерализм, консерватизм или какой либо иной «изм» заполнить тот вакуум, который образовался после очевидной несостоя­тельности традиционных идеологических систем? Видимо пытаясь отве­тить на эти и другие вопросы необходимо исходить из признания того, что идеологии, призванные служить в качестве связующих звеньев человеческих обществ, не могут насовсем исчезнуть. В этой связи возникает много проблем такого характера и для Беларуси. Политические партии в стороне ведут споры по таким проблемам, как демократия или авторитаризм, рынок или регулирование, правые или левые, открытость или закрытость Беларуси внешним влияниям, Запад и Восток. При этом отдельные политические партии в своих программах не имеют вообще разделов о внешней политике страны (Белорусская гуманитарная партия, Белорусская партия труда и т. д.). Другие (Белорусская крестьянская партия), имеют в программах несколько общих тезисов сотрудничестве со всеми странами Организации Объединенных Наций I т.д. В программах третьих партий (Белорусская национальная партия, Белорусская республиканская партия и др.) имеются более развернутые разделы, различающиеся по своей векторности. Если Национальная пар­тия исходит из того, что внешняя политика Беларуси должна быть на­правлена на защиту интересов своего народа на международной арене, то республиканцы говорят о «естественных интересах» республики и ее граждан, не раскрывая их содержания. Социалисты упор делают на интегрирующую роль Беларуси в СНГ. Либерал-демократы выступают за воссоздание экономических и политических связей с Россией, против экономического закабаления республики Западом. В небольшом разделе программы Объединенной гражданской партии выделяются принципы внешней политики: отказ от использования силы, безъядерный статус и оптимальная модель нейтралитета. Обширный раздел о внешней полити­ке имеет программа Партии всебелорусского единства и согласия, в кото­ром содержатся основные принципы и векторы внешней политики. Но наиболее убедительные и аргументированные разделы по внешней поли­тике имеют Белорусская социал-демократическая партия. Коммунистиче­ская партия Беларуси и Белорусский народный фронт. Например, в доку­ментах последнего подробно излагаются принципы внешней политики государства, его векторы, где обозначен спорный тезис о том, что «исто­рически Республика Беларусь сформировалась как страна западноевро­пейской культуры».

Документы всех партий свидетельствуют о том, что в республике идет медленный, но неуклонный процесс формирования национального сознания. Но сегодня возникают вопросы фундаментального характера, не ответив на которые можно барахтаться в частных. Сегодня Беларусь остро нуждается в принципиально новой, современной идеологии, идео­логии будущего. Эту проблему в общем виде можно сформулировать так: или страна интегрируется в глобальное сообщество, или нас в него интегрируют помимо нашего желания и на условиях, к выработке которых нас не допустят.

Подводя итог вышеизложенному, необходимо отметить, что в посо­бии получила освещение деятельность не всех субъектов международных отношений. Можно, наверное, дать характеристику и такому субъекту, как Ватикан и др. Но в целом деятельность государств, партий и других субъектов может либо способствовать действию объективных закономер­ностей и ускорять развитие общественных интересов, либо препятство­вать им. Все субъекты международных отношений потенциально могут приобретать эти качества и быть реально ими лишь тогда, когда они на­деляются специальными функциями, определяющими направленность предметно-практической деятельности на объекты, а не просто в силу того, что существуют.

Если на протяжении трех с половиной веков государства были доми­нирующими участниками международных отношений, а мировая полити­ка - политикой великих стран, то в последнее время их теснят трансна­циональные корпорации, международные частные финансовые институ­ты, неправительственные общественные организации, не имеющие опре­деленной национальности, по существу космополитичные. Космополити­зация затронула и организации международного терроризма, преступно­сти, наркомафии. Наконец, все большее число людей, родившихся в од­ной стране, имеющих гражданство другой, живут и работают в третьей. Все это расшатывает краеугольный камень Вестфальской системы - суве­ренитет, право выступать единственным представителем нации в между­народных делах. Процесс добровольной передачи части суверенитета ме­ждународным государственным институтам, особенно в процессе эконо­мической интеграции, дополнился в последнее время стихийным процес­сом его «диффузии» в глобальном масштабе. Совокупность глубинных измерений в экономической, военной и политической областях, серьез­ные структурные изменения мировой политики дают основание для предположения о том, что международные отношения стоят на пороге качественно нового этапа.